Друзья или...

Лео открыл дверь спальни. На нем была измятая после сна футболка и линялые широченные трусы с изображением сочных губ на правой ягодице. Взявшись за дверную ручку, он постоял немного и по знакомой траектории, досыпая на ходу, отправился в ванную. Благополучно обогнул угол и резким ударом, как обычно, попытался открыть дверь. Но не тут-то было. Дверь оказалась запертой изнутри, и всю силу удара приняла на себя его ладонь. — Выйду через минутку, — прощебетал женский голос. Алиса. Он и забыл, что она здесь. Зашумела вода — это Алиса включила душ. Теперь жди целую вечность, она и не начинала мыться! Бормоча про себя проклятия, Лео поплелся на кухню, а оттуда на задний двор — непаханая целина сорняков и полусгнивших картонных коробок. Он сделал пару неверных шагов по растрескавшемуся бетону и в сердцах наступил на семейство одуванчиков. Постепенно чувства и ощущения возвращались к нему после сна, и Дракас стал замечать надоедливый свист. Взгляд его упал на крохотное коричневое создание на ограде. Прыг-скок. Чик-чирик. Тупая птица. Он терпеть не мог, когда кто-то веселится с утра. Боковым зрением ухватил что-то белое и трепещущее. Повернул голову и едва не задохнулся от возмущения. В углу двора была протянута веревка, и с нее свисали различные предметы несомненно дамского туалета, включая нижнее кружевное белье. Этого еще не хватало! Что подумают соседи, особенно этот Гарри с верхнего этажа, который до неприличия привязан к своей жене — прилип к ней, как присоска, и втайне наверняка завидует писателю, ведущему совершенно независимый образ жизни! Не хотелось бы его разочаровывать. Лео решительным шагом пересек поросшую колючими сорняками площадку, сорвал с веревки еще влажное белье и унес в дом. Он собирался расположиться в кресле, стоявшем в проходе между ванной и комнатой Фамалии, и при ее появлении с раздраженным шуршанием перевернуть страницу, но план его сорвался: ванная уже освободилась. Теплый пар источал аромат. Франц Леопольд поморщился. Что, если эта дрянь попала в систему подачи воды? Он не хотел благоухать, как девчонка. Лео заперся в ванной и лишь тогда вспомнил, что унес одежду Алисы. Свалив ворох белья на сиденье унитаза, он заткнул раковину, открыл воду и намазал лицо пеной для бритья. Окунув бритву в теплую воду, провел лезвием по намыленной щеке. Ой! Тихо стеная, Лео смыл пену с горящей щеки и взглянул в зеркало. Половина лица была в крохотных красных точках. Что случилось с его лезвием? Он тут же сообразил, в чем дело, и с шумом распахнул дверь ванной. — Алиса! — взревел он. — Доброе утро, Лео, — отозвалась она с расстояния примерно трех футов. — Я как раз собираюсь приготовить кофе. На твою долю варить? Она стояла в дверях кухни — безукоризненно причесанная, в деловом костюме, делающем женщину абсолютно недосягаемой. — Ты брила этим ноги? — гневно спросил он, размахивая станком, словно ковбой лассо. — Возможно… Да, верно, я забыла свою бритву у Фила. — Тогда купи себе новую. Посмотри на мое лицо! Теперь я весь день буду ходить в прыщах, как сопливый подросток! — Прости, — сказала она без должного смирения. — И еще ты заперла дверь ванной. Я чуть не сломал себе кисть о дверь. — Плохо дело. — Из-за тебя я теперь неделями работать не смогу. Для писателя руки — все равно что пальцы для пианиста. Алиса скрестила руки на груди и как-то нехорошо улыбнулась: — Какую кисть ты чуть не сломал, Тосканини? — Не понял? — Какую руку ты повредил? Ту, в которой у тебя станок, или другую, которой опираешься о стену? Лео насупился. — Поцелуй меня в зад, — прошипел он и пошел в ванную. — Похоже, кто-то это уже сделал, — крикнула ему вслед Алиса. — Мне нравятся твои трусы. Лер хлопнул дверью, включил душ на полную мощность и подставил под него лицо. Это временно, напомнил он себе, максимум две недели. Сегодня вторник, значит, осталось всего девять дней. Только девять дней? Всего девять? Дракас запрокинул голову, как в страстной молитве. Вода текла по его щекам, словно слезы. Лучшая тактика — стараться как можно реже попадаться друг другу на глаза. До сих пор ему это вполне удавалось. У Лео немного поднялось настроение, когда он вспомнил, что сбил спесь с Кьяры и она согласилась прийти на свидание в субботу вечером. Он с самого начала знал, что все у него получится, хотя не звонил до половины седьмого, чтобы заставить ее поволноваться. Она схватила трубку после первого же гудка, и все сомнения, если они и были, вмиг рассеялись. Ох уж эти молодые девицы! Вечер прошел почти по плану, хотя обсуждение опуса Кьяры оказалось чуть более резким, чем он ожидал. Ему в голову не могло прийти, что она придает такое значение ею же изобретенным наречиям. Кьяра в своем маленьком черном платье оказалась симпатичнее, чем он себе представлял. После ресторана Лео, как настоящий южный джентльмен, проводил ее домой. Лео вернулся мыслями к Алисе. Три дня они прожили без проблем, хотелось надеяться, что оставшиеся девять пройдут так же гладко. Главное — не вторгаться в личную жизнь друг друга. В конце концов они взрослые люди. Оставалась одна крохотная загвоздка — он не предупредил Кьяру, что Алиса несколько дней поживет у него. Просто забыл. Обернув вокруг пояса полотенце, Лео пошел в спальню переодеться. Натянув любимые джинсы и футболку, он ощутил сладостный аромат кофе и свежеподжаренных тостов. Хорошо все же, когда в доме живет женщина. Он появился на кухне в отличном расположении духа. Огляделся — ни кофе, ни тостов. — Ты тосты не жарила? — Что? — Алиса сидела на единственной табуретке — его табуретке — и была поглощена чтением газеты — его газеты. Франц Леопольд кашлянул. Не дождавшись реакции, принялся готовить завтрак — нарочно шуршал пластиковым пакетом из-под хлеба, гремел тостером, надеясь, что она устыдится и попросит у него прощения. Наконец она подняла голову: — Послушай, Блисс и Рики расплевались! Лео вопросительно посмотрел на нее. Кто, черт возьми, эти Блисс и Рики? — Ну ты и кретин! Блисс Богардо — супермодель. Рики Рэдикал — рок-звезда. Она застала его с женщиной-барабанщицей и схватила за яйца. Вот умора! Алиса вновь принялась за чтение, подбирая с тарелки промасленные крошки. — Дурацкие имена, — сказал Лео, — наверняка не настоящие. — Разумеется. Ты, случаем, не пещерный человек? — Предпочитаю не забивать голову пошлостями. А теперь, будь добра, дай мне полосу со спортивными новостями. Алиса, бросив на него подозрительный взгляд, отсоединила нужные страницы и подала ему. Лео сразу увидел заголовок: «Шансы „Янки“ под угрозой — „Пинки“ наступают из последних сил». Сердце Лео болезненно сжалось. Хуже новостей не придумаешь. — Боже мой! — пробормотала Алиса. — «Пинки наступают из последних сил» — это, конечно, не пошлость. Лео молча налил себе кофе, достал из тостера хлеб, отнес на стол, а газету положил рядом. Открыл и снова закрыл холодильник. — Куда ты дела молоко? — Оно кончилось. Там оставалось на донышке. Лео терпеть не мог кофе без молока и готов был вылить его в раковину. Вместо этого он притащил стул из гостиной, кряхтя под его неподъемной тяжестью, сел за шатающийся на рахитичных ножках стол и потянулся за маслом — спасибо, хоть масла ему оставила, намазал щедрой рукой еще горячий тост, чувствуя на себе неодобрительный взгляд Алисы. — Вижу, ты большой любитель масла. — Да, это так, — с нажимом на каждом слове ответил он. — От масла здорово поправляются. — Что ты хочешь этим сказать? — Ничего. — Она принялась за второй — или третий? — тост. — Кстати, ты прибавил в весе с тех пор, как мы впервые встретились. Лео машинально втянул живот. — Это мышцы. Я регулярно играю в регби. — Мышцы! — Алиса залилась смехом. Лео развернул газету. Новости не такие уж печальные. Подающий был в порядке, но… — Я вот думаю, — послышался голос Алисы, — если я здесь ненадолго останусь, нам надо выработать кое-какие правила. Лео с хрустом расправил газету, не прерывая чтения. — Я хочу сказать, что люди, которые живут вместе, обычно составляют график… Эй? Ты еще здесь? — Что? — Может, договоримся, кто когда выносит мусор, сдает в прачечную белье, готовит ужин и моет посуду? — Не стоит. — Как насчет уборки? Твоя ванна представляет угрозу здоровью. — Уборка не входит в сферу моих интересов. — Как насчет гостей? — Обычно я сам хожу в гости. — Тут до Лео дошел смысл сказанного и он опустил газету. — Ты имеешь в виду себя? — Нет, Микки-Мауса. — Ну что же… — Лео был, мягко говоря, смущен. Неужели Алиса собралась привести мужчину в его квартиру, в его кабинет, в его святилище, и… и… Она только что рассталась с Филом. Где ее моральные принципы? — Думаю, мы могли бы предупредить друг друга, если бы захотели… — Лео закашлялся. — Один из нас мог бы просто уйти, чтобы дать другому возможность… — Возможность уединиться. — Именно. — Еще один момент: я хотела бы внести свой вклад в ведение хозяйства. Сегодня я могла бы сходить на рынок — набить продуктами холодильник. У тебя есть персональные пожелания в смысле пищи? — Ореховое мас… Лео замер на полуслове. Набить холодильник. Разве не об этом его предупреждал Сеймур? Женщина старше его, предположительно «друг», которая как червяк вползает в твою жизнь и никогда не уходит. — Нет! Не ходи на рынок! Алиса озадаченно посмотрела на него и пожала плечами: — Ладно. Тогда пойдешь ты. Я терпеть не могу покупать еду. Лео тоже терпеть не мог ходить за продуктами. Надо же вляпаться в такое дерьмо! Алиса, поднявшись, поставила чашку и тарелку в раковину — мыть посуду она и не подумала. Кажется, собиралась уйти. Франц Леопольд снова взялся за газету. Наконец-то мир и покой.