***
Гурий Безродный счастливой улыбкой встретил последних участников возле парадной двери Думгрота. Как только двери закрылись, вспыхнула яркая молния посередине серого, пасмурного неба в сопровождении грома. Через несколько минут пошёл не прерывистый ливень, который ещё будет продолжаться в течении недели. Улицы моментально опустели, и лишь парень в чёрной мантии спокойно шагал по своему направлению вдоль переулка, хитро улыбаясь. Внутри здания было тепло и достаточно душно. Глухие шаги раздавались по коридорам школы, отбиваясь от стен и вылетая через каждое второе открытое окно. Дверь, тихо скрипнув, открылась и в кабинет Владыки зашли ребята и Гурий. За дубовым столом полукругом сидели всё те же лица. Каждый, кто был на Соревновании, был в ранках, засохшей крови, синяках, царапинах и ссадинах, а над Сашей бродила госпожа Мамми, дезинфицируя ранки и всё время лепетя, как можно было так побиться. Безродный поставил на стол Владыки прозрачный шар, такой самый, как и три года назад. Мила села на стул между Сашей и Владом ровно в трёх шагах от стола. Шорохи и шептания перебил Гурий: — Прошу всех смотреть на шар до тех пор, пока я не скажу, что достаточно. Рыжая посмотрела в центр шара: внутри то поднимались, то опускались серовато-белые клубы. Она услышала, как профессор тихо и неразборчиво произнес дважды какое-то очень длинное заклинание, и тут же у Милы возникло ощущение, будто её лба коснулась чья-то теплая сухая ладонь. Прикосновение было приятным. Не успела она почувствовать расслабленность во всех мышцах тела, измученного беготней последних четырёх часов, как невидимая ладонь уже оторвалась от её головы. — Теперь я прошу вас всех подождать. Через минут пятнадцать мы вам скажем, кто будет участвовать в Игре на выживание. — Гурий накинул на шар красную шёлковую ткань и ушёл за дверь, которая была в кабинете Владыки. Она была белого цвета с еле-заметным оттенком золотого. Девушка её никогда не замечала, хоть и была здесь неисчислимое количество раз. От размышлений Милы прервал голос Анесимовой: — Ты знала того парня? — Мила удивлённо посмотрела на девушку, поднимая бровь в немом вопросе, что не понимает, про что она. — Я имею в виду того парня, который был в доме. — Поняв, о чём идёт речь, Рудик лишь горестно кивнула. После этого Саша ничего не говорила, а Мила лишь снова погрузилась в свои мысли. В кабинете стояла невозмутимая тишина. Было слышно каждый шорох, каждое движение, звук, вдох и выдох, глухое сердцебиение. Вдруг Рудик задалась вопросом, почему Влад за всё это время не сказал ни слова? Кап-кап-кап. Эти звуки раздражали в полной тишине. А эта тишина была настолько удушающая, что нужен был воздух. Словно воздух в ограниченном количестве и хотелось сбежать. Убежать с этого Соревнования, убежать от черта Лютова, который так и прожигал дырку в теле рыжеволосой. Хотелось убежать ото всех. Когда чего-то ждешь, трудно сосредоточиться на чем-то одном. Мысли мчатся с огромной скоростью в голове, что и сам не замечаешь каковы они. Пробегают всевозможные решения и действия. И это — и есть мучительно. Ждать чего-то, быть в предвкушении какого-то события, его исхода. И самое ужасное, что ты сам не знаешь, чего ожидать. И весь мир, словно давит на тебя. Будто время специально остановилось и мир начал ждать. Прервав ход мыслей Милы, в кабинет зашел куратор Соревнований держа в руках какой-то конверт. Лицо было спокойно и сдержано. — Результаты состязания показали нам двоих самых смелых и отважных студентов. Именно эти студенты будут участвовать в Игре на Выживание, и именно они будут... — тут Гурий глотнул и продолжил: — Героями. И это — госпожа Рудик и господин Лютов. Вы были отважны и сильны, несмотря на то, что могли потерять собственную жизнь. Мои вам поздравления! Казалось, что в душе образовалась впадина, в которую каждую секунду падают глыбы камней. Это означало конец, не иначе. Теперь стоял выбор: Нил и она сама. Этот выбор был до жути нечестен и несправедлив. Его невозможно было отменить, и право на ошибку не было. Взгляд девушки метнулся к самому Лютову, который сидел с левой стороны от неё возле Кости. У него были схожие ощущения. Парень, долго не моргая смотрел в одну точку, и желваки играли у него на лице. Он был зол. Очень зол. На себя, на Рудик, на всех. За то, что не смог защитить, предотвратить. Нил буквально ничего не сделал. Это его и злило больше всего. Не став дожидаться кого-либо, Лютов вышел прочь с кабинета, дабы не видеть её страха и растерянности, чтобы она не видела его самого. Потихоньку все студенты начали расступаться и Мила, не преминула момента догнать Влада и расспросить его о том, что произошло на Соревновании. Круто развернувшись, Рудик проскальзывала между остальными учениками, догоняя парня. Но тот не собирался её ждать, даже не обернувшись на Милины многочисленные зовы. Что-то подсказывало рыжей, что Влад что-то знает, только это нужно узнать. А вдруг это... На этой мысли ей вдруг захотелось взвыть. Вдруг это связано с Берти? Мчась по длинному коридору за парнем, девушку схватили за запястье и дёрнули назад. Рудик перепугавшись от неожиданности, посмотрела в противоположную сторону. И увидела Анесимову. — Саша, ты чего? Я же испугалась до смерти! — возмутилась девушка и начала успокаивать своё сердцебиение. — Извини, но это важно. Я только что разговаривала с профессором Безродным на счёт дома, в котором мы были. Он сказал, что ничего подобного ни в твоём, ни в моём воспоминании они не видели. А раны, которые я получила в том доме, оказывается у меня из-за найд, от которых я пыталась убежать. Мила, скажи, что мы были в том доме, и я не схожу с ума! — Саша, здесь что-то происходит, и я обязана выяснить, что именно. Ты не видела, случайно Нила? — В ответ шатенка только качнула головой, а Рудик, кинув напоследок: «До встречи!» Возобновила путь в поисках хоть кого-то. Когда рыжеволосая открыла парадную дверь Думгрота, чтобы выйти, прозвучали аплодисменты, выкрики и поздравления. Осмотревшись, возле школы собрались ученики для того, чтобы поздравить Милу и Нила с победой, не смотря на жуткую погоду. Рядом с Рудик стоял Нил, они оба переглянулись и разошлись по своим Обителям. Милу окутала ярость, обида и печаль из-за Лютова. Не обмолвившись словами с друзьями, девушка ушла в комнату и легла спать.***
Полная луна стояла на середине тёмного, звёздного неба. Где-то там, далеко от Думгрота, Львиного Зева, леса и поля послышался вой одинокого волка. Раз. Два. Три и тишина. Одиночество стало разрывать на части. Мысли начали переполнять мозг. Сердце не выдерживает таких эмоций и вскоре оно может взорваться. Но завтра всё будет как всегда: всё та же маска; всё те же серые будние дни; всё та же ложь. Зелёный лес при свете луны так прекрасен. Шорох листьев, который волнует ветер. Песни ночных птиц. Всё предаёт такой красоты и загадочности. Чувство, будто одно не может быть без другого. Если убрать что-то из этого, будет не хватать этой детали для картины. Бархатная еле румяная кожа прикоснулась к дереву, кора которого покрылась зелёным мхом. Влажная после дождя земля холодила ступни, а ветер колыхал белое шёлковое платье, которое еле прикрывало ноги рыжей. Сзади послышалось, как поломалась сухая веточка под чьей-то ногой. Мила обернулась, и ветер с новым порывом подул ей в лицо, подняв пряди волос в воздух. Впереди одна пустота. Лесная, ночная пустота. Чьи-то холодные руки легли на талию рыжей заставив новую волну мурашек пройтись по коже. Обернувшись к этому человеку, она увидела пепельно-русого парня. Его миндальные глаза были пусты и холодны. — Помоги мне!