Способности

Даже самые радостные события омрачает работа. Особенно, если это работа сотрудника отдела "За гранью". Оставить только недавно удочерённую, не привыкшую к новому окружению и никому не доверяющую девочку на сестру Оливии ради очередного дела? Самое же милое дело! Погрузиться в сознание давно мёртвого человека, которое уютно устроилось в головах двух девушек? Почему бы и нет? Это же обалдеть как весело! - Уолтер, я тебя ненавижу,- тяжело вздыхает Мари. Вновь она, накачанная, как и агент Данэм, наркотическими смесями, спит с металлическим штырём в шее. Точнее, тело спит. А вот сознание Марии Розы Бишоп радостно исследует этакий скомпелированный тремя сознаниями мир: её самой, Оливии, спящей в ржавом баке, и покойного Джона Скотта, чтоб ему в могиле вертелось... Ради чего? Конечно, ради попыток узнать, как зовут очередного биотеррориста. Куда же без этого? - Мари, не отвлекайся,- приказывает отец. Мисс Бишоп даже готова поклясться, что слышит, как родитель громко чавкает. Что у него за привычка такая: есть во время эксперимента?- Видишь что-нибудь? Марии только и остаётся, что обвести обречённым взглядом место, куда её занесло её же собственное подсознание. Опять какой-то детский сад. Опять везде темно. И опять комната кажется подозрительно знакомой. Ну, конечно же! Врач знает, что это за место. - Это детский сад в Джексонвилле. Я туда ходила, когда маленькой была. Помнишь его, Уолтер?- Мари смотрит в потолок, искренне надеясь, что отец её услышит. Но старший из семейства Бишопов молчит. Почему именно, Мари не знает. Может, отвлекли его. Или он вспоминает Джексонвилль и опыты, которые ставил на родной дочери и ещё дюжине детей. В своём теперешнем состоянии мисс Бишоп утверждать не берётся. Однако тишина затягивается, а декорации в этом месте не меняются. И Джон Скотт не спешит являть своё разлагающееся обличье. И Оливия бродит где-то по задворкам собственного подсознания. Вот и остаётся Мари разглядывать окружающие её предметы. Просто от скуки, чтобы хоть как-то себя занять, перестать бояться монстров из своей же головы. И внезапно девушка осознаёт одну очевидную вещь: предметы в этой комнате определённо непростые. - Уолтер, тут вещи светятся!- Мари говорит это излишне громко, пытается осмотреть всё вокруг. - Расскажи подробнее, как они светятся,- и голос отца кажется сильно озадаченным и почти напуганным. - Я не знаю. Тут какие-то предметы светятся красным цветом. Но многие синим,- Мария берёт подрагивающими руками уродливую куклу. Алые, точно кровь, всполохи делают её ещё более устрашающими. Кто мог подобную гадость в детский сад принести? И отец почему-то вновь замолкает.- Уолтер, что это может значить? Уолтер, ты меня слышишь? Уолтер... В ответ всё та же давящая тишина. Это пугает. До мандража и желания поскорее вынырнуть из этого весёлого наркотического сна. Где же этот проклятый Джон Скотт? Вечно с ним одни проблемы: то появляется из ниоткуда, то в теряется в подсознании. - А у вас весёлое детство было, доктор Бишоп,- по-прежнему разлагающийся призрак выныривает по своему обыкновению буквально из ниоткуда. Конечно, Мари, как и любой нормальный человек, пугается. Вполне адекватная реакция на НЕЧТО, вылезшее из тёмного угла. Уродливая кукла выпадает из рук и падает на пол. Страшное фарфоровое личико даёт глубокую трещину, от чего красное сияние лишь усиливается. А Джон Скотт подходит ближе, в тусклый бледный свет. Честное слово, даже Бугимена приятней было бы встретить! - Зачем вы меня искали, доктор Бишоп?- Джон садится на одну из парт и внимательно, почти пристально смотрит на Мари. - Вы знаете хоть что-то о людях, которые превращаются в больших, сильных и крайне агрессивных дикобразов?- Мари понимает, что крайне некорректно сформулировала свой вопрос, когда видит, что брови Скотта ползут вверх, почти на лоб. В его теперешнем состоянии выглядит это до прискорбия страшно.- А о неком Маршале знаете хоть что-нибудь? - Не стану скрывать, это имя мне знакомо,- Джон хмурится. Выглядит это не менее ужасно и даже вызывает приступ лёгкой тошноты.- Но я не могу вспомнить, где его слышал. Вероятнее всего, этой информацией располагает другая часть моего сознания. Мари дёргается, когда слышит где-то вдалеке звук выстрела. Это кажется несколько странным. Кто может стрелять в её подсознании? Или же это проблемы у Оливии? - С ней всё будет в порядке. Вы и сами это знаете,- Джон улыбается на удивление светло. Впрочем, как и всегда, когда речь заходит об агенте Данэм. Каким бы засранцем он ни был при жизни, Оливию он любил.- По своим снам. - Почему вы решили устроить нашу... встречу в проекции моего старого детского сада?- Мари подходит к агенту Скотту ближе, желая видеть его лицо. Но мужчина лишь усмехается, странно качая головой. - Это ваше подсознание, а не моё. И это вам искать ответ на свой вопрос,- отвечает он. Мари мрачно молчит, поджимая губы. Логичный ответ. И возразить здесь нечего. А бывший агент ФБР после недолгого и крайне неприятного молчания переводит разговор на другую тему.- Вы знаете, доктор Бишоп, что моё сознание скоро покинет вас? - Уолтер упоминал об этом,- Мари только кивает. К чему это он ведёт? - Возможно, это наша с вами последняя встреча. И я хотел бы кое о чём вас попросить,- Джон по-прежнему внимательно смотрит на свою собеседницу.- Присмотрите за Олив. Ей очень нужна чья-то поддержка. - Не бойтесь - присмотрю,- обещает врач. И девушка точно знает, что это обещание выполнит. В конце концов, за прошедшие недели агент Данэм стала близкой подругой всем Бишопам. Будто сквозь некую пелену Мари слышит обеспокоенный и встревоженный голос отца. Он зовёт и настойчиво требует проснуться. А Джон Скотт вновь почему-то улыбается. - Прежде чем мы разойдёмся... Я хочу у вас кое-что спросить,- бывший агент ФБР с усмешкой смотрит на девушку. А Мари только хмурится.- Что за белый кролик обитает в вашему сознании? - Какой белый кролик?- вопрос оказывается слишком неожиданным, слишком странным. - Обычный. Он всегда снится вам перед тем, как вы видите сцены из будущего. Скотт продолжает внимательно смотреть, с подозрением, точно на какую потенциальную преступницу. Но Бишоп не понимает. Какой белый кролик? Какое отношение он имеет к её дару? Ответов на эти не самые простые вопросы у Мари нет. Вот и остаётся что хмурить брови и подозрительно коситься на бывшего агента. - Вы ведь и сами не знаете?- такой простой вопрос. Но почему он заставляет злиться? Или бояться? Мари и этого не знает. Страх и злость почему-то постоянно мешаются в ней, и не понятно, что обычно является раньше. Но Джон Скотт лишь улыбается, качая головой.- Ничего. Я уверен, что вы всё узнаете. Только, я этого уже не застану... Что-то меняется в нём. Мари хмурится ещё больше, подходя ближе, но затем спешно отскакивает прочь. Джон Скотт стремительно разлагается, превращается в мерзкую жижу. - Что за... - Прощайте, доктор Бишоп. Помните о своём обещании,- шамкает отваливающимися губами мужчина. Даже пытается улыбнуться, но выходит столь паршиво и тошнотворно, что Мари зажимает себе от ужаса и отвращения рот. Останки агента Скотта превращаются в прах за считанные секунды. И Мари кричит, точно ребёнок, требует, чтобы её немедленно вернули в мир живых людей. Отец спешно вытаскивает девушку из жуткого наркотического сна. Но где-то на периферии зрения, прежде чем открыть глаза, девушка видит до ужаса знакомого белого кролика. Почему этот зверёк её так пугает?

***

Саманте всего четыре года, но больше всего она любит читать "Алису в Стране Чудес". Обожает книги, до дыр готова засмотреть мультик. Мари и Питера веселит это увлечение. Такое почти преданное поклонение чему-либо в современном мире встретить крайне тяжело, если практически невозможно. На их памяти только один человек способен на подобное. И обычно он сидит рядом с Сэм вечерами перед телевизором и сам же читает ей книжки. - Когда я вырасту, я обязательно стану учёным!- гордо говорит Саманта, не замечая доброй улыбки опекунши.- И я обязательно найду параллельные вселенные. - Найдёшь,- Мари ласково обнимает девочку за плечи. А Уолтер отчего-то дёргается и замирает напуганным тушканчиком.- Я в этом не сомневаюсь. Но сегодня Уолтер решил задержатся в лаборатории. И Питер отправился в больницу - проведать агента, едва не превратившегося в дикобраза, большого и крайне агрессивного. Однако Мари слишком устала для того, чтобы до блеска драить лабораторию или устраивать шуточные перепалки с братом. Единственное, о чём мечтает девушка, - это тихо подремать перед телевизором, пока Саманта будет в очередной раз смотреть свою "Алису", прижавшись к тёплому боку своей опекунши. Что, собственно говоря, Мари успешно и делает. - Мари!- удар острого локотка в бок под строгий детский голос выводит девушку из сладостной и желанной дремоты.- Тебе не интересно? Сэм, кажется, обижена. Это слышно. И видно по надутым губам и насупленным бровкам. Строгая, как и все дети её возраста. Девушка улыбается, потирая глаза и пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. - Нет, конечно, интересно. Просто, я немного устала,- спешно объясняет врач. А Саманта недоверчиво щурится.- Ты ведь тоже устаёшь после детского сада. - К сожалению,- девочка крайне печально вздыхает. И Мари чувствует, что она прощена. По экрану носится Белый Кролик в костюме дворецкого. Забавный такой персонаж, от которого Саманта неизменно улыбается. Бишоп тоже улыбается, но сама думает о другом. Белый Кролик... Такой же, о котором говорил сегодня Джон Скотт. Почему и, главное, откуда он появился в её голове? - Я нашла сегодня твои детские фотографии,- вдруг говорит Сэм. И Мари с интересом смотрит на неё.- Почему ты мне не говорила, что у тебя был белый кролик? Саманта вновь смотрит чуть обиженно и хмуро. А Мария только головой качает, откровенно нервно улыбаясь. - Я не помнила. Честно. Иначе бы тебе сказала.- Сэм лишь фыркает.- Взрослым свойственно забывать своё детство, малышка. Став старше, ты это поймёшь. Девочка всё также недоверчиво кивает, вновь устремляя взор на экран. И Бишоп всё же вспоминает. Да, когда-то у неё действительно был белый кролик. Уилли, кажется. Его ей подарил дядя Уилл. Но почему Мари об этом забыла? И почему же этот обычный кролик теперь появляется в её снах?