Заставь меня бороться

Cold by Jorge Mendez Jaymes Young — I’ll Be Good Chord Overstreet — Hold On       — И та-ак, — послышался сзади Милы заносчивый голос Арины, — кто-то что-то понял? — изогнув бровь, поинтересовалась соперница у других рядом стоящих участников.       Мила осмотрелась, внимательно наблюдая за своими сверстниками. На лице у Ангелины было полное недоумение. Владимир, который стоял рядом с ней, что-то шепнул, от чего девушка ещё больше нахмурилась. Рудик отвела от них взгляд, размышляя, что они могут что-то знать.       — Ой, да бросьте! — снова воскликнула Тарчуткина, вскидывая руки вверх. — Мы здесь все в одной западне…       — Арина, закрой рот! — зло шикнул на напарницу Данил, растирая виски пальцами. Девушка фыркнула, закатывая глаза явно в недовольстве.       Нил аккуратно высунул из руки Милы свёрток со стихом. Быстро пройдясь глазами по заданию, златодел нахмурился.       — Да почему же все такие тупые?.. — продолжала причитать Арина, но уже более тише, стараясь не нарваться на кого-то менее дерзкого, нежели Даниил.       — Думаю, здесь не все понимают наш язык, — неожиданно для всех выдвинул свою теорию Владимир, подходя к ним ближе. — Если присмотреться к каждому, можно увидеть черты других национальностей, — парень остановился, поворачиваясь лицом к азиату, который стоял рядом с Данилом. — Например, он! — подтверждая свои слова, утвердительно сказал соперник.       — Sі! — воскликнул рядом стоящий парниша, бодро поправляя свою фуражку в клеточку. Она была явно потрёпана жизнью: грязная, потёртая и с дырками. — Вы правы! — он закивал так сильно, что из-под его головного убора выбилось пару светлых прядей. — Мы плохо comprendere вас…       Если Мила не ошибалась, то он разговаривал на итальянском. Сейчас бы не помешала помощь Бледо, который определённо знает свой язык. Он же из Италии?.. Тяжело вздохнув, Рудик прикрыла глаза всего на секунду, возрождая в памяти лица своих друзей. Где-то глубоко внутри затрепетала отчаянная грусть. Грусть за домом, друзьями, да и семьёй в целом. Но больше всего за покоем.       Миле казалось, что она по-вселенски уставшая, нескончаемо и безнадёжно. Будто бы все эти испытания, все проблемы и невзгоды, изредка шалившие нервы высосали из неё всё то, что держало здесь. Рядом с Нилом.       Она спиной чувствовала ритмичный стук его сердца. Нил всегда был таким сильным, абсолютно неуязвимым, практически каменным. Подсознательно ей так хотелось спрятаться за ним, за его непоколебимым характером и упорством. Просто быть девушкой. Оставаться той, кого должны защищать, а не наоборот — той, кто должна бороться.       — Почему я не удивлён? — Все мысли разом вылетели из головы. Нил недовольно вскинул брови, наблюдая за Владимиром. Мила посмотрела на златодела в непонимании. Задумавшись, кажется, она пропустила какую-то часть диалога. — Он знает шесть языков, — закатывая глаза, Лютов кинул взгляд на соперника.       — Это вообще возможно? — округлив глаза, прошептала Мила.       Нил ей не ответил, потому что к ним подошла Арина.       — Ну что, вундеркинды, решили головоломку? — Нил снова нахмурился, прожигая недовольным взглядом Арину. Мила всеми фибрами ощутила его отвращение к ней.       — Допустим, — решительно произнёс златодел, — мне-то что с того, если я расскажу тебе?       — М-м, торговаться начал, — прищурилась Тарчуткина, с интересом смотря на Нила. — Интересно. Что ты скажешь на… — дальше Мила не слушала. Её неожиданно от разговора выдернул Владимир, который сократил несколько метров в один. При таком близком расстоянии девушка смогла полностью рассмотреть соперника. Он выглядел намного старше своих лет: помимо того, что Владимир был сутулый, его лицо прорезали глубокие морщины на лбу и возле глаз; не смотря на то, что он был темноволосый, в области носа и щек были рассыпаны веснушки, и Мила от этого даже улыбнулась.       Отдёрнув себя от столь нескрываемого рассматривания, ей стало немного неловко. И, посмотрев прямо в глаза Владимиру, спросила:       — Ты что-то хотел?       — Да, — незамедлительно и довольно твёрдо ответил парень. — Если позволишь, я возьму? — он протянул руку, ожидая, когда Мила отдаст свёрток с загадкой. Пару раз моргнув, она украдкой взглянула на Нила. Который, к слову, был абсолютно заинтересован разговором с Ариной, и, наверное, недавно присоединившемуся к ним Данилом.       — Конечно, — уверенно вложив задание в руку Владимира, Мила повернулась к своему парню. Он всё ещё был занят. Попытавшись уловить суть их разговора, схвачивая урывки диалога, ей это не удалось.       До сих пор Мила наблюдала за соперниками. Те, разбившись группами, яро что-то обсуждали. При этом показывая все свои мимические возможности. Пока что на их счёт Нил ошибался. На память Рудик все, кто начали сотрудничать друг с другом при знакомстве, продолжали это делать и сейчас, во время испытания.       — …как ты считаешь? — донёсся голос Нила. — Рудик! — недовольно уставившись на меченоску, выдернул её из бездельничества.       — Что?.. — немного рассеяно, спросила Мила. От взгляда парня её даже передёрнуло.       — Ты нас абсолютно не слушала? — хмуро наблюдая за девушкой, спросил Нил.       — Слушала, — согласно кивнув, ответила Рудик. Но под столь стальным, совсем неприятным взглядом Нила, опустив голову, Мила ответила: — Не слушала.       У Лютова появилось давно забывшейся желание — схватит её за горло, хорошенько встряхнуть и сказать, какая же она дура. И Мила ощутила этот невидимый порыв всей кожей своего тела, от чего ещё больше съёжилась. Схватив девушку за плечи, он повернул её корпус (и автоматически всё её тело) к их небольшой группке из четырёх человек так, чтобы она больше не смотрела на других участников.       Насупившись, Мила не сопротивлялась.       — И так, с загадкой разобрались, — начал Данил, — что будем делать с этими агрегатами?       — А что мы решили с загадкой? — перебив ещё ничего неговорящего Лютова, поинтересовалась Мила.       Нил сдавил её запястье, и Рудик даже пискнула от столь неожиданного натиска. Значит, у них началась стадия в отношениях рукопрекладство. «Здорово!» — иронично изогнула брови Мила.       Соизволив, её доблестный рыцарь пояснил:       — На соперников не смотрим — первое. Второе — о страхах не говорим. И третье — прыгаем в один из этих чанов, и молимся, чтобы остались живы.       Не выдержав, Арина вставила своё слово:       — Я думала ты атеист, — под недовольным взглядом Нила, она засомневалась: — Что, сатанист?       — Очень уместно, Арина, — скептически сказал Данил. Вздохнув, он потёр уже тёмную ссадину над бровью. — Ну, так, в какой будем прыгать?       — Ну, их четыре. Значит, в один из них! — довольная своим выводом, изрекла Арина, улыбаясь.       Мила не разобрала, чего захотелось ей больше: стукнуть себя рукой по лбу или всё-таки Арину.       — Над двумя высветилось «vita», над вторыми двумя «mortem», — сказал Нил. — Думаю, два из них уже отпадают.       Согласно кивнув, Данил посмотрел на один из чанов. Он был устрашающим. А мысль о мясорубке в нём показалась не такой уж и бессмысленной.       — Почему это два уже отпали? А как же цвета, которыми они светились? — Арина уставилась на Данила, ожидая пояснений. Тот, тяжко вздохнув, посмотрел на неё. Кажется, он хотел сказать ей что-то крайне обидное, но произнес следующее:       — Я не думаю, что значение слова «смерть» зависит от цвета, которым оно было написано.       Мила почувствовала себя такой недалёкой… Зная латинский на минимальном уровне, она всё равно не придала значение словам. Конечно, зачем? У неё же есть высокоинтелектуальный парень!       — Тогда будем прыгать в тот, над которым было написано «vita», — заключил Нил после разговора.       — В какой из? — наконец-то подала свой голос Мила.       — Ну конечно же который зелёный! — воскликнула Тарчуткина. — Красный — кровь, а зелёный… — Арина нахмурилась, подбирая ассоциацию к зелёному цвету. — Трава, что ли?..       Лютов не удержался и смачно влепил себя ладонью по лбу. Да так, что ещё на пару секунд осталось красное круглое пятнышко. Уголки губ Милы слегка подтянулись вверх, и чтобы не прыснуть со смеху, она прикрыла рот рукой.       Данилу тоже хотелось иметь такое же хорошее настроение, как у соперницы. Кивнув в сторону железного резервуара, они двинулись к нему.       Постепенно погода внутри купола начала ухудшатся. Песок, поднимаясь с земли, вновь начал обволакивать ноги. Миле даже показалось, что он стал более сыпучим, нежели был до этого. Над головой всё так же переливались пластины купола, высоко наверху светилась недо-луна и звёзды. Насколько они были настоящими, девушка не знала — такими же, как она или такими же, как всё, что их окружает.       Нилу казалось, что он понемногу сходит с ума. Это место до такой степени бредовое, неправильное и абсолютно невозможное, что ему хочется закричать от того чувства, что переполняет его. Хотя полностью ещё не определившись, что это за чувство, мысль о том, что он здесь — выводило из рассудка. Ещё чуть-чуть и разум помахает белым платочком.       На долю секунды Нил допустил мысль, что они неправы. Что выхода отсюда нет, и любой из этих резервуаров, предназначенных для воды — прямая дорога в царство Аида. Так бесконечно глупо и в тоже время невозможно.       Сильнее стиснув руку Милы, уверяя себя, что она рядом, со спокойной душой продолжил путь за Данилом и Ариной. Мысли о спокойном будущем после окончание игры оборвались ровно в тот момент, когда какой-то неуравновешенный идиот начал орать что-то на своём, непонятном для большинства, языке. И это были далеко не нормальные крики предупреждения. А крики, скорее, озверевшего страха внутри него.       В это время песок уже заволакивал собой почти колена. Погода, если её можно было назвать таковой, становилась неспокойнее. Сделав ладошкой козырёк над глазами, Мила присмотрелась в небо под куполом. Некое чёрное существо, не имеющей постоянной формы, блуждало со стороны в сторону, донося неразборчивые звуки.       — Я думаю, нам лучше не останавливаться, — осторожно предложила Арина, смотря на туже тёмную тучу, нависшую над тем концом поля.       Двинувшись уже более быстрым шагом к чану, Мила с опаской смотрела на бежавших участников в их сторону. И вообще в разные стороны. Они были похожи на разбившихся мурашек в стакане, не знающих, куда лучше податься.       Кажется, кричавший был немцем. Потому что его истерическое «НЕТ!», точнее «NEIN!» было пропитано диким страхом.       Сильными, могущими и несокрушимыми крыльями, разрезая воздух со свистом, вороны словно саранча, направлялись быстро и точно на бедолагу. Рудик даже разглядела отблески слёз на его щеках. И он кричал. Кричал так, что от боли закладывало уши. У Милы сердце пропустило удары от мысли, что случится с парнем, вдруг его нагонят птицы.       — О боже… — только и успела прошептать Мила, как Нил дёрнул её с такой силой, что она чуть не упала. А дальше, не оглядываясь, в панике, закрыв глаза, полностью доверившись Лютову, она бежала. Бежала к спасению, к которому не успел добраться тот несчастный парень.       Она кусала щёки, губы и язык, только чтобы отключить слух болевым эффектом. Но всё было тщетно. Рудик будто бы оказалась на месте немца, ощущая его разрывающую боль. Терзания его плоти. И бежав, Мила пыталась не слушать душераздирающее крики, которые с каждой секундой становились невозможными, с каждым шагом становились тише. До тех пор, пока их не стало и вовсе.       Нил решился оглянуться. Совсем на несчастную секунду, которая стала для него самой длиной в жизни.       От парня не осталось и мокрого места. Эта нечисть сожрала его целиком и полностью. Лютова ударило зарядом боли, отчего его передёрнуло так, что пощипывание отдавало в кончиках пальцев. Вороны тучей ринулись в россыпь, навивая ещё большую панику, что была до этого. И одна из небольших горсток направилась прямо в их сторону.       Мир в куполе будто бы сошёл с ума. Воздух был пропитанный смертью, а крики — болью.       Земля, на которой они и до этого стояли непрочно, с громким ревом, начала двигаться. Поглощая в свои недра весь песок, что был. Некая воронка образовалась в середине, возрастая всё больше и больше в своих размерах. Заглатывая всё, что попадалось ей.       Сильный толчок под ногами заставил их остановиться. Всего на какую-то миллисекунду. И она была для одного из них последней.       Лестница была на вид жалкой и хилой. Ужасно скрипящей и ржавой. Нил пропустил Милу первой, следом последовав за ней. Лестница шаталась со стороны в сторону, вот-вот грозя сорваться.       Мила уже успела ступить на толстый край резервуара. Вид был устрашающим: что внутри него — сплошная бездна, что вокруг — беспощадный хаос. Все звуки слились воедино, и рёв земли, и ветер, и скрипящее карканье ворон. И крики. Поглощая в себя весь грохот окружающего, воронка создавала свой звук. Звук конца.       Данил схватился за одну из перекладин, вскарабкиваясь наверх. Это было страшно. Это было больно. Старая лестница всех не выдержит. Он понял это, как только увидел её взгляд.       Пришёл его последний аккорд.       Их было шестеро: угольного цвета, с алыми глазами и звонким карканьем.       Она правда пыталась убежать от смерти. Она правда пыталась оправдать свои грехи. Но сейчас, когда поле стало минным, каждый начал действовать по-своему. И она в том числе.       Арина знала, на что шла. Куда шла. И с кем шла.       Посмотрев на своего напарника так, как в жизни ни на кого не смотрела, она прошептала губами «прости». Подошва её ботинок больно врезалась в пальцы Данила. Так, что по её телу прошла волна дрожи, когда она ощутила хруст.       Инстинктивно пальцы разжались, и тело — тело её друга — ушло в темноту.       — Ты что сделала, дура?! — доносится голос Лютова до сознания. В водовороте всех этих звуков. — Совсем из ума выжала?.. — его голос словно ненастоящий. В глазах мечутся черти, а на лице полное недоумение. Рудик стоит рядом, закрыв рот рукой.       «Такая тупая», — проносится в голове Арины, а в голос:       — За ним хотите?       Она чувствует, как окаменевшие пальцы дотрагиваются до плеча Нила и руки Милы; как руки со всего напора толкают их в темноту; как её тело погружается так само в то небытию, что и тело Данила. Навсегда.