Время не властно над нами

Лара Назира первой обрела дар речи: - Саид, ты с ума сошел! Ты хочешь жениться на этой одалиске после всего того, что тебе пришлось… что всей нашей семье пришлось пережить из-за нее?! Я против, Саид, я категорически… Сид Али прервал крики Назиры, решительно поднявшись с дивана. - Саид, я хочу поговорить с тобой у себя в кабинете. Когда мужчины остались наедине, дядя Али долго смотрел в окно. Саид не мешал ему и хранил почтительное молчание. - Раньше я любил ходить на Медину. Знакомые приветливо здоровались со мной, продавцы вежливо обслуживали, предлагая свой лучший товар. Теперь все изменилось. Друзья не видят меня, спешат отвернуться, некоторые торговцы даже отказываются обслуживать. И все из-за этой девчонки! – сид Али в сердцах стукнул кулаком по столу. - Со мной так же, дядя Али, - в нашу с Мохаммедом лавку уже давно никто не заходит. Дядя Абдул делает вид, что не знает меня, когда мы встречаемся на улице. Я не знаю, что лучше – забастовка дяди или истерики Назиры. В любом случае все решено. Мы с Мохаммедом продали свое дело в Фесе, и больше ничто не держит нас на родине. - Саид, я не могу запретить тебе жениться на Жади, не скрою, это было бы самым лучшим выходом для нее. Хотя она заслуживает того, чтобы всю жизнь провести на моей кухне среди грязных горшков и остатков еды, я не буду препятствовать вашей свадьбе. Но, Саид, сынок, я не желаю тебе такой судьбы, такой жены. Не губи себя. Поезжай в Рио-де-Жанейро с Мохаммедом и Латифой, наладь там жизнь. Возможно, постепенно все забудется, большая мусульманская диаспора живет в Сан-Паулу. Ты познакомишься с чистой, добродетельной девушкой и заживешь счастливо, я уверен в этом! - Дядя Али, - нахмурился Саид, - прошу, не надо. Я благодарен вам, вижу, что вы желаете мне добра, но… я соблазнил Жади и теперь я должен на ней жениться. Иначе моя совесть никогда не будет спокойна. Я не могу поступить иначе. Я все решил, - на этих словах Саид встал, давая понять, что разговор окончен, и никакие доводы сид Али не переубедят его. Мужчина тяжело вздохнул и поднялся со своего места. - Саид, запомни, я никогда не поверю в то, что Жади танцевала для тебя в тех развалинах. Мужчины видели трех человек, убегающих из развалин, один из них был не местный, он был в европейской одежде. - Да, этим человеком был я. В тот день я вышел из дома без джеллабы. - Саид, - слабо улыбнулся сид Али, - ты можешь обмануть меня, себя, жителей Феса, но ты не обманешь Аллаха. Ты хочешь взять грех любовника Жади на себя, но не повторяй больше эту ложь, не бери на свою душу еще один грех, она того не стоит. - Дядя Али, я могу попросить вас об одной вещи? - Конечно, мой мальчик, все, что угодно. - Я хочу увидеться со своей невестой на пять минут, желательно наедине. Сид Али помрачнел, но после недолгих колебаний вышел из кабинета. Через какое-то время в комнату вошла Жади. Она взглянула на Саида красными, заплаканными глазами. Но даже сейчас Саиду показалось, что более прекрасных глаз он никогда не видел. - Через два дня мы летим в Рио-де-Жанейро. Вчетвером. Завтра придет шейх и совершит никах. Первое время будем жить вместе с Мохаммедом и Латифой, пока я не найду подходящий дом для нас, - все это Саид произнес, сложив руки за спиной, слегка повернув голову так, чтобы не смотреть на невесту. «Вот так, завтра придет шейх и скрепит наш союз. Никакой свадьбы, потому что на нее не придет ни один уважающий себя житель Феса, ни одного звука музыки, потому что радоваться нечему, ни одного платья, ни одного украшения, потому что украшают только достойную девушку, а не такую, как я», - делала молчаливые выводы Жади. - Все, ты можешь идти. - Саид, - дрожащим голосом произнесла девушка, - можно спросить? - Нет, - отрезал Саид. - Ты знаешь, что с Дьогу? Саид резко повернулся, и гримаса боли исказила его бледное лицо. Даже там, на Медине, ему не было так больно и страшно, как сейчас, когда он услышал самые жестокие, самые унизительные слова в его жизни, произнесенные этой девушкой, перевернувшей все в его душе, разрушившей все его принципы, поколебавшей все устои, растоптавшей его гордость и вывалявшей его сердце в грязи своего греха. - Даже сейчас, - приблизился к ней Саид, - после всего, - еще шаг, - ты спрашиваешь, - еще, - о нем?! - Саид замахнулся, возвышаясь над Жади, которая закрыла голову руками от готовых посыпаться на нее ударов. Но рука мягко опустилась на ее волосы, слегка приглаживая их. Дверь хлопнула. Саид вышел. На полу – записка, которую он бросил ей, как собаке бросают кость. Мелкие, аккуратные буквы выведены красивым, уверенным почерком: «Саид, если ты читаешь эту записку, значит с тобой все в порядке. Я рад этому. Надеюсь, когда-нибудь нам удастся забыть это недоразумение. Удачи тебе. Дьогу». Все. Ни слова о ней, ни намека, ни вопроса, ни привета. Она – недоразумение. Жади закрыла лицо руками и горько расплакалась. В самолете Жади то и дело проваливалась в короткие, глубокие сны без сновидений. Давали знать о себе усталость и напряжение последних дней. Она села в одном ряду с Латифой и Мохаммедом. Саид, первым зашедший в самолет, сразу занял место в том ряду, где у них было выкуплено только одно место. Однако на этом ночном, самом дешевом, очень неудобном рейсе с тремя пересадками, было немного пассажиров, и места рядом с ним так никто и не занял. Латифа все время полета и пересадок бережно держала сестру за руку, поглаживая ее и успокаивая себя тем, что, в конце концов, все сложилось удачно. Они обе вышли замуж, переезжают в другую страну подальше от сплетен и кривотолков. Конечно, их финансовое положение стало довольно шатким, им придется жить в одном доме, служанок первое время не будет, да вот и билеты на самолет они купили самые дешевые. Мохаммед пытался объяснить это тем, что Саиду сейчас, как никогда, нужна поддержка семьи, служанки не нужны, так как у Латифы и так сестра будет в помощницах, а такие билеты они купили, чтобы большую часть времени лететь ночью и спать, не замечая полета. Латифа согласно кивала, не показывая мужу, что знает о его истинных мотивах, чтобы не унижать мужчину своей догадливостью. Мохаммед подсел к Саиду и хлопнул его по колену, как часто делал в детстве. - Брат, спасибо тебе. Ты один из немногих, кто не отвернулся от меня сейчас, - проговорил Саид, благодарно глядя в глаза Мохаммеду. - Саид – брат Мохаммеда. Так всегда было и всегда будет. - Спасибо. Я в курсе того, что тебе пришлось выслушать от нашего дяди, - Мохаммед поерзал в кресле и покачал головой от неприятных воспоминаний, но, прижав руку к сердцу уверенно проговорил: - То, что хорошо для Саида, хорошо и для Мохаммеда. То, что любит Саид, постарается полюбить и Мохаммед. Пока Жади твоя жена, она, так же, как и ты, может рассчитывать на нашу с Латифой поддержку, хотя ты знаешь мое мнение о ней. - Да, брат, знаю, - слабо улыбнулся Саид. «Улыбается, - подумала Жади, глядя на братьев, - может, и мне удастся с ним поговорить. Я так не могу, надо расставить все точки над «и» еще до того, как мы приземлимся в Рио». Жади подсела к Саиду, когда Мохаммед освободил соседнее место, но тот, казалось, уже спал. Глаза плотно прикрыты, руки сложены на груди. - Саид, - понадеялась Жади на то, что муж все-таки услышит ее, - нам надо все решить сейчас. Молчание. - Ты зря везешь меня в Рио, зря женился на мне. Я испорчу тебе жизнь. Молчание. - Я сама не могу обрести счастье, все делаю неправильно, где уж мне сделать счастливым другого человека. Молчание. - Отпусти меня, Саид. Ты станешь счастливее без меня. От меня у тебя в жизни одни неприятности. Молчание. - Я не люблю тебя, Саид, - шепчет Жади, - и никогда не полюблю, - она встает с кресла и идет на свое место. Ей невдомек, что из глаз Саида, прикрытых темными ресницами, катятся слезы. Добравшись до дома, все четверо устало опустились на прикрытую покрывалами новую мебель. Мужчины ушли в бар купить еды, женщины застелили кровати и поставили на стол посуду. Нехитрый ужин позади, впереди - первая брачная ночь Саида и Жади. Не так она представляла ее себе, не так. Саид не торопится покинуть гостиную, ждет, пока Жади подготовится. Девушка сидит на кровати в белоснежной кружевной рубашке, легкий халатик накинут на плечи. Наконец, Саид приходит. Не отрывая взгляда от молодой жены, он приближается к ней, опускается на одно колено и отчетливо произносит: - Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь.