***
Гермиона Грейнджер не особо любила разговоры о призрачном будущем по многим причинам: сперва это была неопределённость из-за происхождения и сложностей во взаимодействии с окружающими волшебниками, затем появились первые чувства к Рону и мимолётная влюблённость в Крама, что было весьма неожиданно для столь рациональной девушки. После сантименты уступили место волнениям от предстоящей войны и попыток обезопасить родителей. И, как ожидаемый итог, последний год в Хогвартсе лишний раз доказал, что подобного развития событий Гермиона точно не смогла бы предсказать. Каждый год в этой школе приносил с собой удивительные и опасные приключения, которые порой в корне меняли жизнь Золотого Трио и её, в частности, до неузнаваемости. И лишь одно всегда оставалось неизменным даже спустя столько лет. Это отношения с Драко Малфоем, так она думала до начала этого года. Но если быть до конца честной, то Гермиона вообще не думала о Слизеринце, как о будущем однокурснике. Она была твёрдо уверена в том, что детям из семей Пожирателей смерти и особенно им самим не позволят вернуться к обучению. Но похоже, этот мир становился терпимее, чем казалось на первый взгляд. И если в начале года в чувствах между ними сомнений не было, то дальнейшее обучение не обещало подобного однообразия. Но об этом Гермиона узнала лишь в октябре. Когда в очередной раз столкнулась с Малфоем у дверей библиотеки. Она была готова снова услышать что-то обидное, что всегда слетало с его аккуратных губ, а потому решила ударить первой. Его же фразой, чтобы он почувствовал, каково это. В тот раз он ответил иначе. Спустя несколько шагов, которые он сделал по коридору, удаляясь прочь, Гермиона смогла чётко осознать произошедшее. У неё впервые не было огромного количества вопросов в гудящей голове. Словно всё разом выкачали из тела, оставив лишь эфемерную лёгкость и чуть влажный след на губах. Мысли медленно пробирались в черепную коробку и разрастались до колоссальных размеров, грозя остаться без ответов. Теперь у неё был последний кусочек паззла, картину которого она пыталась завершить последние два месяца. Вот, почему она чувствовала на себе его взгляд, вот почему он постоянно был ближе, чем обычно. Наконец, она узнала истинную причину прекращения стычек со Слизерином. Теперь она поняла, что имел в виду Блейз на самом деле. Неужели ещё тогда, сидя в пустом купе забитого Хогвартс-экспресса он хотел ей это сообщить? Что многолетняя вражда, которая непрерывно сопровождалась издевательствами, закончится именно таким образом? Внезапным поцелуем возле библиотеки…***
В тот вечер Гермиона вновь ощутила уже давно знакомое чувство опустошённости. И дело было вовсе не в том, что теперь у неё не было семьи. И даже не в том, что теперь на её факультете не хватало многих знакомых лиц. Грейнджер вновь поняла, что с Роном её связывают исключительно дружеские чувства, которые в очередной раз проверялись упрямством и твёрдолобостью Уизли. — А я тебе говорю, что Рон мухлевал. Голос Джинни ворвался в сознание приятным гулом, словно решил вытряхнуть из ставшего привычным оцепенения. Гарри лишь метал взгляды с одного члена рыжего семейства на другого, словно решая, чью же сторону ему таки стоит принять. Гермиону эта картина могла бы даже позабавить, как бывало в подобных ситуациях раньше.. Несколько лет назад, когда они ещё были детьми. — Мне не обязательно обманывать, чтобы выигрывать! Рон пытался звучать убедительно. И ему даже можно было поверить, ведь он и сам почти не сомневался в своих словах. Вот только клетчатый клочок плотной бумаги, торчащий из растянутого рукава свитера плотной вязки нарушал столь складную картину. — Почему бы тебе не признать поражение, раз уж тебя всё же раскрыли? На секунду ей показалось, что в голубых глазах промелькнула тень искренней обиды, и даже хотелось взять свои слова обратно. Но Уизли уже не смотрел на неё, а его щёки упорно покрывались смело наливающимися красными пятнами. Гермиона не хотела поддерживать ложь собственного друга перед другими. Она была для этого слишком правильной. — Тогда зачем вы со мной играете, если я не соблюдаю правила? Едва ли он осознавал, в чём именно заключалась претензия младшей сестры. А вот Гермиона в такие моменты чётко понимала, что пора прекращать поддерживать в нём мысль о их возможных отношениях. И дело было даже не в том, что они кардинально друг другу не подходили, хотя возможно и это тоже. Но было что-то на задворках сознания, говорившее об отсутствии этих самых пресловутых чувств, о которых без конца любила размышлять Лаванда, то и дело перебивая сестёр Патил. Джинни решила не отвечать на глупый вопрос брата. Она лишь сочувственно посмотрела на Гермиону, словно жалела о чём-то вполне очевидном, переглянулась с Гарри и молча направилась в свою спальню. С некоторых пор младшая Уизли не любила шумно выяснять отношения, и Гермиона могла её понять, как никто другой. — Рон, не стоит так говорить.. Гарри всё ещё верил, что из подобных предостережений выйдет нечто, что будет способно повлиять на Рональда Уизли. Сам же объект размышлений Гриффиндорцев едва ли обратил на это внимание. Рон, словно надеялся, что ему снова всё сойдёт с рук, потому что он находится в кругу друзей. Поттер на это лишь покачал головой и направился куда-то вглубь гостиной факультета, оставляя Рона, как тяжёлую ношу будущего на лучшую подругу. — Полагаю, ты на их стороне? Гермиона надеялась, что ослышалась. Рон сверлил её взглядом, а у неё впервые не было ни одной связной мысли, которую она могла бы высказать так, чтобы он не обиделся ещё сильнее. — Рон, - девушка сглотнула, собирая слова в единое предложение, — ты ведь понимаешь, что мы не разделены на стороны? Есть здравый смысл и уважение чувств дорогих тебе людей, - она видела его взгляд, но упорно не обращала на это никакого внимания, — неужели ты не понимаешь, что подобным лишь огорчаешь их? — А что насчёт тебя? Она была почти уверена, что он спросил об этом лишь для галочки. Гермиона не хотела верить в бесчувственность и тотальную эгоистичность бывшего избранника, но колокольчик тревоги в голове поднимал тональность со слишком большой скоростью. — Я не могу сказать, что буду тебя поддерживать в столь опрометчивых начинаниях. Грейнджер не была до конца уверена, что произнесла это вслух. Она видела, как раздражённо хмурится его лицо, как белеют костяшки пальцев на слишком сильно сжатых кулаках, в такие моменты она искренне не понимала, как такой человек мог ей нравиться. — Ну разумеется, всегда честная и справедливая Гермиона не может сидеть молча в стороне, когда кто-то нарушает правила. В глазах защипало от медленно накатывающей обиды. Если бы сейчас ей сказали, что с этим человеком она представляла совместное будущее ещё несколько часов назад, она бы уже не поверила. Словно добрый и хороший Рон жил лишь в её воспоминаниях, резко обрывающихся последними рождественскими каникулами. — Мне казалось, что ты уже давно уяснил, что молча отсиживаться я никогда не смогу, - она честно не хотела, чтобы эта фраза несла такую дозу сарказма и злости, но исправить уже ничего не могла. — Я думала, что ты хоть что-то понял.. Хоть чему-то научился… Я надеялась, что всё, через что мы прошли вместе имеет хоть какое-то значение для тебя! На них стали оборачиваться присутствующие в гостиной. Даже Гарри оторвался от меланхоличного покачивания ногой на подоконнике. Одного взгляда на Рона было достаточно, чтобы понять: эта ссора может стать последней, если она так пожелает. — Но это было опрометчиво, - качает головой, словно соглашаясь с чем-то внутри себя, — ты ведь и тогда нас бросил, поддавшись собственной выдумке. И даже теперь ты снова способен разрушить всё только из-за того, что тебя ткнули носом в плохой поступок. Это звучало как глупая отговорка. Так по-детски. Но чувства, переполняющие всё её естество ведь не за один день выросли. Они бережно оберегались и подкармливались не только врагами, но и самыми близкими. С первых дней их знакомства. — С меня хватит, - беглый взгляд на сжавшиеся в особенно сильном порыве кулаки, — если бы я была парнем, ты бы спокойно смог начать со мной драку, - её взгляд был полон холодной решимости, — но у тебя есть более эффективное оружие. Глупо бить человека, когда можно растоптать его парой точных фраз, верно? Ведь физические повреждения можно излечить так, что даже шрама не останется. А вот слова он запомнит надолго. Гермиона хотела сделать, как Джинни: молча развернуться и покинуть башню. Плевать, что уже наступило время отбоя, что в коридорах патрулируют преподаватели и Филч. Возможно даже кто-то из старост вышел на вечерний моцион по школе в поисках нарушителей. Грейнджер хотела остаться в одиночестве хотя бы на несколько минут. Просто послушать тишину, пока медленно успокаивающийся колокольчик в голове не заглохнет окончательно, словно говоря, что она поступила правильно.