Эмпат

В середине августа все еще чуточку тепло. Осень близко, но и лето не отступает. Спокойно разгуливать по улицам, не кутаясь в теплую одежду, чувствовать дуновения ветра, разметающие мягкие волосы и превращающие прическу в копну соломы. Пожалуй, это время было лучшим. Ну, может, еще весна. Да, Ёнджэ нравилась весна. Осенью было как-то серо. А зимой просто холодно. Всё тепло пропадало до весны, и даже от людей оно более не исходило. Ветер здесь, на высоте восьми этажей, был едва ли холодней, чем внизу. Разве что его порывы были сильней, врезались в его фигуру своими острыми углами. Свесив ноги с карниза, Ёнджэ сидел смирно на подоконнике, не шевелясь, закрыв глаза и сконцентрировавшись на порывах ветра, обдававших кожу прохладным теплом. Вместе с собой они несли чувства людей, которые бродили внизу, кто куда, вещей, что имели за собой хозяев. Ёнджэ концентрировался на каждой из таких вещей, на людях, чувства которых приносил летний ветер. Непокорный, вертлявый, сухой и пыльный. Раскрыв всю свою душу и позволив чувствам проникнуть в себя, он пытался выбрать из всего яркого изобилия те, которые бы смогли согреть. Но надежда не почувствовать — самое невыносимое — его никогда не покидала. В какой-то степени он чувствовал свободу. Сидя вот так, свесив ноги вниз, когда под ним высота десяти этажей, а впереди целый город, он ощущал себя свободным. Совсем ненадолго, но оно того стоило. Ёнджэ понимал это всё больше — свобода стоит таких усилий. Если он сможет сидеть вот так каждый день, дышать полной грудью и знать, что ему есть где согреться, он будет свободным. У него, может наконец-то появится жизнь, о которой мечтал. Иногда в мысли затесывался Дэхен. Входил в них мерной поступью и садился на самую верхушку, затмевая чувства, гонимые ветром и привнося свое тепло. От одной мысли... становилось тепло. Тепло... Его боль не затмевала его, не затмевала в Ёнджэ ярких красок. Он по-прежнему видел солнце. И привязывался к этому солнцу всё сильней. Вот уже почти неделю в его квартире не висели эти шторы. Он не знал, чем живет Дэхен. Не знал, что он делает, что ощущает. И это сводит с ума. Они были для Джэ словно привычкой: он просыпался с утра, видя их, он засыпал вечерами, видя их, и чувствовал днями, касаясь их. А теперь его дни наполнены чувствами других людей, которые он нарочно вытаскивал из ветра, раздувающего его волосы, превращая их в копну соломы. Он нес с собой так много пыли. Он старался следить за мерно проплывающими цифрами, ведя свой собственный отсчет. Первая тысяча, вторая, третья — и вот уже прошло несколько часов, как он сидит здесь, удерживаясь от возможного падения лишь с помощью рук, крепко вцепляясь пальцами в оконные рамы. Делая небольшие перерывы, он снова концентрировался, впитывая эмоции, как губка. Уже пятый день он так сидел, тратя всё своё свободное время на эту забаву. Если он потревожит Дэхена, то должен быть во всем оружии. Должен быть готов суметь если не всё, то многое. Большую часть из того, на что способен его мозг. Хотя он не знал его пределов. Порой казалось, что их нет. С каждым днем, каждой тренировкой он понимал чуточку больше, видел чуточку ярче и чувствовал чуточку сильней. Может, и не на чуточку дольше, но больше. Лучше. Вся эта его теория была сплошной догадкой. Построенная на предположениях гипотеза, не имеющая в подтверждение никаких аргументов. Только толика фактов, крупица уверенности и тонна стремлений. Не самая лучшая формула успеха, но надежда подкрепляла ее, ухватившись за нее цепкими когтями. Если Дэхен был эмпатом, как и Ёнджэ, то у них была эта самая надежда. Возможно, их странная связь позволит Ёнджэ докопаться до глубин своей памяти, заглянуть в свой мозг и наглядно раскрыть душу, выпотрошив из нее всё сокрытое. Это было бы его шансом. Единственным и самым ценным. Как полагал Ёнджэ, даже в таком, казалось бы, нереальном даре должна быть обратная связь. Если он мог получить, то наверняка может и отдать тому, кто умеет получать. Дэхен умеет, только не знает. А узнать никогда не бывает поздно. Джэ может рассказать, показать. И отдать. Если он сможет отдать, то сможет и Дэхен. И тогда у Джэ будет шанс. Но всё это... Ёнджэ вздохнул, раскрывая глаза и останавливая отсчет, ушедший за миллионы. Дернул плечами, кривясь от неприятных ощущений. Мышцы от долгого сидения затекли, спина уже буквально ныла, ягодицы и вовсе, казалось, стали плоскими, под стать подоконнику. Кряхтя, Ёнджэ задрал ноги, практически перевалившись через окно внутрь квартиры. Все-таки временами он скучал по старому дому. Там у него был балкон, красивая витая решетка у края, защищавшая от высоты пятнадцати этажей. Плохо защищала, конечно, но он не собирался больше повторять подобные трюки, так что всё это бы пригодилось сейчас. Да и вид из окна там был немного лучше. Больше зелени, меньше машин и шума от них. Здесь же Ёнджэ в самом центре боро. ...всё это чертовски трудно. Оказавшись в безопасности почти родной квартиры, Ёнджэ забрался на диван, спрятав ноги под тонкое покрывало. Схватил телефон, раздумывая, пора ли уже звонить Дэхену или все же еще не стоит. Время текло, несколько дней уже прошло. Пора? Раскрыл крышку телефона, набирая уже успевший въесться за эти дни в память номер. Приложил к уху, взволнованно ожидая ответа. У Ёнджэ все еще был страх, что Дэхен откажет. Что он обдумал всё хорошенько и без присутствия Джэ, и понял, какая это бредовая затея. Всё же для него в ней было мало хорошего. Ёнджэ прочтет его всего, вдоль и поперек, от рождения до сего момента. В этом было много неприятного. И будет. Тем временем гудки в трубке сменились знакомым голосом. — Это Ёнджэ. Скажи, что не передумал, — сразу приступив к делу, протараторил Джэ на одном дыхании, забыв даже поздороваться. — Да я и не собирался, — выпалил от такой неожиданности Дэхен в ответ. — Отлично, — выдохнул Джэ, заметно расслабляясь. Откинулся на спинку дивана, уже более свободно добавляя: — Когда и где? — Придешь ко мне? — глухо донеслось из динамика. Ёнджэ задумчиво закусил губу, после чего ответил: — Скоро буду. Не дав ответить, Ёнджэ сбросил вызов, подскакивая с дивана и спешно натягивая на себя толстовку. Как и обычно, натянул капюшон, спрятав под ним лицо и свою темноволосую макушку. И уже через минуту бегом спускался по лестнице на первый этаж. Выбежав из подъезда, он осмотрелся, уже скорее по привычке, нежели из мер предосторожности. За все эти дни Джим так и не позвонил. Ёнджэ думал, что, вероятно, с цепи еще никто не сорвался и за ним не гонятся. Либо у Джима что-то приключилось. Позвонить ему первым он не мог, и здесь уже не привычка играла ключевую роль, а как раз-таки меры предосторожности. Они не могли вести себя так беспечно, иначе все три года усилий пойдут прахом. На мгновение замерев у подъезда, Ёнджэ глубоко вздохнул полной грудью, пытаясь сконцентрироваться и поймать заветные миллисекунды, плывущие среди миллионов разных оттенков эмоций. До дома Дэхена было всего полчаса пешей ходьбой. Он добежит за пятнадцать. Выбора не было. Он рисковал, выходя на улицу, не имея никакой информации о замене. Возможно, Джим не смог ничего разузнать. Но всё же при самых лучших раскладах Джим должен был позвонить, а значит, замена еще не введена в курс дела. Резко выдохнув, Ёнджэ сорвался на бег. Перебежал дорогу, сворачивая в узкий переулок между магазинами. С губ срывались неглубокие выдохи, взгляд изучающе скользил по улицам, лицам прохожих, автомобилям. Он бежал, держа курс на Уотэр-стрит. Еще несколько кварталов. Заприметив знакомый дом и нужный подъезд, он забежал во дворик дома, скрываясь в здании. Остановился у лифта, нажав кнопку и пытаясь отдышаться. За ним никто не следил, насколько мог понять сам Ёнджэ. Поэтому он слегка расслабился, приводя дыхание в норму, пока лифт вез его наверх. Еще через минуту Джэ уже нажимал кнопку звонка, ожидая, когда ему откроют дверь. Пара секунд — и замок изнутри щелкнул, а дверь отворилась, являя удивленного Дэхена. — Ты быстро, — выпалил он вместо приветствия, шире раскрывая дверь и пропуская раскрасневшегося парня внутрь. — Я живу неподалеку, — ответил Джэ, проходя мимо Чона. Судя по его виду, он бежал. Причем очень быстро. Дэхен слегка нахмурился, осматривая коридор, когда Ёнджэ уже вошел в квартиру. Он все еще помнил тот разговор с агентом. Если она нашла их, наверняка и замена сможет найти так же быстро. Закрыв дверь, Дэхен кивнул Ёнджэ, чтобы он проходил дальше, что тот и сделал. — Ты голоден? — Дэхен проводил Джэ в гостиную, сам же свернул к кухне, на мгновение оглянувшись и задав вопрос. — Я... — Ёнджэ запнулся, не зная, что сказать. Он был голоден, но с другой стороны, становилось уже неловко. Он бывал у Дэхёна так часто, что уже в пору чувствовать себя как дома. Отчего-то было некомфортно из-за этого. Он боялся привязаться к этому месту слишком сильно. И к этому человеку. Привязаться так, как уже привязался к его чувствам. К его теплу. — Закажу что-нибудь, — не став дожидаться ответа, проявил инициативу Чон, но тут же был остановлен громким голосом. — Нет! Может... яблоко? — Нарежу фруктов, — чуть погодя, Дэхен все-таки ушел на кухню, оставляя Ёнджэ в комнате. Джэ расслабленно выдохнул, позволяя себе осмотреться. Вокруг ничего не поменялось. Все те же рамки с фотографиями, все тот же диванчик, на котором он спал уже несколько раз, и столик у его подножия. Сквозь широкие окна проникало много света. Шторы были тонкими, словно воздушными. Как те, что были у Ёнджэ, точнее, теперь уже здесь, только темнее. Будто молочный шоколад. Создавали довольно теплую атмосферу. Ну и чему здесь удивляться? Дэхен — это тепло. Только свет и тепло. Любовь. Радость. Ёнджэ вздрогнул, услышав, как что-то ударилось о стекло. В тишине его мыслей звук показался чересчур громким. Обернувшись, он увидел, как Дэхен выпрямляется, оставив на столике большую чашку с нарезанными фруктами. Всякими разными. От яблок до бананов, груш, даже виноградинки проглядывали между кусочками спелого манго. Постарался. — Сок принести? Наверное, это всё надолго, — предложил Дэхен, отчего-то смущаясь. Ёнджэ незаметно усмехнулся, заметив, как покраснели кончики его ушей. — Да, я буду сок, — согласился он, провожая взглядом удалившегося обратно на кухню Дэхена. Ёнджэ сомкнул ладони вместе перед собой, чувствуя, что кончики пальцев похолодели от волнения. Он ощущал волнение Дэхена и поддавался ему, не в силах сопротивляться. Да и сам он отнюдь не был спокоен. Касаться его... было очень волнительно. И очень горячо. Когда он касался его кожи, то чувствовал, что сгорит, если не отстранится, если не разорвет контакт. Но в то же время иногда Ёнджэ казалось, что это обжигающее тепло было очень... приятным? Он поднял взгляд, тут же поджимая губы в подобии улыбки. Дэхен поставил на столе два стакана, наполненные соком. Выпрямился, встречаясь взглядом с Ёнджэ. — Ну что? Что я должен делать? — спросил он, потирая ладони, но уж точно не в предвкушении чего-то интересного. Ёнджэ снова охватило его волнение, сковывая по рукам и ногам. Чего он боялся? Совладав с собой, Джэ присел на диван, вытягивая руку перед собой. Дэхен, последовав его примеру, присел напротив. Взглянул на его ладонь, нерешительно вскидывая руку. Но перед тем как коснуться Ёнджэ, он посмотрел в его глаза, словно решаясь на что-то опасное. — Чувствую себя очень неловко. Протянул ему руку, но снова так и не коснулся Ёнджэ, замерев в нескольких сантиметрах от его пальцев. — Знай, я ни с кем не спал все эти дни, — выдал вдруг Дэхен, заставляя Ёнджэ поперхнуться воздухом от смущения и неожиданности. — Ну конечно, без этого знания я бы умер, — просипел в ответ Ёнджэ, но заметив странный взгляд Дэхена, закатил глаза, тем не менее чувствуя, как щеки горят от стыда. — Мне неинтересно, с кем ты спишь. — Но ты же всё чувствуешь, — настоял Чон на своем. Ёнджэ начинало казаться, что он становится актером мыльной оперы. Их пальцы разделяла всего пара сантиметров, но они так и зависли в нерешительности, споря о регулярности половой жизни одного из них двоих. Ёнджэ хотелось бы вставить такую же колкость в ответ, но он не мог — в его недолгой жизни не было никого, с кем бы он был близок больше, чем с Дэхеном. Но с Дэхеном он не спал. А вся эта ситуация вынуждала его смущаться и краснеть. Хоть здесь это у них было общее. Дэхен и сам уже покраснел до кончиков ушей. Прикрыв глаза, Ёнджэ вздохнул, сразу же открывая их. — Я чувствую всё — от самого рождения до этого момента. Тебе не удастся избежать того, что я могу почувствовать даже твой первый в жизни секс. Вспомни, Дэхен. Он был удачным или не очень? Есть чего стыдиться? — протараторил Ёнджэ, теряя терпение от всепоглощающей неловкости. Дэхен отдернул руку, оторопело вылупившись на Ёнджэ. Но в следующую же секунду его ладони коснулась чужая, нестерпимо горячая. Пальцы Ёнджэ сомкнулись на его ладони, крепко сжимая ее, чтобы тот не успел вырваться и разорвать контакт. Дэхен смотрел в его глаза, чувствуя, как собственное сердце совершает кульбит, а кожу обжигает. Казалось, что кончики его пальцев еще горячее, чем ладонь, и от них останутся алые ожоги. Тем временем Ёнджэ смотрел на Дэхена в ответ, крепко сжимая его руку. В голове мерно шел отсчет миллисекунд, за который он пытался как можно скорее уцепиться. Чтобы они шли еще медленнее, а многочисленные цвета развернулись пластами, превращаясь в дорогу. Путь, ведущий к тому, что Ёнджэ просто необходимо открыть, — возможность отдавать. Отдавать все свои воспоминания, превращая их в чувства. Перед глазами яркими красками проносилась чужая жизнь. Счастливая и полная любви. Он чувствовал, что любим, что он в безопасности и вокруг него целый мир. Большой, многогранный, доступный. Его всего охватывала эта свобода, что окружала Дэхена с самого рождения. Как он рос, учился, спотыкался, но вставал; все эмоции, что он испытывал проносились перед глазами Ёнджэ в самых ярких и теплых красках. Некоторым он даже не знал назначения. Таких цветов он не знал, не видел еще ни разу. Переливаются, словно перламутр, в глазах. То серый, то красный, то сиреневый. То светлый, то темный, то прозрачный, будто лед. Но все равно яркий. Ёнджэ отсчитал двадцатую секунду, зарываясь мысленно еще глубже в эти эмоции, в эти цвета. Цифры уже отошли на второй план. Он забывал, что нужно следить, что нужно не забывать. Дыхание перехватывало, сердце срывалось с цепи, как гончий пес, за этими чувствами. Он уже не понимал, где находится. Он только чувствовал. Ощущал. Дэхен невольно задержал дыхание, сдерживая порыв вырваться из его хватки. Непривычно горячая кожа причиняла боль. От его прикосновения становилось еще жарче с каждой секундой. С каждым мгновением он понимал, что в этом совсем мало приятного. Он едва мог терпеть. Кожа на лице уже покрылась испариной, и он неосознанно сжимал его руку сильнее, мышцы будто сводило, и хватка лишь укреплялась. Секунды шли, казалось, прошло уже не меньше нескольких минут, но он точно знал, что этого быть не может. Всего несколько секунд он держит его за руку. Смотрит в его глаза. Дыхание спирает, но он упорно пытается дышать. Ёнджэ же, кажется, вовсе не дышит. Его лицо побледнело, а ладонь похолодела. Уже не так горячо. Теперь Дэхен начал замечать, что кончики пальцев Ёнджэ совсем холодные. А в груди заметно разливается тепло, не позволяя замерзнуть от прикосновения его пальцев. Приятное и всепоглощающее тепло. Дэхен расслабился, чувствуя, как оно захватывает его всего, с ног до головы, до самых кончиков волос. Он опустил взгляд, смотря на их сцепленные ладони. Он и не думал, что может быть так тепло от простого прикосновения. Так приятно просто от того, что он держит кого-то за руку. Сердце ускорилось вместе со временем, что проплывало мимо, не затрагивая ни его, ни Ёнджэ. Дэхен поднял взгляд на парня, а сердце моментально пропустило удар. Чон, нахмурившись, чуть приоткрыв рот, взглянул на Ёнджэ, едва не пугаясь. Тот уже практически не дышал. Делал попытки, старался, но вместо этого лишь хватался пальцами за ворот толстовки, оттягивая его, будто это принесет облегчение. Дэхен дернул рукой, пытаясь разорвать их контакт, но Ёнджэ еще сильней сжал его руку, сам или невольно — Чон уже не понимал. — Ёнджэ! — он попытался дозваться его, но тот словно не слышал. Чон схватился за их руки второй рукой, пытаясь разомкнуть пальцы. Он никогда бы не подумал, что в этом худощавом двадцатилетнем парне столько силы. Разорвав контакт, Дэхен дернулся с места, подлетая вплотную к Ёнджэ. Тот с трудом дышал, уже обеими руками хватаясь за ворот. Дэхен попытался взять себя в руки и вспомнить всё то, что делал на своей работе, всё, что он знал и умел. Резко расстегнув его толстовку, он уложил Ёнджэ на диван. Наплевав на все меры предосторожности, коснулся его запястья, нащупывая пульс. Но тут же одернул руку, вслух выругавшись. Его сердце колотилось как бешеное, буквально вылетая из груди. Его сердцебиение нужно было срочно замедлить. Но у него не было дома ничего, что могло бы помочь. Тогда, быстро метнувшись к окну, он раскрыл его полностью, впуская свежий воздух. Подбежал к Ёнджэ, стягивая с него толстовку, и откинул ее куда-то на пол, тут же склоняясь над ним и касаясь его шеи пальцами с правой стороны. Нащупал сонную артерию в точке ее разветвления и начал слегка массировать, пытаясь привести его давление в норму. — Дыши же, — требовательно взывал к нему Дэхен, изо всех сил пытаясь заставить его дышать. Если он не будет дышать, усилия Чона будут тщетны. — Ну же! Дыши! Дыши глубоко. Убрав руку от его шеи, Дэхен снова коснулся запястья, испуская облегченный выдох. Отсел подальше, стараясь не дотрагиваться до него. Он неотрывно смотрел в его лицо, видя, как постепенно Ёнджэ начинает дышать глубже. Кажется, обошлось. — Ты идиот, — заключил он в итоге, когда Ёнджэ окончательно пришел в себя. Руки чуть подрагивали от перенесенного шока. Он не был готов к тому, чтобы терять его на своих руках. — Прости, — прошептал Ёнджэ едва слышно, приподнимаясь на диване и стараясь больше не дотрагиваться до обивки. Было холодно. Его морозило, кожу обдувало порывами ветра, отчего она холодела еще сильней. Он осмотрелся, замечая раскрытое окно позади Дэхена. Чон проследил за его взглядом, тут же вспоминая, что открывал окно. Подскочил с места, по-быстрому закрыв его, и вернулся обратно. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он у Ёнджэ, все еще бледного, словно кусок мела. — В порядке, — уже громче ответил Джэ, извиняющимся взглядом посмотрев в его глаза. Вот так удача. В первый же раз так облажаться. Теперь Дэхен побоится сделать это еще раз. Если он узнает, что это может стоить Ёнджэ жизни за какую-то минуту, то откажется, не раздумывая. Дэхен кивнул на его ответ, с облегчением откидываясь на спинку дивана. — А ты хоть что-то... почувствовал? — осторожно поинтересовался Ёнджэ, чуть придвинувшись к нему. Дэхен довольно резко вскинул голову, впериваясь в Джэ обозленным взглядом. — Да. Почувствовал, — выдал он, на что Джэ удивленно выдохнул, обрадовавшись. — Что ты почувствовал? — вновь спросил он, зля этим Дэхена еще сильней. И уже через несколько секунд улыбка и предвкушение чего-то хорошего схлынуло с его лица, а вместо этого осталось лишь голое удивление и осознание полного провала. — Я почувствовал, что ты идиот, Ёнджэ. Ты чуть не умер у меня на руках! Я еле успел!.. — подскочив с дивана, Дэхен заметался по комнате, крича и размахивая руками. Злясь, бесясь и раздражаясь. — Если бы я не был врачом? Что тогда? Ты бы так и умер либо от сердечного приступа, либо от асфиксии. Что прикажешь мне теперь делать? Закрыть на всё глаза? Продолжать этот глупый эксперимент?! — Дэхен, выслушай, — попытался пробраться сквозь его монолог Ёнджэ, объясниться, но Дэхен не слушал. — Что я должен выслушать? — кривясь от недовольства и недоумения одновременно, отозвался Чон. — Что это в порядке вещей? Меня такой порядок не устраивает! — Но мне нужна твоя помощь! — вскрикнул Ёнджэ, прерывая его монолог. Дэхен замер, переставая расхаживать по комнате, смотря лишь в его глаза. — Я не готов тебя потерять вот так просто, — заключил он после минуты молчания, которое показалось Ёнджэ если не убийственным, то очень тягостным. Эта теория — его единственный шанс. Но то, что сказал Дэхен... — Не готов?.. — В смысле... — Дэхен замялся, на мгновение отводя взгляд. Заметно успокоился, злость отступала, уступая страху и шоку от случившегося, — если ты умрешь по моей вине, я не прощу себе этого. — Я не умру. Ёнджэ умоляюще посмотрел на Дэхена, вынуждая того обреченно выдохнуть, тяжелым грузом упав на диван, словно всё произошедшее навалилось на плечи, тяготя. Подобрав ноги к себе, Дэхен опустил голову на колени, спрятав в них лицо. — Я не хочу продолжать эту глупую затею. Это опасно, — глухо донеслось от Дэхена в ответ. Ёнджэ глубоко вздохнул, полностью разворачиваясь к Чону. Протянул к нему руку, кладя ее на его плечо. Но Дэхен моментально дернулся, как от удара током, скидывая его руку. — Снова? — вскрикнул он, снова закрываясь от Ёнджэ и не позволяя ему касаться себя. — Прости меня, — чуть погодя, извинился Ёнджэ, больше не пытаясь дотронуться до Дэхена. — Я обычно контролирую это. Но что-то пошло не так. Твои чувства сильнее моего самоконтроля. — Я не поверю такому оправданию, Ёнджэ. — Дэхен покачал головой в знак отрицания; поджав губы и нахмурившись, он ждал лучшего объяснения. — Просто поверь. Дэхен промолчал, но взгляд не отвел, продолжая чего-то ждать. — Это не повторится, если ты мне поможешь. — Что? — нервно усмехаясь, переспросил Дэхен. — Не повторится? — Я должен научиться контролировать свои способности. Развить их так, чтобы я смог жить полноценной жизнью. Тогда я мог бы оторваться от ФБР. Ведь им я нужен такой, какой я есть сейчас. А зачем им обычный парень без способностей? И я должен узнать, откуда это всё взялось. Тогда, возможно, я смогу понять, как от этого избавиться насовсем. Ну а если не избавлюсь, то я буду хотя бы в состоянии с этим жить. Ты — мой единственный шанс. Потому что с тобой мой контроль летит к чертям. Потому что тебя я чувствую иначе. В этом должно быть что-то. Дэхен... Ёнджэ буквально на одном дыхании выдал всё, что было в мыслях. Всё, что могло бы ему помочь уговорить его, изменить его мнение. Дэхен молча выслушал его, прикрыл глаза на минуту, глубоко и медленно вздыхая. Набираясь смелости для ответа. Он был в тупиковой ситуации, выход из которой ему нравился меньше всего. Но что-то не позволяло ему просто отказаться. То ли эти глаза, с мольбой на дне зрачка. То ли его собственное чувство жалости или обиды. Внутри намешалось столько всего, что он путался в самом себе. Но, как бы ни было от этого противно и больно, он не мог отказать. Он чувствовал, как сильно Ёнджэ нужна его помощь. — Я пожалею об этом, — проговорил Дэхен, отворачиваясь и вставая с дивана. За спиной он услышал облегченный выдох, отчего еще больше скривился от злости на себя за эту слабость. — Поешь. Я не могу сейчас тебя отпустить в таком состоянии, — добавил Чон, так и не повернувшись к нему больше, сразу же выходя из комнаты. Нужно было что-нибудь выпить. Иначе злость не отпустит. Каким бы, возможно, правильным ни было это решение, вся эта ситуация неимоверно злила. Он не был к этому готов. Он не думал, что будет так... опасно. И из головы совершенно вылетели давнишние слова Ёнджэ об этом. Дэхен о них даже не вспомнил. Ни тогда, пять дней назад, ни сейчас, когда сердце противно болело от испуга за чужую жизнь. Он думал лишь о том, что может и должен помочь. Хотя бы ради собственного успокоения. Ведь если он сдастся, то это может случиться уже тогда, когда Дэхена не будет рядом. Он не мог этого позволить. Теперь не мог.

***

— Нет, — коротко ответил Дэхен, раскладывая перед собой свежий выпуск какого-то медицинского журнала. Отхлебнул сок из стакана, полностью погружаясь в чтение, спрятавшись за обложкой. Ёнджэ расстроено сжался на стуле, смотря на глянцевые страницы вместо его лица. — Я прекрасно себя чувствую, — снова настоял Ёнджэ, хмурясь от расстройства. — Нет, Ёнджэ, — повторно отказал Дэхен на его просьбу продолжить тренировки. После первой их неудачной попытки пробовать еще раз совершенно не хотелось. Это вызывало у него страх, с которым он не хотел бороться. Потому что, как говорится… клин клином. — Но это мой единственный шанс! — упрямо протянул Джэ, едва не взвыв от охватившего его отчаяния. — Ёнджэ! — отбросив журнал, громко воскликнул Дэхен, хмурясь и поджимая губы. — Пожалуйста, — последняя попытка, после которой Дэхен, вероятно, выгонит его из своей квартиры, где, впрочем, Ёнджэ уже изрядно подзадержался. — Я буду осторожен. Обещаю. Дэхен склонил голову, недоверчиво косясь на него. Устало вздохнул, закрывая журнал и откладывая его на край стола. Вчера он не смог выпустить его из дома. Как бы ни отрицал это Ёнджэ, последствия его таких экспериментов были налицо. Он бы не выдержал еще и прогулки до своего дома. Свалился бы в обморок где-нибудь неподалеку. Поэтому он оставил его ночевать у себя. Ёнджэ уже привык, похоже, здесь ночевать. Потому что, просыпаясь по утрам, он чувствовал себя прекрасно. Он высыпался. Потому Дэхену было предпочтительней оставить его у себя, нежели выпустить неизвестно куда. Но вот уже всё утро Джэ упрашивает его попробовать еще раз. Дэхен до последнего стоял на своем, ссылаясь на его самочувствие. Но грех было отрицать, что он и правда хорошо себя чувствует. Тем не менее, рисковать не хотелось совсем. — Хорошо, — со вздохом сдался в итоге Чон, вызвав улыбку на лице Ёнджэ. — Но ты должен будешь мне рассказать всё о своих приступах. Я должен хотя бы выяснить, чем тебе помочь, кроме как массажем вагусного нерва. — Я всё расскажу. Джим уже дал мне необходимые лекарства, — ухватившись за эту соломинку, тут же протараторил Ёнджэ. Дэхен с сомнением во взгляде посмотрел на него, на мгновение задумавшись. — Этот твой личный психиатр почему-то не вызывает у меня доверия. — Тебе он тоже не доверяет, — выговорил в ответ Джэ, вытянув руку перед собой, — но это не мешает мне тебе доверять. — Ты мне доверяешь? — растерявшись от услышанного, Дэхен замер, не шевелясь, смотря в его глаза. Что-то в этих словах было такое, отчего становилось не по себе. Что-то заставляло сказать, что это ошибка, что он не тот, кому определенно стоит доверять. Он не знает о нем практически ничего. Он не знает его самого так хорошо, чтобы доверять. Или он доверял только его чувствам? Из-за его чувств? Или потому, что между ними какая-то тонкая нить, соединяющая бредовыми сверхспособностями? — Да. Я чувствую, а чувства не обманешь, — негромко ответил Ёнджэ, дернув рукой. Дэхен нерешительно коснулся своей ладонью его, сжимая пальцами, чувствуя, как жар от его прикосновения вмиг разносится по всему телу. — У тебя очень горячие руки, — немного помолчав, проговорил Чон, вслед за словами разрывая контакт и вновь пододвигая к себе журнал. — Слишком быстро, — разочарованно выдохнул Ёнджэ и уставился на стол, где еще секунду назад были сцеплены их руки. Снова сжался, с горечью осознавая, что совершенно ничего не почувствовал. Точнее, ничего особенного. Или нет, не так. Ничего нового. Ёнджэ нервно вздохнул, довольно шумно, из-за чего привлек к себе внимание Дэхена. Тот поднял взгляд от страниц, придумывая, что ему сказать. — Может, со временем? — Что? — переспросил Джэ, не сразу уловив суть вопроса. — Наверняка это слишком сложно. Иначе бы ты и сам смог вспомнить. Может, мы просто еще не знаем, как. — Я должен узнать, Дэхен, — умоляюще взглянул на него Ёнджэ. Дэхен опустил голову, сгибая пальцами край страницы, задумчиво помолчал какое-то время, даже почти не шевелясь. Ёнджэ скучающе вздохнул, опираясь локтями о стол. Положил подбородок на ладони, без особого интереса разглядывая интерьер его дома. Позади него было широкое окно с белоснежными шторами, почти такими же, как те, связавшие его с Дэхеном. Впереди, напротив него, сидел Дэхен, уткнувшись в свой журнал, а за ним раскинулся кухонный гарнитур. Светлый, деревянный, со всеми необходимыми вещицами. А судя по чистоте и идеальному порядку, Дэхен нечасто им пользовался. Да и, как он уже говорил, готовить он не умеет. — Может, — внезапно подняв голову, проговорил Дэхен, все еще задумчиво бегая взглядом по кухне, — нам составить план. — План? — удивленно переспросил Ёнджэ, на что Дэхен кивнул, оглашая свое предположение: — Ты ведь лучше знаешь свои способности. И наверняка знаешь, что тебе нужно сделать, чтобы достичь цели. Может быть, нам составить план, которому бы мы следовали. Мы бы могли пытаться и дальше, но без риска для твоей жизни. — Ты правда согласен помогать мне? — не поверив своим ушам, Ёнджэ сильнее облокотился на стол, наклоняясь ближе к Дэхену, и уставился в его глаза, ожидая подтверждения. — Только без риска для твоей жизни, — настойчиво повторил Дэхен, опершись локтем о стол и тыча в воздух пальцем в сторону лица Ёнджэ. — Договорились, — радостно кивнул Джэ, но Дэхен даже не думал снимать с лица маску серьезности. — И еще, — добавил он, — мне нужно увидеться с твоим психиатром. Ёнджэ вскинул брови, непонимающе глядя в ответ, на что Чон поспешил пояснить: — Раз уж мы будем проводить с тобой так много времени вместе, я должен знать то, чего не знаешь ты. — Псих ли я? — поджав губы, понимающе кивнул Ёнджэ, отводя взгляд. — Как долго осталось тебе до этого состояния, — немного тише добавил в ответ Дэхен. Чон прекрасно понимал, что способности Ёнджэ не живут в нем, не причиняя ему самому вреда. Каждое их использование не проходит бесследно. И отпечаток остается на сердце и мозге. На его сознании. Дэхен удивлялся, каким чудом он все еще не сдался. Наверное, жажда обычной жизни слишком велика. И он мог его понять. Ему было ради чего бороться. В первую очередь ради себя самого. — Я не псих, — ответил на его слова Джэ, покачав головой. — Я верю. Но я должен знать всё. — На миг задержав на нем взгляд, Дэхен встрепенулся, поднимаясь со стула, так и не доев свой завтрак. — Пойдем в гостиную. Чем мы раньше всё это обсудим, тем спокойней мне будет. Он вышел из кухни, захватив с собой недопитый сок. Ёнджэ поднялся следом, повинуясь и идя за ним в гостиную. Оба устроились на диване, друг напротив друга, смотря строго в глаза и не отводя взгляда. — Расскажи мне свою теорию, — попросил Дэхен, скрещивая на груди руки, давая Джэ понять, что он внимательно его слушает. — Ну, — Джэ помялся, думая, с чего начать, чтобы не напугать Дэхена еще больше. Ведь он все еще может отказаться помогать ему, если узнает всю правду. — Суть я тебе уже рассказал. — А теперь загляни вглубь. — Ладно… Я умею читать чужие чувства, как раскрытую книгу. Но они для меня, скорее, как если бы я читал ее вслепую. Или, знаешь… Когда-то давно, когда я был в ФБР, там был один агент. И когда он заполнял какие-то отчеты, задавая мне вопросы о том, что я чувствовал, он печатал на клавиатуре, не смотря на нее. Он все время смотрел на меня. А когда я спросил, почему он не смотрит на экран, он сказал, что набирает вслепую, потому что знает интуитивно расположение всех клавиш. Так же и с моими способностями: я интуитивно знаю, что означает тот или иной цвет, но полноценной картинки я не вижу. Я выстраиваю ее для себя в голове из этих цветов и понимаю, что это значит. Я начинаю видеть эмоции как картинку из этих цветов. — Ты всегда видел цветами? С самого начала? — поинтересовался Дэхен, воспользовавшись его секундной заминкой. — Сколько себя помню… — немного задумавшись, Джэ пожал плечами, выдавая то, что было на уме. Он не знал, как пришел к этому, всегда деля чувства по краскам. — Ты знаешь все чувства? — Наверное. Они помогают мне не просто чувствовать, но и видеть то, что я чувствую. Но всё это так слепо. Я могу почувствовать, как ты повредил руку и тебе стало больно, но не могу увидеть, как ты это сделал. Я могу лишь понять, что ты это сделал сам — нарочно или случайно, какая часть тела была, как давно. — Это очень большая власть, ты понимаешь? — сказал Чон, выслушав его объяснения. — Поэтому меня ищут. Я нужен им. — Но они не могут запереть тебя там навсегда. — Они боятся, что я пойму всю силу своих способностей и воспользуюсь ей. Ёнджэ скривил губы в подобии улыбки, пожав плечами. В своей голове он держал столько всего, что и не упомнить. Но он помнил всё. Кроме главного — себя самого. — Я научился контролировать это, когда нахожусь рядом с людьми. Поэтому я спокойно могу гулять по городу, сидеть здесь с тобой и не чувствовать, если не захочу этого. Особенно в дождь. Вода притупляет чувства. Но с прикосновениями все гораздо хуже. Моих сил хватает на двадцать секунд. Иногда чуть больше. К концу этого предела я теряю контроль над телом. Я не пробовал делать это в воде. Но думаю, это как с дождем — вода всё же. Поэтому только двадцать секунд. — Твои приступы, — подметил Дэхен, хмурясь от воспоминания прошедшего дня. — Джим говорил, что они похожи на приступы паники. — Учащенное сердцебиение и затрудненное дыхание. — Да, — подтвердил Ёнджэ его слова, опуская взгляд на свои руки и слыша, как тяжело вздыхает Дэхен, а диван под ним прогибается сильней, когда тот придвигается чуть ближе. — Всю правду, Ёнджэ. Всю, — надавил он, ожидая продолжения. — Когда двадцать секунд истекают, постепенно я теряю контроль. Сердце сбивается с ритма, словно бежит куда-то. Дышать становится невозможно. Мне нужно пытаться дышать. Тогда у меня будет больше времени. И если сердце будет медленней биться. Тут мне помогают лекарства. Но я нечасто их принимаю. — Какие ты принимаешь лекарства? — настороженно спросил Дэхен. — Изоптин, верапамил. Что-то еще, кажется. Я не знаю, что это. Они замедляют мое сердце и помогают, когда случаются приступы, — Ёнджэ скривился, пытаясь припомнить все названия. Но ему не давались так легко всякие термины. В его памяти было слишком много информации и для таких мелочей жизни места уже не оставалось. — Это блокаторы. Во время приступов тебе кто-то делает уколы? — Я сам умею. Джим говорил, чтобы я пытался дышать. И мне удавалось, когда я тренировался сам. На вещах. Но с тобой по-другому. Что-то идет не так, и я не справляюсь. Мне нужна твоя помощь. — Так, это я понял, — выдохнул Дэхен и кивнул, решая отложить это ненадолго, чтобы позже собрать в кучу все способы ему помочь медицинским путем. Теперь же его волновало другое — собственно, что им нужно делать. Что нужно Ёнджэ. — Чему тебе нужно научиться? — Я должен научиться контролировать это. Дотрагиваться и не падать в обмороки, боясь умереть. Я хочу жить обычной жизнью. А для этого я должен либо научиться жить с этим, либо избавиться от этого. И я считаю, что ты как-то сможешь мне помочь. — Потому что я эмпат, — ответил Чон, на что Джэ кивнул, посмотрев в его глаза. — Ты можешь принимать чувства. И я могу. Но если я научусь их отдавать, а ты научишься лучше принимать, ты сможешь узнать, что со мной было в детстве. А я смогу считать их с тебя, будто они твои. — На грани фантастики, — нервно рассмеявшись, Дэхен поднялся с дивана, подходя к окну. Посмотрел на улицу, уперев руки в бока. — Вся моя жизнь на грани фантастики, — без тени улыбки ответил ему Ёнджэ, на что Дэхен повернулся к нему лицом, вперив серьезный взгляд. — Что нам для этого требуется? — Касаться друг друга, — поджав губы, Ёнджэ виновато взглянул на Чона. — Тренироваться. Учиться держаться так долго, чтобы хватило времени сделать то, что в итоге нужно. — Ясно, — Дэхен задумчиво, едва заметно покивал головой, пытаясь уложить в голове всю эту информацию. Звучало это, конечно, дико. Не знай он, что Ёнджэ говорит правду, не поверил бы ни единому слову. Прогнал бы прочь и даже не вспомнил. Но всё это было суровой правдой, с которой Ёнджэ столкнулся явно не по своей вине. Да и Дэхен, похоже… такой же. Интерес играл с ним не менее злую шутку, чем сострадание и желание помочь ему. Чем страх потерять его жизнь. Почему-то казалось, что это самое ужасное, что Дэхен может совершить. Позволить ему умереть, пытаясь выжить в одиночку. Ёнджэ уже вошел в его жизнь. И выходить, видимо, не собирался. Или судьба против. Всё это чертовски нереально. Фантастика. Присев обратно на диван, Дэхен придвинулся ближе к Ёнджэ, вытягивая руку. Ёнджэ удивленно и растерянно взглянул на его ладонь, затем перевел взгляд на лицо. — Не хочешь? — насмешливо протянул Дэхен, держа ладонь на весу и ожидая, когда Ёнджэ возьмет его за руку. Джэ осторожно вытянул руку, кладя ладонь поверх его. От кожи Дэхена исходило приятное тепло. Он согнул пальцы, сжимая его ладонь в своей. Шумно выдохнул, прикрывая глаза. Миллисекунды плавно сдвигали секунду за секундой. Медленно, тягуче, словно ложкой густой сладкий мед. Но перед глазами всё постепенно стало смешиваться, образуя неясные очертания теней и красок. Они заполнялись яркими оттенками, вычерчивая тропинку из воспоминаний. Радость, восторг, трепет. Окрашивались в алые, яркие-яркие, будто запрещающий сигнал светофора говорил остановиться. Прервать контакт. Не лезть в глубинное, в личное. Ёнджэ резко вдохнул, издавая непонятный звук. Ладонь Дэхена напряглась, сжимаясь сильней. — Ай, — Ёнджэ нахмурился, тут же снова ойкая. Раскрыл глаза, чувствуя холод вместо жара от прикосновения. Удивленно осмотрел в глаза Дэхена, то ли безмолвно спрашивая, в чем дело, то ли удивляясь тому, что почувствовал. — Что там? — настороженно поинтересовался Дэхен, разорвав их контакт как только дыхание Ёнджэ участилось и стало совсем поверхностным. — Я… — Ёнджэ запнулся, глубоко выдыхая, затем покачал головой, говоря: — Ничего. — Что-то не так? — спросил Дэхен еще раз, сканируя его взглядом, от которого Ёнджэ хотелось убежать, сжаться, спрятаться под диван. Серьезный и напористый, заглядывающий в самую душу. Словно он знал, что Ёнджэ о чем-то не хочет говорить. — Я не хотел! — в итоге выпалил Ёнджэ, вскинув руки, — Но в твоей жизни… так много этого. — Чего же? — прищурившись, Дэхен еще настойчивей смотрел в его глаза. Почему-то смутные подозрения закрадывались в голову. То, чего Дэхен как раз-таки не хотел. Не хотел допускать. Закатив глаза, Чон отвел взгляд, отсаживаясь чуть дальше и опираясь одной рукой на спинку дивана, а второй накрывая лоб. — Красный? — Не такой уж и красный… — моментально подметил Ёнджэ, пожав плечами и поджав губы. — Отлично. Теперь каждый мой секс будет проходить через тебя, — нервно дернувшись в сторону, проговорил Дэхен. — Каждый? То есть его было много? — не удержался от вопроса Джэ, изрядно удивляясь. Если ему придется чувствовать это слишком часто, это может стать проблемой. — Мне двадцать шесть! — выдал в ответ Чон, взмахнув руками. Отвернулся, облокачиваясь на спинку дивана. Задрал голову, откидывая ее назад. Обреченно выдохнул, окончательно понимая, что зря все это время избегал всякого женского общества. Ведь Ёнджэ переживет каждый его оргазм, если они продолжат заниматься. Дэхен не хотел, чтобы их контакт проходил вот так. Чтобы всякий раз, когда они будут прикасаться друг к другу, Ёнджэ чувствовал пережитое им удовольствие. Что-то было в этом слишком личное. Что-то, чем не хотелось делиться вот таким образом. — Это не так страшно, как ты думаешь, — успокаивающе проговорил Ёнджэ, сам же себе внутренне твердя обратное. — Со мной ведь ничего не будет. И я не смогу тебя увидеть. Это просто ощущения, не более. — Это может стать проблемой, — стоял на своем Дэхён, в очередной раз коря свою фантазию, которая подкидывала глупые картинки. Пусть это и воспоминания, но они так реальны, когда оказываются в его руках. И эти — не исключение. — Не станет, — покачав головой и мягко улыбнувшись, Ёнджэ на миг отвернулся, отыскивая взглядом часы, стоящие на полке с фотографиями. — Мне пора. — Да. Иди. Дэхен встал вслед за Ёнджэ, собираясь проводить его до двери, заодно лишний раз убедившись в его хорошем самочувствии. Джэ довольно быстро обулся, натянул на руки перчатки, махнул ему на прощание рукой и, не сказав ни слова, вышел за дверь, направляясь к лифту. Дэхен проводил его взглядом, дожидаясь, пока он не зайдет в лифт. После чего закрыл дверь, облегченно выдыхая. Находиться с ним становилось крайне неловко. Казалось бы, не должно быть этому причин. Но этот подтекст из его собственных пережитых эмоций грузом висел на шее, отчего его лицо краснело, словно от удушья. Но на деле же от смущения. Все чувства Дэхена сейчас были противоречивыми. Он не мог прийти в согласие с самим собой. Не получалось. Ёнджэ зашел в лифт, нажимая кнопку первого этажа. В этот же момент в кармане завибрировал совсем позабытый мобильник. Вытащив его из кармана, он глянул на номер, внутренне радуясь этому звонку, но в то же время холодея от страха. — Да? — Ёнджэ, я кое-что выяснил, — прозвучал голос в трубке, поразительно серьезно, что пугало еще больше. Если это было о новом агенте, то очень вовремя, пока Джэ не вышел на улицу и может в любой момент вернуться к Дэхену, спрятавшись у него. — Что-то о новом агенте? — Нет. Это касается Элис Бёрк, — уточнил Джим, на несколько секунд замолкая, отчего Ёнджэ был готов лезть на стену этого самого лифта, который уже привез его в холл. — Она приходила к Чон Дэхену. Они разговаривали о чем-то. О чем — я не знаю. На том конце послышался тяжелый вдох, после чего звонок прервался, а панель телефона скрипнула от нажима, с которым Ёнджэ сжал его в своей руке. Он отказывался верить. Он не мог в это поверить. Дэхен не мог. И тем не менее внутренний голос твердил, что он зря доверился. Что он совершил огромную ошибку, рассказав всё о себе. Позволив войти в свою жизнь. Выйдя из лифта, Ёнджэ быстро покинул дом, оказываясь на улице. Тучи сгустились над городом, обещая скорый дождь. Скорое избавление от непрошеных чувств.