Из работы Невилла Лонгботтома «Двенадцать», раздел «Допросы», заголовок «О Драко Люциусе Малфое» (стр. 84) Драко Люциус Малфой
НЛ: Очень многое не вяжется, Малфой. Твои показания расходятся, а воспоминания слишком хаотичны. ДМ: Волдеморт издевался над моим разумом. Я даже сам плохо осознаю, какие из воспоминаний настоящие. НЛ: Что значит настоящие? Волдеморт всё-таки изменял твои воспоминания? ДМ: Я думал, ты это уже понял. НЛ: Тогда почему ты не сказал этого раньше? Возможно, многое из того, что я не могу свести в одно целое, никогда не происходило. ДМ: Возможно. НЛ: Я понял. Ты просто издеваешься, да? ДМ: Я кое-что осознал за эту ночь. Мне нужен мой блокнот. Я оставил его в том доме, где мы ночевали после побега. НЛ: Что за блокнот? ДМ: Не задавай лишних вопросов. Просто принесите мне его, пока не поздно, и тогда я всё расскажу. НЛ: Не нужно мне ставить условий, Малфой. Или в завтрашнее полнолуние я убью тебя как особо опасное животное.♥
Троекратное «ой» — вот что можно сказать о теперешнем положении Гермионы. Денег у неё, естественно, не оказалось. В помощи на кухне кафе не нуждалось, оно нуждалось лишь в оплате счёта, поэтому Гермиону тотчас доставили в участок, где из радио доносились гитарные аккорды и мужской голос, которому без устали подпевал молодой парень в полицейской форме, что примостился к устройству как можно ближе. Радио стояло на небольшой полке под потолком (которая сейчас, казалось, была для него и создана, что, конечно, совершенно не так). Тот самый парень встал под ней и без устали завывал: «Что-то на пути, ммм…»*, усилив громкость и превратив руки в барабанные палочки, отбивая ими ритм по невидимому барабану. Именно поэтому он и не заметил товарища по службе, который, ухватив правую руку Гермионы, ввёл её в помещение. — Пол! — выкрикнул тот, который надел на Гермиону наручники, погрузил в машину и вот пару секунд назад завёл в участок. Вроде и всё сделал, а вот представиться не потрудился. На вид ему было лет сорок, хотя борода явно прибавляла лет так восемь точно. — Пол, кончай завывать и выруби его наконец! У нас пополнение. Пол, возрасту которого Гермиона уступала всего на несколько лет, гладко выбритый, с выделяющимися скулами и тёмными кустистыми бровями под стать карим глазам, от выкриков того сослуживца, что привёл Гермиону, выронил из рук невидимые палочки и судорожно понизил громкость до нуля. — Чтобы я ещё хоть раз согласился похлопотать о месте в участке для родственничка… — скорбно заявил полицейский, старший и по возрасту, и по званию. — Крейг, мне что, по-твоему, всю смену по стойке смирно стоять? А Крейг в то время усаживал Гермиону на стоявший у стены стул, после чего осведомил родственника-сослуживца: — Пол, для чего вообще нужно было идти в полицию, ежели ты и пяти минут не в состоянии поддержать дисциплину? Лучше бы шёл по желанию учиться. — Барабанщик – это призвание. Здесь одной учёбы мало.♥
Прибежав к злополучному кафе, Драко довелось лицезреть, как на запястьях Гермионы оказываются наручники и как какой-то мужчина в форме и с ярко выраженными линиями бровей сажает её в машину. А официант что-то пишет на листке, положив тот на капот машины. Драко не стремится быть замеченным, но как только машина трогается с места, а официант разворачивается и идёт обратно, он начинает преследование, покинув укрытие. Выходило у него довольно хорошо, так как огромное количество не убранного на дороге снега и утренняя пробка играли на руку. В погоне он совершенно не задумывался над своими действиями, поэтому-то по прибытии просто наблюдал, как Гермиону заводят в помещение.♥
— Верю ли я тебе? Кайл, если ты думал, что я растаю от такого жалкого трюка, то сильно в этом заблуждался. Я не поверила ни единому твоему слову, — с отвращением в голосе Дакота выплюнула из себя эти слова и затем поднялась, скинув с плеч пальто, чтобы последующее время ожидания скрасить одиночеством, но никак не обществом сказочника напротив. — Тебе не стоит тут находиться, — крикнул он ей в спину. — Я жду кое-кого, — ответила она не поворачиваясь, а пальто так и продолжало бесхозно лежать около Кайла. — Малфоя и ту, что моталась вокруг него? — Эти слова остановили её и даже заставили повернуться. — Не припомню, чтобы Гермиона моталась вокруг него. Мы вообще практически не общались. — Точно, Гермиона, — подтвердил Кайл её имя, поднявшись вслед за собеседницей и сразу же отряхивая чёрные брюки. — Её ещё изнасиловали в первый же день. Наслышан об этом случае. — Что значит изнасиловали? — оживилась Дакота, вцепившись в него не совсем доверчивым взглядом. — Её? — Да. Было как раз дежурство Малфоя, — и после он резко осёк себя. — Упс, кажется, я сболтнул лишнего. — Я вообще-то в курсе, кем был Малфой до заключения. Кайл как-то сомнительно кивнул на её «я в курсе», будто бы все её познания не стоили и гроша. — Тогда, думаю, я могу продолжить, — но прежде он прокашлялся. — Пока её насиловал какой-то парень, Малфой стоял позади них и наблюдал, давая ему закончить и ощутить все прелести этой близости. — И что, Драко даже не оттащил его от неё? — Нет, Дакота нисколько не верила его словам. Кайл специально говорит ей такое, чтобы настроить против. — Да нет. Постоял, полюбовался и ушёл, — Констебль произнёс это как давнюю шутку. — Я не верю тебе. — Естественно, ему нельзя верить. Он же Пожиратель смерти. Хотя стоп, а Драко разве не из его же круга? — Он не мог так поступить… Гермиона же перво-наперво девушка… — Становясь заключённым, Дакота, ты теряешь половую принадлежность. Неужели это непонятно хотя бы из вашей формы? — руками он рассёк воздух. Тепло от пламени, что осталось где-то внизу, под ногами, давно потеряло силу, но спор затмевал любые напасти. — Я была о нём более хорошего мнения, — сложив все пазлы в голове и получив красочную картинку парня с серебряными волосами, с чёрной меткой на левом предплечье, который терпеть не может магглорождённых, она сдалась. Вспомни, Дакота, ты же видела, только поступив в Хогвартс, как второкурсник Драко Малфой насмехался и желал смерти всем магглорождённым от рук чудовища, что покинуло пределы Тайной комнаты. Ты же это прекрасно помнишь, так зачем прячешь воспоминания настолько глубоко? — А как он попал в тюрьму? Ты знаешь? — Его родители, но в большинстве своём, конечно, отец, давно не казались Тёмному Лорду людьми, на которых можно положиться. Кстати, сегодня вечером состоится ещё одна проверка, которую эти двое скорее провалят, — он злорадостно улыбнулся, а его глаза так и искрились от предстоящего разоблачения. — Но при чём здесь он? Ребёнок может же отличаться характером от родителей. Сколько случаев… — А вот он и не отличился, — осёк Кайл, скрещивая на груди руки. — То есть как? — Однажды его обнаружили в личной библиотеке Тёмного Лорда, — вкрадчиво начал Кайл. — Он пробрался туда, что-то упорно пытаясь обнаружить на книжных полках. И это далеко не рецепт праздничного пирога. Там хранятся самые сильные заклинания из на сегодняшний день возможных, там самая чёрная магия, которой Тёмный Лорд владеет в совершенстве. Тёмный Лорд запретил всем без исключения даже приближаться к ней, а Малфой взял и зашёл. «А нам сказал, что отказался участвовать в сожжении», — пронеслось в её голове. — И что он искал? — Вот чего не знаю, того не знаю. Но суть в том, Дакота, что он стал очередным доказательством малфоевской породы. — Малфоевская порода… — повторила Дакота, точно слова сделаны из леденцов и сейчас она пробует на вкус каждый, выбирая самый изысканный. — Может быть, я отчасти и прав, — призадумавшись, вымолвил Кайл. — Может быть, и тебе согласиться со мной? И всё-таки перестать их ждать? Дакота, этот Малфой всего лишь использует тебя, — пытался он вталдычить в её светлую, под небольшим слоем снега голову. — Посмотри, ты сидишь тут уже больше часа. Скоро уже девять утра, — Кайл постукал указательным пальцем по циферблату часов на левом запястье, — а он так и не соизволил явиться. Он оставил тебя здесь, одну. Зачем ты его ждёшь? — Я… мне всё равно н-некуда идти. — Пойдём ко мне домой, что и подразумевалось сначала. Если бы я не появился, ты бы давно замёрзла, — он обхватил её плечи своими руками, на которых просматривалась каждая венка, и фаланги пальцев выделялись под кожей, показывая этим как сильно он напрягся. — И ты легла бы спать на той лавочке, оставшись в царстве снов навсегда, — он начал трясти её, чтобы получить в ответ хоть слово или звук. — Дакота, почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! Не молчи, пожалуйста! — последнюю фразу он не стесняясь проорал на всю улицу. А Дакота с жутью, запечатлённой в глазах, смотрела на него, не пророня ни слова. Рот был слегка приоткрыт, но слов он не издавал. — Дакота? — вполголоса позвал он её, прекратив тряску. И смог в теперь недвижимом ничем лице увидеть покрасневшие белки её глаз, которых не застелют в такой мороз слёзы. Они только будут гуще наливаться кровью, всё ближе подбирающейся к зрачкам медового цвета. — Я не знаю, ч-что делать, — наконец выговорила она, качая головой. — Я никому не могу верить, Кайл! Почему так? — Нет, мороз всё же не остановил поток эмоций. Первая слеза только что преодолела рубеж нижнего века. — Меня вроде бы и никто не обманывал, не предавал, а не могу. Вот сейчас я не поверила ни единому твоему слову. — Её признание заставило Кайла нахмуриться. — Зло достигло такой силы, что поработило само себя. — Кайл не шевельнулся, однако Дакоте совершенно не хотелось уподобиться ему и начать трясти его же для привлечения внимания за плечи. — Спесь. Только на неё надежда у нас и осталась. Спесь, которая заполонит разум Вол… Волдеморта, — Дакота впервые за столько дней сглотнула от страха, который навевало одно его имя. — Она и станет его падением. — Кайл смотрел на неё с жалостью, что ли, собираясь вот-вот утешить и обнадёжить. — Помнишь, ты в детстве мечтала о собаке? — внезапно он перевёл тему. Дакота даже поначалу хотела разразиться в гневе. Почему она только что рассказала ему собственную развилку событий, а он, будто не слыша всего этого, завёл речь о собаках? Словно им и поговорить больше не о чем. — Только не говори, что у тебя припасена подарочная голова, — язвительно ответила она.