Fake Empire

Если ты не любишь меня, То просто притворись ещё на несколько часов, а затем Настанет время уходить. Пока мой поезд катится к восточному побережью, Мне хочется знать, как же ты согреваешься. Слишком поздно плакать, Я слишком разбит, чтобы продолжать двигаться дальше. Ron Pope — A Drop In The Ocean

- Блэр, ты это получишь. Я даже не знаю, почему ты так переживаешь по этому поводу. Директриса любит тебя. Наши учителя любят тебя. Члены комитета любят тебя. Ты, безусловно, будешь выбрана, как школьный представитель фонда Вандербилтов. Серена старалась успокоить подругу, но Блэр не верила ни единому слову. Она была главной сейчас. Она управляла Констанс. Учителя ее любили, а сверстники боялись. Ее планы на последний год были идеальными. Но была одна маленькая загвоздка: должность представителя. Блэр знала об этой возможности еще, когда была на первом курсе, и она всегда была уверена, что займет ее с легкостью. Но, была одна проблема, … Эвелин Басс. Эвелин была сопредседателем проекта Констанс, и Блэр знала, что Эвелин все ей испортит. Сказать, что Эвелин не нравилась Блэр, было бы преуменьшением. Она смотрела на Блэр так, будто она была ее злейшим врагом. Блэр, честно говоря, не понимала этого. Ее дружба с Чаком, довольно близкая, ни разу не повлияла на его отношения с матерью. Чак ненавидел Эвелин еще до того, как Блэр появилась на горизонте, и Блэр в свою очередь, старалась не вмешиваться в эти мутные воды. Тем не менее, Эвелин не выносила Блэр, и это был идеальный способ насолить ей. Она будет так опозорена, если не получит сейчас это место, потому что все считают ее достойной кандидатурой. Даже девочки, настроенные против, приняли бы все, кроме ее поражения. - Эвелин Басс не любит меня, - Блэр драматично вздохнула и бросила два платья, между которыми не могла выбрать, на кровать. Серена, которая, развалившись на диване, листала журналы, наконец, взглянула на нее. - Она ненавидит меня, Серена. Серена покачала головой. - Я думаю, что ты выдумываешь. Она едва знакома с тобой. Это не то, как Чак привел тебя на их ужин Семейки Адамс, - Они обе съежились от этой мысли. - Она вообще не дружелюбна. А ты воспринимаешь все это слишком близко. Блэр покачала головой. - Как ты не понимаешь … Она видит во мне угрозу или что-то такое. Она не скрывает. Каждый раз, когда мне «везет» нарваться на нее, она нападает на меня в некотором роде. Она, однако, делает это, когда мы наедине. В минуты, когда Чак или Барт рядом, она просто стоит там спокойная, делая вид, что меня не существует вовсе. Она социопат, - Блэр застонала и повалилась на кровать рядом с Сереной. - Я в дерьме. Серена нахмурилась и вздохнула с чувством поражения. - Мне отвратительно такое предлагать, но ...Ты всегда можешь попросить Чака поговорить с ней. Не то чтобы я хотела поощрять эту твою плохую привычку, но она его мать, и он готов на многое, лишь бы вернуть твое расположение. Блэр уставилась на Серену. Они проходили через это столько раз. Серена ненавидит Чака. Чак не в восторге от Серены. Блэр делала все возможное, чтобы держать их порознь, а в последнее время это не так уж сложно. Блэр была загружена заданиями, а Чак старался не докучать. Это не значит, что он не слал ей дюжины сообщений в течение дня, проникая под самую кожу, но он понимал, то расстояние, которое она установила между ними. Блэр знала, что для того, чтобы вернуть все как было раньше между ними, ей необходимо перестать быть влюбленной в него. Настоящая дружба не может существовать, если одна из сторон надеется на большее. - Чак занят, - Блэр резко ответила Серене. По правде говоря, она уже целый месяц подумывала позвонить ему по этому вопросу. Она просто не была уверена, что может попросить его пройти через страдания, вызванные еще одной неловкой встречей с его матерью. Отношения Чака с ней были достаточно напряженными. У Блэр было ощущение, что если он попытается протолкнуть «дело Блэр», то Эвелин может сделать все наоборот назло Чаку за эту просьбу. - Чем это? - подколола Серена. - Пьет, употребляет наркотики и зависает со шлюхами. Я уверена, Чак сможет перекинуться парочкой словечек со своей матерью. Он задолжал тебе, Би, - Серена была настолько решительной, что Блэр задумалась. - Ты заслуживаешь эту должность, и никто не должен тебя сдерживать, - Серена взяла телефон Блэр и протянула его ей,- позвони ему. Блэр на какое-то мгновение просто уставилась на него. Она знала, что Эвелин была уже в городе. Чак слал Блэр SOS-сообщения в течение последних двух дней, так как прятался от нее. Если она позвонит ему и попросит, то он, скорее всего, сделает это, но это казалось таким жестоким. Серена действительно не понимает ужасных отношений Чака с обоими родителями. Это была не Лили со своим наставлениями, и даже не все контролирующая любовь Элеонор. Это было нечто гораздо хуже. Барт едва пытался скрыть отвращение и разочарование в своих глазах, а Эвелин металась между обидой на своего единственного ребенка и одержимостью им. Это до смерти пугало Блэр. - Сделай это. Ты хочешь этого. Ты заслуживаешь этого. Это способ получить желаемое. Разве не ты всегда мне говоришь: Было бы желание, а возможность всегда найдется. Так вот это твоя возможность, хватай ее, - Серена была безжалостна. Блэр, наконец, сдалась и схватила телефон. Она нажала быстрый набор до того, как успела струсить. В ту минуту, когда пошли гудки, она встала и направилась в свою ванную. Она никогда не могла разговаривать с Чаком в присутствии Серены. Их растущая взаимная враждебность доводила Блэр до предела. - Привет, - сказал он сердито, и Блэр съежилась. - Плохой день? - Предположила она, пытаясь звучать как можно веселее и дружелюбней, насколько она могла. Это был подвиг, и ее желудок сжался от нервов. Она действительно хотела эту должность, но в этот момент задумалась, настолько ли сильно. Это может обернуться катастрофой. Эвелин была так непредсказуема. Впрочем, Чак был таким же. - Моя мать, - все, что он сказал. Блэр не требовалось большего, чтобы понять, что она не будет его ни о чем просить. - Почему ты звонишь? - Блэр была ужалена его грубостью, и ничего ему не ответила. Он быстро уточнил, чувствуя свою оплошность. - Я имею ввиду, я полагал, что ты все еще с Сереной. Мы оба знаем, как она относится ко мне. Блэр ненавидела внезапный поток легкости, который прошел через нее. Чак был так заботлив с ней в последнее время, и она наслаждалась этим. После того, как она так долго пыталась смириться с его постоянными перепадами настроения. Это казалось таким правильным. Это не помогало ей в ее миссии перестать любить Чака, но ведь ты не можешь получить все и сразу. - Серена … нормально, - Блэр не хотела произносить что-то еще. - Мне просто нужна передышка в выборе наряда. Ничего не подходит, - она нахмурилась, вспомнив, что есть еще одна проблема, которую ей предстоит решить. Казалось, что это никогда не закончится. - На тебе все смотрится прекрасно. Верь мне. Блэр проигнорировала недосказанность в его голосе. - Нет, - возразила она. - Я буду выглядеть ужасно. Я вероятно не получу ее, в любом случае. Я не знаю, почему я так переживаю из-за этого. Это всего лишь какая-то глупая должность. Мне она не нужна. Моя речь однозначно великолепна. Меня собираются принять в Йель, - это было больше похоже на убеждение самой себя, нежели Чака. Ей так хотелось в это верить. - Глупая должность? - Он произнес это скептически. - Ты только и говоришь об этой проклятой должности с того момента, как началась учеба, -Чак замолчал, но она не ответила. Она уже стала жалеть, что вообще позвонила. – Скажи мне, что происходит … Ты ведь позвонила по какой-то причине. Блэр колебалась. Она была слишком разбита, чтобы придумать убедительную ложь. - Не важно. Мне нужно возвращаться к Серене. Я в серьезном модном кризисе. Поговорим позже, - на уже собиралась положить трубку, когда он ее перебил. - Я позвоню Серене, если ты не скажешь мне, - явная угроза, и она сжала зубы от досады. Она ненавидела, как эти двое использовали это против нее. - Блэр….. - он ждал с нетерпением. - Твоя мать в комитете по принятию решений… Твоя мать ненавидит меня, - она не хотела говорить что-либо еще. Чак смог бы воспользоваться этим. - Ох, - его голос звучал плоско и разбито, а ее сердце пропустило удар. Она ненавидела, когда он звучал так расстроено, как сейчас. Это всегда были его родители, которые довели его до такого, и ей ни разу не удавалось испытывать ожесточенное чувство защищенности. Он заслуживает большего. - Я уверена, что все будет в порядке, - выпалила она. Блэр просто хотела, чтоб он перестал думать о своей матери. - Я перезвоню тебе позже, - она не повесила трубку, хотя он все еще не отвечал. Чак, в конце концов, вздохнул, и она ждала с опаской. - Я поговорю с ней. Ничего не обещаю, - предупредил он. Блэр была благодарна, но в тоже время нервничала. Так сильно, как она этого хотела, она не хотела, чтоб это стоило Чаку таких усилий. Эвелин точно не воспримет эту просьбу всерьез. Она, конечно, может согласиться, чтоб заполучить милость Чака, но Блэр была уверена, что Эвелин всегда будет использовать это против нее. Это будет выглядеть так, как будто власть перешла к ней. И Блэр съежилась, представив всю театральность при их последующих встречах. - Спасибо тебе, Чак. Он быстро попрощался и повесил трубку. Блэр вышла к Серене и снова села на кровать рядом с ней: - Он собирается это сделать. Серена широко улыбнулась. - Отлично. Я уверена, что маленький принц в состоянии убедить свою дорогую мамочку. Если нет, то я попробую переговорить со своей, посмотрим, что она сможет сделать. И даже если это не сработает, мы сможем позвонить Нейту, чтоб он уладил это через Энн. Это удивило Блэр. Серена не упоминала о Нейте уже несколько недель. Было предельно ясно, что чтобы ни произошло между ними в Греции, это закончилось, и Серена вернулась обратно к своим развязным вечеринкам. Блэр знала как минимум трех парней, которых, по утверждению Серены, она всерьез рассматривала. Ни один из них не был Нейтом. Блэр никогда не спрашивала ее об этом, она не хотела, чтоб Серена совала нос в их отношения с Чаком… ее сейчас несуществующие отношения с Чаком – это все еще задевало. - Позвоним Нейту? – Блэр не смогла сдержаться. Серена пожала плечами, и уставилась обратно в журнал. Блэр сверлила ее взглядом, и, наконец-таки, Серена перестала претворяться и подняла глаза. - Нейт - наш друг, - Серена, отметила это с таким видом, явно заставляя Блэр почувствовать себя глупо. Блэр кивнула:. – Он, определенно, мой друг. Серена мгновенно обиделась. - Нейт мой друг….Он сказал, что нет? - Она была серьезно обеспокоена. - Он мой друг, - она повторила, будто произнеси это, и оно вновь станет правдой. Блэр ничего не сказала. По правде говоря, Нейт не упоминал о Серене вовсе. Блэр видела его всего несколько раз за прошедший месяц у Чака, и он, как правило, был окружен стаей роскошных девушек, борющихся за его внимание. Иногда им удавалось это, иногда нет. У него всегда был грустный взгляд, и у Блэр от этого ныло сердце. Она боялась, что она увидит ту же самую картину в зеркале, если когда-либо позволит себе посмотреть в него более глубоко. - А что там на счет тебя и Чака? - Серена оборонялась, и Блэр пожалела, что вообще затеяла это. - Ты играешь, что все хорошо и ничего не изменилось, но я на это не куплюсь. Ты спала с ним. Это меняет дело. Это должно. Это, как правило, или типа того, - Серена смело взглянула Блэр в глаза, определенно не давая ей возможности не согласиться с этим. Блэр отвернулась. Она не могла отрицать этого. Она действительно хотела бы, но Блэр знала, что в каких бы отношениях они ни были, секс изменил все. Она чувствовала себя более осведомленной о нем теперь, что ранее казалось невозможным. Сейчас, когда он садился возле нее, обнимал ее, или просто случайно касался ее руки, она начинала нервничать. Некоторые романтичные особы назвали бы это бабочками. Она была реалистом, и знала, что это просто нервы. Он заставлял ее нервничать. Независимо от границ, когда-то существовавших между ними, теперь их не было. Все что осталось у Блэр - это сила воли, и когда она пила, это могло привести к фиаско. Она делала все возможное, чтобы оставаться полностью трезвой, но когда она теряла контроль, то старалась не отходить от Серены. Она боялась выпить лишний бокал шампанского и обнаружить себя наедине с Чаком. Только одному Богу было известно, что могло бы произойти. - Точно, - самодовольно улыбнулась Серена. Это раздражало Блэр, и вместо того, чтобы поступить умнее и оставить ее в покое, она снова стала ее подкалывать. - Секс точно также изменил и твои отношения с Нейтом? - Спросила она подло. - Это поэтому он не может находиться рядом с тобой? По крайней мере, Чак все еще разговаривает со мной, - Блэр затошнило, когда слезы появились на глазах Серены, но она по-прежнему не унималась. Это было не в ее характере. Серена первая начала. Это была не ее вина. - Это было жестоко, - прошептала Серена, отворачиваясь, чтобы осушить глаза. - Но не неверно, - ответила Блэр, раскаиваясь. Серена, снова завелась: - Чак разговаривает с тобой, но больше он не говорит с тобой, Блэр. Он ходит на цыпочках перед тобой, и все видят это. Ты это видишь тоже, и я знаю, это сводит тебя с ума. Какие бы отношения у вас ни были, ты убила их в тот момент, когда переспала с ним. Ты стала еще одной девушкой для него. Очередной, - Серена ударила в самое больное место. Обе девушки просто смотрели друг на друга. Блэр хотела ударить Серену и выгнать вон. Но сдержала себя. Слова Серены имели ровно столько силы, сколько Блэр им дала бы, а она отказывалась это делать. Серена ошибалась. Она просто завидовала и была разбита. Блэр не была очередной девушкой для Чака. Она знала это. Она чувствовала это. Серена была не права. Зазвонил телефон шатенки, тем самым вырвав их из ослепляющего противостояния, и она немедленно отвлеклась. - Да, - коротко произнесла девушка, даже не проверив, кто это был. - Приезжай, - это был Чак, и он повесил трубку, прежде чем она могла даже ответить. Обычно, это выводило ее из себя, но прямо сейчас, она искала любой повод, чтобы уйти от Серены. Она быстро вскочила с постели и схватила сумочку. Блэр засунула телефон в сумку и нашла туфли возле кровати. Она обула их, схватила пиджак, и даже не взглянула на Серену. - Блэр? – Блондинка, наконец, сдалась. - Я должна сейчас оказаться кое-где. Ты знаешь, где выход, - Блэр выбежала из комнаты с высоко поднятой головой. Она и Серена найдут способ уладить это позже, у нее нет сейчас сил разбираться с этим. Блэр быстро добралась до Чака, но она стояла перед дверями лифта еще целых пять минут, набираясь смелости зайти в него. Она боялась, что Эвелин будет в апартаментах, и Блэр знала, что противостояние из-за разговора Чака с Эвелин, было бы ужасным. После изматывающей ссоры с Сереной, Блэр просто не была уверена на сколько еще ей хватит сил. Ей нужна была передышка от скандалов. Двери лифта наконец открылись на последнем этаже, и она осторожно вышла. Не было никаких разбитых ваз или перевернутых стульев. Это был позитивный знак. Она прошла дальше, и остановилась, прислушиваясь, есть ли кто. Стояла мертвая тишина … И это казалось зловещим. Блэр вытащила из сумки телефон и набрала Чаку сообщение, чтобы обнаружить, где он был. Она хотела проделать самый короткий путь к нему, чтоб избежать всех остальных. Ее телефон завибрировал в ответ, когда она услышала стук каблуков позади нее. Она знала, что ей бы слишком повезло, если б это была просто прислуга. Медленно, она повернулась на звук и столкнулась лицом к лицу с Эвелин. У нее была кривая улыбка на лице, и взгляд стеклянный и несфокусированный. Она что-то приняла. Блэр сжала свой телефон сильнее, и стала повторять различные французские фразы в своей голове. Она не могла думать слишком много об Эвелин, или о том, что та собирается делать. Однако, паника бушевала у нее в груди. - И почему я не удивлена? - Эвелин оказалась прямо перед Блэр. – Он, вероятнее всего, позвонил и просил тебя поторопиться и приехать прямо сейчас, не так ли? Мой бедный маленький мальчик. Такой грустный. Такой оскорбленный, - Эвелин усмехнулась, и Блэр пришлось отвести взгляд. Она уже не боялась, что Эвелин не услышит ее, она боялась, что она не услышит Эвелин. - Что, нечего сказать, малышка? Блэр собрала всю свою решимость, и ответила с равнодушием: - Я как раз собиралась найти Чака, - Блэр попыталась пройти мимо нее, но Эвелин схватила ее за руку. Блэр заставила себя не вздрогнуть, когда почувствовала, как ногти впиваются ей в руку. - Миссис Басс …- она не знала, что делать. - Я не понимаю, - Эвелин шагнул еще ближе к Блэр и уставилась на ее лицо. - Чего не понимаете? - Блэр ненавидела себя, за то, что спросила, но это был практически единственный способ выяснить, что эта женщина имела ввиду. Она знала, что это не имеет значения, но это была мать Чака. Это женщина прояснила так много про него, но в тоже время внесла кучу тайн. - Что он видит в тебе? - Холодно ответила она. Блэр вздрогнула. Она ненавидела себя за это, но присутствие Эвелин пробирало ее до костей. Эвелин подняла руку и погладила Блэр по щеке. Это должен был быть добрый жест, но исходящим от нее он казался грубым. - Я полагаю, ты очень красивая. Возможно, ты напоминаешь ему меня? - Она засмеялась над этими словами. Блэр стало дурно. – Ты никогда его не получишь. Не моего мальчика. Он разрушит тебя. Это все, что он умеет. Ты не должна ненавидеть его за это, - в ее словах слышалась угроза. Блэр ничего не сказала. Она даже двигаться не могла. Она просто стояла, полная ужаса и отвращения. - Отойди от нее, - практически прорычал позади них Чак, спускаясь по лестнице. Эвелин медленно сделала шаг назад и убрала руку от щеки Блэр. Она не торопилась, и было понятно, что она считает гнев Чака не более чем беспокойством. Чак встал рядом с Блэр и приобнял ее. Блэр не была уверена, что он знает, что делает, но он гладил ее рукой по нижней части спины. Он заставил ее чувствовать себя еще печальней, так как он успокаивал ее, когда это она должна его утешать. В конце концов, это чудовище - его мать. Блэр временами ненавидела Элеонор, но ничего, что она когда-либо делала, не могло идти в сравнение с чистейшей злобой, исходившей от Эвелин. Это было ужасно, и все что хотела сделать Блэр, так это схватить Чака за руку и вытащить оттуда. Она не хотела, что бы он когда-либо туда возвращался. - Не будь так драматичен, - Эвелин обратилась к сыну и нахмурилась. Она раскачивалась на каблуках, и Блэр смогла увидеть, что что бы она не приняла, это действительно сдерживало ее. - Блэр и я просто проясняли кое-что, дорогой, - Эвелин обратилась к Блэр с холодной улыбкой: - Не так ли, Блэр? Блэр ничего не сказала. Она не собирается играть в этом фарсе. Чак внимательно осмотрел свою мать и Блэр. Он все еще держал на ней свою руку и выглядел так, будто готов к прыжку, если Эвелин сделает резкое движение. Он защищал ее, поняла девушка, и слезы защипали ей глаза. Вся эта гребаная ситуация была уже перебором. Чак сделал движение в сторону Эвелин. - Ты оставишь ее в покое. Ты меня поняла? – Блэр никогда не видела Чака в большей ярости. – Она за пределами. Ты не будешь играть с ней в свои долбаные игры. Не с ней, - он сжал зубы, и Блэр почувствовала злость, волнами исходившую от него. Он готов был взорваться в любой момент. Блэр потянула его назад, подальше от матери. - Пойдем, Чак, - шептала она, стараясь убедить оставить его мать. – Не стоит, - она умоляла. Девушка практически висела на его дорогой рубашке, пытаясь заставить его уйти, но Чак стоял, как вкопанный. - Она особенная? – Эвелин рассмеялась. Чак не ответил, а просто смотрел на свою мать. Лицо Эвелин преобразилось из жестокой веселости в подлинную ярость. – Только не говори, что думаешь, она любит тебя! – Она рассмеялась ему в лицо, и это звучало горько. Блэр снова начала тянуть Чака назад в ужасе от того, что будет дальше. – Она не любит, Чарльз. Она не может. Ты такой же, как я. Ядовитый. Она не любит тебя. Она оставит тебя. Я твоя мать. Я знаю. – Женщина качнулась, и Блэр инстинктивно дернулась, чтобы поддержать ее. Эвелин оттолкнула руку помощи, направляя свою злость на новую цель. – Не трогай меня! Чак громко рассмеялся. Все его тело сотрясалось от смеха, так что Блэр с беспокойством обернулась в нему. - Господи, просто дай ей упасть, - кажется, сейчас его разорвет на кусочки прямо у нее на глазах. – Ты так чертовски горда, - Чак приблизился чересчур близко к лицу Эвелин. Вся его веселость испарилась, и его лицо превратилось в камень. – И ты так чертовски ошибаешься, - прошептал он. Эвелин усмехнулась. Она знала, что у него в голове. - Разве? Посмотри на нее, Чак, - мать и сын оба повернулись в сторону девушки. Чак крепче сжал ее, в то время как Эвелин смотрела на нее, будто Блэр даже не человек. – Она просто глупый ребенок. Красивый, да, но красота быстро проходит. Верность тоже. Она забавляет тебя сейчас, но она не знает тебя. Она не может видеть все твои гнилые стороны, а когда узнает, то возненавидит тебя, так же как твоей отец. Он ненавидит нас обоих. Чак пошатнулся и отпустил Блэр. Шатенка хотела ударить Эвелин, чтобы та просто заткнулась. Но урон уже нанесен. Чак выглядел так, будто его только что нокаутировали, а его мать упивалась этим достижением. Чистое зло. Блэр больше не могла просто стоять. - Прекратите, - у нее все клокотало внутри, когда она заговорила. Все усилия по самоконтролю покидали ее. – Он не вы. Эвелин обернулась посмотреть на девушку. Выражение шока появилось на ее лице. Она не ожидала, что Блэр произнесет хоть слово. - Блэр … - Чак пытался заступиться, но он был исчерпан, мать буквально высосала из него всю решимость, которая у него была. Блэр не могла отступить. - Чак любим. Он не вы. И он никогда таким не будет, - подчеркнула она. Эвелин быстро приблизилась к Блэр, но та не отступила. Она не могла показать Эвелин ни капли страха, иначе та выиграла, и Чак поверит во все эти ужасные вещи, которые она сказала, как делал всю жизнь. - Ты глупая кретинка. - Достаточно, Эвелин, - еще один голос, раздавшийся позади них, шокировал всех. Это был Барт Басс. Все трое повернулись к нему лицом. ОН выглядел устрашающе в своей ярости, когда двинулся к ним. Эвелин отпрянула, уже не такая воинственная, как ранее. Чак смотрел вниз, снова напоминая потерявшегося маленького ребенка. Блэр держала голову высоко. Чистый адреналин подогревал ее. Все, что она знала сейчас, это что она не позволит этому продолжится. Она не позволит Чаку купиться на всю эту ужасную ерунду, которую сказала его мать. - О, Барт. Ты дома, - Эвелин явно нервничала. - Что, черт подери, здесь происходит? – Он переводил взгляд между ними тремя. Эвелин уставилась на него остекленевшими глазами, и он понял, что помощи от нее не получит. Он сделал несколько шагов к Чаку, но Блэр передвинулась ближе к нему, перехватывая внимание. – Мисс Уолдорф, я извиняюсь. Я не уверен, что я только что наблюдал, войдя сюда, но уверяю вас, это больше не повторится. Чарльз, проводи свою подругу наверх, - он повернулся к жене с отвращением, - я займусь этим. Чак кивнул и взял Блэр за руку, чтобы уйти отсюда вместе с ней. Шатенка оглянулась на Барта, тихо ругая Эвелин и не испытывая ни капли жалости к этой женщине. Чтобы она не пережила в браке, это не повод так вести себя с сыном. Изменения стали более понятны, а Блэр в очередной раз предпочла бы ничего не знать. Чак втолкнул Блэр в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Он немедленно подошел к окну, с треском открыл его и достал косяк. Он просто курил, а Блэр в ужасе наблюдала за ним. Вот как он справляется, и это напугало девушку. Все его излишества, что он себе позволял, это его способ выжить, но Блэр хотела помочь ему другим способом. Может все правы. Может она всегда хотела его спасти. Может, он нуждается в том, чтобы его спасли, потому что после того, что она только что видела, она знала, что он точно не в порядке. Никакое количества наркотиков, алкоголя или секса не исправят это. Блэр даже не обманывала себя, думая, что она сможет это исправить. Блэр подошла ближе и села на подоконник рядом с ним. Его рука, державшая сигарету, слегка дрожала. Девушка протянула и положила свою руку поверх его. Чак закрыл глаза и сделал глубокий вдох прежде, чем выбросить косяк. Он не смотрел на Блэр. Она чувствовала, как стыд накрывает его волной, и больше всего ей хотелось избавить его от этого. Она не хотела, чтобы ему было неловко перед ней. Все что там произошло – не его вина. Она это знала. Она готова кричать об этом с этой долбанной крыши, но она боялась, что даже это не поможет ему поверить, чтобы она ни сказала или сделала. - Она просто приняла что-то, - объяснил Чак. Блэр кивнула. Они оба знали, что на самом деле все было гораздо глубже. Наркотики усугубляли ее состояние, но это все еще была его мать. Она имела ввиду каждое слово, которое произнесла. Он, наконец, повернулся к Блэр, чтобы на секунду встретиться с ней взглядом и снова отвернуться. – Тебе следуют пойти домой. Я поговорю с отцом, и он убедится, что ты получишь должность. Блэр покачала головой. Она совсем забыла об этом. - Мне все равно, Чак. Это не … - она протянула руку и коснулась его лица, чтобы повернуть к себе и заглянуть в глаза, - это не важно для меня. Я здесь. И никуда не уйду, - его глаза отражали столько боли и страдания, что она хотела плакать. Но она держалась, ведь знала, что ее слезы только напугают его. Он смотрел на нее несколько долгих молчаливых минут. В его глазах плескалась война. Она не была уверена, с чем он борется, но когда это прошло, он кивнул и наклонился к ней. Блэр стала смелее, обвела его руками и сжала в крепком объятии. Он был напряжен поначалу, но, наконец, расслабился, и стал податлив в ее руках, сильнее прижимаясь к ней. Они стояли так какое-то время, просто держась друг за друга. Он спрятал лицо у нее на шее, а она была уверена, что у нее влажные глаза, но не отстранилась, чтобы проверить. Его боль была личной, а она боялась пресекать границы. Он мог закрыться и отвернуться от нее в любой момент. Но он этого не делал. Она просто распадался на части в ее руках, она делала все самое лучшее, чтобы собрать его обратно. Наконец, она встала и потянула его к кровати. Блэр откинула одеяло и забралась под него. Чак смотрел на нее несколько мгновений прежде, чем скинуть ботинки и лечь рядом с ней. Он свернулся в ее руках, а шатенка запустила руку в его волосы, пытаясь успокоить так, будто он был ребенком. Чак позволил ей заботиться о нем таким образом, как не позволял никогда раньше, и ее сердце наполнилось любовью к нему. Все, что она пыталась убить, становилось наоборот все больше и больше. В такие всеобъемлющие моменты она ничего более не хотела, как убежать вместе с ним. - Прости меня, - прошептал он через некоторое время. Темнота заполнила комнату, когда ночь проникла в нее. Блэр думала, что он уснул, поэтому была удивлена, когда Чак заговорил. – Я не должен был просить тебя прийти. Я знал, что она приняла … - он откатился от Блэр, и она ощутила его отсутствие как физическую рану. - Мы оба знаем, что это не твоя вина, - Блэр боялась сказать что-нибудь лишнее, о том, что сейчас происходит, ему это не нужно. – Почему ты попросил меня прийти? – Она произнесла это вслух, не особо надеясь на ответ. - Я хотел увидеть тебя, - признался он спокойно, поворачиваясь на бок, чтобы увидеть ее. Блэр легко читала его, и так ужасно хотелось кинуться к нему в объятия. Серена была права. Ничто теперь не будет также. – Блэр … - он потянулся к ней и притянул ближе. Ее лоб легко касался его, а они просто смотрели друг на друга, так много недоговаривая, прежде чем он наклонился поцеловать ее. Несколько украденных мгновений Блэр наслаждалась ощущениями, которые дарили его губы, скользящие по ее губам. Он взял в ладони ее лицо, чтобы она была еще ближе. Когда девушка почувствовала его язык, нежно проникающий в ее рот, она, наконец, уклонилась от него. Как бы не были прекрасные эти ощущения, она не сможет справиться с последствиями. Она не сомневалась, Чак хотел ее, но так же она была уверена, что он снова сбежит. Чак просто не знает иного пути. Он снова перекатился на спину и отвернулся от нее. Никто из них не проронил ни слова. Ее сердце бешено билось, и когда она посмотрела на него, то увидела, что он сжимает и разжимает кулак. Блэр подвинулась и положила свою руку поверх его. Он мгновенно замер. - Почему нет? – Спросил он с интонацией обиженного ребенка. Блэр улыбнулась. - Мы не можем, - это был самый простой способ объяснить ему, не выливая на него еще ушат вины. Его мать сделала достаточно для одного дня. Блэр просто не могла вдаваться в подробности и причины того, почему она не может доверить ему свое сердце. - Можем, - он снова повернулся и обнял ее за талию. Чак смотрел на нее умоляющими глазами, и она чувствовала, что тонет в них. Она хотела утонуть в них, и это пугало ее. Блэр затрясла головой. Она должна придерживаться своего решения или она пропадет. - Ты знаешь, что не можем … Ты не можешь, - она прошептала последние слова. Блэр не хотела причинять ему дополнительную боль, но она хотела, чтобы он понял, и отпустил. Если он продолжит давить, она возможно сдастся, но ей этого не хотелось. Она должна быть сильной. - Когда ты сказала моей матери, что я любим … Что ты имела ввиду? – Блэр знала, чего ему стоило спросить об этом, и была поражена. Она даже не подозревала, что он слышал ее разговор с ее матерью в тот момент. - Только то, что есть люди, которые любят тебя, Чак, - она чувствовала себя некомфортно. Она знала, чего он хочет, но не могла ему дать этого. Это будет очень больно, когда он не скажет того же в ответ. - Кто? – Прошептал он безжалостно. Блэр закрыла глаза и ничего не сказала. - Блэр … - это была мольба. Она просто не знала, чего он хотел. – Никто никогда не заступался за меня перед моей матерью. Мой отец все время кричит на нее, но это … не ради меня, - Блэр снова повернулась к нему, когда его голос дрогнул, и обнаружила, что он смотрит на нее. Он был оголенным нервом. – Спасибо тебе, - было столько благоговения в том, как он это сказал, и как он смотрел, что она почувствовала, что эмоции накрываю ее так же, как и его. - Всегда, - Блэр развернулась в его руках и прижалась сильнее. Он обнял ее, и они откинулись на подушки. В конце концов его дыхание выровнялось, а сердцебиение затихло. Она провела остаток вечера, лежа в его руках, слушая его дыхание и молясь, что утром боль утихнет. Около десяти она написала Серене, прося отмазать ее у Элеонор. Серена неохотно согласилась, не задавая вопросов. Блэр знала, что та не будет их задавать и за это любила ее. В эти темные часы Блэр осознала, что бесполезно пытаться разлюбить Чака. Он теперь был ее частью. Его боль она ощущала, как свою собственную, и знала, что она не сделала ничего, чтобы помочь ему преодолеть это. Девушка отказывалась верить, что из этого ада нет выхода, места, куда можно сбежать. Однажды, она будет там с ним, когда он будет в этом нуждаться. Она не обманывала себя, веря в то, что где-то в будущем есть это «долго и счастливо». Она действительно имела ввиду то, что сказала. Романтика не их вариант. Он был слишком сломлен, а она слишком боялась. Но она будет рядом с ним. Она поднимет его, когда он упадет, и будет бороться за него. Не важно, что она обещала себе, она будет бороться.