Мышь под веником

Какой-то едкий запах проник в меня так настырно, что я отдёрнула голову, пытаясь от него укрыться. Но он полетел вдогонку, вонзаясь в мои ноздри с новой силой, и, отвернувшись в другую сторону, я распахнула глаза. Что это за раздражитель? Мой взгляд тут же утонул в небесной синеве - чистой, манящей и такой невообразимо мягкой, что на меня снизошло неземное умиротворение. Должно быть, я умерла и попала на небо, где царит покой и тишина и где нет ни дождя, ни обиды, ни боли... Однако боль всё же была - она эхом бродила по моей башкатени, рождаясь где-то у виска. Да ещё и этот удушливый запах так настойчиво забивал дыхание, что на его фоне меркла даже гармония от созерцания небес. Пусть они и прекрасны, но пахнут слишком уж резко. Настолько, что в них абсолютно нечем дышать. - Ты как? С ума сойти! Они ещё и разговаривать умеют! А я-то, глупая, всегда считала, что небеса безмолвны. - Стейси, ты меня слышишь? А может это не они говорили? Может быть, ко мне обращался ангел? Или сам Господь Бог? - Что с ней, мистер Джаред? - раздался рядом чей-то шёпот. - Она же вроде очнулась. - Видимо, не совсем. Ну-ка, смочите тампончик по новой. Я не успела понять, что всё это значило, как вдруг всё тот же въедливый запах ударил мне в нос с такой силой, что я исступленно закашлялась, рвано хватая ртом воздух. Если он атакует меня ещё раз, я попросту задохнусь! - Кажется, вы переусердствовали, миссис Дейвис. - Вижу. Но у меня так дрожат руки, что даже расплескали нашатырь. Я сомкнула ресницы. Что происходит? Голова... Миссис Дейвис... Джаред... Боль... Нашатырь... Где я? Я снова открыла глаза и сквозь рассеивающуюся пелену заметила медленно проступающие очертания гостиной. Светлые тона, высокий потолок, тёплый свет ламп, облизывающий стены... А то, что я приняла за небеса, было... глазами хозяина дома. Вот это да! И я приняла его за ангела? Я ошалела? Растеряла мозги в борьбе с фонтанной тёткой? И вдруг моя память так резко включилась в работу, напоминая всё, что я сделала со скульптурой, что по венам пронёсся обжигающий импульс. Вот теперь-то дядюшка Ау меня точно прибьёт! Отправит в нокаут всерьёз и надолго! Я даже пикнуть не успею! Возращённая из небесного рая в зёмной ад и подхлёстнутая подобной мыслью, я скорее инстинктивно чем испуганно сорвалась с дивана. - Тихо-тихо! - крепкие мужские руки тут же остановили меня. - Успокойся. Куда бы ты ни собралась, тебе лучше остаться на месте. - Пусти, - как-то жалобно пискнула я, словно мышь, попавшая в кошачьи лапки. - Пожалуйста, не надо меня убивать. Небольшая пауза сказала о том, что от меня такого явно не ждали. И я ощутила, как обладатель удерживающих сильных рук переглянулся с миссис Дейвис. - Стейси, - его тихий голос стал ещё более мягким, - злосчастный фонтан остался во дворе. А здесь тебя никто не тронет. Фонтан? Да при чём здесь фонтан? Его-то я как раз и не боялась. А вот злобного дядюшку Ау - каждой клеточкой организма! Что, если он опять удумает корчить из себя обиженного буржуя, достатку которого нанесли веский урон? - Отпусти меня, - всхлипнула от такой мысли я, - сделай милость. - Не раньше, чем тебя осмотрит доктор. - Доктор? - меня словно ошпарили кипятком. - Какой доктор? - Энди Холланд. Хороший специалист и мой добрый друг. Я уже позвонил ему, и он будет здесь с минуты на минуту. О, небо! Лучше бы он так меня прибил! Я не питала особой любви к труженикам медицины, поэтому любое упоминание о них всякий раз меня напрягало. - Но мне не нужен доктор! Я в порядке! Большие голубые глаза заинтересованно скользнули по мне, и губ Лето коснулась недоверчивая улыбка. - Твоя рожица говорит мне совсем другое. Рожица? А что с ней? Непонимающе взглянув на собеседника, я поднесла к лицу руку, однако он тут же меня остановил: - Не трогай! У тебя руки перепачканы гипсом, и ты рискуешь занести в рану какую-то дрянь. - Я разбила моську? В кровь? - Да. Почти у виска. Именно это и настораживает. Вот как? Значит, я потрепала свою витрину, и завтра она будет смахивать на гриб синюшку? - Похоже, твоя тётка бьёт очень прицельно, - вырвалось у меня. - И довольно сильно. - Если бы меня перекостыляли клюшкой, я бы ещё и не так ответил. - Что? - я испуганно вздрогнула, лёжа на диване. - Какой ещё клюшкой? - Для гольфа. Я так понимаю, вы с тёткой именно в него играли? Ну, и кто победил? Глаза Лето излучали ироничную хитринку, а сам он так и искрился нескрываемым озорством, и всё во мне забурлило, заглушая инстинкт самосохранения. Это же надо было так нагло стебаться после всего, что он натворил! - Победил злобный самолюбивый поганец, без зазрения совести глядящий сейчас мне в глаза и строящий из себя непревзойдённого умника! Тёплая ирония тотчас упорхнула с лица дядюшки Ау, брови удивлённо подскочили, а в глазах отразилось непонимание. - Чего? - Я говорю, победа досталась хладнокровному громиле, скрывающемуся за маской доброго и чуткого человека. Это было сказано мной сухо и немного даже резко - настолько, что стоящая чуть позади миссис Дейвис даже всплеснула руками, не удержав короткое: - О, Боже! Дядюшка Ау непонимающе оглянулся, с минуту задержался на ней глазами, а затем глубокомысленно изрёк: - Полюбуйтесь, миссис Дейвис! Эта девушка учинила настоящий акт вандализма, а я же ещё и громила! - он перевёл взгляд на меня - и его голос деланно приобрёл жестковатые нотки, хотя в глазах по-прежнему плескались смешинки. - Вы белены объелись, леди? Или это следствие удара - вы так крепко шибанулись черепушкой, что даже ум за разум зацепился? - Нет, это вы наглец, мистер! Вы самый настоящий жулик! И неисправимый негодяй! - Это с какой же радости мне такие комплименты? - А с той, что вы их достойны! Вы хамоватый выпендрёжник! Коварный мозгоправ, который сам во лбу без семи пядей! - Ого! - Лето сделал вид, что возмутился, хотя что-то в нём говорило, что всё происходящее явно его забавляет. - Знаете, леди, вы редкая задира! Я убеждаюсь в этом уже во второй раз. - Равно как и я, что вы - безжалостный забияка. Вы не поленились собственноручно отжиганить тётке ногу, несмотря на то, что та была совершенно здоровой. - Что за бредятину вы несёте? Разве все эти действия совершили не вы? Бредятину? Я? Ну, конечно! Что ещё он мог ответить? Во всём сознаться? Так ведь это под силу лишь настоящим мужчинам. У остальных же кишка тонка. Уж лучше свалить всю вину на меня - дескать, именно я разбомбила горемычную тётку. - Я? Ха, ещё бы! Знаете, мистер, вы просто сморчок! - О! Ну, спасибо! Я знал, что, вытащив вас из фонтана, заслужу искреннюю благодарность. Нет, ну вы слышали? Он ещё и смеётся! Причём, довольно успешно, потому как миссис Дейвис тоже была на его стороне - она смотрела на меня со снисходительным укором. Да что они все, сговорились, что ли? Я же говорю правду! Правду, чёрт возьми! Шевельнувшаяся внутри обида затрясла меня мелкой дрожью, и, дабы ей не поддаться, я сделала глубокий вдох. - Тебе холодно? - услышала я тут же изменившимся тоном. - Хотя, что я спрашиваю, ты же мокрая. Миссис Дейвис, будьте добры, принесите Стейси плед. Дора послушно упорхнула, а я опять попыталась подняться, поглядывая на хозяина дома с недоверием и враждебностью. - Не нужен мне плед! Мне абсолютно ничего не нужно от такого изворотливого сумасброда! И вообще я ухожу! - Лежать! - прогремело надо мной властное, заставляя припечататься к месту. - Только попробуй шелохнуться! - И что? Дашь в вывеску? Подобно тётке? На лице дядюшки Ау блеснула белозубая улыбка. - Вообще-то, я бью сильнее. Намного сильнее. Но только не женщин. Так что не бойся. - А я тебя и не боюсь! - внезапно расхрабрилась я. - Ты лживый лицемер, а я от таких держусь подальше. Брови Лето снова подпрыгнули вверх, на лице отразилось недоумение, а вернувшаяся миссис Дейвис опять всплеснула руками: - Бог мой, деточка! Неужели вы всё это - о мистере Джареде? Вижу, мне не удаётся вас переубедить, как я ни пытаюсь. - Погодите, Дора, - остановил Лето её укоризненную речь, беря у неё плед и на удивление заботливо меня укрывая. - Пусть Стейси выскажется. Я тоже хочу понять, в чём она меня обвиняет. В чём? Ну, надо же, каков негодяй! Как натурально изображает саму невинность! Прирождённый актёр! Эй, труженики киноакадемии, готовьте ещё один Оскар! - Стейси, - его голос звучал удивительно тепло, с чуть уловимыми нотками покровительства, - сделай одолжение, объясни, какие у тебя ко мне претензии? - Какие? О-о! Ты понимаешь не хуже меня. - Будь это так, я не стал бы спрашивать о чём-либо. - Ладно, я объясню. Мы оба знаем, что тёткина нога в прошлый раз приклеилась надёжно. - Конечно. Как? Он не отрицал? Моя категоричность покачнулась. Я выбрала удачную стратегию? Или это лишь ловкий манёвр с его стороны, направленный на усыпление моей бдительности? - И что она не могла отвалиться сама по себе. - Она и не думала этого делать. - Тогда зачем ты её отшиб? Причём, не её, а совершенно другую? Уж если хотел, чтобы всё выглядело более-менее правдоподобно, оттяпал бы ту же самую. - Чего? - крайнее удивление взглянуло на меня голубыми глазами. - Хочешь сказать, что я отбил скульптуре ногу? Здоровую? Да зачем мне это нужно, Стес? - Это ты скажи мне! Чего ты хотел этим добиться? Унизить меня? Напомнить, каково это чувствовать себя виноватой? Джаред неотрывно глядел мне в глаза - серьёзно, обеспокоенно, напряжённо, - и это озадачивало меня, порождая в своей правоте неясные сомнения. Ведь обычно виновная сторона избегала с обвинителем зрительного контакта. Он же не прятал свой взгляд, в котором, к тому же, отражалось искреннее непонимание. - Да, так может показаться со стороны, - согласился он. - Но самое интересное, что у меня даже мысли такой не возникало. И мне абсолютно не приходило на ум изувечить многострадальную тётку. - Что ж, по-твоему, она изуродовала себя сама? Или я попросту нагло лгу? - Я этого не сказал, - он опустил глаза и задумался на минуту. - Значит, ты пришла сюда из-за фонтана, а не потому, что соскучилась по мне? - размышлял он с легкой иронией. - А откуда ты узнала о нём? - Шеннон сказал мне. - Шеннон? - Да. Вчера вечером. Когда вы меня провожали. - Вчера? - глаза Джареда округлились ещё больше, и он непонимающе скользнул ими по домработнице, а затем - снова по мне. - Ты ничего не путаешь, Стейси? - Слушай, я понимаю, что треснулась бестолковкой, и ты наверняка считаешь, что мои мозги остались в фонтане на дне, но... - Нет. Я не думаю ничего такого. А лишь хочу докопаться до сути. Ведь когда я сегодня утром уходил из дома, тётка была абсолютно целой. Целой? Утром? Как же так? Теперь таращить глаза пришёл мой черёд, и я неожиданно поняла всю нелепость своего положения. Уходя поутру, видеть свою скульптуру в полном порядке, а, вернувшись, застать одни развалины... в которых, к тому же, какая-то кретинка едва не отдала Богу душу... Интересно, что бы я подумала на месте Лето? А он - задумчивый, серьёзный, без конца буравящий меня испытующим взором - вдруг перевёл глаза на Дору и неожиданно спросил: - Миссис Дейвис, а мой брат сегодня здесь появлялся? - Мистер Шеннон? А как же! Утром. Через некоторое время после того, как вы ушли. - А тётка в это время была ещё целой? - Не знаю. Я не видела, сэр. С самого утра я была занята и не обратила на неё никакого внимания. - Ладно. А он во двор выходил? - Конечно. Не знаю, что он там делал, - подглядывать я не имею привычки, - но... - И иногда я жалею об этом, - улыбнулся Джаред. - ... но по возвращении он сообщил, что тётка опять развалилась и что мисс Айерс придёт её починить. Внимательный взгляд голубых глаз выражал глубокую заинтересованность в словах миссис Дейвис. Затем он опустился, Джаред покачал головой, и, прикрыв лицо ладонью, выдохнул: - Вот паршивец! - Хочешь сказать, что всю эту кашу заварил твой братец? - сам собой напросился у меня такой вывод. - Ради чего? - Вот и мне это интересно. При встрече я обязательно его об этом спрошу. Но, по ходу, ему очень хотелось, чтобы ты сюда заглянула. - Да зачем же? - Об этом я тоже спрошу при встрече. Я задумчиво помолчала, всё ещё бросая на Лето недоверчивые взгляды. Неужели всё было именно так? И это как раз старший задумал, чтобы я сюда притащилась? Внезапно я вспомнила вчерашнюю беседу у океана и произнесённые им слова: "Только Джареду ничего не говори". И всё вдруг нашло своё подтвержденье. Только причина такого его поступка осталась неясна. В холле между тем раздался звонок, и миссис Дейвис тут же растворилась в коридоре, а Лето многозначительно - и с сочувствием, и с мягким волнением - взглянул на меня. - Это, скорей всего, доктор, - и он озорно прищурился. - Попрошу его наделать тебе болючих уколов, раз уж ты в моей власти. Нет, ну это...! Я учащённо задышала, ощутив, как каждая клеточка во мне превратилась в ощетинившуюся кошку; но дать выход возмущению не успела, потому как в гостиной возникла всё та же миссис Дейвис, ведущая за собой прибывшего гостя. - Сюда, сэр, - учтиво приглашала она. - Прошу вас. Она посторонилась, и в комнату вступил стройный миловидный шатен с белым кейсом в руках. Выше среднего роста, крепок и широкоплеч, он был достаточно молод, а острый взгляд серых глаз выдавал в нём суровую серьёзность. Было что-то притягательное в нём - в его чинно стиснутых губах, в том, как он сосредоточенно сдвинул брови, - и я, не ожидавшая, что доктор будет так хорош собой, заинтересованно его оглядела. А он, пройдя вглубь, приветственно пожал Джареду руку и, измерив взором диван, поинтересовался: - Ну, что тут у нас? - Девушка, - кивнул тот на меня. - Девушка? - брови красавца-доктора тут же подскочили, а глаза вонзились в друга с таким неподдельным удивлением, будто тот сообщал, что на диване лежит ожившая мумия палеозойской эры. По всей видимости, последнее время в жизни Лето отличалось не просто затишьем, а настоящей гробовой тишиной - непробиваемо-глухой и застойной. - Ага. Мокрая. И набитая. - Надеюсь, это не ты её набил? - подойдя ближе, шатен положил свой кейс на журнальный столик. - Если бы я удумал её оттелепонить, боюсь, пришлось бы вызывать не доктора, а катафалк. Вот же засранец! Ну, форменный прохиндей! И почему он настроен ко мне так враждебно? - Тогда что случилось? - Дождь. Мокрый мрамор под ногами. Падение, как результат. Девушки ведь очень невнимательны. - И очень красивы, к тому же, - заметил доктор, внимательно оглядывая меня. Красива? Я? Он правда находил меня такой? Я ощутила возрождающуюся в душе уверенность, смягчающую негодование от колких замечаний Лето. Пусть говорит что хочет! Мне плевать! На то он и дядюшка Ау! - Угу, - в его голубых глазищах плясали плутовские искры. - Рассечения у висков особенно их красят. - Джей, ты ушлёпок! - с мягким укором ухмыльнулся шатен. Вот! Хоть одна разумная мысль! Уколов ему от этой хвори, доктор! Уколов! А доктор приступил к дивану, посмотрел на меня в упор и проронил: - Милая леди..., - он вдруг запнулся и, встрепенувшись, оглянулся на друга: - Кстати, Джаред, ты нас не представишь? - О-у, прости! Что-то я тормознул, в самом деле... Это очаровательное создание зовут Стейси Айерс... Очаровательное? Это он - обо мне? Никогда бы не подумала, что он так меня назовёт! - ... Стейси, а перед тобой - Энди Холланд, о котором я тебе говорил. - Стейси? - Энди "посмаковал" каждую букву. - Красивое имя!... Итак, Стейси, посмотрите на меня. Я послушно выполнила просьбу, хотя с момента появления и так без конца таращилась на этого человека. А он, вглядевшись мне в глаза, подытожил: - Что мы имеем?... Взгляд фиксирован и не расплывчат. Зрачки не расширены. Это уже хорошо... Вас не тошнит? - Нет. - Голова не кружится? - Нет. В месте удара побаливает немного, но в целом я чувствую себя как обычно. - Отлично. Похоже, ничего страшного не случилось. - Вот только, - подбросил фразочку Джаред, - Стейси потеряла сознание, когда упала. - Так обычно бывает при ударе в висок. Конечно, его всегда лучше избегать, но на этот раз, к счастью, Стейси легко отделалась. Сейчас я только вымою руки и осмотрю рану... Миссис Дейвис, будьте добры, проводите меня в ванную. - Конечно, мистер Холланд. Следуйте за мной. Они уже двинулись было к выходу, как вдруг голос Джареда их остановил: - Миссис Дейвис, заодно приготовьте ванну для Стейси. Ей надо бы избавиться от мокрой одежды и как следует согреться. - Да, сэр. - И постелите ей в комнате для гостей. Думаю, будет лучше, если сегодня она останется здесь. Что?! Это ещё с какой стати? Он сам-то понимал, какие глупости городил? Однако всем своим видом - вежливым, но властным и сосредоточенно-серьёзным - он давал понять, что вовсе не шутит. Да и никто из присутствующих даже не думал поддавать его слова сомнениям. Напротив, кажется, они находили это решение разумным, потому как Энди одобрительно покивал головой, а миссис Дейвис коротко согласилась: - Хорошо, сэр, - и вместе с Холландом упорхнула. Оставшись наедине с человеком, вынесшем мне приговор, я вонзила в него протестующе-претенциозный взгляд. - Остаться здесь? - с недоверчивым вызовом переспросила. - А почему бы и нет? - Ни за что! Я не настолько глупа, чтобы сделать это! - По-твоему, в моём доме можно остаться лишь от недостатка ума? В его голосе послышался мягкий укор, и я лишь тогда осознала, что мои слова и в самом деле могут вызвать обиду. Но, произнося их, я думала о другом: когда неугомонная Бриар Винклер выпрыгивала из собственной шкуры, норовя остаться в этом доме, Лето ей этого не позволил. А меня вот так запросто приглашал сделать это. И даже не приглашал, а в какой-то степени принуждал. Зачем? Почему? Что всё это значит? - Нет, я вовсе не это имела ввиду. - А что же? Ты же не думаешь, что в моём доме тебе что-то грозит? - Нет. Вернее, я на это надеюсь. Но... всё равно не могу. - Почему? Я предлагаю тебе остаться из добрых побуждений, Стейси. Безо всякого злого умысла и грязных намёков. Тихий голос, спокойный тон и предельно откровенный взгляд, как подтверждение того, что этот человек говорил правду. И я неожиданно ощутила, как по венам разлилось мерзкое чувство стыда. Дядюшка Ау со мной по-доброму обходился, а я его заподозрила в чём-то. - Я знаю, - шепнула я, на этот раз действительно в это веря. - Но всё же я поеду домой. Я и так одни хлопоты тебе доставляю. - До сих пор ты не доставила хлопот, которые реально бы меня огорчили. В самом деле? И это - несмотря на высаженную в воздух тётку? - Пожалуйста, не сердись, - стыд во мне шевельнулся с новой силой. - И не настаивай. Прошу тебя. Он опустил голову и задумчиво помолчал. Лицо его хмурилось, по нему проносились противоречивые чувства, однако от их высказываний Джаред воздержался. А лишь чуть слышно вздохнул: - Ладно. Позволь хоть отвезти тебя. На улице - дождь. - Не думаю, что Фрэнку понравится это. - Я не собираюсь просить об этом Фрэнка. Я отвезу тебя сам. Сам? И опять я вспомнила Бриар, нахраписто домогающуюся, чтобы в отношении её это сделал именно Джаред. - Но... - А если будешь упрямиться, попрошу Энди выписать тебе горькую пилюлю... Кстати, - и взгляд его, утратив былую серьёзность, окрасился ироничным лукавством, - как он тебе? - Вполне приличный молодой человек. И вовсе не страшный. - Внешность обманчива, Стейси. Он только с виду привлекательный и милый. Но... видела его чемодан? - Это докторский кейс. - Допустим. Но, как думаешь, что в нём? - Медикаменты. - Верно. Ножи, крючки, щипцы, болты, гаечки, гвозди... - Чего? Какие гвозди, разводила? Он врач, а не автомеханик. - Я ему то же самое всегда говорю, а он всё равно их таскает. - Зачем? - Хобби у него такое. В очень тесных кругах он известен как Фредди Крюгер. Ну, или Джек Потрошитель. На минуту забыв обо всём, я ощутила, как округляются глаза, а рот распахивается всё шире. Ну, вот что он за человек, этот Джаред Лето? Как он умел так перевоплощаться? Минуту назад был сама любезность, а вот сейчас - злобный дядюшка Ау, вызвавший ко мне настоящего садиста! С виду милого и хорошего собой, но... Чем чёрт не шутит? Может, это и в самом деле так? В отместку за то, что я разнесла его любимую тётку? Я покосилась на входной проём, раздумывая, не схватить ли мне ноги в руки и не дать ли дёру. Но, даже если бы и смогла, я всё равно бы этого не успела: в нём нарисовался доктор Холланд. Должна заметить, что я не поверила словам Лето, но всё же они сделали своё дело, и, когда Энди подсел ко мне на диван, я настороженно съёжилась, втискиваясь в его спинку. - Вы боитесь меня, мисс Айерс? - заметил это он. - Не боюсь, но опасаюсь. Как, впрочем, и всех врачей. - Не стоит. Я не причиню вам боли больше той, которую вы уже испытали. Ах, вот как? Значит, меня искромсают на куски и выпотрошат безболезненно? Радужная перспектива! А доктор открыл свой кейс, и я, вытянув шею, с любопытством в него заглянула. Пинцеты, флакончики, вата, спирт, бинты... Бесстыжий Лето-обманщик! Переведя глаза, я заметила, что он беззвучно посмеивается, стоя у окна. Ну, надо же, какая обаятельная сволочь! И за что он так со мной? Энди между тем оглядел рану, очистил от крови и налипших посторонних частиц и стал умело обрабатывать. И всё это - с лёгкостью профессионала. - Стейси, что за отметина у вас на шее? - цепкий мастерский взгляд не обошёл её стороной. - Однозначно, это след от верёвки. Что я могла ответить? Что запуталась в стропах парашюта и едва не повесилась на скульптуре? Можно ли такое вообще вообразить? - Всё очень просто, дружище, - пришёл на помощь Лето. - Девушка страдает суицидальными наклонностями. Так что нужно быть с ней крайне осторожным. Что?!! У меня даже дыхание сбилось, а в глазах запорхали мотыльки. Это человек, который знает, что на самом деле случилось, мог такое сказануть?! - Энди, у вас есть таблетки от спесивости и зазнайства? - не удержалась я, морщась от пощипывающей боли. - А они вам нужны? - улыбнулся тот. - Мне - нет. А вот хозяину дома просто необходимы. - Что я слышу? - док перевёл на него глаза. - Джаред, что ты успел отчебучить? - Не бери во внимание, друг. Эта девушка неадекватна. Что-о-о?! Неадекватна? Я? Да как только у него повернулся язык...?! - По её виду не скажешь. О! Молодец, Энди! Одно слово - профи! Всего лишь по внешнему виду может определить, кто из нас ненормальный! - А ты на её руки посмотри. Как думаешь, почему они в гипсе? - И почему же? - Потому, что идея с верёвкой с треском провалилась. И тогда Стейси решила замуроваться. Я еле её размуровал, - и словно в подтверждение этих слов Лето указал на свою одежду, перепачканную гипсом и моей кровью. - Так что не знаю, как таблетки от зазнайства, а вот уколы от глупостей нам очень нужны. Просто жизненно необходимы. И побольше, док, побольше! Что-то во мне так неистово заклокотало, что даже заглушило биение сердца, и я метнула на него такую колючую молнию, от которой мне самой стало больно. Эх, если бы не саднящая боль у виска и не Энди, занимающийся раной...! Но, к счастью, он обладал чувством юмора и все шутки Джареда, видимо, видел насквозь, потому как не переставал улыбаться - чуть заметно, одними уголками губ, - а затем и вовсе открыто рассмеялся. - Ну, то, что ты проказник и весельчак, Джей, я преотлично знаю, - подкинул затем. - И здорово бы удивился, поведи ты себя иначе. Но будь осторожен: кажется, твои шутки разозлили Стес. Вы, очевидно, недавно знакомы, что она тебя ещё не изучила? - Да, мы знаем друг друга всего ничего, - ответил тот. - А вы? - поспешила задать я вопрос, опасаясь дальнейших речей о нашем знакомстве. - Вы давно с ним знакомы? - Вот уже несколько лет. С тех самых пор, как Джаред увлёкся альпинизмом. Чем? Моя набитая рожица утонула в приливе удивления. - Так вы альпинисты? - а в голосе отразилось и восхищение, и надежда. - Я - нет. Я лишь их ремонтник, собирающий по частям то, что от них остаётся. А альпинист у нас Джаред. Я перевела глаза на дядюшку Ау - и восхищение на лице сменилось недоумением. - Ты альпинист? - недоверчиво слетело с моих губ. - Да. Это моё хобби. Ну, ничего себе! Вот так неожиданность! А я-то ведь даже не подозревала... - И по какой категории сложности маршрутов ты специализируешься? Он на минуту опустил глаза, и я удивилась ещё больше. Что? Красавчик Джаред Лето засмущался? Не может быть! - Предпочитаю по шестой. По шестой? По очень трудным участкам?! С ума сойти! Этот уровень был последним по сложности. А это значило, что все остальные он уже преодолел. Вот тебе и дядюшка Ау! Оказывается, я его совсем не знаю! Я опять вскинула на него глаза, про себя отмечая, что смотрю на него уже несколько иначе. - А в горах Bel Air ты был? - Конечно. - А на Rocky Ridge поднимался? - Одиннадцать раз. - Одиннадцать?! И он говорил об этом так просто?!! Да нам с нашей группой на него ещё ни разу не удавалось свои задницы взодрать! - А почему вы интересуетесь этим, Стейси? - заканчивал свою работу Энди, заклеивая мне пластырем рану. - Потому, что мы уже шесть раз штудировали эту высоту, но она нам не поддаётся. Хоть и находится в четвёртой категории сложности - выше средней. - Кому это "нам"? - переспросил Джаред. - Любительскому альпклубу "Hillman". Скоро состоятся соревнования среди любителей альпинизма. И именно на Rocky Ridge. Мы тоже хотели принять в них участие, но эта вершина недосягаема для нас. На лице Лето появилась многозначительная улыбка, которая немного озадачила меня. Она отдавала и пониманием, и снисхождением, и непримиримым протестом. - Быть может, всё дело в том, что вы привыкли так думать? О чём он? Что хотел этим сказать? Мы не можем покорить хребет потому, что привыкли считать его недоступным? Какой-то непонятный импульс шевельнулся во мне - так стремительно и внезапно, что я не успела его как следует осмыслить, - и с моих губ почти машинально слетело: - В эти выходные мы опять собрались на него. И если бы ты согласился нам помочь, мы были бы тебе очень благодарны. - Ты зовёшь меня с собой? В горы? - Да. Если ты не занят. - Но, Стейси, я не профессионал. Я такой же любитель. - Но у тебя есть опыт. Большой. И, судя по всему, подготовка намного лучше нашей. А, следовательно, ты бы мог дать нам ценные советы. - Думаешь? - Уверена. Дядюшка Ау помолчал, задумчиво водя пальцем по подбородку, затем бросил на друга вопросительный взгляд, и тот, поняв его без слов, тихо заметил: - По-моему, неплохая идея. Неплохая? Да кто бы сомневался? Правда, я не была уверена, что Лето согласится. Где это видано, чтобы опытные задаваки помогали желторотым птенцам вроде нас? Да ещё и просто так, за "спасибо"? А он неспешно прошёлся по гостиной и вдруг оглянулся на меня. - Хочешь, чтобы я пошёл в Bel Air? Пожалуй, я согласен. Но с одним условием: ты пойдёшь в одной связке со мной.