Поздравляю!

— Вот, а у меня еще про интернет песни есть, и про Новый год, но самая моя любимая, это про то, что все в жизни будет зашибись и хорошо. Ну а вот еще... — ДаКерлз внимательно слушал Сердючку, которая, как оказалось, отличный собеседник. Правда, русско-украинский акцент делал английские слова немного непонятными, и "она" не давала барабанщику открыть рот, но все же. Сзади к нему подошел Джей-Дог и протянул маску. — Зачем же это? — не понял кудрявый. — Вот, одень обязательно! Понимаешь, дети смотреть телевизор будут? Будут. Вот увидят тебя без маски, и... Да у них же психическая травма на всю жизнь будет! А старики? Их инфаркт хватит! — он заметил презирающий взгляд. — Ну ладно тебе, ладно! Всем сказали одеть, что бы зрители нас узнали лучше... * * * — Ауч! Ты мне ногу отдавил! — Джонни прошипел Моисееву настолько злобно, что могло показаться, что сейчас кого-то прибьют. — Правда? О-о-о-о... Прости! Это я еще не сильно, — он сжал зубы, и словно случайно, наступил на ногу американца, — а вот это уже сильно. Джонни скривил лицо в такую рожу, что если бы не синяя маска, скрывающая это, то нахальный Борис с визгом, в ужасе бы убежал. — Ах. Ты. Гад. — и тут же на кожаные ботинки русского певца опустились пыльные кроссовки. — Да ты... Ну я тебя, сволочь! И вот классический танец превратился в жуткую ногодавилку. Вот кроме слов "Я тебе еще покажу, что значит сильно!" не было ничего слышно от этой пары. "Противный ведущий", как его назвал ДаКерлз, пришел позже всех, и танцевал вместе с Чарли, потому-что вокалист при первой же возможности скрылся от Моисеева. Мало ли, вдруг этот странный тип еще что-нибудь споет? Барабанщик же был в паре с Веркой, которая не замолкала ни на секунду, рассказывая про все, на что падал взгляд, и казалось, просто таскала несчастного кудрявого, не давая ему коснуться ногами пола. А Дилан старался не смотреть на Сережу, который двигался как манекен. Ух, как он ему был противен... Музыка закончилась, и все остановились как вкопанные, ожидая дальнейших указаний. — Так, это мы досняли. Перекур! — эти слова, как показалось, были самыми лучшими, что кто-либо когда-нибудь слышал. Американские музыканты с облегчением выдохнули, и уже стали разбредаться по местам, ожидая дальнейших указаний своего временного босса. — Уа-а-а! Не могу, все, не могу, не могу, не могу! Я ноги натер, полностью! Я снимаю эти чертовы туфли! — взвыл Дилан мотая головой. — Не-е-е-е-е-ет! Не смей, придурок! Нам не нужен Чернобыль номер два! Не-ну-жен! Терпи, мать твою налево! — и вот кто-то басом запричитал... Не желая оставаться в этом безумии ни на секунду, Меттью подбежал к двери, и показав жестами, что ему надо сходить по нужде, и что он скоро вернется, выскочил из студии. Пробежав коридорчик, завернув за угол, мужчина добрался наконец до комнаты, в которой за тонкими стенками кабинок стояли такие желанные сейчас белые камни. Сделав все свои дела, музыкант помыл руки и насвистывая веселенькую мелодию, пошел уже было вон, но дверь даже не думала открываться! Она просто захлопнулась, и все, не поддавалась даже на грубые толчки и удары. — Эй, люди! Ау, я не хочу сидеть в таком месте, не дело это! Кто- нибудь!? Ау-у-у! — он забарабанил по дверце руками. Но в ответ лишь тишина... Утешая себя тем, что туалет— место довольно популярное, и скоро попавшего в ловушку американца спасут, ДаКерлз стал уже отходить назад, но тут сзади открылась одна из кабинок, и от туда, точно страшный тролль из средневековой сказки, засучивая рукава рубашки по самые плечи, вышел мужик. Он зашипел, словно Змей Горыныч: — О, старый дружок! Вот и ты, милый! Так кто там "собака", м? — он оскалил зубы как бешеный зверь. — Мы с тобой не закончили тогда, вспомнил? У тебя еще один глаз и все зубы целые! Но я сейчас помогу... Дикий крик принадлежащий кудряшу, а затем хлопок. И вот барабанщик несется обратно, спотыкаясь, к своим друзьям, которые уж смогут защитить его от обиженного зрителя программы "Пусть говорят", который сейчас стоит в дверном проеме с открытым ртом, смотря на выбитую дверь, опасно висящую на одной петле... Во на что способен человек, которого загнали в угол! Скривив морду так, что получился просто настоящий китаеза, Джонни перевел свой взгляд с помятого и покусанного кем-то неизвестным листочка с текстом песни на Виктора и молодую помощницу режиссера. — Так! Я должен спеть это перед камерой на сцене рядом со столом номер два, красиво, смешно, задорно? В-о-о-он с тем чуваком, — он ткнул пальцем в стоящего неподалеку Андрея Малахова, зачесывающего свою челку, отчего она становилась все больше мерзкой, да и сопливой, если честно, — правильно я мыслю? Молодые люди закивали, и стали толкать музыканта к телеведущему, уже улыбающегося во все зубы голливудской улыбкой. — Мотор! Начали! Музыка, смешащая своей простотой и тем, что неизвестно, кто вообще ее придумал, а главное — под чем был этот мудрец, ведь на трезвую голову это не изобретешь, заполнила зал. Малахов, щелкая пальцами стал напевать, а американец, глядя в листочек стал подхватывать слова: — Как на поле Куликовом прокричали кулики, И в порядке бестолковом вышли русские полки. Как дохнули перегаром — за сто верст разит, Значит выпили недаром, будет враг разбит. И слева нас рать, и справа нас рать, Хорошо с перепоя мечом помахать!!! Виктор аж икнул, когда узнал эту блатную песенку про Куликово поле. Хоть он и жил в Америке с самого детства, но как русский по происхождению, знал много подобного. Ничего не поделаешь — умение использовать мат, неприличные слова, исполнять нестандартные кричалки и песнопения, скорее всего, передается у славян уже на генном уровне. Словно немного стесняясь, он наклонился к довольной девушке, и шепотом спросил про то, зачем же они исполняют этот караул, если передача Новогодняя... Ответ был типа: "Ну, смотри в текст! Это же вся Россия в первое второе января и новогодние праздники! А Новогодние песни — это ведь не только про сам праздник, но и про последствия..." А песня все пелась: — Как сошлась на поле брани с пьяной ратью трезва рать, Все доето, все допито, больше нечего терять, Только к вечеру над полем прокричали кулики, Разгромили басурманов протрезвевшие полки. И слева была рать, и справа была рать, А теперь за сто верст никого не видать. Слева была рать и справа была рать, И битвою Мать-Русь спасена. Времена ушли в историю, в лету канули года, Но традиции святые вспоминаем завсегда. Выпив по бутылке водки и портвейном все залив Ощущаем наслаждение морду ближнему набив! Ох, и хорошо же, что участники группы Hollywood Undead не говорят по-русски!