Сердце преисподней

      В ледяной тишине черной комнаты с зеркально-гладкими стенами раздался едва слышный шорох. Мику пошевелилась, поднимая голову, села прямее и огляделась, чтобы немного прийти в себя после сна, который длился совсем недолго, но ей показался вечностью. Справа от нее дремал грешник, и на губах девушки вдруг расцвела мягкая улыбка, преобразившая ее болезненно-бледное лицо, выглядящее утомленным даже после подаренного Адом отдыха.       Мику залюбовалась спящим демоном, но все же ощутила тревогу, заметив, что его сон неспокоен. Дыхание было рваным, и парень изредка хмурился, словно что-то гнетущее не давало ему покоя даже в мире грез, однако он не просыпался от кошмара, который навеяло окружающее безумие. Девушка осторожно провела рукой по светлым, чуть взъерошенным волосам грешника, и задержала дыхание, легко коснувшись кончиками пальцев его щеки. Затем еле ощутимо провела невидимую линию до бледных плотно сжатых губ и склонилась ниже, ощущая, как сердце сжимается в груди, замирая в сладостной неге и не смея даже шелохнуться.       Чувствуя, как ее подгоняет безжалостно истекающее время, Мику подалась вперед и жадно вгляделась в лицо грешника, запоминая каждую черточку, наслаждаясь возможностью без лишней робости смотреть на него в такой непосредственной близости. Даже выражение боли и страдания не портило его, он казался ей идеальным, и она уже почти перестала бояться щемящего чувства, которое заполняло все ее существо, и была готова отдаться во власть этого сладкого дурмана без остатка.       Ее чуть дрожащие ресницы сомкнулись, и она легко, почти невесомо поцеловала демона в уголок губ, замерев на мгновение и почти сразу отстранившись, чтобы не поддаться искушению остаться рядом с ним. Не глядя уже больше на парня, она выпрямилась и повернулась к единственной оставшейся двери, которая чем-то все же пугала Мику, хоть девушка и знала почти наверняка, что именно поджидает ее за темной гладью.       Она не видела этого, но лицо грешника вдруг разгладилось, становясь мягче и спокойнее, будто кошмарный сон закончился, обернувшись приятными видениями, похожими на счастливую сказку, которой уже не будет конца. Это, конечно, была ложь. Но и Ад умеет быть заботливым к своим слугам, предоставляя самым преданным из них лживые обрывки счастья, которые рассеются словно дым, уступая место суровой реальности, как только придет время избавляться от бесполезного хлама. Однако сейчас падшему ангелу дарован покой, который, возможно, был им обретен благодаря соприкосновению со светом безгрешной души...       – В этот круг я отправлюсь одна, – прошептала Мику, обращаясь то ли к спящему демону, то ли к себе самой, – Не хочу, чтобы кто-нибудь видел мою самую сильную боль...       И дверь в Уныние распахнулась, приглашая девушку испробовать последний грех, который в ее сердце занимал наибольшую часть.       Грешник будто ничего не почувствовал, когда Мику скрылась во тьме и когда стены разгладились, становясь совершенно ровными. Дверей больше не было.       Светловолосый парень безмятежно спал, пока посреди черной комнатки не полыхнули тени, изрыгая фигурку зеленоволосой девушки, которая, очутившись в Аду, тут же склонилась над демоном:       – Господин, – тихо позвала она и мимолетно улыбнулась, когда он открыл глаза, – Вы просили меня прибыть сюда после того, как эта девушка войдет в последний круг...       – Мику ушла? – нахмурился он и резко поднялся на ноги, оглядываясь, – Почему... Она не должна была идти одна...       – Что-то не так? – обеспокоено спросила Гуми, глядя, как грешник растеряно смотрит на место, где недавно была дверь.       – Нет... То есть... – он сжал губы и вздохнул, запуская пальцы в растрепавшиеся волосы, – Ладно, она справится, я знаю.       Секунду он еще сжимал светлые пряди и задумчиво молчал, а затем заговорил снова, теперь уже с привычной сталью в голосе, заставляющей Гуми преданно заглядывать в яркие голубые глаза:       – У нас еще остались дела. Узнай, где находится Рин и что она делает. Нельзя допустить, чтобы нам кто-то помешал... Если она сумеет сюда попасть в нужный ей момент, когда я буду особенно уязвим, мой план может провалиться.       Девушка покорно кивнула, а демон, взглянув на нее, заметил, наконец, многочисленные раны и запекшуюся кровь, оставшуюся на порванной одежде после недавней битвы. Не говоря ни слова, парень принялся за лечение, а она с благодарностью улыбнулась, стараясь не замечать боль, которую он был не в силах исцелить. Ту боль, что спряталась глубоко в сердце и нападала ежесекундно с помощью воспоминаний и мыслей, сливающихся порой в бесцельные и глупые мечтания. Это было невыносимо, и особенно мучительным казалось чувство вины и страха за любимого, поскольку она догадывалась, что наказание за подверженность искушениям и страсти будет поистине непереносимым. Рай не захочет понимать, насколько сильной и безжалостной может быть любовь...       Когда последняя рана затянулась, Гуми отступила, и около ее ног уже собрались обрывки теней, но отчего-то на этом все и закончилось. Тьма не поднялась выше и не поглотила ее, чтобы отправить на землю, она просто застыла черным лохматым пятном на глянцевом полу.       Демон непонимающе сузил глаза, а девушка закусила губу, пробуя снова и снова, однако ничего не происходило. Наконец, парень издал тихий смешок, скривив губы в невеселой улыбке, а затем расхохотался:       – Ад всех нас провел, Гуми! – она изумленно подняла голову, и он пояснил, грубо ухмыляясь: – Все просто... Теперь никто не сможет выйти из преисподней. Слуги тьмы будут заходить, но после того, как исчезли все эти двери, – он обвел рукой маленькую комнату, – все выходы исчезли тоже. Ритуал начался... обратной дороги нет. И следующим пунктом стоит жертвоприношение!       Девушка испуганно смотрела на исказившееся безумием лицо грешника и впервые ощутила настоящий животный страх перед ним. Она вдруг поняла, что он, наверное, сошел с ума, просто перестал следовать голосу разума, и теперь навечно заключен во власть Ада, который подпитывает падшего ангела темным исступлением, граничащим с помешательством.       – Господин, что же делать? – растеряно прошептала она, борясь с желанием сбежать или спрятаться куда-нибудь. Все равно не поможет.       – Что делать? Ждать, наверное... – он запрокинул голову и уставился в высокий черный потолок, – Теперь сестренка точно не доберется до нас и не сможет мне помешать. И я всему миру докажу, что могу обладать силой, подобной Богу... Нет, даже больше! Я стану выше Бога!       Гуми непроизвольно отступила на шаг, и демон усмехнулся, заметив это:       – Боишься меня? – она помотала головой, но он вдруг мягко проговорил, – Прости...       В ее глазах все еще горела преданность, несмотря ни на что, и это предавало ему сил, радовало. Все же она была первой, кто принял его после падения с небес...       Он улыбнулся уже более спокойно и осторожно коснулся руки девушки, ловя в ее взоре обожание:       – Скоро все закончится, а я так и не поблагодарил тебя...       – Не стоит, – она почувствовала, как ее губы растягиваются в ответной улыбке, – Я была счастлива, служа Вам.       Они замолчали, не глядя друг на друга, но ощущая единение, которое росло с первой их встречи. Оба вспоминали сейчас о ней, размышляя, как ловко судьба раскинула карты, искусно обыграв события, приведшие к их знакомству...