Заставь меня бороться

      Проехав плотину, они заехали в городок под названием Кер-Ис. Как оказалось, он был совсем небольшой, расположенный на склонах. При въезде, Мила сразу же заметила самую высокую точку, она была на окраине города. На ней был замок: его башни отливали светлыми оттенками на солнце, а во время обеда, например, как сейчас, цвета были от медного до ярко-золотого. От одного вида, у Рудик перехватило дыхание.       Девушка тут же вспомнила Думгрот, который чем-то напоминал его. В голове невольно всплыла мысль о друзьях. О том, чем сейчас занимаются Белка и Ромка, и вообще, как они там? Рука потянулась к шее, где висел поверх Чёрной Метки цепочка с кулоном в виде льва*. Удостоверившись, что она на месте, Мила облегчённо выдохнула. Это не укрылось от пристального взгляда Нила, что последние десять минут только и делал, что смотрел в сторону Рудик.       От этого рыжей становилось не комфортно, но понимание того, что скорей всего парень смотрит сквозь неё, более-менее успокаивали.       Арина, сидевшая прямо возле Лютова, вцепилась ему в руку и что-то тихо шептала. Нил же даже и не пытался отцепиться от девушки. Конечно, ему не нравилась такая близость, но парню было определённо наплевать на это. Он глубоко и полностью окунулся в свои мысли, не теряя возможности побыть самим с собой хотя бы у себя в голове. А это в основном лучшего всего происходило во время какой-нибудь поездки.       Дабы сосредоточиться только на своих мыслях, своём голосе в голове, Нил уставился на Рудик, точнее, на её тонкий, аккуратный нос. Стараясь пропускать весь тот невразумительный лепет, что произносила Арина мимо ушей, у него отлично выходило погрузиться в раздумья, которые были в данный момент необходимы.       Дилижанс остановился. Нил посмотрел в окно и понял, что даже не заметил, как они оказались около школы Санк. Ему Амальгама как-то рассказывала про эту школу и историю города, что под водой. На первый взгляд место было удивительным, но, зная, что за всем этим скрывается, всё прекрасное таяло. Лютову не особо понравилось, что Игру будут проводить здесь.       Обведя всё это безразличным взглядом, он открыл дверцу и первым вышел из кареты. За ним вышел Данил, который галантно подал руку выходящей следом Арине.       — Какие манеры, — послышался одобрительный голос Владыки Велемира. — Надеюсь, ты Нил, не оставишь свою напарницу без помощи, — и, блеснув весёлыми искорками на парня, удалился также неожиданно, как и оказался рядом.       Не отказав ни Владыке, ни Рудик, он подал руку помощи рыжей. Словив на себе удивлённый и слегка недоверчивый взгляд Милы, настойчиво кивнул на руку. Девушка, слегка колеблясь, всё-таки вложила свою руку в руку Нила. На удивление Милы, рука парня была тёплой, немного шершавой, но крепкой. Спустившись, рыжеволосая в благодарность, улыбнулась парню, тем самым вводя его в ступор.       Между ними происходила непонятная химия, которую каждый из них воспринимал по-разному. Это не нравилось ни одному из них, но что-то с этим поделать не было в их силах. Не Мила, не Нил не могли подойти один к другому и начать разговор, который мог бы разрешить много разных непоняток. Но, к сожалению, они этого не сделали бы не только потому, что стесняются, или решительности не хватает, а потому, что они враги, писанные кровью по бумаге.       — Мы рады вас приветствовать! — улыбчиво и в тоже время громко произнесла молодая девушка, по всей видимости сверстница ребят, выводя обоих напарников из своих мыслей.       Золотистыми, слегка вьющимися прядями, длинные волосы спадали на плечи. Девушка шагала прямиком к только что прибывшим ученикам. Рядом, прямо ногу в ногу шёл парень. Высокий, немного сутулый и на внешность не такой приятный, как тот самый, даже Данил.       — Мы просим прощения, что наши директора не смогли выйти к вам, — извинился парень. Он улыбнулся, и от улыбки его грубые черты лица стали чуть красивее. — Мы с Ангелиной проведём вас в ваши комнаты и ознакомим с правилами школы. Все вещи уже доставлены, со своими директорами вы увидитесь совсем скоро.       — Спасибо за столь вежливый приём, — подала свой голос Арина. — Мы бы действительно не отказались о небольшом введении в курс дела.       — Конечно, — согласилась Ангелина. — Наверное, начнём тогда с правил. После девяти вечера все должны находится в своих комнатах. В обитель девочек мальчикам строго запрещено!       — Так же, как и девочкам в обитель мальчиков. Это считается, как вторжение в чужой факультет, — подхватил свою сокурсницу парень, что так и не назвал своего имени.       — Владимир прав, это карается очень строго.       — Вторжение в факультет? — спросил Даня. — При чём здесь факультеты к Обителям? Это же разные вещи.       — Ой, простите, вы же не знаете, — удивлённо-понимающе сказала златовласка. — У нас в школе только два факультета: факультет девочек и факультет мальчиков.       — Именно, — подтвердил Владимир. — У нас нет такого смешения, как у вас. По мнению директоров, девочки и мальчики должны быть по разные стороны, а вступать в союзы с противоположной стороной только при браке.       — Ла-адно, — протянула Арина, — забираю свои слова про Зебета обратно, он у нас ещё в трезвом уме и здравии.       Сказанная фраза Арины вызвала у Данила лёгкий смешок. Хотя, сейчас Мила с ней согласна.       — Вы сказали директора? Разве у вас не один директор? — поинтересовалась Рудик у впереди идущих ребят.       — У нас два директора, — ответил Владимир. — Директор у девочек это Изольда Извицкая и директор у мальчиков Архип Крамской. Ну что же, дальше вас, милые девушки, обо всём остальном просветить Ангелина. Нам пора с вами прощаться, — улыбнулся парень.       Мила, что была увлечена красотой построек, и глазом моргнуть не успела, как оказалась по середине перекрёстка. Дорога обратно вела к проезжей части дилижансов, вперёд — к учебному крылу, вправо, куда девушек собиралась отвести Ангелина, в крыло девочек, а влево, в крыло мальчиков.       Рудик сейчас поняла, что она с Лютовым будет по разные стороны, как и раньше. Её это немного испугало, но овладев эмоциями, тут же собралась.

***

      Комната в школе Санк представляла из себя совсем небольшое помещение с одной кроватью, столом и шкафом. Вторая дверь, что была в комнате вела в ванную. Небольшое окно, придавало комнате ещё меньших размеров. Мила заметила, что на каждой двери с обеих сторон на верхнем обналичнике была вырезана диадема. Её это не на шутку заинтересовало, поэтому решив сама для себя, что поинтересуется об этом у Ангелины. Но, почему-то, эта корона Рудик казалось знакомой. Может, просто она её уже где-то видела?       Ближе к шести вечера, когда Мила лежала и отдыхала после долгой дороги, к ней зашла Ангелина. Девушка оповестила её об ужине. Сказала, чтобы она надела свою школьную форму.       Быстро собравшись, она спустилась в холл, откуда шла лестница в крыло девочек. Там она встретила златовласку, которая мило ей улыбнулась. Подойдя к ней, они немного разговорились. Как оказалось, Ангелина и Владимир их соперники, они тоже являются участниками Игры. И, как дала понять Волхова, приедут ещё ученики с других школ.       Мила поинтересовалась о диадеме, что была на всех дверях.       — Это знак факультета девочек, — тут же ответила Ангелина. — У нас диадемы, в знак не только силы и мощи, но и по легендам, знак того, что наши предки общались благодаря ему с богами. У мальчиков же трезубцы, в знак величия и повелением моря. Это тоже самое, что у вас символы факультетов, — она указала на льва, что красовался на груди у девушки. — Они у нас тоже на школьной форме, — Ангелина показала пальчиком свою вышитую диадему на мантии.

***

      Пока Волхова вела Милу с Ариной в общую столовую, девушка по пути успевала рассматривать всё, что они проходили. В одном из коридоров они столкнулись с группкой старшеклассников, что так же направлялись на ужин.       Словив из одной такой группки Лютова, она схватила его руку. Тот, не понимающе посмотрел на неё. Затащив парня в какую-то комнату, при этом закрывая дверь на щеколду.       — Не объяснишь, в чём дело? — спросила Мила, поставив руки в боки.       — В смысле, в чём дело? — недовольно переспросил Лютов.       — В прямом! — не выдержав, Рудик воскликнула. Нила, с одной стороны эта ситуация забавляла, есть лишний раз побесить девушку, а с другой же стороны, его это немного самого раздражало — лишний раз видеть её рыжую морду не забавляло. — Ты как спичка, раз — вспыхнул, два — потух. Давай уже определись, что между нами происходит!       — Что между нами происходит? — не скрывая издёвки в голосе, говорит парень. — Рудик, между нами ничего не происходит. Ты взяла, и сама себя накрутила, построила мечту из области фантастики решив, что у нас могут быть какие-то отношения.       — Но ведь, а… тот поцелуй? — совсем сбитая с толку, Мила немного поникла.       — Ру-удик, посмотри на себя! — уже не сдерживая своё издевательство над девушкой, говорит Лютов. — Кто на такую уродину, нищебродку и приживалку посмотрит? — сделал искреннее удивление на своём лице. — Мы целовались только потому, что я разрешал это делать, — ехидно улыбается прямо в лицо Миле. — Мне же надо как-то поддерживать нашу вражескую связь.       Рыжеволосая, не выдержав этих оскорблений, со всей силы дала пощёчину Лютову. Ладонь после удара сразу же начала полыхать и отдавать коликами, так само, как и щека Нила.       — Да как ты посмел такое мне сказать?! — гневная, полностью распалённая чувствами, спрашивает Мила. — Посмотри на себя, мамочкин сынок!       — Не смей вспоминать мою мать! — зло шипит Лютов, резко толкая Рудик к стенке.       Не ожидая такой реакции, вся злость Милы испарилась. От удара по голове, взгляд стал немного затуманенным. Она смотрела на Лютова с нескрываемым страхом: перед ней стоял не тот Лютов, что спас на Арене Судеб, перед ней стоял самый настоящий злой, нескрываемый отвращения к ней Лютов, которого она знала все семь лет.       — Ну и кто из нас ещё спичка? — выговаривает Нил, смотря девушке прямо в глаза. У неё полыхали искорки отчаяния и непонимания. Он увидел в них страх. — Что, боишься меня, уродина? — выплёвывает прямо в лицо. Мила ничего не говорит, лишь смотрит на парня, который ей нравился. — Правильно, — шипит, — меня стоит бояться.       Между их лицами расстояние не больше, чем десять сантиметров, но та близость не была им особо приятна и даже вызывала некое отвращение, спровоцированное весьма недружелюбным диалогом. Не было тех бабочек в животе, трепетания сердца от горячего дыхания или поцелуя в воздухе. Будто вся та ненависть вернулась и теперь всё становиться на круги своя. Лютову это определённо нравилось.       Он отпустил руки, что держал по бокам от головы Милы. Довольный, что произвёл такое "хорошее" впечатление на девушку, оскалился. Посмотрев ещё раз на Рудик, он развернулся и пошёл обратно к двери из гостиной. Занося руку до ручки двери, Мила не выдержала, произнесла:       — Ты отвратительный, Лютов.       — Я знаю, и мне это нравится, — отвечает, резко поворачиваясь к девушке. Не отдавая отчёт самому себе, возвращается к Миле, что так и стояла прижатая к стене. — А знаешь, что ещё мне нравиться? От чего меня каждый день воротит и хочется пойти проблеваться, чтобы всё стереть хотя бы с языка и губ? — Рудик в ответ отрицательно качает головой. — Твои тупые поцелуи, — говорит и впивается в губы Милы.       Девушка, которой не понравился такой напор, со всей силы оттолкнула его. На губах застыл тяжёлый, неприятный поцелуй. Ей совсем теперь не хотелось не то, что целоваться, даже находиться в одном помещении с ним.       Посмотрев на Лютова со злостью из-под лба, Мила обошла его и была намерена уйти подальше от этого чёртова златодела.       — Я тебе припомню это, уродина! — прошипел Нил, останавливая своей фразой Рудик. Мила, на секунду опешила, но тут же взяла себя в руки. Закрыв за собой дверь, она полностью оставила Лютова один на один с самим собой.