Сердце преисподней

Чуть меньше года назад.       Была холодная светлая ночь. Сияли звезды, истинные и ложные: небесные светила и грязно-желтые фонари над серой дорогой. Ледяной ветер сковывал тело и сознание, но светловолосый ангел, отрекшийся от учения Господа, не двигался, как бы ни хотелось найти теплое пристанище для сна. Он ждал.       Мимо торопливо шагали редкие прохожие, оглядывающиеся и настороженно смотрящие на красивого парня, который был одет совсем не по погоде и уставился в одну точку, куда-то выше однотипных серых домов, на темнеющий клочок ночного неба. Людям, спешащим пройти мимо, казалось, что он под наркотическим опьянением, потому что его красивые голубые глаза сейчас были затуманены и болезненно равнодушны, а зрачки расширились и стали матовыми, будто поглощали свет, вместо того чтобы отражать его.       Ангел не замечал косых взглядов горожан. Ждать оставалось совсем не долго.       Минуло меньше минуты, когда по левую руку от него, в чернеющем проходе, который вел в один из самых бедных районов, вдруг раздался тихий шорох, и из грязных теней вынырнул высокий статный парень с яркими синими волосами, в ослепительно-белом костюме, смотрящемся нелепо и странно на фоне общего запустения этой части города. Однако синеволосый будто не замечал, насколько вызывающе выглядит и с каким изумлением смотрят на него прохожие. Он небрежным легким движением перекинул свой излюбленный шарф через шею и непринужденным тоном поинтересовался, с искренним интересом и любопытством глядя на проезжающие мимо машины:       – Как думаешь, будет странно, если я утащу в Ад одну такую штуку? Мне нравится, как шумит мотор... Да и чувство скорости, свободы цепляет, согласись?       – Свобода всегда цепляет... – пробормотал в ответ блондин, размышляя о чем-то своем, – Думаю, ты можешь делать все, что хочешь, Кайто. Ад потакает любым желаниям.       Демон только испытующе покосился на парня, но ничего не сказал, хотя из его ярких синих глаз мгновенно исчезли искорки смеха, будто их и вовсе не было. Сейчас он выглядел напряженным, задумавшимся и, пусть это и кажется невозможным, он был обеспокоен. Кайто почему-то тревожился за падшего ангела, с которым познакомился не так давно, но которого уже сейчас мог бы, наверное, назвать другом. Если бы, конечно, вообще был способен задуматься о таком понятии, как «дружба» или «привязанность».       – Я понимаю, что ты не станешь слушать, однако... – начал демон, но блондин его перебил, бросив пронзительный серьезный взгляд исподлобья:       – Знаю, что ты хочешь сказать. Но возвращаться я не намерен. Мне теперь только одна дорога – в Ад.       – Тогда все просто, – Кайто отвернулся с деланным равнодушием к разговору и с наигранным интересом к автомобилям, которые на самом деле в этот миг уже не так занимали его, и уставился на дорогу, – Нужно всего лишь принести жертву, чтобы Ад принял тебя. Ты, как-никак, ангел по своей природе... – демон позволил себе ухмыльнуться, – Тебе придется доказать свою принадлежность тьме. Сможешь?       Светловолосый парень быстро и уверенно кивнул, однако его лицо при этом немного побледнело, а в уголках губ притаилось напряжение, читающееся в крохотных едва заметных складках. Он сжал зубы, чтобы не выдать волнения и обрушившихся на него внезапно сомнений, которые, впрочем, смог через секунду подавить в своей отчаянно сопротивляющейся душе. Все уже было решено.       На улице становилось темнее, и ветер вдруг взвыл с каким-то особым отчаянием.       – Ну, идем, – Кайто отошел на пару шагов от грязной кирпичной стены и, развернувшись, пристально посмотрел в глаза ангелу, – Сделаем все быстро. Я помогу.       Тяжелый выдох, короткий благодарный взгляд – и вот блондин уже двинулся за своим проводником в преисподнюю, где его душе предстояло сгнить во тьме, обратиться в пепел, и где он погибнет, в конце концов, как истинный демон, но с мыслями и чувствами, свойственными лишь ангелам.       Неподалеку от них, примерно в том направлении, куда и двигались сейчас такие разные, но схожие в чем-то неуловимом парни, в старом, давно заброшенном сквере сидели двое. Они разговаривали громко, не боясь быть подслушанными, ведь среди темных деревьев и проржавевших качелей, кроме них, никого не было.       – Мама будет тебя ругать, – она неодобрительно покачала головой, не переставая, однако, улыбаться, – Тебе не кажется, что это слишком ярко? Хотя я бы тоже хотела так...       Девочка, которой на вид было около шестнадцати лет, мягко коснулась рукой бирюзовых, даже в темноте ослепляющих своим цветом, волос парня, а он проговорил, широко улыбнувшись в ответ:       – Сестренка, ты иногда бываешь слишком недогадливой. Думаешь, я сделал бы такое, не получив разрешения?       – Но как? – ахнула она, наклоняясь к нему и заглядывая в голубые глаза почти с восхищением, – Ты потрясающий, Микуо... Я хочу уметь также! Если бы и я обладала таким даром убеждения...       – Ну, до меня тебе еще очень далеко! Хотя, знаешь, я научу тебя, если ты все-таки послушаешься меня и станешь певицей. У тебя прирожденный дар, я уверен... – девочка только нетерпеливо нахмурилась в ответ, и парень, зная, как ей надоела эта извечная тема, с тихим смешком поднялся на ноги, потянув ее за собой, – Иди, а то мама будет волноваться. Подожди меня дома, я скоро подойду.       Она кивнула и побежала вперед, чтобы через минуту скрыться за дверью одного из низких строений, которые находились за частоколом высоких деревьев, окружающих старый сквер.       Молодой человек с яркими бирюзовыми волосами достал из кармана телефон, чтобы кому-то позвонить, а за его спиной, в тени остановились два парня.       – Он вполне сойдет, – проговорил, наконец, Кайто, кивая на Микуо.       – Почему он? – спросил падший, стараясь скрыть дрожь в голосе.       – Он – добро, – коротко ответил демон и шагнул назад, во тьму, – Прости, но дальше тебе придется действовать самому.       Блондин ничего не сказал и только продолжил изучать спину парня, которого ему предстояло убить. Коротко выдохнув, грешник двинулся вперед, медленно приближаясь к своей жертве. В его руке, полыхнувшей на краткий миг светом, появился длинный серебряный нож.       Луна, на секунду выглянув из-за облаков, осветила последние мгновения жизни веселого и отзывчивого парня. На секунду раздался его громкий смех, вызванный словами кого-то, с кем Микуо говорил по телефону, и тут же слишком резко настала тишина, вяжущая и пугающая, будто бы затягивающая в бездну мрака.       Зловещее безмолвие оборвалось почти сразу, потревоженное негромким звоном – это упал на асфальт окровавленный кинжал, вызванный светом, чтобы сеять зло.       Аду требовалось сердце – невинное и безгрешное. И грешник исполнял прихоть преисподней, отринув на время все мысли.       Вскоре послышался глухой звук падения тела на асфальт, и в руках ангела впервые полыхнула тьма, забирая свою дань и тем самым принимая того, кто предал Рай, в ряды своих слуг.       Кровь багрово-красными цветами расползалась по рукавам белоснежной когда-то рубашки и капала с рук, прилипая к пальцам, будто мечтая слиться с ними в единое целое и никогда уже не расставаться. И ей это, кажется, удалось. По крайней мере, так будет казаться грешнику всю оставшуюся жизнь.       Блондин неподвижно стоял над бездыханным телом парня, который только минуту назад смеялся и разговаривал, дышал и жил. А теперь лежал на грязно-сером асфальте в расползающемся алом узоре, ярким контрастом выделяющимся из всего окружающего мира, что сейчас кружился и преломлялся в широко распахнутых от ужаса глазах падшего ангела. Капли падали на землю с тихим, но очень назойливым звуком, который, многократно усиливаясь, отдавался в голове и заглушал мысли.       Стало холодно, невыносимо и почти смертельно, будто этот острый ледяной ветер выжигал из сердца старые устои и ставил свое, особое клеймо – метку Ада. Преисподняя глумилась, глядя на страдания ангела, который все стоял над неподвижным трупом и, не мигая, смотрел на яркие пятна крови, которые будто бы ослепляли его, вызывая мучительную пустоту где-то внутри.