***
Девушки вот уже несколько часов сидели на берегу озера и караулили лягушек, правда вредные квакушки хоть и подавали свои звонкие позывные из кустов, однако не спешили показываться. — У меня уже все волосы отсырели, — мрачно заявила Корин спустя еще четверть часа. — И чего эти коварные создания по кустам прячутся?! — А м-может... Поквакать, чтобы привлечь их внимание, коли они на абрикосы не клюют? — неуверенно предложила Хооки. — Отличная идея! — усмехнулась Корин и тут же выдала нечто, даже отдаленно не напоминающее кваканье лягушки, скорее — рык голодной утробы. Поняв, что чуть не облажался, Нурико кокетливо прикрыл ладошкой рот и фальшиво захохотал, от души надеясь, что Хооки не обратила внимание на то, что тон его голоса в ходе этого эксперимента неожиданно на несколько тонов скаканул вниз. Но на его счастье все внимание Хооки привлекла тощая квакушка, что выпрыгнула на берег именно на хохот фальшивой леди Корин. — Давай еще! — увлеченно шепнула девушка, махнув рукой, а сама начала сбоку подкрадываться к наивной лягушке, что застыла в раздумьях на берегу, бессмысленно пуча глаза и надувшись. Корин принялась снова изображать смех с переменным успехом, стараясь уже не соскальзывать на баритон при этом, а Хооки была почти близка к цели, но вдруг лягушка издала душераздирающее кваканье в ответ на старания Корин, тут же сдувшись и снова становясь тощей, и одним прыжком махнула в воду. Хооки с визгом рванула за ней, в итоге вернулась на берег ни с чем — мокрая и жалкая, но весело хохочущая при этом. — Ну ты даешь, сестрица! — восхитилась Корин, вторя смеху подруги. — Это была какая-то неправильная лягушка! — выжимая волосы, беспечно ответила Хооки. — Что ж, Императора Сайхитея ни в коем случае нельзя кормить неправильной пищей, — серьезно кивнула Корин, вызвав новый взрыв хохота у Хооки. — И знаешь, кое-кто сейчас и сам похож на лягушку! А ну быстро сушиться и переодеваться, а то заболеешь! С этими словами Корин заботливо приобняла Хооки за плечи и вместе они поспешили в покои последней. При этом мокрая девушка чувствовала себя невероятно хорошо и защищенно рядом с подругой, о чем тут же и не преминула брякнуть той перед дверью своей спальни: — Ты такая сильная и добрая, Корин! Я очень хочу когда-нибудь стать хотя бы в половину такой же, как ты! Спасибо тебе! — Ну что ты... — смутилась Корин, не зная, куда девать взгляда. — Я просто... Я... — А чего ты в дверях-то встала, заходи, поможешь переодеться! — решив отвлечь подругу от неловкости по поводу своих искренних слов, заметила Хооки. Странно, но это невинное предложение вызвало еще большее смущение, точнее даже сказать, в глазах Корин заплескалась натуральная паника. — Э-э-э... Я это... Ну... Не могу! — Это почему это вдруг? Вот уж не думала, что ты такая стеснительная! — задорно хлопнула ее по плечу Хооки, после чего без лишних слов втащила «стесняшку» в комнату...***
В конце концов Корин и Хооки пришлось довольствоваться все тем же рисом, к которому любящая эксперименты Корин соорудила абрикосовую подливку, руководствуясь исключительно своей неуемной фантазией. Девушки слепили из вареных зернышек риса нечто, напоминающее по форме лягушку, а для сцепки послужила подливка. Сидела эта рисовая «квакушка» также в луже оранжевой подливки — красота да и только. Попробовать же свое творение им просто-напросто в голову не пришло, хватило и того, что сей монумент радовал глаз. В назначенный день все блюда с табличками, на которых были указаны имена тех, кто готовил то или иное блюдо, были отданы слугам, что занимались накрыванием стола для Императора. Кинбо, чуть ли не лопаясь от гордости, была готова уже вручить слуге приготовленный вовсе не ею шикарный на вид пирог в виде божества Судзаку, начиненный рубленным мясом и травами. Но увидев «лягушку» в руках Хооки, купеческая дочь фыркнула и заметила: — Даже сидящая в глубоком колодце лягушка может видеть небо! — На что это ты намекаешь? — сварливо поинтересовалась у нее стоящая рядом Корин, тут же поворачиваясь к хамке, готовая в тот же миг начать свару, дабы отстоять честь своего творения. — Да так... — хмыкнула Кинбо. Но затем, не сдержавшись, с мстительным торжеством добавила: — Вашей лягушке нипочем не выпрыгнуть из колодца! — Это тебе не выпрыгнуть из колодца за счет чужой стряпни! — тут же взорвалась Корин. — Думаешь, Император такой дурак, что не узнает руки своего повара?! — Зато будь уверена, лягушку вашу он и на зуб не попробует! — свирепо огрызнулась Кинбо, прижимая поднос с пирогом к себе. — Ах ты! — с этим возгласом Корин фурией кинулась на обидчицу с явным намереньем толкнуть Кинбо, но, как обычно это бывало в моменты гнева, сила Хранителя Судзаку так некстати дала о себе знать, и вместо того, чтобы просто оттолкнуть купчиху с нечестно добытым кулинарным шедевром подальше от принимающих яства слуг, Корин пихнула ее так, что бедняжка Кинбо пролетела через весь зал и затормозила ее лишь возникшая на пути преграда в виде Гентокуина, гладко выбритую макушку которого тут же украсил подлетевший в воздухе пирог. — Мой пиро-о-ог! — взвыла Кинбо, когда Гентокуин бешено тряхнул головой, чтобы поскорее сбросить непрошенный «парик» с головы. — Как ты могла, наглая завистница! — А, так вот кто зачинщик беспорядков! — недобро прищурив глаза, с лисьими интонациями в голосе заметил евнух, пытаясь стряхнуть крошки с кимоно. — Я помогу! — отчаянно желая исправить возникшее недоразумение, Хооки кинулась к Гентокуину, вручив на бегу свой поднос Корин. — Спасибо, о цветок сердца моего, не стоит, — расплылся в акульей улыбке Гентокуин, а после перевел взгляд на стоящую с подносом растерянную Корин и рявкнул: — дисквалифицирована!