Время не властно над нами

Лукас вошел в особняк и бросил сумку у порога. Было уже очень поздно, все домочадцы, кроме Маизы, спали. Ее автомобиля не было во дворе, видимо, застряла на очередном показе мод или, бог знает, где еще. Он прошел на кухню и налил себе стакан воды. Входная дверь хлопнула, и раздался легкий перестук каблуков. - Маиза, - окликнул Лукас жену. - Лукас? - удивленно и, как показалось Лукасу на какой-то миг, радостно воскликнула Маиза. Но супруга тут же нащупала привычную тональность. - Ты дома, дорогой, я думала, задержишься на десяток-другой лет, - на слове 'дорогой' красиво очерченные, полные губы Маизы изогнулись в презрительной усмешке. Она грациозно развернулась, поведя безупречно загорелым плечом, и направилась в спальню. - Как ты провела время, Маиза? - Спина жены стала неестественно прямой. Лукас никогда, никогда в жизни, не интересовался ни ее временем, ни тем, как она его провела. Что это значит? Шаг к примирению? Она повернула голову в его сторону и ответила: - Чудно, спасибо. А ты? - Я вернулся, - потирая мочку уха, просто ответил Лукас и скрылся на кухне. Маиза продолжила движение вверх по лестнице. Отчего-то захотелось не степенно подниматься, а, как в детстве, беспечно прыгать через одну ступеньку. - Я тут подумал, - снова застал ее врасплох голос мужа, - через пару недель начнется карнавал, почему бы нам не пойти на открытие? - Почему бы и нет, - не в силах смотреть на него, ответила Маиза и шагнула еще на одну ступеньку. Боже, какая длинная эта лестница! Интересно, он еще здесь, смотрит или нет? Неважно! Не удержавшись, Маиза перепрыгнула через последнюю ступеньку и осталась довольна тем, что даже такое нелепое движение ей удалось проделать грациозно и элегантно. - Жади, я знаю, это звучит, как издевка, но мне срочно надо лететь в Рио-де-Жанейро. Вы с Хадижей оставайтесь здесь, я вернусь через пару дней. Скорее всего, перелет туда и обратно займет больше времени, чем то дело, по которому я лечу. - А что случилось, Саид? - Я не хочу обременять тебя разговорами о делах. - Я беспокоюсь, не случилось ли чего у Мохаммеда и Латифы. - Нет-нет, Леонидас Феррас настаивает на личной встрече. Им не понравилось, что я недавно приобрел контрольный пакет акций их главного конкурента, - не удержался Саид и усмехнулся, - представляю, какой у них сейчас творится переполох. - Мы можем полететь с тобой? - Ты правда этого хочешь? - Во-первых, я хочу увидеться с Латифой и отвезти подарки детям, - Жади взяла ладонь Саида в руки и поцеловала ее, - во-вторых, хорошая жена всегда должна сопровождать мужа в поездках, - Жади встала на цыпочки и поцеловала Саида куда-то пониже уха, - в-третьих, я не хочу пропустить ни одной возможности, наконец, забеременеть, - Жади уже подбирались к губам Саида, когда он опередил ее и стал покрывать горячими, нетерпеливыми поцелуями. - Об этом ты можешь не беспокоиться, я уверен в себе. - А я в себе - нет. Саид, - загрустила Жади, - шутки шутками, а последний тест снова был отрицательным. У нас остался всего месяц до осмотра врача. - Жади, даже не думай об этом. Если понадобится, я куплю этого врача и всю его больницу, чтобы он подтвердил твою беременность. Я изменю имя, сделаю пластическую операцию и сменю подданство, но не приведу в дом вторую жену. Ты всегда будешь моей единственной женой, обещаю тебе, - он провел ладонью по нежной коже ее щеки, - решено, тогда собирайтесь, вылетаем сегодня вечером. Мы как раз застанем карнавал, наверняка Хадижа будет в восторге! - Латифа! - Жади кинулась к сестре и расцеловала ее, - как же я рада видеть тебя! - Я тоже, Жади! Хотя мы расстались совсем недавно, я страшно по тебе соскучилась и очень хотела сама сказать, как я счастлива вашему с Саидом примирению! - Да, у нас все прекрасно, - лучезарно улыбнулась Жади, не сводя влюбленных глаз с мужа, обнимавшего брата Мохаммеда. - Саид, идем в магазин, я покажу тебе новые платки и украшения из Каира. - А мы выпьем чаю, - радостно засветилась Латифа и увлекла Жади на кухню. Жади, опершись рукой на подбородок, любовалась сестрой. Прошедшие годы только раскрыли красоту Латифы, а счастливая улыбка и сияющие глаза говорили о том, как безоблачна ее жизнь. Слава Аллаху, что у Латифы и Мохаммеда все сложилось удачно. Это лишнее подтверждение тому, что ее свадьба с Саидом была бы страшной ошибкой, которую Жади удалось исправить таким необычным способом. - Жади, меня очень беспокоит эта невеста Саида, неужели ты позволишь ему взять вторую жену, и именно сейчас, когда твои глаза, наконец, открылись. - Разумеется, нет, Латифа, - и Жади рассказала ей о хитрости сид Али во всех подробностях. Сестры вволю насмеялись и тысячи раз вознесли хвалу Аллаху за такого находчивого и любящего дядю. Но, казалось, тревогам Латифы не было конца. - Жади, я должна рассказать тебе еще кое-что. Мохаммед очень расстроен из-за этого знакомства Саида с женой Лукаса, ему кажется, что они слишком тесно сблизились. Жади чуть не поперхнулась восхитительным рогаликом Латифы. Опять этот Лукас! Еле избавились от него, так теперь его жена в свете рампы. - Что ты хочешь сказать? Саид изменил мне с ней? - Думаю вряд ли, но зачем он приехал в Рио так скоро? - По делам! - Мужчины всегда все оправдывают делами, ты же знаешь. А когда спрашиваешь подробнее, говорят, что не хотят нас этим беспокоить, видите ли! - Но я как раз расспросила подробнее, и он объяснил, что купил контрольный пакет акций конкурентов Леонидаса Ферраса, и теперь его вызывают на срочные переговоры. - Ты что, записала объяснение на бумажку и выучила наизусть? Я, например, не поняла ни слова. Вот что это означает? - Ну... - замялась Жади. - То-то и оно, опираться надо только на те факты, что тебе понятны и хорошо известны. А я хорошо знаю, что Саид подарил Маизе самое роскошное ожерелье из всех, что я видела в жизни. Даже тебе он не дарил ничего подобного. Жади уставилась в чашку с горячим чаем и задумалась, а не спуститься ли в магазин и не вылить ее Саиду на голову. Что, если это правда? Если он изменяет ей с женой этого Лукаса. Даже если так, почему именно с ней? Женским чутьем Жади понимала, что, если между Саидом и Маизой что-то произошло, то в этом виновата она сама, Жади, а точнее та Жади, что пыталась исковеркать ее жизнь. Но Жади удалось помешать самой себе, просто сполоснув, вот такую же маленькую фарфоровую чашку. - Не думаю, что мне есть, о чем беспокоиться. Но этой Маизе лучше не попадаться на пути Саида, особенно на моих глазах, а то ей не поздоровиться, - постановила Жади, сверкнув глазами. На этот раз карнавал в Рио-де-Жанейро затмил собой все самые яркие события года. Разодетые в костюмы и перья всех цветов радуги, танцоры и танцовщицы, огромные украшенные платформы с гигантскими фигурами самых немыслимых живых существ и десятками танцующих, красивых, ярко одетых, а скорее раздетых людей. И музыка, музыка, музыка повсюду. Лукасу казалось, что музыка забирается под кончики его пальцев и наполняет собой все внутри. Он тесно прижал к себе Маизу, чтобы не потерять ее в толпе. От нее вкусно пахло умопомрачительными духами, и лицо приятно щекотали бархатистые короткие волосы, уложенные в небрежную элегантную прическу. Отдавшись на волю сиюминутных эмоций, под волнующие, оглушительные звуки самбы, распаленный видом полураздетых, прекрасных женщин и плотной чувственностью, окутавшей этой ночью весь город, Лукас развернул к себе жену и поцеловал ее так, как умел только в ранней молодости - страстно и жадно, прижимая к себе ее стройное упругое тело и, не давая опомниться, целовал снова - словом совсем не так как целуют женщину, подобную Маизе. Но когда он открыл глаза, понял, что Маиза совсем не в обиде, напротив, она счастливо улыбалась и напомнила ему ту нежную хрупкую девушку, какой он увидел ее впервые на фотографии в комнате Дьогу. Но в следующую минуту, Маиза обернулась, так как что-то за ее спиной заставило Лукаса измениться в лице. Но она уже знала, что, а точнее, кто это будет. Лишь одна женщина в мире действовала на него так - ненавистная Жади. Она стояла спиной к мужу, возвышающемуся над ней на добрую голову и нежно прижимавшего к себе. Сама Жади обнимала маленькую длинноволосую девочку-подростка, наверняка их дочь. Как же она ненавидела сейчас всех участников этой сцены. Жади превратила ее жизнь в сплошную ошибку. Она манит Лукаса и выгоняет его, как котенка, когда ей становится скучно. Ведь ей всегда есть, куда вернуться. Муж-мультимиллионер глотает все и принимает ее с распростертыми объятиями каждый раз, когда она нагуляется, как кошка! Саида в этот момент она тоже ненавидела. Он заставил давно забытые чувства шелохнуться в ее душе. Пусть их встреча была подстроена, но он смотрел на нее так, как давно не смотрел ни один мужчина, да, наверное, ни один, кроме Дьогу, так на нее не смотрел. Даже девочка казалась ей нелепой, вся увешанная этими золотыми побрякушками. О Лукасе и говорить нечего. Он, как всегда, после отставки Жади ищет спасения на ее груди, а потом бежит по первому ее зову так, что только пятки сверкают. Она обернулась к Лукасу, обдав его презрительным взглядом, вырвалась из объятий, в которых Лукас все еще держал жену, и на одном азарте, без единой мысли в голове, не зная, что скажет, и что будет делать, двинулась в сторону счастливого семейства. - Привет, Саид! Как дела? Ты снова в Рио? Это чудесно! Нам обязательно надо встретиться за обедом, а лучше за ужином! - все это она выстрелила скороговоркой и, практически оттолкнув Жади, расцеловала Саида в обе щеки. - Маиза! – опомнившись, поздоровался Саид и тут же нашел глазами Лукаса, тот был явно растерян и не знал, что ему предпринять. - Маиза, - сладким голосом начала Жади, - ты знаешь, в нашей стране не принято, чтобы женщина обращалась к мужчине, если рядом стоит его жена. Все, что ты хочешь сказать Саиду, можешь сказать мне, я ему передам. - В таком случае, передай Саиду, что я считаю его слабаком и тряпкой. - Что ты сказала о моем муже? – глухо переспросила Жади. - Я сказала, что он слабак и тряпка, который позволяет наставлять себе рога аж на двух континентах. Честное слово, Жади, международный масштаб твоих похождений делает тебе честь. После этих слов в их группе произошел страшный переполох. Хадижа закричала на Маизу, чтобы она не смела обижать папу. Лара Назира, выпрямив свой внушительный бюст, двинулась на обидчицу, Латифа в ужасе прижала руку к лицу, Самира и Амин обнялись и прижались к матери, а Мохаммед так и остался стоять с открытым от удивления ртом. Жади чуть не задохнулась от такой дерзости и, не помня себя от душившего ее гнева, от подступающих рыданий и обиды за себя и Саида, от унижения, которому она подверглась перед лицом всей семьи, с истошным криком вцепилась в волосы Маизе. Та не растерялась и, схватив Жади за платок, стянула его, так что длинные черные кудри соперницы зазмеились по рукам дерущихся женщин. - Обманщица! - Кобра! Клеветница! Аллах покарает тебя! - Потаскуха! - Лживая змея! Я станцую на твоих похоронах! - Давай-давай! Ведь больше ты ничему не научилась в своей жалкой никчемной жизни! Вопли женщин, наконец, отрезвили их мужей. Переглянувшись, Саид и Лукас бросились разнимать свои прекрасные половины. Трофеем Жади стал оторванный от белоснежной блузки Маизы рукав, та же, уволакиваемая Лукасом прочь, метко швырнула в Жади ее же босоножку. - Кобра! – не унималась Жади, - учти, я знаю, где ты живешь! - Жади, - прикрикнул на нее Саид, - как ты посмела устроить публичный скандал?! - Саид, я не сдержалась, ты слышал, что она сказала? - Неважно! Ты не должна себя так вести, тем более на глазах у Хадижи. Посмотри, как она испугалась! - Мамочка, - плакала Хадижа. - Аллах! Что за нравы здесь, никогда к этому не привыкну. Что за женщина! Я не дал бы за нее и верблюда, даже половины верблюда не дал бы! – возмущался Мохаммед, гладя свою Латифу по голове. - Как она посмела говорить такое о моем брате! Я вырастила его с пеленок! – заступалась Назира, памятуя, однако, что сама нередко обвиняла его в слабохарактерности. Жади присела перед Хадижей, чтобы успокоить ее, но от резкого движения потемнело в глазах. Потом она качнулась и упала на белый песок. Доктор Дебора Кордейро вышла в приемный покой. Она разрывалась между желанием выпить чашку кофе и необходимостью успокоить родственников недавно поступившей экзотической пациентки. Сами родственники тоже представляли собой весьма красочную группу, галдя и поставив на ноги всю больницу. Мало того, что они привезли ее в разгар карнавала, когда весь персонал то и дело отлучался на улицу, чтобы поглазеть на красочное шествие, так еще и заступивший на дежурство доктор Алешандри Велозу, мужеского полу, их не устроил, и, уже сменившейся, доктору Деборе пришлось осматривать пациентку. Высокий светловолосый мужчина вел себя приличнее остальных и, опытным глазом определив в нем мужа и ставя долг превыше кофе, Дебора обратилась к нему: - Синьор Рашид, не волнуйтесь, ваша жена в порядке. Но такие многолюдные собрания сейчас не для нее. В ее деликатном положении надо избегать скопления народа, сутолоки, жары и волнений, а это все, как раз, можно найти на карнавале. - Благодарю, синьора, но я не понял, в каком положении? – Дебора перевела на него взгляд со своих бумаг и, улыбнувшись, сообщила: - Я вас поздравляю, через семь-восемь месяцев вы станете отцом, синьор Рашид. Она оставила синьора Рашида стоять как громом пораженного под радостные возгласы его спутников, и направилась за вожделенной чашкой кофе. Уже подливая в чашку молока, она услышала поставленный голос медсестры в громкоговоритель: - Охрана, срочно пройдите в приемный покой. Группа пациентов танцует восточные танцы. Срочно пройдите в приемный покой. Группа пациентов танцует… уже танцует погодэ. Лукас смотрел в иллюминатор на удаляющиеся огни Рио-де-Жанейро, а в ушах так и звенели крики Маизы: - Я настаиваю, нет, я требую, чтобы ты поставил точку в этой истории. Если ты хочешь быть с ней, останься с ней, если нет – я буду ждать тебя дома, но ты должен принять это решение раз и навсегда, а не до следующего раза, когда увидишь ее! Лукас долго бродил по пляжу босиком и обдумывал сложившуюся ситуацию. Жади набросилась на Маизу, ясно, что из ревности к нему, к Лукасу. Он стоял далеко и не слышал их разговора, но какой еще повод мог быть у Жади? Значит письмо – ложь. Возможно, муж даже заставил ее написать это письмо, а она поддалась под действием угроз. Тогда ее странное поведение тем вечером тоже объясняется просто – она пыталась защитить его, Лукаса от гнева и мести Саида. Есть только один способ удостовериться в этом и выяснить истинные мотивы поведения Жади – спросить. Спросить у самой Жади и не навлечь на нее опасные подозрения невозможно. Бог знает, что с ней сейчас, как наказал ее Саид. Значит надо спросить у самого близкого Жади человека – у Зораиде. Лукас поймал такси и бросил одно слово: «аэропорт». Зораиде перебирала на кухне старую посуду, когда Карима ей сообщила, что у них гости. Аллах, кто бы это мог прийти в отсутствие хозяина. Сид Али был на рынке верблюдов, и женщины занимались в доме генеральной уборкой, чего никогда не позволяли себе делать в его присутствии, вот и Зораиде занялась тем, до чего руки никогда не доходили. Она как раз наткнулась на чашку Жади, по которой гадала ей когда-то. Сейчас предсказание на чашке было ясным, понятным и светлым. Оно пророчило Жади и Саиду долгую, счастливую жизнь в достатке и покое. - Зораиде, - окликнул женщину Лукас, – я не смог усидеть в гостиной. Я очень рад, что сид Али нет, я хочу поговорить именно с тобой. Только ты можешь все прояснить! Битых два часа Лукас мучил бедную женщину, закрыв дверь на кухню и не выпуская ее оттуда. Но она стояла на своем, как кремень. Жади любит Саида и не хочет его больше знать. Вконец отчаявшись, Лукас понял, что иначе как угрозами, признания не добиться. - Зораиде, я могу представить Саиду не четверых, а сто четверых свидетелей нашей связи в Рио, - наконец закричал Лукас. Женщина испуганно вскинула на него глаза и Лукас, ободренный, продолжил блефовать. - Консьерж в моем доме видел, как мы с Жади заходили в квартиру в новогоднюю ночь и как вышли оттуда рано утром, держась за руки. Я приходил к ней в гостиницу, меня видели горничные, официанты и портье, я найду каждого таксиста, который привозил ее к моему дому. За деньги они подтвердят все, что угодно. Более того, я расскажу о каждом случае, когда ты, Зораиде, помогала нам встречаться. Я сам не боюсь вашего наказания, не пожалею и тебя, если ты не расскажешь мне, в чем дело! В ответ Лукас услышал какую-то невразумительную историю с некой «чашкой Жади» в главной роли. Он истерически захохотал, обезумев от происходящего фарса. - Чашка Жади? Жади помыла ее в какой-то другой реальности и этим «смыла» свою любовь ко мне? Да ты издеваешься надо мной! Уж не эту ли чашку ты сжимаешь в руках?! Лукас бросился к женщине и стал вырывать проклятую чашку из ее рук. Зораиде не растерялась, схватила чугунную сковороду и огрела Лукаса по голове. Потеряв сознание, Лукас выронил злосчастную чашку и упал на пол прямо посреди маленьких фарфоровых осколков.