♥
Из дома они вышли около семи утра. И хоть Гермионе с первого взгляда Зак показался добродушным человеком, но к концу она начинала в этом всё больше и больше сомневаться. — Простите, а это ваш дом? — спросила Гермиона у него, как только он вышел из спальни, куда заводил Дакоту. — А вы в этом сомневаетесь? — не робея, ответил он вопросом на вопрос. — Возникает просто такое ощущение, что вы тут впервые, — Гермиона повернула к нему голову. — Вы не знаете, где даже лежит аптечка. — Ну, — замялся Зак, — это летний домик. Зимой здесь практически никого не бывает. Я приехал узнать, не снесли ли его ещё. — И почему же его могут снести? — Мисс, по-моему, всё очевидно. Единственный дом в округе, хозяева которого не желают продавать его местным застройщикам. Гермиона не успела ответить. Из комнаты выбежала Дакота, зажимавшая ладонью рот. Лицо её уже позеленело. Остановившись в проходе, не зная куда повернуть, она через секунду потеряла сознание и упала на пол. — Я уложу её обратно, — на бегу сообщил Зак. Доглядев до момента, когда они оба потерялись из виду за стеной, Гермиона, недовольная, что разговор прервался, вновь повернулась к Драко, готовая продолжить. Но на мгновение её постиг ступор: никаких ран на теле нет. Как такое могло случиться? Хвала Господу, что она далеко не дурочка и сразу смекнула, что Драко повернулся, оставив порезы позади. — Что с ней? Он не сказал? — спросил Драко, заглядывая в комнату, будто их представляется ещё возможным увидеть. — Вроде бы она говорила, что боится крови, — отступив от Драко на шаг, пояснила Гермиона. — Гемофобия? Ну, в таком случае либо она нагло врёт, либо я слепой. — Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, потребовала разъяснений Гермиона. — Как это что? Пару дней назад, когда в душевой, кажется, по твоей вине состоялась драка… — Там было много крови, — закончила за него Гермиона, проигнорировав обвинение. — И она, знаешь, не выглядела такой уж… затравленной. Она, по-моему, вообще ловила от всего того кайф. — Может, у неё такая реакция на некоторые события? — В таком случае это уже клиника, — констатировал Драко. — К ней нужно присмотреться. — Ты меня сейчас вербуешь против неё? — Гермиона ошалела от его последней фразы и поэтому произнесла свои слова необдуманно громко. После ей сразу же пришлось обернуться, дабы убедиться, что Дакота от её криков не просияла в проходе вновь. Но там никого не оказалось, и тогда она, возвратив взор к Малфою, продолжила в несколько раз тише, даже слишком тихо: — Она не врала насчёт гемофобии, Малфой. Это я знаю точно. — Ах да, прости. Ты же из нас троих просто гуру в распознавании лжи. У тебя там как? Ответы проходят через цветовую палитру? Красный — ложь, зелёный — правда, — рассуждал Драко, размахивая руками. — Или всё решается за столом извилин? Может, голосование? — Можешь избавить меня от своего сарказма? — раздув в нарастающем гневе ноздри, попросила Гермиона. — И вообще, верить ей мне определённо логичнее, чем тебе. — Это ещё почему? — Ты ещё спрашиваешь? — она почти рассмеялась, но смогла пересилить накатывающую эмоцию, убирая волосы за уши, однако это совсем не помогло избавиться от них: кудри через секунду снова выбились, закрыв половину лица. — Пожиратель смерти интересуется у магглорождённой мисс, почему та не хочет ему довериться. Вслушайся только в этот абсурд.♥
В день последнего дня пребывания на берегу реки Тис, в трёх домиках, отстроенных мистером Уизли для увеселительного отдыха и погружения в маггловскую жизнь, Гермиона почувствовала что-то неладное. Но об этом она не сказала никому из девятнадцати человек, что уживались в них и, надо сказать, прекрасно ладили в течение такого длительного времени. Помогали друг другу в несчастье, которое затронуло каждого. Джинни потихоньку смирилась с тем, что Гарри больше не вернуть, но, всё же оставаясь верной его светлой памяти, не отвечала взаимностью Дину, который, признаться, всеми силами пытался вывести её из горя. Вся семья Уизли впала в глубокое горе в связи со смертью Фреда. Но все старались не показать слабины, чтобы не травмировать Джорджа. Ведь ему сейчас было больнее всех. От него точно оторвали половину, и он всегда говорил, что лучшую его половину. И единственным человеком, которому Джордж рассказывал все переживания, была Гермиона, понимающая его (он так считал) как никто*. Гермионе самой было трудно смириться с уходом Фреда, и от неё точно оторвали часть, и она также соглашалась, что самую лучшую. — Никто не может понять моих чувств, — говорил он, прижавшись головой к коленям Гермионы. Его рыжие волосы были спутаны, и Гермиона расчёсывала их своими пальцами. — Джордж, всем тяжело, правда. Не думай, что им всё равно. Миссис Уизли, мистер Уизли, Рон, Джинни, Перси, Билл и Чарли… — отвечала она, а каштановые кудри спадали с её плеч, и стоит ей немного пригнуться к Джорджу, те начинают щекотать его кожу. — Я знаю, что им больно. Они чувствуют утрату, я понимаю. Но не ту, которую чувствуем мы. От них никто не отрывал половину и причём самую лучшую, — сказал он, оторвавшись от её колен и заглянув в карие глаза. — Да, не чувствуют, — обречённо согласилась Гермиона. Руки Джорджа так и лежали на её коленях, а взгляд, безнадёжный и уставший, устремился куда-то в пол. А Гермиона продолжала смотреть на него, заставляя себя поверить в то, что перед ней сидит Фред. Однако сердце не отвечало её посылам. — Как думаешь, — тихо начал Джордж, не дрогнув. И эта долгая пауза уже не тяготила ни одного из них. — Мы, две не самые лучшие части Фреда, сможем быть счастливы… — Я не знаю, Джордж. — Тебе будет легче, — сказал парень, переведя наконец на неё взгляд. — Мне никогда не станет легче, чем тебе, — грубо ответила она, а после ушла к себе.♥
Около семи утра трое беглецов покинули своё временное пристанище. На улице было ещё темно и также ужасно холодно. Плотный завтрак дал увесистый заряд бодрости, и пробежать треть мили по сугробам оказалось проще, чем дойти из камеры в душ. Они вышли к машине, в которую сначала Гермиона поклялась больше не садиться. Но она согласилась и согласилась только под предлогом того, что поведёт автомобиль сама. — Так ты что, умеешь водить? — услышав это, Драко и не знал в какую крайность ему впадать: то ли в ярость (потому что она не потрудилась сказать это ранее), то ли в восторг (потому что машину будет вести кто-то понадёжнее). Эмоции его колебались между этими двумя крайностями, оставляя парня в полнейшем ступоре. — Но я же прекрасно вела машину. Это всё кот, который выбежал на проезжую часть. А я не виновата, — опротестовала Дакота предложение Гермионы, надув губы. И эти две тоненькие бледные полосочки вмиг покраснели и раздулись. — Ты даже не знаешь, где газ, а где тормоз, — обратив внимание к ней, привела факт Гермиона. — Либо веду я, либо я никуда не еду. Дакота ехидно улыбнулась ей в ответ: — Ну хорошо, мы поедем одни. Так ведь, Драко? — Он стоял около неё, совсем рядом. Дакота подняла в его сторону голову, но в ответ увидела отрицательное качание и хмурый взгляд. — Но почему? — Пусть. Она ведёт. Машину, — членораздельно сказал Драко, глядя Дакоте в глаза. Его лицо, хоть и пыталось скрыть боль, но всё-таки её выдавало. Это прослеживалось и во взгляде, и в сероватом цвете кожи, во впалостях и синяках под глазами. — Да пожалуйста, — выплюнула она и покинула домик, отдавшись во владения мороза. Её не до конца окрепший организм ещё посылал в виски пульсацию в знак того, что действия слишком скоротечны. Но Дакота их игнорировала.♥
Кайл шёл по расчищенной от снега дорожке, которая тянулась далеко за место его прибытия. Осадки были такими обильными, что Лондон просто физически не успевают убрать полностью, предоставляя своим гражданам довольствоваться узенькими тропками шириной максимум на одного. Днём лучше вообще не ступать сюда ногой, это будет не дорога, а путь выживания, где постоянно кому-то придётся сходить в сугробы, дабы пропустить идущего впереди. А направлялся Кайл в ресторан. Нет, не для того чтобы поесть, хотя в последнее время это стало очень модной тенденцией. Только не делайте сейчас поспешных выводов, а на вопрос: «Как место, которое специально и создано для того, чтобы в нём ели, вдруг неожиданно стало модным? То же самое, если сказать, что брюки наконец-таки стало модно носить на ногах». Так вот. Раньше люди не особо любили тратиться на такие вот места по обычным поводам, как, например, ужин. Просто ужин, который проходит каждый вечер. А вот теперь всё чаще волшебники проводят время не дома, а вне дома. Где угодно, но не в тех четырёх стенах, так как в них можно вовсе помереть со скуки. Денег у граждан теперь хоть отбавляй. Запреты, введённые Волдемортом, здорово озолотили кошельки волшебников. Только теперь-то денег у них немеренно, а вот тратить их особо то и не на что. Но Кайл идёт в ресторан и не по этой причине. У него встреча. Парень, прямо после того как покинул замок, трансгрессировал на тихую улицу Лондона. Самую ближайшую к ресторану. И в дороге Кайл был не больше семи минут. Место было это достаточно популярным среди волшебников, хоть и находилось в маггловском районе. Длинное светло-бежевое пальто на нём не показывало, что скрывается внутри, только ноги от колен им не закрывались. Чёрные брюки, зауженные к низу и тёмно-синие лакированные туфли, совершенно не подходящие под климат. Дорога около дверей была полностью расчищена, и большие грязные сугробы лежали где-то вдалеке, перегораживая путь. Один из таких Кайлу пришлось обходить, шагая в отпечатки подошв тех, кто сделал это ранее. Массивные двери в готическом стиле сильно отличали заведение от магазинчиков поблизости. Мимо Кайла прошёл один маггл, которого парень одарил ненавистной гримасой, но он даже и не посмотрел в сторону ресторана, словно того и не существовало вовсе. Хотя ресторан, откровенно говоря, вызывал восхищение. Французские окна с разноцветными стёклами, на каждом из которых были изображены неземной красоты девушки. Они улыбались всем проходящим и игриво подмигивали, зазывая к себе. Сначала виднелось только одно лицо, а потом девушка начала удаляться, глядя только в глаза человеку, которого успела ввести в лёгкий гипноз своим шармом. И девушки все были абсолютно обнажённые. Та, которая зазывала Кайла, уже отдалилась по пояс и всё манила его пальцем, кокетливо улыбаясь. Как только Кайл зашёл, к нему сразу же подошёл человек в изумрудном смокинге с ласточкиным хвостом и предложил снять пальто. Кайл ответил кивком, при этом находясь в поисках кого-то, бегая глазами по столикам, и как только справился с верхней одеждой, обратился к метрдотелю: — Простите, меня здесь ждут, — тихо сказал он, — Люциус и Нарцисса Малфои. — Да, конечно. Они уже здесь. Пройдёмте. — Пальто исчезло из его рук, и мужчина прошёл первым, приглашая Кайла идти за собой. Тот же, поправив синий тонкий галстук и пиджак, отправился за ним. И как только Констебль вошёл в ресторан на встречу с Люциусом и Нарциссой, их сын, Драко, в это время нёс по сугробам спящую Гермиону, а рядом с ним на спине Блейз нёс Дакоту. Зал изнутри соответствовал виду снаружи. Каменный пол, укрытый изумрудным ковром, точь-в-точь как и цвет смокинга метрдотеля, что шёл перед Кайлом, тёмно-серые круглые столики в готическом стиле казались единым целым вместе с камнями, на которых находились. И был в зале приглушённый белый свет, от которого, заходя с улицы, не было желания щуриться. — Мистер Малфой, — Кайл кивнул ему, — миссис Малфой, — и ей, — доброй ночи. Оба переглянулись, а потом одновременно сказали ему: — Доброй ночи. Лицо Люциуса заметно похорошело. И если сравнивать его с тем Люциусом, который был на оглашении задания Драко, то можно смело заявить, что это два разных человека. Волосы его уже не трепались во все стороны, а были собраны бантиком на затылке, одежда на мужчине – чёрная мантия и что-то белое, выглядывающее из-под неё – была опрятной и выглаженной. То же можно сказать и о Нарциссе. Её чёрное платье, поверх однотонной ткани которого находилась другая, состоящая из светло-бежевых кружев, кажется, вовсе было новым. А это значит, что женщине хватает настроения отправляться за покупками. Метрдотель в изумрудном смокинге ушёл, а вместо него появился молодой парень в белой рубашке, чёрном жилете и брюках. — Могу я принять заказ? — спросил он. — Апельсиновый сок, пожалуйста, — быстро ответил Кайл. — Я пока ничего не буду, спасибо, — сказала Нарцисса. — Я тоже, — вслед за ней произнёс Люциус. Официант кивнул и удалился, сказав, что сок будет готов через несколько минут. — Что вы хотели от нас, — заговорила Нарцисса, — Кайл, если не ошибаюсь? — Да, — Кайл положил левую руку на стол и напряг мышцы на шее, отчего и его губы заметно напряглись. Он стучал пальцами по столу, и дробь эта выбивала из колеи Нарциссу, вдохи и выдохи которой становились всё глубже и медленнее, этим потихоньку превращая её в прежнюю Нарциссу, с которой Драко виделся несколькими часами ранее. Кайл в это время залез во внутренний карман пиджака и, немного поискав в нём что-то, вытащил сигарету. — Вы не против? — Они не ответили, что Кайл принял за согласие. А потом он приблизил сигарету к огню, исходящему от свеч, стоящих в красивом серебряном подсвечнике, рассчитанном на три штуки. Он поднёс сигарету к той, что горела посередине. — Такой юный, а губите здоровье этой гадостью, — наконец проронила Нарцисса, наблюдая за его манипуляциями. Кайл же на это улыбнулся, возвращая сигарету себе, и, затянувшись, ответил: — Какой тогда смысл жить, если не делаешь того, что хочешь? — после второй затяжки он снова заговорил. — Я хотел кое-что рассказать вам о вашем сыне. — Третья затяжка унесла сразу четверть сигареты разом, а дым шёл из парня клубами. У Нарциссы даже глаза округлились от такого количества. Дым чуть ли не закрыл собой всю его голову. — Что именно? — переварив сказанное, спросила она и почти налегла телом на стол, чтобы быть как можно ближе к Кайлу и слышать его чётче. — Мерлин, скажите, что с ним всё в порядке, — растерявшись от такой новости, пролепетала она. — С ним в самом деле всё хорошо. За это не переживайте, — пепел упал в белоснежную тарелку, прямо посередине. — Но вас обоих хотят обмануть, — затянувшись в четвёртый раз, он кинул в тарелку окурок, а издалека показался официант, несущий на подносе апельсиновый сок. — Пожалуйста, Кайл, не медлите, — Нарцисса уже была на взводе. Нерасторопность парня напротив выводила её из себя. — Да, юноша, не тяните время. Коль вам есть, чем с нами поделиться, так делитесь. Не просто же так мы тут сидим, — вставил своё и невозмутимый Люциус, которому раньше, казалось, ситуация с сыном была вообще побоку. — Конечно. Время нужно ценить, — проговорил Кайл, в то время как официант поставил около него напиток и забрал тарелку, для Кайла послужившую пепельницей. — Но информация не будет бесплатной, заверю вас сразу же. — Сколько угодно, — не успевая дослушивать, отвечала Нарцисса, — только скажите, что с нашим сыном. — Все её чувства передавали трясущиеся руки, которыми (во избежание этой самой дрожи) она вцепилась в скатерть на столе, сжав ладони в кулаки. — Сегодня днём к вам придёт ваша сестра, Беллатриса. Она заявит вам о том, что Драко среди нас больше нет. Вы поверите ей. Сделайте всё как можно естественнее, а ночью придёте, — Кайл высунул из того же кармашка, откуда взял и сигарету, листик с адресом и передал его женщине, — вот сюда. Там я скажу вам следующие указания, — он сделал несколько глотков сока и приготовился выслушать. Нарцисса и Люциус переглянулись. — Мы согласны.♥
Но этот разговор уже остался далеко в прошлом. Сейчас же на окраине Лондона, под чуть светлеющем небом мчался по дороге внушительных размеров катафалк. Прохожие, кто уже успел покинуть свой дом в столь ранний час, смотрели ему вслед, секунду гадая, к кому же сегодня постучалась в дверь смерть? Да, Блейз определённо думал о маскировке в последнюю очередь. — Вот мне интересно, — завела разговор Гермиона, на что и Драко, и Дакота сразу же обратили взгляды к ней. — А что дальше? Куда теперь? — А ты уже успела заскучать? — ответил ей Драко. — Остановимся… вон, хоть у той обочины, и разбежимся кто куда. Подходит? — А как же… страна? — неуверенно спросила она. — Мне, как я понял, нужно предоставить тебе утверждённый план мирового господства? Со всеми пунктами и подпунктами. Правильно? — Ты прав. Нам лучше сразу же разойтись, — не пускаясь с ним в спор, согласилась на первое Гермиона. — У той обочины, значит? — она завернула вправо и остановилась. — Приехали. И, не внимая действиям остальных, Гермиона открыла дверь и вышла. Сразу же на себе она поймала чей-то пристальный взгляд и вдалеке заметила тёмную фигуру. Она и оказалась его владельцем. Этот человек с удивлением глядел на неё, видимо, дивясь тому, как это: девушка – водитель катафалка. А когда из другой двери вышли ещё двое, у тёмной фигуры не осталось сомнений, – кто-то поблизости умер. Но долго задерживаться на них фигура не стала. Немного постояв, она пошла себе дальше. А Гермиона обогнула машину и, оказавшись около Драко и Дакоты, заговорила первой: — Расходимся? — Она плотнее укуталась в старомодное пальто, которое в своём шкафу нашёл Зак. Это были те самые вещи, которые жалко выбрасывать и которые ты больше никогда не наденешь. Блейз в образе старика был очень счастлив одеть своих гостей и расчистить в шкафу место. Будем надеяться, что настоящий Зак будет тоже этому рад, вернувшись домой. — Да, — кивнул Драко, одарив Гермиону беглым взглядом. Словно ему не терпелось расстаться с ней, и он только этого момента и ждал всю дорогу.♥
Через пять минут, однако, все трое уже сидели в небольшом кафе, что находилось недалеко от их конечной. После того как Гермиона решила во что бы то ни стало распрощаться с этими двумя, она действительно развернулась и направилась куда-то в сторону. Честно говоря, она сама не понимала, куда именно держала путь, её главной целью оставалось уйти от них как можно дальше. Но ужасный холод, незнание обстановки и полное отсутствие поддержки уже сделали свою работу, заставив напрячь извилины и хорошенько обдумать своё решение, которое именно сейчас представлялось не самым выгодным для неё и удачным. Стены кафе были обклеены коричневого цвета обоями. Не тем кошмарным полурыжим коричневым, нет. Это был глубокий и благородный цвет. Также здесь находились восемь квадратных столиков, расставленных в шахматном порядке, и их укрывали лиловые атласные скатерти, расстеленные накось. Поверх них лежали ещё и белые, намного меньше размером и с кружевом. — Что будете заказывать? — открывая меню, поинтересовался Драко, а обе девушки, уже с самого начала заприметившие что-то неладное, удивлённо взглянули на него, пытаясь разрешить загадку в его вопросе. — А у тебя разве есть деньги? И заметь, маггловские деньги, — поинтересовалась первой Дакота, проведя пальцами по собранным в высокий хвост волосам. — Об этом можешь беспокоиться в последнюю очередь. Самое главное, что тебя должно волновать в данный момент, так это меню. — Я больше чем уверена, что у тебя в карманах нет и шиллинга, — заметила Гермиона, — если ты, конечно, знаешь, что такое шиллинг, — но тем не менее она пролистывала страницы, изучая здешнюю кухню. На её левой скуле остался слабый мазок крови, малфоевской крови, который сейчас спрятан от её обладателя тенью. Закрыв меню, Гермиона сказала: — Я наелась с утра. — Уже определились с заказом? — Увлечённо спорив, они не заметили подошедшего официанта. — Мне, пожалуйста, вот это, — Дакота тыкнула пальцем в меню, а официант, молодой парень со светлыми волосами, бесцветными чертами лица, но довольно спортивно сложенный, присмотрелся к указанному и черканул название в блокнотик. — А мне бы… — задумался Драко, — что-нибудь согревающее. — У нас отличные отбивные из говядины, — с серьёзным лицом дослушав Драко, осведомил официант, держа ручку наизготове. Драко так поразило это изобретение (ручка), что в который раз он засматривается на неё, как маленький ребёнок, у которого что ни день, то открытие. — Несите. — Официант, вновь что-то черканув в блокноте, обратил взор к Гермионе. — А вы будете что-нибудь заказывать? — поинтересовался официант. Драко и Дакота вместе с ним уставились на Гермиону, а Малфой между тем ещё и добавил от себя: — Если бы ты в самом деле не имела желания находиться здесь, вместе со мной, то ты бы ушла. И плевать бы хотела на этот холод. Гермиона могла смотреть на него очень долго, но ответить против только вот не могла. Она сверлила парня своим взглядом и одновременно пыталась выстроить в голове нужные фразы, которые никак не собирались во что-то правильное. Во что-то, что может заткнуть Малфою его рот. — Я буду вот это, — и она повернула к официанту меню, указав на выбранное блюдо. — Что-нибудь из напитков будете заказывать? — Я буду вишнёвый сок, — незамедлительно сказала Дакота. — А что у вас есть из согревающего? — предпринял вторую попытку Драко. Зарывшись рукой в свои волосы, он начал испепеляюще на него глядеть. — Чай, кофе? — ответил парень, дописывая заказ Дакоты. — Давайте кофе, — бесстрастно заявил Драко. — Американо, капучино, латте? — Да, давайте его. — Какой именно? Я вас не понял, — переспросил официант. — Два латте, пожалуйста, — вступила Гермиона. Официант дописал заказ, сообщил, что он будет готов в течение получаса и удалился. Напитки, принесённые заранее, уже были наполовину опустошены, когда подали основные заказы. Дакота заказала мороженое, Гермиона – пирожное со свежей клубникой, а Драко – пышущую жаром и теплом отбивную из говядины. — Можно мне американо? — дождавшись, пока официант расправится с заказом, спросила Дакота. — Будет сделано. — Я это сделала только потому, что просто не знала, куда отправиться, — заявила Гермиона через минуту после того, как официант принёс им напитки и оставил. — Конечно, ты не знала куда идти и совсем малость этого не хотела сама, — сказал в ответ Драко. — Согласишься со мной? — спросил он у Дакоты, на что она только недовольно отвела взгляд в сторону, словно спросил он что-то в их ситуации непристойное и глупое. — Что за скорбное выражение? У нас здесь, чай, не поминки. — Я не хотела покидать вас только оттого, что мы знакомы, Малфой, — произнесла Гермиона, делая небольшой глоток из кружки с горячим кофе. — Вот, правда, Грейнджер, давай начистоту, — дослушав её, начал Драко. — Давай вот сейчас, здесь выскажем всё, что думаем друг о друге? Неужели тебе не интересно моё мнение? — Ну, и что ты обо мне думаешь? — рассматривая вилку на предмет халатности мойщицы, сказала Гермиона. — Точнее, что ты успел надумать за шесть лет совместного обучения? — тут она повернулась к Драко, продемонстрировав мазок крови, о существовании которого пока так и не догадывалась. — У тебя завышенная самооценка, — заметив инородное пятно на её скуле, отрезал он. — Не знаю, как сейчас, но раньше, по крайней мере, это всё летало на поверхности. — И как ты это определил, а? — усмехнувшись, спросила Гермиона. — Знаешь, поставь наши с тобой самооценки рядом, так мне придётся далеко вверх задрать голову, чтобы увидеть конец твоей. — Вилка оказалась чистой, поэтому она спокойно принялась за пирожное. — Про свою я сейчас и слова не сказал. Но вот ты со своей больной идеей перечитать все книги на свете… Признайся, у тебя комплексы? — Что-то не вяжется в голове моя завышенная самооценка и комплексы. — Ты читаешь для того, чтобы в случае непонятной ситуации утереть любому нос своим красноречием и обширными познаниями в любой сфере? — не отступал Драко, уперевшись локтями в стол. — Я читаю для того, чтобы быть умнее и образованнее. Я хочу жить в мире, где люди ценят знания. И с тобой, Малфой, мы, видимо, из разных миров. — Ты в этом уверена? — Абсолютно. — Ну вот, Грейнджер, ты и показала себя. Ты только что поставила меня на ступень ниже, хотя даже не знаешь о моих интересах, а я между прочим читаю не меньше твоего. — Да неужели? — не поверила она. — Ты в школе прочитал хотя бы один учебник? — Если ты не знаешь, то в Хогвартсе по нашему курсу и среди всех факультетов я был на втором месте. — Гермиона была явно удивлена этими словами. — Знаешь, как я ликовал, когда Поттер на шестом курсе утёр тебе нос на зельеварении? — Он тогда поступал нечестно, — насупившись, ответила Гермиона. — И тем более, чему радуешься ты? — она убрала прядь волос за ухо, но та в который раз почти сразу же выбилась обратно. — На зельеварении у меня не было шансов выйти в лидеры. Что уж говорить, если Слизнорт даже не принял меня в клуб своих слизней. Вот Забини, он зельевар. А я так, любитель. Вообще не понимаю, по каким критериям отбирали студентов? Вот ты была в его клубе? — поинтересовался он у Дакоты, которая неспешно вкушала шоколадное лакомство. — Когда я была на шестом курсе, школой руководил Снейп. Там вообще не до клуба было, — более или менее приветливо сообщила она, а Драко вдруг осенило. — Стой, а ты не знаешь ничего о тех, кто пробрался в кабинет Снейпа и устроил в нём погром? — Какое-то знакомое лицо всплыло в памяти из школьных лет. Возможно (но Драко не был до конца уверен), это была Дакота. Девушка в школьной форме, врезавшаяся в него, выбегая из кабинета. Волнистые пшеничного цвета волосы, кончающиеся где-то в области талии. А её черты лица точно выбиты на лице, как достоинство на монетах. Глаза, как и волосы, золотого цвета. Большие. А смотрит на него эта девушка затравленно, будто боясь, что Драко может причинить ей боль. — Если мы думаем об одном и том же, то сдала их я. Среди этих вандалов была рыжая Уизли. Она меня просто вымораживала. — Ты рассказала Снейпу о них? Да ты хоть знаешь, кто ты после этого? — закипела Гермиона. — И чем тебе не угодила Джинни? — Эта тварь хотела заставить меня сломать свою палочку, — нервно сжав вилку, прорычала Дакота. — Мол, дым, который я наколдовала, губит её здоровье. И она даже не была уверена, что дым принадлежал мне. — Ты врёшь. Джинни не могла такого сделать. А если это и правда, то не с пустого места. — Значит, ты плохо знаешь свою подругу. — Да, Грейнджер, у тебя слишком размывчатые представления о других, — повторил за ней Драко, прибавив Дакоте уверенности. — Можно подумать, ты от и до знаешь своего дружка Забини и подружку Паркинсон. — Нет, я не знаю и половины их истинного лица. Именно поэтому я и решил как можно скорее избавиться от машины. — Предполагаешь, что Блейз мог тебя сдать? — осведомилась Дакота. И спросила она это как-то по-особенному, будто не верила в его слова. — Да, в этом мире всё возможно. Он же посоветовал Волдеморту избавиться от меня. — Думаю, твой Волдеморт далеко не глупый человек, чтобы прислушиваться к мнению такого сопляка, с его, конечно, точки зрения, как Забини, — рассудила Дакота. — А ты в его защитницы организовалась? Неужели так тесно общались в школе? — с сомнением полюбопытствовал Драко, отпивая немного кофе. — Фу, что за дрянь? — с отвращением прошептал он. — Да нет в этом разницы. Есть просто утверждение и причём довольно сносное, — она отпила сок. — Но знаешь, раз ты и заявила об уме Волдеморта, то хочу сказать тебе вот что: он неглупый, согласен. Но такие люди обычно и прислушиваются к донесениям, так как в них, если отбросить все приукрашивания, кроется правда. — Можно я тоже кое-что добавлю? — подала голос Гермиона, но больше это звучало не как вопрос, а как факт. — Умные люди, по-моему, вообще никого не слушают, так как понимают, что все имеют на любую ситуацию своё мнение. Умные люди не впутывают себя в интриги, им это попросту не надо. — А если этого умного человека хотят обмануть, а все без исключения ему об этом твердят, то как ему быть? — парировал Драко. — Он сам не доведёт себя до общения с подобного рода людьми. — По себе судишь? — усмехнувшись, предположил он. — И по себе тоже. После этого, недолго посидев в молчании, Драко отлучился в уборную. Дверь туда находилась слева, за стеной, украшенной часами и коричневыми обоями. И буквально сразу же после того, как она захлопнулась, Гермиона подняла салфетку, перевязанную белой атласной лентой, развязала, а затем поднялась и, сославшись на приведение своих волос в порядок, отправилась вслед за ним. Дакота апатично ей кивнула, продолжая с тоской в глазах смотреть на тающее мороженое. Гермиона зашла за стену и перед ней появились две чёрные двери с обозначениями мужского и женского туалетов. Оглянувшись и не заметив никого подле себя, Гермиона тихо нажала на ручку двери с мужским обозначением. Скрип заставил лицо исказиться, но ей несказанно повезло, когда, зайдя внутрь, она не обнаружила ни одного мужчины. Здесь неприятно пахло, но обращать на это внимание Гермиона не собиралась. Чёрная матовая плитка была, однако, в идеальном состоянии, как и белого цвета умывальник. Тихо и на цыпочках она прошла ко второй открытой двери, потому что первая была занята (и она абсолютно не сомневалась кем). Длинная белая атласная лента летела за ней по воздуху, сжимаемая в руке. Закрывшись, она стала тихо ждать и прислушиваться к происходящему в соседней кабинке. Какое-то шуршание, перелистывание страниц, а потом звук вмиг сменяется чем-то громким, раздаётся какой-то грохот, Драко что-то бормотнул в параллель этому и хлопнул дверью. Сначала первой, а через несколько секунд и второй дверью, удалившись из туалета окончательно. Выждав ещё секунд десять, Гермиона открыла защёлку и вышла из кабинки. Никого не было. А дверь в кабинку Драко распахнута настежь. Видимо, после удара она отлетела обратно. Гермиона, до сих пор находящая под прикрытием, также тихо добралась до кабинки Драко и заглянула в неё. Никого. В который раз она облегчённо выдохнула и зашла внутрь, прежде мельком бросив взгляд к выходу (никого). — Шуршание, значит бумага, — заключила она и глянула в урну. Там, помимо небольшого количества туалетной бумаги, лежал скомканный листик. Переборов чувство брезгливости, Гермиона наклонилась и достала его, затем тотчас, наплевав на секретность, начала разворачивать, не пытаясь перебороть интерес. Что же так сильно могло выбить из колеи Малфоя?Успей повидаться с родителями, Малфой. Все мы не вечны.
♥
Она долго не могла сойтись в рассуждениях с мыслями, сидя за столиком. Сказав, что пирожное было не самой удачной идеей для человека, который нормально не питался несколько суток, Гермиона до конца трапезы так и промолчала, глядя отстранённо в середину стола на железную салфетницу с белыми салфетками. А её волосы теперь повязаны на белый бантик и совсем ей не мешают. — Ведь у нас же есть план? — спросила Дакота. — Тебе тоже нужно предоставить развёрнутый ответ по теме «Захват мира»? — Драко вздохнул, отправив в рот последний кусочек мяса. — Могу сказать только одно: втроём мы не справимся. Гермиона услышала его последние слова и как раз на них подняла голову. Мысль, что основательно и надолго засела у неё в голове, звучала так: «Умные люди никого не слушают, так как понимают, что все имеют на хотя бы одну и ту же ситуацию своё субъективное мнение. Умные люди не ввязываются в интриги, они предотвращают опасность ещё до её появления. И я ничего не буду спрашивать у Малфоя, а во всём разберусь сама». — И что ты предлагаешь? — вкрадчиво спросила вернувшаяся к ним Гермиона. Актёрское мастерство Малфоя её поражало: в нём не осталось ни капли злости, которую он показал в туалете. — Мне не к кому обратиться. Все, кого я знаю, под властью Волдеморта. Только я вот выбрался, — он слегка ударил ладонями себе в грудь. — Грейнджер, у тебя же точно есть знакомые. — Смеёшься? Думаешь, я поведу тебя к ним? Если бы я даже и знала, где они сейчас находятся, то никогда бы этого не сделала. Нашёл наивную дуру. — Тогда какого ты здесь восседаешь? — Драко взял бумажную салфетку и, полностью её развернув, начал производить какие-то манипуляции: что-то загибал, где-то выпрямлял. — Почему ты даже на мгновение не можешь хотя бы попытаться поверить, что я на твоей стороне? — Потому что я знаю тебя, Малфой, — заключила Гермиона.♥
Гермиона и Дакота вышли на улицу. Вновь оказавшись во власти лютого мороза, обе были безмерно счастливы гревшим их паре сапог, брюк и свитеров под драповыми пальто. Вдалеке начало светать, и это дало им надежду на то, что холоднее уже не будет. Они услышали, как Драко попросил счёт. Улица была пуста. А единственный человек, который проходил мимо и убедил их в том, что город не мёртв, был здесь, когда они выходили из катафалка. Гермиона и Дакота не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Гермиона не пыталась вдумываться в причины того, почему она настолько не симпатична Дакоте, ей это было неинтересно. Главная цель Гермионы – как можно скорее найти кого-нибудь из знакомых, чтобы вместе с ним отправиться к остальным. Но как она собирается это делать, теряя сейчас своё драгоценное время с ними – непонятно. Но она решила, что так будет правильно. Не зря же она сбежала из лагеря? И тем более сейчас у неё появилась зацепка – вырванный и скомканный листок с записью о родителях Драко, который ему так не понравился. — Я догадываюсь, что у него не окажется денег. И мне очень интересно, как он из этой ситуации выкрутится, — призналась Дакота, повернув на мгновение голову к двери. — Я тоже, честно говоря. Вообще, мне не нравится обман, но в моей жизни уже давно не было приключений, а это… И затем вышел Драко. Лицо его изображало непробиваемый бетон. Проходя мимо девушек, он сказал вполголоса: «Уходим», и пошёл дальше. — Эй, вы! У нас салфетками не расплачиваются! — официант вышел на улицу. Трое притормозили, Гермиона даже оглянулась, а официант тем временем продолжил: — Вернулись и заплатили, не то я вызову полицию. — Произошло какое-то недоразумение, — в ответ ему начала Гермиона и услышала за спиной удаляющиеся шаги, а впереди бегущую фигуру официанта. Она поворачивается назад и видит, как двое бегут через дорогу, мимо их машины, почти нагоняя тот фонарь, под которым на них глядела идущая мимо фигура. И ноги её, не думая, начинают движение и мчатся за ними. Официант бежит за Гермионой, которой не хватает скорости, чтобы от него оторваться. На бегу она оглядывается, спотыкается о бордюр и падает на асфальт, больно ударяясь о него локтями и коленями. Бег позади неё сменился на шаг, а потом вовсе сошёл на нет. Гермиона неподвижно лежала, будто официант мог подумать, что она умерла, и пройти мимо. — Подъём, мисс, — сказал за он её спиной.