Заставь меня бороться

      Холодный майский вечер не уступал теплым дням и поэтому лил дождь, как из ведра. Укутавшись в свой шарф, Мила быстрыми шагами перемещалась всё ближе и ближе к «Слепой курице», где она наконец сядет и отдохнёт от столь тяжёлого дня, что вот-вот закончится.       Дождь хоть и не мочил Милу, только благодаря скорлупе, конечно же, но даже она не могла давать пропускать холод, который так и заставляет всё больше и больше ёжится. Костяшки пальцев уже посинели от холода, но она так еще не добралась до заветной цели.       Запах мокрого асфальта и пожелтевшей листвы витали в воздухе, а спешащие люди, которым так и не терпелось попасть домой то и дело толкались и наступали на ноги при этом даже не извиняясь.       Дверь «Слепой курицы» скрипнула, когда Мила зашла внутрь и села за свободный столик возле окна. Курица в картине не бегала и не врезалась в стенки, как обычно, а просто плелась от одной стороны рамки в другую. В забегаловке был запах не один из самых приятных, но всё же. Тусклый свет отходящий от лампочек еле освещал помещение будто скрывая какие-то тёмные секреты, что мурашки по коже пробивало.       Пока Рудик дожидалась одноногого Шинкаря она начала рассматривать, что происходит за окном «Слепой курицы». Много незнакомых волшебниц и волшебников быстрыми шагами шли в своём направлении желая оказаться в своём тёплом и уютном убежище. Миллионы капель дождя ежесекундно барабанили по крышам, подоконникам и земле впитываясь в почву или стекая вниз.       Сейчас Мила пожалела, что сразу не отправилась в Львиный зев, ведь там, она тоже могла попить горячий чай, чтобы согреться и при том бесплатно, а потом пойти в зал или к себе в комнату и там уже отдохнуть. А какая в принципе была причина идти в «Слепую курицу», а не в Обитель меченосцев? Очень и очень странно.       Рыжую отвлёк мужской голос, который сейчас она ну никак не была готова услышать:       — Что будете заказывать?       В этот самый момент Рудик захотелось просто провалиться сквозь этот стул и деревянный пол в подвал, как когда-то Яшкин папа, дабы не подтверждать самых ужасных опасений. Её голова повернулась к человеку, который обратился к ней. Пепельные волосы, миндального цвета глаза и тонко вычерченные скулы. Ухмылка, которая по села на губах Берти была не его, а кого-то другого. Будто это Берти, но это не он.       Девушка сама даже не заметила, как вдавилась в деревянный стул до такой степени, что кости в её пятой точки прямо-таки скрипели.

***

      — Ты точно всё взяла? — уже в который раз спросила Белка у Милы ходя по их комнате.       — Да, Белка, только всё необходимое. Велемир сказал, что мы не на курорт, как никак, едем, — выдохнула Рудик.       — Мила, пообещай, что ты вернёшься целой и невредимой, — чуть ли, не плача вымолила её Векша. — Ведь мы с Ромкой уже раз тебя теряли, я не хочу, чтобы это повторилось.       — О, Белочка, моя дорогая, — обнимая свою подругу шептала Мила.       Тяжёлый ком в горле так и застрял у неё внутри без каких-либо попыток вырваться наружу. У неё в душе так и скребли кошки от обиды и отчаяния, что она их скоро покинет на неизвестный срок.       — Ромка сказал, что будет нас ждать в холле, — спустя пару минут произнесла Белка отстраняясь от Милы.       — Тогда нам пора спускаться, чтобы потом вовремя подойти к Думгроту. Владыка сказал, что нам нельзя опаздывать, ведь они собирают всю школу.       — Я знаю, Мила, я знаю, — выдохнула Векша.       В этот момент Белка была такой несчастной и поникшей, наверное, не хуже, чем она сама, Мила.             Как и сказала Белка, Ромка их ждал в холле Львиного зева возле камина. Его руки были за спиной сомкнуты в замочек, а взгляд был устремлён куда-то сквозь камин. Когда парень услышал шаги, он обернулся, чтобы встретить девушек.       — Не знаю, как ты себя чувствуешь, но я, фигова-то, — честно признался Ромка.       — Сейчас наше самочувствие, как никогда совпадает, — с подбадривающей улыбкой согласилась Мила.       — Думаю, нам пора идти, — подала голос стоявшая позади Милы Белка.       С ней все молча согласились, поэтому вышли из Львиного зева и спокойной походкой направились к Думгроту.       — Мила, — заговорил Ромка, — я кое-что хочу тебе подарить, — Мила взглянула на друга и поняла, что это что-то очень важное. Если не для неё, то для него. — Это тебе, — Лапшин сунул руку в карман штанов и оттуда достал золотую цепочку со львом. — Держи, он будет тебе оберегом.       Рудик взяла цепочку и надела себе на шею к Чёрной Метке, чтобы знать, что она её не потеряет.       — Спасибо, — искренне поблагодарила она его. Теперь Рудик знала точно, что возле её сердца есть частичка её друзей. От одной только мысли становилось легче.       Пока Белка их опередила, Мила воспользовалась этим моментом, поэтому отдёрнула Ромку за локоть и зашептала:       — Ромка, позаботься о Белке.       — К чему ты это? — недоумевая спросил Лапшин.       — Просто будь с ней, — умоляюще сказала Рудик.       — Мила, ты же не думаешь, что не…       — Я ничего не думаю, Ромка, я знаю.       Только после озвученного ею этой фразой, до неё дошло, что сейчас она призналась сама себе, что, идя на Игру, она встретится лицом к лицу со своим недругом, со своим врагом – Многоликом. В этом она была точно уверенна. Но, к сожалению, завязки последующих событий она не знала.

***

      Волнение. Вот, что сейчас чувствовала Мила. Именно волнение, и ни что другое. Сердце колотилось, как бешеное. Она знала, что возможно, больше не вернется сюда.       Рудик все чаще обводила взглядом поляну, студентов, что стояли вокруг неё, её одноклассников. В душе она прекрасно знала, что не хочет покидать это место. Но отказаться от участия в битве за кубок школ нельзя, да и вообще невозможно. Если бы и можно было бы сделать шаг назад от Соревнований и всего прочего, это нужно было делать еще до выбора Тэтраеда. Но, как всегда, её разум не дал намека на то, что нужно было предостерегаться и дать возможность Ромке проходить испытания. Но, наверное, в тот момент ее извилины ну никак не хотели дать ей такую возможность.       — Думаю, мы сегодня не зря собрались, — раздался голос Владыки. Его изумрудный кафтан отблескивал маленькими солнечными крупинками, из-за чего было тяжело на него смотреть не зажмурившись. — Искренне рад, что этот день настал.       Хах, как же фальшиво это звучало с его уст, даже смешно. По крайней мере, это не укрылось для глаз Милы, особенно припоминая, о чём Владыка, — он, Мила и Нил с ними беседовал.       — В этот многозначительный день, наша школа представляет двух своих лучших учеников для Игры на выживание — соревнование между школами, что происходит по традиции каждые двадцать лет в течении многих столетий. И вам, господа ученики, профессора, выпала возможность быть свидетелями этого торжества!       «Торжества?! Это теперь так называется? А кто же вчера говорил, что это, цитирую: «Недостигнутая нормальному человеку безумная фантазия!»?» — пронеслось у девушки в голове, пока в этот момент Велемир подозвал её и Лютова к себе.       На ватных ногах девушка поднялась к директору школы и стала рядом возле Нила. От сюда было хорошо видно лица всех пришедших учеников, учителя сидели на своих стульях в два ряда, как и на Пире Грядущих Свершений. В затерявшейся толпе Мила нашла своих друзей, они стояли там же, от куда Рудик и пришла.       Пока в голосе Владыки слышались ноты усталости, она заметила, что ее правая рука трусится. Мелкая дрожь проходит от кончиков пальцев до кисти. Резкими, но еле заметными движениями подушечки пальцев то касались юбки девушки, то отстранялись. Глубоко вдохнув воздух, Мила выдохнула.       Краем уха рыжеволосая услышала фразу Владыки:       — Мне приятно представлять этих одаренных учеников от лица нашей школы…       Когда Велемир закончил свою долгую и длинную речь, Нилу и Миле пришлось пожать руки в знак перемирия и достижения общей цели — победы. Дальше были прощания, а потом в кругу с друзьями они направлялись к «Перевернутой ступы», чтобы от туда на дилижансах доехать до транспортного посольства.       Всю дорогу Миле пришлось выслушивать несмолкаемую Белку, которая твердила о том, что бы она была максимально осторожна и вернулась целой. А потом добавила:       — С Лютовым.       На этом моменте не только на нее обернулась Рудик, но и Лапшин. На что со скептическим голосом Беляна произнесла:       — Ну, а что? В мире что, магов много?         С этим даже Ромка не поспорил. Последнее время действительно количество магов потихоньку начало уменьшаться, на что сами же чародеи пожимали плечами от одних догадок.

***

      Путь был долгий. Колесница плавно несла пассажиров между степью. Всю дорогу Нил не произнёс ни слова. Даже не кинул взгляда в сторону Милы за всё время, проведенное наедине.       Сердце Рудик грустно отбивало ритм. Последнее время Лютов менял своё отношение к ней по десять раз на день, и только ему известно, какое отношение включено в данный момент.       Дилижанс резко затормозив, остановился. Сидящих в нём людей подкинуло. Впервые, они переглянулись. Ничего не сказав, Лютов вышел из кареты. Мила последовала его примеру. Ступив на твёрдую, но влажную землю, Рудик почувствовала беспокойство.       По всему телу прошёлся холодок, а изо рта пошёл пар. Девушка застыла на месте, не смея и дрогнуть. Всё, что окружало её, вдруг заволокло густым белым туманом. Образ Нила пропал из поля зрения, вместо него появился Влад. Лицо парня озаряла ехидная ухмылка, или же, ухмылка превосходства. Светлые волосы были в лёгком балагане, руки в карманах мантии, которая появилась невесть откуда. Мила повторно осмотрела, и поняла, что из почвы земли начали пробиваться стебли. Сначала они были маленькие, но с каждой секундой становились больше, толще и длиннее. В конечном итоге её окружал лес, от одного вида которого кидало в холод.       Моргнув пару раз, картина мгновенно спала и Мила осталась стоять там, куда и ступила — прямо возле дилижанса. Неподалёку от неё, всего на расстоянии десяти метров, стоял ещё один дилижанс, возле которого маячили фигуры Нила и Велемира, и ещё какого-то человека. Рудик быстрым шагом направилась к ним.       Мужчина оказался седоволосым, с мусульманской шапочкой на голове. Глаза, голубого цвета отражали недовольство, беспокойство и ещё какое-то чувство, которое Мила не разобрала.       — Что произошло? — спросила Мила у Нила, что стоял возле неё. Владыка с неизвестным мужчиной стояли немного поодаль о чём-то беседуя.       — Конь сдох, — произнёс Лютов.       Мила, ошарашенно вытаращившись на Нила, спросила:       — Какой конь?       — Этот конь, — Нил спокойно кивнул на дилижанс неизвестного. Рудик, немного отойдя в сторонку действительно увидела коня, или кобылу, лежащую на земле. Правда, дохлую, далеко не живую. Её взгляд обратно вернулся к Нилу.       — А что здесь делает конь?       — Как что? — взмахнул бровями Лютов. — Карету тащил, что же ещё?       — А магия тогда для чего? — не отставала Мила, действительно не понимая данную ситуацию.       — Рудик, ты что, совсем тупоры..       — Наш директор больше приветствует людские приметы, чем магические, — перебил Нила парень, который незаметно для Рудик, оказался возле них. Он улыбнулся девушке и продолжил: — Вот, как например, чтобы дилижанс везли кони, а не с помощью магии.       — Да, наш директор невероятный зануда, — раздался сладкий, томящий голос девушки. Теперь все взгляды были прикованы к ней, а не дохлой лошади. Взгляд же брюнетки был полностью направлен на Нила. Лютов, сверля взглядом девушку, на лице не подал никаких признаков на эмоции. — Привет, Нилушка, — улыбнулась она ему.       — Не ожидал тебя здесь увидеть, Арина, — сказал Лютов даже не поздоровавшись.       — А я как рада тебя видеть, — заулыбалась ещё шире темноволосая.       Мила переглянулась с парнем, который был вместе с этой Ариной. Рудик было не особо приятно видеть, как к Лютову эта девушка не скрыто липнет, словно репьях.       — Я смотрю, вы уже познакомились! — воскликнул радостно директор школы тех двоих. — Очень даже рад. Ох! — вдруг снова он воскликнул. — Вот же я пень старый! Я же не представился, — улыбнулся, очень странный и гиперактивный пожилой человек, Миле с Нилом. — Згон Зебет Альбертович, директор школы Горн, — протянул он руку Нилу, а после и Миле. Последняя пожала её, отметив, что хватка у директора непонятно какой школы, крепкая. — А это мои ученики, — продолжал он, — лучшие из лучших! Арина Тарчуткина, — он посмотрел на брюнетку с пухлыми ярко накрашенными губами алого цвета, — и Данил Плужников, — мужчина посмотрел на русоволосого парня с достаточно приветливой внешностью.       — Ну, раз ты уже успел представить своих учеников, дорогой Зебет, то и мне позволь сделать тоже самое, — сказал Велемир, подходя к ним ближе. — Это Нил Лютов, ученик Золотого глаза и Мила Рудик, ученица Львиного зева, — Мила кивнула и мило улыбнулась директору Зебету, когда Владыка произнёс её имя.       — Хорошо наслышан о вас, госпожа Рудик, — кивнул Зебет.       — Надеюсь только о хорошем, — произнесла Мила.       — О-о, — протянул он, — не сомневайтесь в этом.       — Я, конечно, не хотел бы вас отвлекать, господа, — подал голос Владыка, — но думаю, всё-таки нам нужно добраться до места прибытия.       — Ну да, ну да, конечно! — согласно запричитал второй директор, размахивая руками. Его серебряный кафтан блестел в это дневное время.       — В таком случаи, господа, — Велемир добродушно взглянул на учеников другой школы, — прошу садится в наш дилижанс. Думаю, там места на всех хватит.       Кивнув, Мила с Нилом первые направились к карете. Ребята сели напротив друг друга, давая возможность Арине и Данилу сесть там, где им захочется. То есть, либо возле Милы, либо возле Нила.       Рудик была ни капли не удивлена, когда Тарчуткина уселась возле Лютова. Парень, наругав сам себя в мыслях, что не сел возле Милы, умостился поудобнее возле окна. Теперь оставшуюся дорогу ему не только придётся терпеть присутствие Рудик, но и присутствие его бывшей.