Из работы Невилла Лонгботтома «Двенадцать», раздел «Гермиона Джин Грейнджер» (стр. 23—25)
И что самое главное, чему я ей благодарен, так это — честность и открытость. Гермиона никогда не скрывала чего-то, во всяком случае, в мой адрес она всегда говорила, что думала. Это и есть прекрасная черта человека, который действительно хочет помочь — нужно говорить прямо. Да, это может задеть, может привести к ссоре, но по прошествии времени ты будешь благодарен этой правде, потому как она сделала тебя мудрее. Многое, что мне приходилось от неё слышать, было только позитивного характера, правда, иногда случались и моменты её критики. Не помню как раньше, но сейчас, вспоминая всё это, я нисколько на неё не обижаюсь.♥
Гермиона находится в своей камере уже минуту. Пальцы рук ледяные и влажные. Даже когда она вытирает их о ткань, те всё равно не становятся суше. — Гермиона, ты в порядке? — В их камере были кровати. Целых две кровати, и Чак лежал на той, которая стояла слева. Цвет постельного белья — грязно-зелёный. Но это всё равно лучше, чем сидеть на холодном каменном полу. — Да. А ты? Чак сел в кровати и направил взгляд на Гермиону. Волосы у неё наполовину мокрые, и от них мокрым стал и джемпер. — И я в порядке, — он улыбнулся и провёл рукой по чёрным волосам. Гермиона прошла к своей кровати, села и начала собирать в хвост свои мокрые волосы. Резинки у неё не было, поэтому после недолгих манипуляций она их оставила и обратилась к соседу: — Круто ты их. Мне даже сначала показалось, что всё, вот он и конец, — сказала она, глядя на Чака. Секунду в голубые глаза, потом на прямой нос и в конце — на его двойной подбородок, уже заросший щетиной, а дальше всё заново. — Не знаю почему, но я была уверена, что должна взять тот осколок подставки. Раньше я не особо верила в интуицию. — Нужно верить в силу разума, а не в интуицию, — он лёг на подушку и уставился в потолок, положив руку за голову. — Знаешь, у меня в прошлом был друг, который верил в интуицию. Чак замолчал, а Гермиона облокотилась о стену и смотрела перед собой, не смея его перебить. Поэтому пауза и затянулась на целую минуту. — И что с ним случилось? — по прошествии времени спросила она. — Он положился на своё шестое чувство и попытался выведать информацию о пленниках, — Чак положил ладони себе на живот, — которые находятся здесь. — О нас? — Мы даже не пленники, Гермиона, по сравнению с теми, кто находится ещё на уровень ниже. — Здесь есть ещё один уровень? — А ты не знала? В этом замке трёхуровневая система, — он повернул к ней голову, и Гермиона сразу же ответила на его взгляд. Впервые за столько времени на её лице проявился интерес. — Первый уровень, — Чак направил указательный палец вверх, — это они: Волдеморт и его новый мир. Элита. Второй уровень — это мы, те, кто может быть ему полезен. Поэтому нам и предоставлены мало-мальски условия. А ещё есть третий уровень. Его кто-то назвал «Тотализатор». Представляешь, они делают ставки… Люди стали для них игрой. — Что там происходит? — Например, аттракцион «Естественный отбор», — решительно произнёс Чак. — Десятерых запускают в одну камеру. Света в ней мало. Окон, естественно, нет. Какие окна под землёй? — он усмехнулся. — И делают ставки, кто из пленников выживет.♥
Кайл с Дакотой наконец покинули этот поначалу кажущийся нескончаемым коридор. В начале выход испарился, стоило обоим отвлечься от него всего на мгновение, а потом маленькой полоской манил их идти и не останавливаться, пока не появился за спиной точно таким же образом, как и исчез, — внезапно. Изменяющийся сон Кайла оборвался на половине, после того как на появившемся проекторе он подошёл к Дакоте и поцеловал. Тогда она толкнула его в бок и за спиной увидела выход. — Зачем ты привёл меня туда? Это же не просто так, да? Кайл стоял за её спиной и почти что сразу после её слов схватил за джемпер и с силой пихнул к стулу. Она села, а он сел на неё. Со стороны смотрелось будто парень оседлал пони. Оказавшись лицом к лицу, он дотрагивается до её щёк ладонями и поднимает голову, заставляя смотреть на себя. — Почему ты не хочешь мне всё рассказать? Я же пообещал тебе жизнь, Дакота.Из работы Невилла Лонгботтома «Двенадцать», раздел «Дакота Гейл Девенпорт» (стр. 5—7)
Нет, Дакота никогда не знала о бежавших. Покинув дом, она бездумно скиталась по городу. Подробности её путешествий мне неизвестны, так как она всё время находилась в одиночестве, а возможных свидетелей сейчас искать глупо, ведь во время войны каждый старался скрываться. Но спустя некоторое время скитаний Дакота встретила Блейза Забини, в доме которого жила следующие несколько месяцев. В отличие от Драко Малфоя, Блейз помнил, что она училась в Хогвартсе, но её присутствие в своём доме скрывал. Уйти ей пришлось потому, что именно Драко Малфой заметил в поведении друга отклонения (по его словам, безынициативную смену настроения) и обратился к Волдеморту с донесением. Квартиру Блейза обыскали, но ничего в ней не нашли. С того момента Дакота и Блейз больше не виделись. — Что рассказать, Кайл? — Стул стоял настолько близко к стене, что в неё уперлись его колени, и если бы не это, то он был бы к Дакоте ещё ближе. — Ты же знаешь, где находятся бежавшие, так? — Я же говорила, что нет. — Ты врёшь, — Кайл встал с неё и отошёл к стене, сжимая ладони в кулаки. — И тебя сожгут через два дня, если ты мне всё не расскажешь. Не через месяц, я не оговорился, а через два дня! — Я слышала об этом, — Дакота резко поднялась со стула. — Кайл, если бы я действительно что-то знала, думаешь… — Сядь! — крикнул он, не оборачиваясь.♥
Через полчаса Дакота уже была в камере номер двенадцать. Драко сидел в углу и, кажется, спал. Он никак не отреагировал на её приход, всё был уткнут в стену. — Ты спишь? — Дакота подошла к нему и села рядом. Драко был, мягко говоря, в шоке. За два с половиной дня отношение этой девушки в его сторону кардинально менялось несколько раз. — Ты уже решила со мной разговаривать? — как и она, будничным тоном произнёс Драко, будто только и ждал, когда Дакота заговорит с ним первой. Они оба в этом плане были со странностями. — А ты не рад? — Прости, что? Не чересчур ли в тебе много уверенности для девушки, с которой я знаком чуть больше двух суток? — Драко был озадачен её поведением. Он не понимал, чего ждать. Но последующий складывающийся между ними разговор отвёл мысли об этом куда-то в сторону. — У тебя есть знакомый по имени Блейз? — Ты о Забини? — Да. — А ты откуда его знаешь? — поинтересовался он с опаской. — В Хогвартсе познакомились. — Ты училась в Хогвартсе? Почему я тебя не помню? — Это нормально, в школе полно народу, всех и не увидишь. Я тебя помню только потому, что ты ходил вместе с Забини. — А вы встречались с ним… может, после войны? — Нет. Последний раз я видела его в школе. Кстати, не знаешь, как он? Жив? Драко громко засмеялся, да так самозабвенно и искренне, что если бы это продолжалось ещё немного, то вполне было бы способно вызвать внутри неё страх. — Жив, — повторил Драко. — Да, сейчас это вопрос чуть ли не самый актуальный. — Теперь улыбнулась и Дакота. — С этим ублюдком всё хорошо. — Почему он ублюдок? Малфой почти что проговорился. Только сказав «потому что», он закашлялся, а глаза его округлились. — Там у нас свои… недосказанности.♥
— И так они избавлялись абсолютно ото всех? — Видок у Гермионы немного поменялся. Теперь на лице пропал всякий интерес, застыло сочувствие к пленникам, ненависть к Пожирателям и ужас ко всему рассказанному. — Ты недооцениваешь многогранность их фантазии. Я слышал только о нескольких придумках, но уверен, что это далеко не предел. Хочешь услышать? Гермиона кивнула, поёрзала на кровати, избавляясь этим от проступающего онемения в пятой точке, и затихла, уже не собираясь пропустить ни слова. — Помимо испытания голодом я слышал о полосе препятствий. Выжить каждый раз мог кто-то один. Всё та же десятка, например, шла по коридору, как им казалось, на верную смерть. Но никто из них до последнего не знал, что всё началось, как только они появились в этом коридоре. Здесь находился Пожиратель смерти, он убивал идущего первым. — А почему именно первого? Как вожака? — Обычно первыми, наоборот, пускают самых слабых. За неимение мнения он и погибал. — А, ну да. — После возникала паника, все разбегались по поворотам, которых было достаточно в этом коридоре, — Чак закашлял, ему пришлось даже подняться с подушки, так как в лежачем положении он начал задыхаться. — Каждый поворот содержал своё испытание, — продолжил уже хрипловатым голосом. — Кто-то мгновенно падал в воду, а его ноги опутывали растения и тянули вниз. Там было темно. За кем-то автоматически закрывалась дверь, и температура в помещении повышалась до нескольких сотен градусов, отчего человек мучительно долго жарился и задыхался, пока не терял сознание, чему был безмерно благодарен, и умирал. Там тоже было темно. У третьего начинали смещаться стены, и его сплющивало. Оставалось переломанное, как смятая скорлупа яйца, тело. И всё это также происходило в полной темноте. Аттракцион «Тёмная ночь». — Они изверги, — Гермиона покачала головой, опустив глаза в пол. — Когда нас подожгут, не думай о боли. — Думать только о хорошем? — встретившись с ним взглядом, уточнила она. — Нет, я считаю, что это большое заблуждение, — во время чего-то плохого пытаться перенастроиться и думать о хорошем. Боль только усилится. — Почему, и тогда как быть? — Ты когда-нибудь страдала? Вспомни своё самое сильное душевное потрясение и думай о нём. — Обычно перед смертью стараются вспоминать хорошее, — она бегала пальцами по ногам, как музыкант по клавишам рояля. — Зачем? Зачем уверять себя в том, что жизнь была прекрасной, если ты умираешь? — А что хорошего в том, если я буду вспоминать только горе? — Физическая и душевная боль соединятся, в итоге ты не будешь чувствовать ничего, потому что мозгу не хватит сил на оба действия с одинаковыми отрицательными зарядами. — Сам придумал?♥
Всё тем же составом Пожиратели смерти собрались в зале на первом этаже в одиннадцать вечера. Сначала Волдеморт обратился к Кайлу насчёт Дакоты, даже первее, чем к Антонину по поводу Драко. Этому не придал значения никто, кроме родителей Малфоя, ожидающих на этих встречах любой информации об их сыне. Из-за такого постоянного, длящегося уже в течение двух суток состояния, сопровождаемого приступами паники, Нарцисса чуть не слегла в больницу. Потому что успокаивать себя с каждым днём становилось всё труднее и труднее. — Кайл, ты известил девушку о том, что её сожгут пятого числа? — Да, но она всё равно отрицает свою причастность к бежавшим. Мне кажется, Дакота действительно не в курсе, — ответил он, не поднимая глаз со стола. — Она не может быть не в курсе. Она лжёт. — Но почему, мой Лорд? Если вы так уверены, то откуда? И зачем в таком случае мои попытки разузнать от неё информацию, ежели вам всё известно? — Если я говорю, что мне это нужно, значит это на самом деле так. — Но мой Лорд, десятый порок — обман, а девятый — умалчивание. — И ты мне это напоминаешь?! — ядовито выплюнул Волдеморт, Кайл в мгновение побледнел. Всё внутри него опустилось. Пожиратели замерли, дабы его гнев даже капелькой не задел никого из них. Сейчас это ни к чему. Через неделю в Лондон приезжает министр магии Соединённых штатов вместе с делегацией по защите прав волшебников. И что же они подумают, увидев пленников на двух нижних уровнях? Конечно, Волдеморту может повезти, если никто и не подумает спускаться под землю, но если такое всё же случится — Англии будет объявлена война и не только от США, но и от многих стран, поддерживающих Америку в этом плане. И их натиск Волдеморт не сможет отразить, по крайней мере сейчас. Ему ещё бы полгода, а лучше год, чтобы окончательно привести армию в боеготовность. — Мне, кажется, — тихо начал Кайл, — мы имеем право знать, что происходит в стране на самом деле. — Я повторяю, самоуверенность — первый порок. То есть мне лучше известно, что вам нужно знать, а что нет.