Мышь под веником

Никогда раньше я не думала, что сутки - это так ничтожно мало. Обычно занятая делами, я едва ли улавливала ход времени и воспринимала его, как привычную данность. Чаще всего оно делилось для меня на отрезки между какими-то событиями и подразумевало автоматическую смену занятий. К примеру, наступило утро - нужно бежать на работу, пришла ночь - пора ложиться спать. Но следующий за этими событиями день опроверг мои привычные представления, перевернув каждую минуту вверх дном. Вернувшись от Джареда, я достала свой набросок и долго изучала, вглядываясь в каждую деталь. Могла ли я послать его на конкурс? Да, он был по-своему неплох, но выполнен всего лишь обычным карандашом. А Джареду вон какие работы присылали - настоящие шедевры! - однако же он их отверг. Так где уж моему эскизу с ними тягаться! Я отложила его на стол и склонилась на скрещённые руки. Что же мне делать? Всё же послать набросок клиенту? Один щелчок компьютерной мышки - и проблема решена: и Шеннон доволен, и у меня совесть чиста. Я вдруг представила, как Джаред заходит в электронную почту, открывает моё письмо, бросает короткий взгляд на рисунок - и тут же брезгливо морщится, не веря, что из "Billy Rose Design" могли прислать такую ересь. Затем всё же заставляет себя посмотреть на экран, внимательно изучает изображение, натыкается взглядом на подпись и... Внутри у меня всё перевернулось. Что он почувствует, поняв, что всё это время я водила его за нос? Досаду? Боль? Обиду? Горечь? Что станет делать - накроет меня гневной тирадой с колючими упрёками в едком обмане или попросту молча уйдёт? Отойдёт ли он через время или же решит не иметь дела с лгуньей и прекратит отношения со мной? "Этот человек разочаровался в женщинах", - всплыло в моей памяти, и я ощутила, что холодею. Нет, я этого не хотела! Да, я непримирима к мужчинам, но потерять именно этого отчего-то не могла. Спасаясь от назойливых мыслей, я залезла под одеяло. Хватит! Надо остановиться! Не думать об этом! Завтра! Всё решу завтра! Утро вечера мудреней! Однако заняться проблемой я не смогла и утром. Во-первых, спала я неважно. Мне то и дело мерещился Джаред, вновь превратившийся в злобного дядюшку Ау, который, теребя длинную бороду, причитал с заметным укором: "Ну, почему ты мне сразу всё не сказала?" А затем выхватывал неизвестно откуда взявшийся нож, начинал размахивать им, прыгать вокруг меня и кричать: "Я тебя прирежу за это!" А едва он умолкал, как меня начинал донимать Шеннон, притаившийся где-то под кроватью и осуждающе ворчащий: "Дрыхнешь, соня? А выход за тебя я искать должен?!" И я то и дело просыпалась, вскакивала с постели и заглядывала под кровать, желая попросить его хоть на минуту угомониться. Но успокоились они лишь под утро, и, уснув вместе с ними, я едва не проспала. А во-вторых, я совершенно выпустила из виду, что последующий день предшествовал приёму на голливудской киностудии, и, соответственно, был заполнен подготовкой, напрочь отметая всякую возможность думать о чём-то другом. Я даже спросила у шефа соизволенья уйти с работы после обеда и остальное время провела в салоне красоты. Зато эти усилия не были напрасны, и заехавший за мной вечером Джаред восхищённо застыл на пороге, разглядывая меня. А я и в самом деле выглядела потрясно. Моя кожа освежилась и задышала, тело обрело приятную лёгкость. Неброский вечерний макияж делал акцент на глаза - искусно очерченные и слегка оттенённые, - отчего они казались ещё больше и выразительней. Каштановые волосы, уложенные в греческую вечернюю причёску, создавали милый трогательный образ. Сверкающие серёжки на ушных мочках, на шее - мерцающее мягкими переливами такое же колье. И платье, прилегающее к телу и выгодно подчёркивающее гибкий женственный стан. Да я была само очарование и нежность! И, что случалось не так уж и часто, нравилась самой себе. - Ты просто красотка! - шепнул на то Джаред и, слегка улыбнувшись, затем озорно подмигнул: - Ну что, ты готова к покорению Голливуда? И я с готовностью закивала, нисколько не подозревая, что же меня на этом вечере ждёт. А на нём было весьма оживлённо. Всемирно известная киностудия была обязана поддерживать свой звёздный статус и, следовательно, отмечала своё создание с размахом, пригласив на празднество множество гостей. Кроме них у её входа толпились зеваки, движимые любопытством и боящиеся что-либо пропустить. А также караулили папарацци, которые, по сути, были теми же зеваками, но как бы при делах. Вооружённые до зубов фотоаппаратами, микрофонами и видеокамерами, они подстерегали каждого гостя, и как только он показывался на горизонте, пускали свой арсенал в ход. Так случилось и с нами. Едва мы вышли из машины, как на нас обрушилась их перестрелка, поначалу озадачившая меня. - Джаред, они нас снимают! - шепнула я, от неожиданности покрепче к нему прижимаясь. - Ну и пусть! - подмигнул он мне. - Ты же не боишься попасть со мной в объектив видеокамер или на страницы газет? - А что, о нас и там напишут? - Конечно. А ещё покажут в новостях. В новостях? Почему-то эта мысль прошибла меня холодным ознобом, и, пытаясь от неё защититься, я ухватилась за немаловажный аргумент: - А разве это не закрытая вечеринка? - Закрытая. Но папарацци вездесущие, ты же знаешь, - видя мой страх, Джаред тепло улыбнулся. - Не волнуйся, они будут досаждать нам только при входе. А дальше оставят в покое. И действительно, едва мы ступили в ворота студии, как секьюрити преградили им дорогу, и слепящие вспышки фотокамер остались позади. А владения у студии были необъятны! Им, казалось, не было ни края, ни конца, и, делясь на площадки с соответствующими декорациями, они манили окунуться в свой неповторимый мир. И, надо заметить, организаторы вечеринки позволили нам это сделать. Они составили сценарий праздника так, что его официальная часть представляла собой небольшую экскурсию, в ходе которой и вспоминалась история развития киногиганта. И мы не без интереса знакомились с ней, шарахаясь от пробегающих мимо динозавров, наблюдая за огненными взрывами на импровизированных автостоянках, вздрагивая от обрушивающегося на нас водопада и замирая от мерзких страшилок в тёмных пещерах. А когда это действо завершилось, наш экскурсионный автотрамвайчик остановился у шикарного сада, где красовавшиеся столики знаменовали проведение фуршета. К тому времени уже совсем стемнело, на просторы спустилась ночная тьма, и киностудия зажгла свою иллюминацию, ещё больше придававшую ей ощущения торжества. Весь гордый сад по периметру вспыхнул яркими огоньками, а многочисленные аллейки загорелись фонарями, красовавшимися на стойках. Кроме того, праздничные столы были оснащены матовыми светильниками, а подсвечиваемый мраморный фонтан вместе с россыпями хрустальных капель расточал, казалось, и световые блики. Весь огромный двор у центрального павильона был заполнен людьми. Рассредоточившись парами или маленькими группками, они мирно общались между собой, приветствовали друзей и знакомых и просто прогуливались по саду. С подмостков импровизированной сцены, сооружённой у стен павильона, играли музыканты, и благодаря современной акустике звуки музыки распространялись по всему пространству. Причём, легко и ненавязчиво. На момент нашего прибытия они выводили небезызвестную "Классику" Моцарта, настраивая гостей на обстановку изысканной вычурности и аристократического элегантства. И я ощутила себя сказочной Золушкой, прибывшей на бал. Вот только прикатила на него я не на полусгнившей тыкве, а на шикарном автомобиле, вместо королевского дворца вокруг красовались съёмочные павильоны, а принц не дожидался меня за закрытыми дверями, а неспешно шествовал рядом, держа меня за руку. Как и говорил Джаред, на празднике присутствовало множество гостей, и я имела редкую возможность воочию увидеть тех, кого раньше лицезрела лишь через телеэкран. Бен Аффлек, Сандра Буллок, Джонни Депп, Николас Кейдж, Мег Райан... Я даже видела Уилла Смита! И многие подходили к нам, пожимали Джареду руку, знакомились со мной, беседовали на различные темы... Невероятно! Кстати, в жизни они были обычными людьми - с естественными чувствами, с понятными интересами, с привычными характерами. И к концу вечера мне даже казалось, что я знаю их сотню лет. Основную же массу гостей, конечно же, составляли незнакомые люди. Операторы, светотехники, помощники режиссёров, костюмеры - все те, кто принадлежал к миру кино, но, как правило, оставался за кадром. Также облачённые в вечерние платья и элегантные костюмы, сейчас они ничем не отличались от знаменитостей и держались с ними на равных. Они могли запросто подойти к кому-то из них, угостить шампанским, отпустить какую-то шутку и, по-дружески шлёпнув по плечу, многозначительно заметить: "А знаешь, в сцене, которую мы снимали вчера, я бы сыграл иначе". Но больше всего на торжестве было тех, кто не имел к кинематографу никакого отношения. Это были чьи-то родственники, добрые знакомые или просто друзья, составляющие кому-то пару или сопровождающие знатную персону. Такие же, как я. На фоне остальных они заметно отличались - скромностью в поведении, скованностью в жестах, несмелостью манер. Но - лишь вначале. Окунувшись в обстановку непринуждённости и доброжелательности, они вскоре почувствовали себя свободнее, и их зажатость отошла на задний план. К тому же, обносившие всех напитками официанты выполняли свою миссию более чем превосходно, и это так же внесло лепту в процесс всеобщего раскрепощения. Словом, попав на вечеринку, я окунулась в незнакомый ранее мир - загадочный, чарующий, интересный - и в какой-то мере даже позавидовала Джареду, знавшему его намного лучше меня. - О, Джаред, неужели это, - я неопределённо повела рукой по тому, что нас окружало, - часть твоей жизни? - В какой-то мере - да. Но не основная. Куда больше времени и сил я посвящаю музыке, ты же знаешь. - И всё равно это невероятно! - Эй, ты что, завидуешь мне? - он с улыбкой притиснул меня к себе. - Напрасно. Сниматься в фильмах - такой же каторжный труд, как и многие другие. - Я и не спорю. Но это безумно интересно. - Да? - тёплая ирония в его голосе поласкала мне уши. - И что же интересного в том, если тебя, скажем, просят покорчить рожи, сделать упоротый грим или помелькать перед камерой голым задом? - Ну, если он красивый, почему бы и не помелькать? - подладилась я под его шутливый тон. - А ты находишь его красивым? - Ну-у... Вообще-то я не видела его, но... - У тебя ещё будет такая возможность, - долетело до нас со стороны, и, оглянувшись, мы увидели Шенна. Стоя у фонтана, он пялился на нас тёмными глазами, в глубине которых плясали плутовские искры. - Что? - застигнутая врасплох, почти машинально спросила я. - Ну, раз уж ты девушка моего брата, то у тебя ещё всё впереди. И будь уверена, - так и лучился иронией он, - зад у него что надо. Хотя у меня - намного лучше. - Вот обормот! - шлёпнул его по плечу Джаред. - Ты, как я погляжу, от скромности не помрёшь. - А чего мне помирать-то? Мне ещё рано. Я вон, - и он указал на бокал в руках, - ещё шампанское не допил. - А мне кажется, ты его перепил. Вон уже какие бредни городишь. - Бредни? Ха! Ты ещё бредней не слыхал! Я, к примеру, видел Ричардсона, так он... - Он тоже здесь? - А как же! Вырядился в костюм с рубахой и стал походить на пингвина. Так вот он что-то рассказывал мне о своём ученике по фотоделу. Джей, ты когда-нибудь слышал, чтобы у Ричардсона был ученик? - Э-эм... нет, не припомню. - Вот. И я говорю: сущий бред. Но самое интересное другое: этот человек, кажется, ещё и парень Винклер. - Как? Она тоже здесь? - А как же! Вцепилась в этого мужика, словно клещами, и чрезвычайно хвалится им. Смотрите, мол, какую рыбку я подцепила! - Ну, так может, она его любит. - Любит? Ха! Да она его знает всего ничего. А кого она любит, нам хорошо известно. - Так, Шеннон, всё! Хватит! Я от тебя устал! Чем городить всякую глупость, займись лучше чем-то полезным. Интересно, чем можно было заняться на вечеринке? Ну, разве что шампанское лакать? Но это вряд ли было очень полезно, поскольку могло иметь непредсказуемые последствия, намёки на которые я уже замечала у отдельных гостей. Однако намерения Шенна устремлялись дальше алкоголя, и, сдерживая лукавую улыбку, он проронил: - А вот и займусь! - а затем покосился на меня. - Стейси, ты сегодня сногсшибательно красива. Я тобой прям-таки очарован. - Эй! - наигранно возмутился Джаред. - Я же просил чем-то заняться, а не кадрить мою девушку! - Не мешай, брюзга! Я как раз и занимаюсь. Ведь танцы - полезное занятие, правда? А я намереваюсь потанцевать, - и Лето-старший манерно мне поклонился: - Милая леди, не откажите в любезности составить мне пару. Если, конечно, ушлёпок рядом с вами не против. Честно говоря, эта идея не вызвала у меня восторга. Нет, пройтись в танце с таким кавалером, как Шеннон, было более чем грандиозно, но я-то ведь знала, что приглашал он меня не просто так. Наверняка он хотел поговорить со мной об эскизе, а я данной темы всячески избегала. И потому очень надеялась, что Джаред ему откажет. Но братьев всегда связывали добрые отношения, поэтому делать этого он, конечно же, не стал. - Разумеется, Шенн. Если Стейси захочет. Я не хотела. Но выказать этого не могла. Во-первых, это вызвало бы у Джареда множество вопросов, а во-вторых, породило бы подозрения у посторонних. Поэтому я приняла приглашение Шенна и, подав ему руку, пошла танцевать. На площадке у павильона уже кружились пары, и, ступив на неё, мы тоже примкнули к их числу. Я отчего-то боялась поднять глаза на партнёра, поэтому усиленно делала вид, что разглядываю других. Но Лето прекрасно всё видел и спустя минуту сам затронул меня: - Почему ты молчишь, Стейси? Что я могла ответить? Что слушаю музыку, наполняющую меня? Что отвлеклась на танцующую рядом пару - очень весёлую благодаря выпитому вину? Что вообще во время танца считаю лишними разговоры? Но всё это было далеко от правды, а пытливый ум Лето было очень сложно провести. Поэтому я решила не хитрить и правдиво призналась: - Потому, что боюсь той темы, которую ты хочешь затронуть. - Это какой же? - вот теперь хитрил именно он. - Ты прекрасно знаешь. И, подозреваю, затем и потащил меня танцевать, чтобы снова о ней напомнить. - Нет, Стейси, - уже перестал дурачиться он. - Если ты думаешь, что я буду опять ставить условия, то здорово ошибаешься. Я не такой мерзавец, каким кажусь, и мне самому всё это не по душе. Ведь я тебе друг, а не враг. А друзья должны помогать в беде, не так ли? - Что ты хочешь этим сказать? - Знаешь, вчера, лёжа в постели, я долго думал. Почему бы тебе Джареду всё не рассказать? Это одним махом решило бы проблему. - И породило бы кучу других. - Каких? - Обиду с его стороны за то, что я водила его за нос, новое разочарование в женщинах и, как правило, разрыв отношений. - Стейси, если он по-настоящему тебя любит... - Ты слишком торопишься, Шеннон. Мы не так давно с ним знакомы. Да и Джаред ничего такого не говорил. - Глупая. За него говорят поступки. Разве нет? Впрочем, если для тебя это важно, я надоумлю его открыто признаться тебе. Ну, вот как умели эти братья так мгновенно перевоплощаться? Ведь только-что этот человек был жутко серьёзным и вдруг - бац! - и само озорство! - Эй! - я даже шлёпнула его по груди с ироничным возмущением. - Только попробуй! Ты ещё Бог весть что придумай! - Нет, ну целовать тебя я ему подсказывать не буду. - А он и не нуждается в этом. - Нет? Вот молодца! А как на счёт... Он сделал вид, что вовремя спохватился, и, сокрушённо покряхтев, наигранно поморгал глазами. - Шенн, ты бесстыдник! - смеясь, я снова шлёпнула его по груди. - Нет, я нормальный мужчина. Поэтому знаю: когда нормальному мужчине нравится женщина, для него ничего значения не имеет. Ни род её деятельности, ни какой-то эскиз, ни даже сотрудничество с Бриар Винклер. Подумай об этом, Стейси. В этот момент выводимый музыкантами "Весенний вальс" Шопена умолк, а Шеннон продолжал обнимать меня взглядом, полным искренности и теплоты. И, поняв смысл его слов намного глубже, я тихонько произнесла: - Я подумаю, Шеннон. Признаться, после этой беседы у меня на душе стало легче. Я поняла, что старший Лето, как и прежде, оставался моим союзником, и подсознательно догадалась, что его ультиматум был только мнимым. К тому же, он ни словом не обмолвился об установленном сроке, и это придало мне надежды, что отведённые сутки продлятся дольше обычных. Словом, я воспрянула духом и чувствовала в себе силы на самом деле всё решить. Пока мы танцевали, Джаред тоже не скучал. Стоя у фонтана, он беседовал с Ричардсоном, который каким-то образом всё же его отыскал. - А чего это ты один, дружище Терри? - удивился Шеннон, подходя. - А где твои компаньоны? - Решили выловить официанта: Бриар захотелось вина. Вина? Я вдруг вспомнила Винклер, очутившуюся после очередной вечеринки у Джареда во дворе. Небрежный вид, растрёпанная причёска, срывающийся с губ противно-глупый смех, прерываемый хмельной икотой. И неустойчивость костлявого тела, шатающегося по сторонам. Неужели и сегодня эту кочергу будут штормить черти? - А вот, кстати, и они! - долетело до нас. Мы, как по команде, оглянулись и увидели направляющуюся к нам пару с бокалами в руках. Вином Бриар, видимо, уже изрядно угостилась, отчего её щёки горели жгучим перцем, а глаза лучились лишь ей понятным азартом, сдерживать который у неё не было сил. Винклер походила на ребёнка, долго выклянчивавшего дорогостоящую игрушку и наконец-то получившего её. И этой игрушкой являлся шедший рядом мужчина, которого - это было очень заметно - она выставляла напоказ. А показать, надо заметить, было кого. Высокий, видный, крепко сложен, с буйной тёмной шевелюрой и весьма недурной внешностью - настолько, что в первую минуту я даже удивилась, как удалось Винклер заполучить такого кавалера. Но только он поднял чайного цвета глаза, как меня накрыло ледяным цунами. Казалось, меня стегнули кнутом, плеснули в лицо кипятком, полосанули бритвой по венам... И, поразив в одночасье все органы чувств, вызвали внутри онемевшую терпкость. Я непроизвольно отступила назад и, уперевшись Джареду в грудь, вскинула на него взгляд, полный затаённой мольбы о помощи. - Стейси, милая, что с тобой? - мгновенно насторожившись, шепнул он. Но ответить я не могла. Да и не успела, поскольку приближавшаяся парочка поравнялась с нами и голос Винклер лёг в уши: - Как здорово, что вы - здесь! Я хочу всех вас кое с кем познакомить! - она торопливо отхлебнула из бокала - скорее для пущей значимости, чем из надобности, - и продолжила, указывая на мужчину: - Это мой бойфренд Винс Брюстер. Не знаю, от чего меня покоробило больше - то ли от имени, то ли от титула "бойфренд", то ли от того и другого разом, - а только мне не понравилось это. Но вида я не подала. Я уже сумела взять себя в руки и теперь взирала на происходящее с видимым спокойствием и хладнокровием. К тому же, заслышав имя незнакомца, стоявший сзади Джаред приобнял меня за плечо, что придало мне уверенности и силы. - Так это твой парень? - проронил он Бриар. - Рад узнать, что ты обзавелась им. - Да-а, - протянула она, нелепо красуясь. - Правда, познакомились мы совсем недавно, но я уже обожаю этого засранца. Господи, что она несла? И это - в приличном обществе и в таком месте? Интересно, сколько же нужно выпить, чтобы опуститься до подобной бестактности? Хоть я и знала, что этот человек заслуживал так называться, всё же мне стало не по себе. И не мне одной. Всем присутствующим, включая самого засранца, тоже. Поэтому ситуацию нужно было спасать. И Шеннон сделал это первым: - А чем ты занимаешься в жизни, Винс? - Работаю фотографом в небольшом печатном издании. - А, так вот почему ты напросился в ученики к Терри! - Признаться, его работы всегда были примером для меня. А когда Бриар познакомила меня с ним, я просто не смог удержаться и убедил его дать мне парочку уроков. - Это достижение! - ухмыльнулся Шенн. - Можно сказать, ты совершил почти подвиг. - Очень смешно! - огрызнулся на то Терри. - А я - до сих пор в шоке. Ведь я никогда не считал себя достойным иметь учеников. - Привыкай, старик. Думаю, после грядущей выставки их у тебя станет много. Это были просто слова, присущие правилам хорошего тона, однако они несли в себе позитив и немного разрядили обстановку. Все заметно расслабились, вздохнули свободнее, а кое-кто вновь приложился к бокалу. И, не смея открыто одёрнуть её, Терри решился на это по-другому: - Бриар, ты так и не познакомила друзей. Ты представила только Винса, а остальных не назвала. - Разве? - до ужаса жеманно отреагировала она. - Что-то я рассеяна сегодня. Видимо, это любовь делает меня такой. О, нет, Бриар! Думаю, такой тебя сделала природа. И твоё глупое желание играть на публику. И не только сегодня. А ещё - выпитое вино. Ты не пробовала остановиться? Или хотя бы поменьше его поглощать? Я ощутила, что медленно расплываюсь в улыбке, и, стараясь сдержаться, опустила голову. - Вот это - Джаред Лето, - слышала я. - Он человек известный и в представлении не нуждается. Наверняка, Винс, ты слышал о нём. Это - Шеннон, его старший брат. А это, - Винклер сделал паузу, в ходе которой наверняка пересиливала желание наградить меня едким титулом, - его девушка Стейси Айерс. Винсент даже вздрогнул, учтивая улыбка слетела с его губ, и он удивлённо уставился на меня, только сейчас по-настоящему увидев. - Стейси Айерс? - не мог поверить он. - А вы что, знакомы? - удивился Терри. - Да, - Брюстер не отрывался от меня. - Но Стейси так изменилась, что я её не узнал. - И давно вы знаете друг друга? - почти с вызовом спросила Бриар, бросая на меня тут же ставшие враждебными взгляды. Как это я и тут опередила её?! - Давненько, но... Чёрт возьми, Стейси, ты стала настоящей красоткой! Я это знала и сама. И вовсе не нуждалась в его комплиментах. Больше всего мне сейчас хотелось уйти - сбежать, испариться, скрыться с глаз подальше... Или даже попросту напиться подобно Бриар, лишь бы не видеть этого разгильдяя. Но я находилась в окружении друзей, вокруг сновали люди, поэтому мне не оставалось ничего другого, как с достоинством выдерживать эту пытку. - Как же вы ухитрились познакомиться, если ты утверждал, Винс, что три года провёл в Небраске? - доискивался неугомонный Ричардсон. - Да, но до этого-то я жил здесь, в Лос-Анджелесе. И однажды на вечеринке у друзей встретил Стейси. - И что? - сквозь хмель на лице Винклер проглядывало претенциозное возмущение. Честно говоря, в этот момент мне хотелось схватить её за тёмную макушку и впихнуть мордой в бокал. Да так надёжно, чтобы помочь выбраться из него ей лишь в клинике сумели. Ну, почему их всех интересовала данная тема - тема, которую я ненавидела больше всего? Я, конечно же, понимала, что это был лишь дружеский интерес, но пусть бы они интересовались чем-то другим. - И мы понравились друг другу, - отвечал Брюстер. - И даже встречались. Понравились? О-о-о! Всё во мне так и заклокотало от непримиримого протеста, отчего дыхание участилось, вводя меня в раж. И я ощутила: ещё одно слово - и я затолкаю этого вздорного типа в бокал к Винклер. Где ему, впрочем, и место. И пусть они сидят в нём, как аквариумные рыбки и пускают в вино пузыри! - Вы встречались? - в голосе кочерги засквозила неприкрытая ревность. - Да. И я, признаться, от счастья тогда просто не помнил себя. О, небеса! Почему же мужчины так лицемерны? Почему они говорят одно, тогда как на самом деле было другое? Зачем даже сейчас, по прошествии пяти лет, им нужно криводушничать и пускать в глаза пыль? Из желания выделиться и привлечь внимание? Из стремления не быть белой вороной? Из боязни признаться во всём? Я холодно взглянула на Винса, даже не пытаясь скрыть блестевшие в глазах ледяные искры. Сейчас я разнесу его на частицы, которые затем утоплю в стопке бокалов, красовавшейся на подносе пробегавшего мимо официанта! - Ну, что было, то прошло, - глубокомысленно заметила Винклер, изо всех сил стараясь переключить внимание Брюстера на себя. - Сейчас твоя девушка я, поэтому... Дорогой, вон официант! Захвати мне ещё вина. Моё почти закончилось. Но тот уходить от затронутой темы никак не хотел и, буравя меня восхищённым взглядом, который, впрочем, был мне до ужаса противен, отмахнулся от неё: - У тебя его ещё достаточно. - Но оно нагрелось, а я хочу прохладного. - Тогда брось в него кубик льда. - Но у меня его нет, - и Бриар по-детски манерно выпятила губки. - О, дорогой, принеси мне лёд, будь другом. Судя по резко вскинутому на неё взгляду другом Брюстер быть сейчас не хотел, но и раскричаться, наделать шума правила приличия не позволяли. Поэтому он перевёл дыхание, стараясь сдержаться, и тихо проронил: - Пожалуйста, сходи сама. Я хочу поговорить со Стейси. А вот хотела ли этого я? В моём воображении отчётливо предстала картина, где я усиленно заталкиваю этого прохиндея мордой в бокал. О, нет, Брюстер, ты рискуешь! Лучше тебе воздержаться! Подальше от греха! Его фальшивое двуличие мне претило, деланное дружелюбие вызывало воинственную дрожь, и внутренне я походила на разъярённую пантеру, притаившуюся для смертельного прыжка. И стоило только чему-нибудь случиться... - О, нет, дорогой, прошу тебя, сходи ты. О, Господи, этот голос, способный выбесить любого! Я ощутила, как всё во мне перевернулось, сметая последние удерживающие границы, и поняла, что больше не могу контролировать себя. Но вдруг рука Джареда, уловившая мой трепет, крепче сжала моё плечо, и противное выклянчивание Бриар перебил его ровный голос: - В самом деле, Винсент, удовлетвори желание своей дамы. А мы, - его голубые глаза-озёра с нежностью и пониманием взглянули на меня, - пока потанцуем, - и, тепло улыбнувшись, он протянул мне ладонь. - Ведь ты не против, Стейси? Против? Я? Господи, нет, конечно! Да я только и ждала, чтобы кто-то пришёл мне на помощь! Но совершенно выпустила из вида, что у меня был Джаред - мой верный спутник, понимающий всё без лишних слов. И он приглашал меня на танец не просто так. Этим он давал мне возможность и улизнуть от раздражающей пары, и затем больше не возвращаться к ней. И, чувствуя, как охватившее меня напряжение сменилось внезапным облегчением, я с радостью подала ему руку и позволила себя увести.