Из работы Невилла Лонгботтома «Двенадцать», раздел «Допросы», заголовок «О Дакоте Гейл Девенпорт» (стр. 3—5)
Драко Люциус Малфой
НЛ: Что вам известно о Дакоте Гейл Девенпорт? ДМ: А что вас интересует конкретно? НЛ: Начните, пожалуй, с вашего знакомства. ДМ: Ну, если с начала… Мы познакомились с ней в камере. НЛ: У меня есть информация, утверждающая факт того, что мисс Девенпорт обучалась в Хогвартсе. И её факультет «Слизерин». Вы не помните её? ДМ: Если помнил бы, наверное, сообщил. Или вы думаете, что сыворотка правды не поможет мне в этом? Спасибо, кстати, что сообщили это после того, как я уже выпил стакан. Ваши слова были весьма неожиданными. НЛ: Мистер Малфой, знакомство предполагает диалог. А я уточнил: не видели ли вы её в школе. И не пытайтесь меня упрекнуть в нарушении закона. Слышать это от вас смешно. ДМ: Может, и видел. НЛ: Тогда попрошу вас вернуться к первому вопросу. ДМ: Начинать? НЛ: Пожалуйста. ДМ: Мы познакомились, как я начал, в камере. И на тот момент мне была известна только её причастность к бежавшим. НЛ: Как складывались ваши отношения? ДМ: Никак. НЛ: Мистер Малфой, конкретнее. ДМ: Вроде бы сначала всё шло хорошо. Я узнал её имя, она — моё. Потом она активно сопротивлялась, когда Кэрроу пришёл за ней. Орала мне что-то о помощи. Когда вернулась, развязала мне руки. Ночью пыталась сказать мне, что я под Империо, а потом… НЛ: Почему вы замолчали? ДМ: … НЛ: Мистер Малфой? Вы покраснели, не пытайтесь себя сдержать. Вам придётся рассказать мне всё. ДМ: А потом появилась Грейнджер. Эта. Грейнджер. НЛ: И что же изменилось после её появления? ДМ: Всё. Как если бы я бежал по болоту. Не оглядываясь. И в самую трясину. Ноги уже заходят по колено и дна практически нет. А вокруг ещё мошкара, от которой нужно отмахиваться. И запах. Гнилой. НЛ: Я понял ваши чувства. ДМ: Ни хера ты не понял, Лонгботтом. НЛ: Я не намерен вступать в спор, Малфой. И прошу держаться официального тона. ДМ: Это всё сыворотка. НЛ: Что именно вам сделала Гермиона Джин Грейнджер? ДМ: Она уничтожила одним своим присутствием все мои планы. НЛ: И за это вы её так ненавидите? ДМ: Не только за это. Сначала показалось, что в душевой никого не было. В момент, когда Дакота зашла, повисла пауза, но вызванная отнюдь не её появлением. Затишье перед бурей. Спустя несколько секунд жизнь возобновилась. Всё снова шло своим чередом, и кучка из пяти парней так и стояла в дальнем углу, активно обсуждая что-то с незнакомым Дакоте брюнетом. Остальные их будто не замечали. Делали вид, и очень неправдоподобно. Каждый старался показать другому, что не слышит, не видит, хотя это было невозможно. Но все искренне в это верили. — Послушай, я не хочу устраивать драку. Ты парень умный, сообразительный. Просто отойди. Разговор шёл между Чаком, который закрывал собой Гермиону, и Джереми, что вышел из толпы, оставив четверых парней позади себя. — Я не позволю, — невозмутимо произнёс Чак. Гермиона попыталась выйти из-за его спины, но он перекрыл ей дорогу, резко выставив руку и уперевшись ей в стену. — Даже здесь мы должны жить с достоинством. — Срать я хотел на достоинство. И на всю твою праведную чушь о похоти, — уже на тон выше сказал Джереми, при этом активно жестикулируя. — Я сдохну и обо мне никто не вспомнит. Потому что уже некому. Вот я и делаю то, что хочу, и буду делать это, пока живу. Свалил. Чак покачал головой. — Нет. Я не сдвинусь с этого места. — Прядь волос упала ему на глаза. Копна была средней длины и на пробор, а прядь, что упала — ещё и влажная. Джереми перевёл взгляд на Гермиону. Она всё ещё стояла за рукой Чака, и он видел в её глазах страх. — Уберите его. И четыре парня, высившиеся за ним, тронулись. А Джереми зашагал назад, проходя между ними и при этом ехидно улыбаясь. — Отойди к стене, — приказал Чак Гермионе. Его глаза сузились, став ещё меньше. Зрачки практически не видны. Голубой цвет потонул в этой узкой, теперь почти чёрной щели. Но гнева в них не было. — Чак… — Я же сказал, к стене, — спокойно повторил он. А потом опустил руки и сжал их в кулаки. Гермиона отшагнула. Этого вполне хватило, чтобы дотронуться до стены. Она вдохнула через рот. Раз… Два… Три… Задержала дыхание, а Чак сдвинул брови. Решительно. Чак поднимает левую руку и, схватив светло-русого парня за волосы, не давая ему одуматься, ударяет головой о стену. Между тем вторую руку он сжал ещё крепче, и только голова светло-русого впечаталась в стену, он направляет кулак в лицо другому. Но за пару дюймов до победного нокаута его остановила чужая ладонь и увела в другую сторону. Дакота так и стояла. Не сделала вообще ни шагу. А теперь, когда затеялась драка, она совсем замерла. Только глаза метались. Увидев, как один из четвёрки заломил брюнету руки, Дакота невольно нахмурила брови. Но последний, не теряя секундного триумфа врага, бьёт со всей силы его в колено. И раздаётся ор, от которого даже не было слышно открывания двери. Только мурашки, пробежавшие по телу, известили о чужом присутствии. — Потрясно. — Голос, и по телу от него пробило дрожь. Ей он показался таким противным. Противным и хриплым. — Борьба за власть, шлюх и деньги? Классическая тройка. — Дакота не отреагировала, но ей так хотелось повернуться. Она мысленно наградила себя пощёчиной и поверила, что пришла в чувства. — За Гермиону Грейнджер. А уж кто она… — И как она не заметила, что повернулась к Малфою лицом? Но он смотрел вперёд. Там-то будет поинтереснее. Сейчас Дакота могла бы отвернуться, он бы точно ничего не заметил. Однако она даже не собиралась. Кровь на его лице интересовала её куда больше. — Кровь. Твой нос. — Мразь! — закричал Джереми, выползая на заднице из душевой. Он прижал руку к бедру, из него струилась кровь. Ладонь уже вся окрасилась, а штанина пропитывалась с неимоверной скоростью. — Она в меня что-то воткнула! Вытащите её оттуда! Стэн! На белой плитке появилась кровь. Из душевой струилась слабо-красного цвета вода и, доходя до потоков, льющихся с ноги Джереми, становилась ярче. За Гермионой пошёл не Стэн, а светло-русый парень. Но прежде он отключил Чака об умывальник. Месть. Чак безвольно скатился по пьедесталу, закончив головой у пола. — Стэн, мать твою! — заорал Джереми. — Я сейчас сдохну от потери крови! Стэн и двое вместе с ним, Марти и Логан, налегли втроём на дверь, прежде загнав за неё всех присутствующих. Дакоте и Драко повезло только потому, что они пришли немного позже. Однако упорный труд троих парней можно зачислить в список самых неудачных, так как если бы кто и рвался оттуда, то только ради того, чтобы выбежать и больше никогда сюда не возвращаться. — И что мне сделать?! — Не знаю! Что-нибудь, чтобы её остановить! — Джереми сглотнул и посмотрел вслед Девину, светло-русому парню, который шёл за Гермионой. Потом дотронулся окровавленными пальцами до волос. Тёмные пряди моментально окрасились. — Да на хера вы её держите, кретины?! — снова возвращаясь к ним, заорал он. — Кто из них будет вступаться? — его лицо то и дело искажалось. Гримаса боли, ярости, ненависти. Они чередовались так быстро, что порой смена была незаметна. Девин подошёл к душевой и остановился. Перед ним стояла Гермиона, вся одежда её промокла от воды: Чак нечаянно открыл кран в момент начала драки. А она не посмела подойти и закрыть. На полу лежал осколок треугольной формы. Уже не в крови, её давно смыло. Гермиона смотрела Девину в глаза, вся дрожа от холода и страха. От улыбки, оцарапавшей его лицо. Потому что опасности нет. Оружие лежит на полу, и она точно не успеет добраться к нему быстрее, чем он. И Девин, сделав шаг в её направлении, с лёгкостью вцепился в джемпер и потянул к себе, на что Гермиона даже не сопротивлялась. Не видела смысла. Он выволок её наружу, так что Дакота и Драко теперь могли её видеть. И она их увидела, даже первее, чем находящегося в бессознательном состоянии Чака. — Эй, а они что тут делают? — спросил Марти, проследив за взглядом Гермионы. Только сейчас он заметил двоих наблюдателей. Парочку тех, кто должен находиться за дверью, которую они держат. — Я что-то не понял… — Чёрт, — глядя на них, произнёс Логан и закатил глаза. — Ты придурок, Марти. Имбецил. Да ещё и незрячий, — он покачал головой и запустил пятерню в рыжеватые волосы. Короткие, но всё же достаточной длины для того, чтобы пальцы скрылись в них почти на половину. — В смысле я имбецил? Это дело касалось нас обоих. — Заткнись. Нужно придумать, что делать дальше. — Как что? Загоним их туда, — Марти тыкнул указательным пальцем в дверь, — и дело с концом. — Марти, ты идиот? А то нет. Гермиона начала извиваться, пытаясь освободиться. И ничего не получалось. Девин крепко держал её джемпер, можно сказать, мёртвой хваткой. Его рука будто бы залита цементом вместе с тем куском ткани, который он не теряет из ладони. Хотя что мелочиться, его точно полностью опустили в раствор, потому как ни лицо, ни тело ничего не обличали. И, скорее всего, если б Грейнджер, страстно желающую освободиться, сейчас так сильно, что всё лицо покраснело и покрылось выражением высшей точки бешенства, не было видно, никто и не подумал бы, что Девин держит в правом кулаке гору такой возмущённой смелости. — У тебя даже нет своего мнения! — Гермиона схватилась за его руку и дёргала то и дело на себя, видимо, стараясь оторвать. — Для чего это всё тебе?! — Заткни её, Дев! — прокричал у стены Джереми, около ноги которого суетился Стэн. — Выруби её об умывальник, обо что угодно! — Конечно, Дев, выруби меня! — крикнула Гермиона ему в лицо. — Выруби и изнасилуй! Я не хочу чувствовать тебя внутри себя, бей! Или лучше убей! А потом сделай это с моим телом! Всё стихло. Гермиона тяжело дышала, Девин смотрел на свою руку, в которой зажат её джемпер. Джереми и Стэн забыли о кровоточащей ране, точно как и Драко с Дакотой забыли, что находятся не в кинотеатре. Они все прикованы к этим двоим. Кроме Марти и Логана, облокотившихся спинами о белую деревянную дверь и сговаривавшихся о придуманном плане захвата. И ещё кроме Чака, который всё ещё не пришёл в сознание, так и оставаясь лежать на полу рядом со вторым умывальником. Как только Гермиона замолчала, Марти слегка ударил по стене, и одна из плиток на ней отошла. Тогда он разломил её на две части, вторую отдал Логану, а ту, что вышла более суразной, перехватил поудобнее ладонью. Готово.Из работы Невилла Лонгботтома «Двенадцать», раздел «Допросы», заголовок «О Дакоте Гейл Девенпорт» (стр. 9)
Драко Люциус Малфой
НЛ: А что вы можете рассказать о её чувствах? ДМ: Я вас не понимаю. НЛ: Мисс Девенпорт питала к вам какие-либо чувства? ДМ: Это личное. Вы не имеете права спрашивать меня о таком. НЛ: Зато я могу прямо сейчас вызвать охрану и отправить тебя в Азкабан за отказ в помощи следствию. ДМ: Это угроза? НЛ: Мисс Девенпорт питала к вам какие-либо чувства? ДМ: Как я это могу знать? Спросите у неё сами. НЛ: Хорошая шутка, Малфой. ДМ: Я серьёзно. Я не знаю, любила ли она меня или нет. НЛ: Как вам кажется? ДМ: Ты оглох?! Я. Не. Зна-ю. НЛ: Она признавалась вам в любви? ДМ: Иди на хер. НЛ: Мне вызвать охрану? ДМ: Зачем тебе это, Лонгботтом? Как это может помочь? НЛ: Информация засекречена. ДМ: Тогда и у меня засекречена. НЛ: Либо ты всё мне рассказываешь сам, либо пьёшь ещё один стакан с сывороткой. Выбор за тобой. — Надо что-то делать, — прошептала Дакота. — Я бы её не спасал, — ответил Драко. — Пусть выбирается сама. Как хочет. — Э-это неправильно… — Это честно. — Что она тебе такого сделала? — Дакота направила к нему взгляд. Кровь на его губах ещё не подсохла, поэтому и блестела. — Что означает твоё «честно»? Драко взглянул на неё и ответил: — Она уничтожила всю мою жизнь. Он уже хотел отвернуться и выйти в коридор, но тут грудь резко подаётся назад и у горла оказывается осколок белой плитки. Малфой ничего не успел сообразить. Только повернувшись влево, он увидел в таком же состоянии Дакоту и высокого парня рядом с ней. У него очень короткая стрижка. — Только дёрнись, и я тебе горло перережу. — Малфой собирался улыбнуться, как Логан продолжил: — Не веришь, что плитка на такое способна? Можем проверить. — Драко повернул к нему голову. Приготовился что-то сказать, но Логан не позволил. — Идёшь за ту дверь. — И он кивнул в нужную сторону. — Делайте с Грейнджер, что хотите. Я не возражаю. Даже больше: готов посодействовать хорошими идеями. Но Логан словно не слышал. — Идёшь. За ту. Дверь. Повторить? Драко помрачнел. — Нет. Я понял. И тут тишину вмиг оборвал смех. Очень громкий. Дакота заливалась хохотом, не обращая внимания за осколок плитки у горла, и Марти, застывшего в непонимании. — Заткнись! — крикнул Марти, но Дакота не подчинилась. — Я сказал — закрой рот! От его исступления громкость смеха только увеличилась. Тогда Марти отступил от Дакоты, при этом продолжая наблюдать. Золотисто-карие глаза округлились. Дакота же скатилась по стене на пол, не стихая. Она задрала подбородок как можно выше и смотрела в потолок. Белый и ровный. Продолжая давиться смехом. А потом она закрыла глаза, как будто чувствуя падающие на лицо капли дождя и наслаждаясь. Услышав её, Гермиона опять начала вырываться, сетуя на то, что Девин, возможно, от интереса мог ослабить хватку. Не тут-то было. Он притянул её к себе, другой рукой взялся за шею и направил в пол. А Гермиона смогла ухватиться за его плечо, и вцепилась в него ногтями, которых практически то и не было. Будь они чуть длиннее Девин мог почувствовать боль, но когда это только подушечки пальцев… Дакота начинает биться головой о стену. Не так, чтобы плитки всмятку, больше для развлечения. Марти сделал ещё небольшой шажок назад и насупился. А Дакота всё билась о стену с ритмом два удара в секунду. И смеялась. Логана, на мгновение отстранившегося от шеи Драко, отбрасывает к стене. Не удержав равновесия, он падает. Малфой обхватывает свою шею рукой и потирает. При этом, не теряя времени, идёт в сторону Марти. — Стой на месте, — приказывает Марти, сжимая осколок сильнее. Драко не повинуется. А смех Дакоты уже почти сошёл на нет. Однако никто не заметил. — Стой или, клянусь, я тебя зарежу. — Не зарежешь. Марти чувствует, как чьи-то руки схватили его за голени. От испуга он наклоняется, совершенно забыв о надвигающейся фигуре Драко. И эта оплошность приносит ему удар в лицо. А потом второй. И в заключение его ноги дёрнули назад, из-за чего он падает на колени. — Сзади! — кричит Дакота. На Малфоя кто-то запрыгнул и повалил на пол. Удар был мягким, так как почти весь пришёлся на человека, что додумался на него запрыгнуть. Шею Драко пережали, начиная сдавливать, воздух практически не поступал в лёгкие. — Давай! Давай! — и на этом слове Логан резко пережимал локтем его шею сильнее, но потом снова ослаблял хватку. И это продолжалось несколько раз. После четвёртого в глазах Малфоя проявился туман. И он уже сопротивлялся не так сильно. Во всяком случае больше не пытался освободить свои руки, которые Логан сдавил ногами, перекрестив их на его груди. И теперь всё, что бы ни говорили, начало доходить до него эхом. — Нет! Не убивай его! Да, не убивай меня… — Пожалуйста! Пожалуйста… Хватка начала слабеть. Драко глубоко вдохнул спасительный воздух, от его переизбытка начало подташнивать, но совсем недолго, буквально первые секунды. Дыхание ещё не успело восстановиться, а люди обрести чёткие силуэты, как… Тень перед глазами. Что-то небольшое и быстро приближающееся. А потом удар. Какая ирония. Снова в нос. И боль незамедлительно последовала вместе с потоками крови, что текли по ещё не засохшей крови. — За дверь всех троих, — приказал Джереми, находясь в луже собственной крови, половина которой уже успела смешаться с водой и приобрести менее яркую окраску, но зрелище от этого не переставало быть устрашающим. — Давайте, псы, — в полную силу голоса произнесла Гермиона. — А он на вас посмотрит. — Заткнись, — прошипел Девин, заламывая руки ещё сильнее, отчего Гермиона начала корчиться от боли. — Ма-арти… — Девин опасливо косился на ноги. — Марти!.. Нога Чака, не дав Девину закончить, поднимается в воздухе и несётся в сторону Марти, что стоял довольно близко. Мгновение — и парень, как кегля, теряет равновесие и летит всем телом на пол. Чак перекатывается с живота на спину и пытается подняться. Логан тут же отпускает, как ему казалось, немощного Малфоя, и отталкивает его в сторону, вставая на помощь. Но Драко хватает его за джемпер, тем останавливая. Чак добирается до Марти за считанные секунды и пережимает ему шею. — Чёрт! — рычит Девин и отпускает Гермиону, спеша на выручку.♥
— Я его убила? — Дакота сидела на полу, держа в руках окровавленный осколок плитки, что выпал из рук Марти, когда он упал десятью минутами ранее. Рядом с ней сидел Драко и всматривался в этот осколок. Цвет крови на белом фоне казался таким ярким и манящим, а на её пальцах смотрелся абсолютно противоположно. — Ты его вырубила, — наконец сказал он. — Но через пару минут он очнётся. А ещё через несколько вырубит тебя, если мы не поторопимся отсюда свалить. — А смысл? — Осколок выпал из её рук и звонко ударился о пол, теперь находясь от Марти на расстоянии меньше фута. — Смысл куда-то бежать? — она продолжала следить за осколком. Возможно, любовалась. — Мне сказали, что это случится через два дня. И никакого не первого февраля. — Подожди… Что… Кто тебе это сказал? — засуетился Драко. Нижняя часть его лица слилась в одной цветовой гамме. Ярко-красной. А кровь на правой щеке давно высохла и начала стягивать кожу, вызывая этим зуд. — Пожиратель за дверью. Какая же я дура, — последнюю фразу она произнесла почти не слышно. — А ты всё знал, да? — Дакота подняла глаза, но к Драко пока не поворачивалась. — Я тебе поверила… А она была права… — Стой, ты о чём? — Она была права! — закричала Дакота, и из её глаз хлынули слёзы. Она отвернулась к стене, когда первая слеза уже пробежала по щеке и зависла на подбородке. Рука коснулась её плеча, и через секунду перед глазами возник Драко. Уродливый от крови. — Грейнджер? Она права? — Умойся, у тебя что-то с лицом. — Глаза её покраснели, но слёзы пропали, и голос совсем не дрожал. Будто бы и не плакала. — Кровь мне не мешает. — Я тебя тактично послала, если не понял, — Дакота дёрнула плечом, дав Драко знак, что больше не намерена терпеть его ладонь на своём теле. Он понял. — Значит, ты веришь ей? И почему? — Малфой мельком бросил взгляд в сторону Гермионы, которая только что отворила дверь. Путём тяжёлых усилий. И появились люди. Другие пленники. — А у тебя от удара память отшибло? — Дакота сидела ко всему спиной, поэтому, услышав голоса, вздрогнула. — Ты больная? — Да, я больная. Можешь идти к красивым и здоровым. Драко перевёл дыхание. Спокойно. Главное верить в то, что говорю. Я верю. Я. Верю.