One Litre of Tears (редактирование)

Гермиона уже как два часа находилась в мэноре. После чаепития и задушевной беседы Драко проводил её до библиотеки. Она имела колоссальные размеры, раскинулась аж на целый этаж. Грейнджер захотелось поблагодарить всех потомков своего друга, которые хоть как-то повлияли на пополнение этой сокровищницы новыми экземплярами. Это же сколько лет потребовалось, чтобы накопить столько редчайших книг! Побывать в библиотеке гриффиндорке посчастливилось уже давно, но каждый раз становился как первый. Те же волнения и восторг. Просто взгляда хватало, чтобы взвизгнуть от счастья либо громко выругаться из-за удивления. Да, если бы Гермиона Грейнджер могла выбирать место жительства сама, то без раздумий пожелала бы библиотеку Малфоев, потому что хогвартская уже была проштудирована вдоль и поперёк. Казалось, что опять прошла целая бесконечность, прежде чем девушка пришла в себя. Она остолбенела сразу же при входе, вызывая усмешку Драко, которого вид библиотеки уже вовсе не поражал. Гермиона встрепенулась и направилась вглубь помещения, восторженно вздыхая и тщательно рассматривая всё на своём пути. — Давай присядем где-нибудь? — предложил слизеринец, пытаясь привлечь к себе внимание подруги. Та, даже не взглянув на него, лишь кивнула. Драко направился к ближайшему столику у окна, потянув за локоть и гриффиндорку. Гермиона села на удобное кресло, беря в руки подушку, лежавшую там. — А-а-а, мне тут так нравится! — девушка счастливо улыбнулась. — Даже вид из окон прекрасен! — пейзаж действительно был чудесен: сад приобрёл цвета её факультета. — Это быстро надоедает, поверь мне. — Ты же знаешь, что только не для меня! — это было чистейшей правдой, поэтому друзья не смогли сдержать смех. — Чувствуй себя как дома! — Благодарю, мистер Малфой. Вы так великодушны, — встав, девушка присела в шутливом реверансе. Обратно устроившись в кресле, Гермиона наконец-то сбросила туфли, причинявшие последний час некоторый дискомфорт. — Теперь, думаю, можно и начать. — Кинни, — позвал Драко свою домовиху. Она появилась с лёгким хлопком. — Принеси книги про болезни, где упоминается ухудшение координации. И побольше. — Да, хозяин, — произнесла та и исчезла. Через минуту домовиха появилась со стопкой книг в руках. Бедной домовихе пришлось изрядно потрудиться, то и дело слышался очередной хлопок от аппарации. Гермиона кинула на друга осуждающий взгляд, тот просто пожал плечами, хотя ему стало немного стыдно. Удивительно, девушка так меняла Драко! Когда-то он и не устыдился бы подобного, но сейчас его взгляды на обычные вещи менялись, как по щелчку. И всё благодаря ей! — Спасибо, Кинни. На этом пока остановимся, — поблагодарил слизеринец, когда стол и пол уже были завалены стопками книг. Поклонившись, домовиха трансгрессировала. — Ну, вот, — Драко вздохнул и продолжил, — теперь мы всё узнаем. — Он взял одну книгу и начал листать. Гермиону опять окутал липкий страх. Она хотела узнать, но жутко боялась. Может, у неё действительно неизлечимая болезнь? Тогда неизвестно, что будет. Как отреагируют родители, у которых она одна единственная дочка, а друзья, которые стали её второй семьёй? А Грейнджер так мечтала о будущем, где у неё была бы прекрасная карьера и потрясающая семья. Гермиона всхлипнула, подумав об этом. Всё-таки мысли человека имеют неимоверную силу, ведь они могут изменить настрой любого всего за пару секунд. Драко, оторвавшись от очередной книги, взглянул на неё. Он сразу понял её опасения. — Даже если... Нет, не так. Я... Я буду рядом, Гермиона. Всегда, — произнёс парень и в конце ободряюще улыбнулся. Гермиона посмотрела на него. Она была так благодарна этому парню. В её глазах отражалось всё: любовь, благодарность, страх, печаль и бессилие. — Какая я тряпка, плачу, толком ничего не узнав, — Гермиона попыталась улыбнуться, но получилось как-то вяло. Взяв толстую книгу из ближайшей стопки, девушка начала бегать глазами по строчкам. Так они просидели около двух часов, сделав лишь один перерыв на лёгкий перекус с чашечкой кофе. В полной тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов, звуками переворачиваемых страниц и тяжёлыми вздохами, Гермиона немного расслабилась, так как ничего пока не нашлось. Вдруг Драко громко произнёс: «Не может быть!», и ошарашенно посмотрел на подругу. Девушке стало не по себе под его взглядом. — Что там? — спросила гриффиндорка, её голос дрогнул. Парень, ничего не сказав, пододвинул книгу. Прочитав, Гермиона попыталась всё переварить. Мозг отчаянно не хотел принимать данную информацию. На глаза девушки навернулись слёзы и она зарыдала. Её опасения оправдались. У неё, кажется, действительно неизлечимая болезнь. Драко отошёл от шока и, встав с кресла, подошёл, чтобы крепко обнять подругу. Ей сейчас тяжелее, чем ему, намного. Если сейчас ему стало так плохо, что же чувствовала она? Слизеринцу было страшно, грустно и невыносимо больно. Драко не первый раз заметил, что из-за этой «гриффиндорской заучки» он начинает ощущать то, что никогда бы не почувствовал к другим людям. Эта удивительная девушка учила его открывать своё сердце другим, чтобы быть понятым. Его маска давно была снята ею. Вспоминая совместные воспоминания, парень еле сдерживал вдруг нахлынувшие слёзы. Да что же такое? Драко Малфой, наследник древнего рода, чуть ли не плачет из-за магглорождённой. Даже в мыслях слизеринец не мог выговорить то ненавистное «грязнокровка». Гермиона Грейнджер за очень короткое время прочно поселилась в его сердце. Она стала его смыслом жизни. Девушка дополняла Малфоя, как-будто они были частями одного целого. Парень был убеждён, что их свела сама Судьба, хоть и мало в неё верил. Но известие о болезни, хоть и не доказанное, сломало что-то внутри гордого аристократа. Почему ему так больно за неё? Потому что Гермиона часть его жизни, самый родной человек, не считая родителей. Как после нескольких лет вражды они стали настолько близки? Дело в том, что та самая «вражда» и игра во врагов была ложью, иллюзией. Точнее, навязанной окружающими людьми обманом. Малфой гладил гриффиндорку по спине, уткнувшись в её волосы носом. Никто из них не знал, сколько они так просидели. Но им было нужно почувствовать поддержку со стороны, тепло другого человека. Гермиона немного успокоилась, прекратила всхлипывать и попыталась улыбнуться парню. Слизеринец сильно удивился и восхитился. Даже узнав о предполагаемой болезни, она готова бороться с ней и не опускать руки. Это он и любил в ней. Гермиона Грейнджер никогда не сдавалась и всегда боролась до последнего. — Мио, пожалуйста, не пытайся казаться сильной, если тебе больно. Хотя бы не при мне. Не пытайся скрыть всё за улыбкой, которая тебе даётся с трудом. Если хочешь плакать — плачь! Это нормально. — Д-драко... — Гермиона сильнее прижалась к слизеринцу, пытаясь сдержать вновь нахлынувшие всхлипы. Малфой гладил её по спине, в голову не лезли нужные слова. Его сердце разрывалось от её отчаянного плача, от безысходности ситуации. Хотелось верить, что такое не могло случиться с его ангелом. Нет, только не с ней! Потому что такие светлые люди не должны рано умирать. И вот тогда Драко осознал, что в мире не существует справедливости. — Что мне делать? Все симптомы этой болезни уже происходили со мной. Я должна сказать родителям, — вдруг сказала Гермиона, не обращая внимания на предательски дрогнувший голос. — У меня действительно ухудшилась координация. Я пыталась не обращать на это внимания, но... но сейчас я понимаю. Я не могла дотянуться до предмета, он как будто перемещался. Даже речь стала странной! Если верить словам Гарри и Рона, которые списывают моё домашнее задание по Зельям, у меня поменялся почерк. А иногда... Иногда мне трудно глотать еду, и я пару раз сильно давилась. Это моя болезнь, но почему она неизлечима, Драко? Почему я? — гриффиндорка вытерла тыльной стороной ладони слёзы, которые текли по щекам. Даже останавливать их она не хотела. Девушка устала казаться сильной, надоело притворяться, хотелось стать слабой и чувствовать защиту и опору от близких людей. В её голове крутилась навязчивая мысль: «Я умру!». Но может она сможет по-настоящему радоваться жизни и успеть сделать вещи, которые хотела? «Я буду сильной! Хотя бы не ради себя, а ради родных мне людей!» — Я не знаю, Мио, не знаю. Но я знаю то, что никогда не брошу тебя. Никогда, слышишь? Ты самый дорогой для меня человек!.. — Спасибо тебе, Драко. За всё. Я лю... — не договорив, Гермиона обмякла на руках слизеринца, потеряв сознание.