Каприз

Гарретт открыл глаза и уставился в потолок. Мысли слегка путались, в горле пересохло, а голова немного побаливала. Скрипач улыбнулся: да, тридцатипятилетие не могло пройти без последствий. Он с наслаждением потянулся, рядом кто-то вздохнул. Дэвид повернул голову и посмотрел на девушку. Она была блондинкой, выглядела лет на двадцать, имела шикарную фигуру, но совершенно не имела мозгов. Гарретт вздохнул и поднялся с постели. Мужчина сходил на кухню, налил стакан воды, растворил в нем таблетку «антипохмелина» и залпом выпил. Если верить этикетке, через десять минут ему должно стать легче. Гарретт принял душ, обернул вокруг бедер полотенце и вернулся в спальню. Девушка еще спала. — Эй! Эмм… Донна! Блондинка открыла глаза, улыбнулась и перевернулась на спину. — Не думала, что ты проснешься раньше меня, — она сладко улыбнулась. — Уходи, — Дэвид поднял с пола её платье и бросил на кровать. Донна села, прикрывшись простыней, и нахмурилась. — В каком смысле? — В прямом. Оденься и исчезни. Гарретт не стал дожидаться ответа. Он пошел на кухню, сделал пару бутербродов и сварил кофе. В коридоре послышались шаги, блондинка остановилась у двери в кухню, зло посмотрела на скрипача и, бросив ему гневное «мудак», вышла из квартиры, громко хлопнув дверью. Скрипач улыбнулся. Со дня исчезновения Киры прошло семь лет. После безуспешных поисков и двух месяцев запоя, Дэвид взял себя в руки и занялся делом. Мужчина нещадно репетировал, писал новые композиции, встречался с журналистами, послушно ходил на фотосессии, в общем, усердно восстанавливал свою репутацию. И у него это получилось меньше, чем за год. Имя Дэвида Гарретта снова вызывало у любителей музыки улыбку, а у преданных фанатов — восторг. Скрипач собирал многотысячные аудитории в концертных залах, устраивал флэшмобы в торговых центрах и просто играл на улицах, радуя прохожих. Многие узнавали его, некоторые подшучивали, кидая монетки. Гарретт вернулся в свою колею, чему был бесконечно рад. Он больше не искал Киру, не пытался выяснить почему она ушла и, вообще, старался вспоминать о ней как можно реже, задвинув боль в самый дальний угол. Дэвид полностью погрузился в работу, вернул потерянный контракт и стал еще популярнее у публики, особенно, у женской её половины. Восстановив карьеру, Гарретт немного расслабился, позволив себе отпуска и мимолетные влюбленности. Скрипач редко засыпал в одиночку. Вот только утром ему было противно смотреть на спящую рядом девушку. Всех их ждала одна участь: равнодушный взгляд скрипача и уход, с громким хлопаньем двери. Это утро не стало исключением. Дэвид познакомился с блондинкой в клубе, где он и его команда отмечали юбилей скрипача. Благодаря отсутствию у девушки способности здравомыслия, Гарретт быстро навешал ей лапши на уши и затащил в свою постель. Утром её судьба его совершенно не интересовала. Гарретт посмотрел на часы, которые показывали сорок пять минут десятого. Мужчина быстро допил кофе, переоделся, уложил в сумку кое-какие вещи, закинул на плечи скрипичный футляр и вышел из квартиры, заперев дверь. Дэвид поймал такси и поехал в аэропорт. Он решил устроить себе недельный отпуск, по случаю юбилея. Ближайший концерт планировался только через месяц, и скрипач мог себе позволить небольшой отдых. Вопреки уговорам родителей, Гарретт решил провести эту неделю не дома, а подальше ото всех. Мужчина приехал в аэропорт, купил билет на ближайший рейс, который вылетал через час, и направился в зал регистрации. Самолет приземлился в Сиднее, вечером следующего дня. Дэвид уселся в зале ожидания, зашел в Интернет и быстро отыскал небольшую квартирку в тихом районе Сиднея. Договорившись с хозяином о встрече, скрипач вышел из аэропорта, поймал такси и отправился по указанному адресу. Квартира, которая понравилась Дэвиду, находилась в одном из тихих, отдаленных от центра, районов города. Таксист остановил машину возле высотки бежевого цвета. Расплатившись, Гарретт вышел и бегло осмотрел двор. Он был окружен еще несколькими зданиями, этажей в десять, в центре располагалась детская площадка, а вдоль тротуарчиков зеленела живая изгородь. Чуть поодаль виднелась автомобильная парковка, которая плавно погружалась под здания. На площадке было уже пусто, но скрипач заметил, как с качелей поднялся молодой человек и зашагал в его сторону. Это был хозяин квартиры, которую собирался снять Дэвид. Его звали Патрик, на вид мужчине было лет тридцать, он улыбался во все тридцать два, чем сразу расположил к себе скрипача. Мужчины поздоровались, вошли в один из подъездов и поднялись на последний этаж. Патрик быстро открыл дверь квартиры и провел Гарретту небольшую экскурсию. Всего там было две комнаты, небольшая кухня, санузел и балкон, с которого открывался великолепный вид. Именно там Дэвид и застрял на несколько минут. Патрик улыбнулся. — Мистер Гарретт, я Вам еще нужен? — слова хозяина вырвали скрипача из размышлений. — Нет, благодарю, мистер Бейкер! Вот, возьмите аванс, — Дэвид вернулся в комнату и расплатился. Патрик попрощался и покинул квартиру. Дэвид глубоко вздохнул и еще раз прогулялся по квартире. Она ему, определенно, нравилась. Спальня была небольшой, но очень уютной, с двуспальной кроватью и нежно-голубыми стенами. Небольшая книжная полка и маленький комод. Дэвид быстро закинул в него свои немногочисленные вещи и задвинул сумку под кровать. Гостиная была чуть больше спальни, но вмещала в себя все необходимое: диванчик, пару кресел, телевизор и небольшой гостиный гарнитур. Гарретт улыбнулся, оглядывая полочки: сразу было видно, что никто не живет в квартире постоянно, ибо нигде не было никаких сувенирчиков, фоторамок и прочих, милых сердцу, мелочей. Кухня была меньше, чем две предыдущие комнаты, но Дэвиду понравилась. Он налил в электрический чайник воды, включил питание и вернулся в гостиную. Мужчина снял с плеч футляр, стянул толстовку, футболку и грохнулся на диван. Дэвид стащил с волос резинку и откинул голову на спинку. Наконец-то, он расслабился. Гарретт услышал, как щёлкнул выключатель чайника. Мужчина резко открыл глаза, поднял голову и застыл. Взгляд наткнулся на портрет симпатичной синеглазой шатенки, что тут же натолкнуло на воспоминания. Дэвид резко поднялся, снял со стены портрет незнакомки и засунул под диван. Немного полегчало, но процесс уже был запущен — в голову непрерывным потоком лезли мысли о Кире. Гарретт злился. Он был зол на себя, потому что не мог её забыть. Не мог забыть её глаза, улыбку, прикосновения, её голос. Дэвид выхватил из футляра скрипку и ударил смычком по струнам. Квартиру разорвали звуки Лета — Вивальди. Гарретт резко выводил ноту за нотой, закрыв глаза и сжав зубы. Он думал о Кире, о том, где она, почему ушла, зачем так поступила, с кем она сейчас, жива ли вообще? Дэвид вспоминал те моменты, когда был счастлив и когда думал, что счастлива она. Скрипач отчаянно терзал свою скрипку, его переполняли боль и отчаяние, гнев и ненависть, злость, смирение и, как ни странно, любовь. Дэвид все еще любил её и ненавидел за то, что никак не мог выкинуть из головы. Гарретт с такой яростью рванул последние ноты, что одна из струн лопнула, ударив его по руке. — Чёрт! — скрипач отбросил смычок, сел на диван и посмотрел на скрипку. — Прости, милая, я всё починю. Он уже потянулся к футляру за струнами, но услышал, что кто-то настойчиво звонит в дверь. Гарретт отложил скрипку и направился к выходу. Он открыл, не глядя в глазок. На пороге стояла симпатичная шатенка, лет двадцати пяти, в одной пижаме и с распущенными волосами. Дэвид улыбнулся, но она радоваться не спешила. — Ты не мог бы прекратить концерт?! Я пытаюсь заснуть! — Ох, прости! — Гарретт прижал руки к груди. — Я совсем забыл о времени… может, я искуплю свою вину чашечкой кофе? Девушка подозрительно на него посмотрела, но приняла приглашение. Возможно, она не придерживалась высокой морали или не смогла устоять перед обаянием скрипача, но ночевать в свою квартиру она так и не вернулась. Дэвид открыл глаза и потянулся. Он с удивлением обнаружил, что соседки и след простыл. Скрипач вздохнул и встал с постели. Он натянул джинсы и прошел на кухню. Холодильник поприветствовал Дэвида ослепительной чистотой и пустотой. Гарретт выругался, его желудок требовательно заурчал. Мужчина оделся и рванул в ближайший круглосуточный магазин. Когда он вернулся в квартиру, часы показывали девять утра. Скрипач разобрал пакеты, сварганил нехитрый завтрак, сварил кофе и вышел на балкон. Вид открывался замечательный. Гарретт медленно потягивал кофе, наслаждаясь спокойствием. Вдруг, его внимание привлекло движение с правой стороны: это была его ночная гостья. Она стояла на соседнем балконе, в одном халатике и с чашкой кофе в руках. Гарретт посмотрел на нее и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и скрылась из вида. Скрипач вздохнул: кажется, ему снова предстоят объяснения. После завтрака Дэвид занялся своей Леди. Он заменил струны, настроил звук и отполировал свою скрипку. Дэвид бережно уложил её в футляр и положил в шкаф. Играть настроения не было. Зато мужчина решил прогуляться. Он и прежде бывал в Сиднее, но времени свободного не было. Гарретт быстро оделся, заделал волосы в пучок, надел толстовку с капюшоном, кепку и вышел на улицу. Погода стояла прекрасная: во всю светило солнце, на небе не было ни единого облачка, детская площадка кишела детьми и родителями. Уже через пару минут Дэвид стянул толстовку и завязал её на поясе, оставшись в футболке. Он спросил дорогу у мамочек, сидевших на скамейках, и отправился в парк, следуя их указаниям. По пути Дэвид позвонил родителям, брату и Маркусу. Последний негодовал по поводу того, что друг опять слинял без предупреждения, но был доволен внеплановым перерывом. К удовольствию скрипача, никто не узнавал его. Все куда-то спешили, были чем-то заняты и совершенно не обращали внимания на довольного мужчину в кепке. Дэвид воткнул в уши наушники, включил плеер и шагал в такт музыке. Ему впервые было так легко и спокойно после нелегкого гастрольного тура. Добравшись, наконец, до парка, Дэвид почувствовал, что устал. Как назло, все ближайшие скамейки были заняты. Скрипач медленно шел по аллее, выискивая свободное место, но оно упорно не желало находиться. Все было занято молодыми и пожилыми парочками, людьми в костюмах, которые, видимо, сбежали из офиса и маленькими детьми, жующими сладкую вату. Наконец, в поле зрения мужчины попало свободное место на скамейке в тени дерева. Правда, на ней сидела девушка, но скрипача это не смутило. Она читала и даже не подняла взгляда, когда мужчина опустился на другой край скамейки. Дэвид поправил кепку, чтобы она прикрывала лицо, и украдкой наблюдал за прохожими. Внезапно в душе проснулось желание взять скрипку и сыграть что-нибудь зажигательное, привлечь их внимание, получить овации. Гарретт улыбнулся собственным мыслям: никогда не вытащишь из себя скрипача, даже на отдыхе. Он взглянул на часы, стрелка упорно двигалась к двум часам дня. Дэвид улыбнулся и вздохнул: самое время найти какую-нибудь милую австралийскую красавицу, чтобы не коротать вечер в одиночестве. Скрипач осмотрелся, его взгляд задержался на девушке, которая сидела в полутора метрах от него и спокойно читала. Казалось, она не замечала совершенно никого. Гарретту стало любопытно, что она читает, но девушка чуть наклонилась вперед и её рыжеватые длинные волосы закрывали обложку, как, собственно, и лицо, которое скрипач не успел рассмотреть. Дэвид поднялся, растянул губы в самой милой улыбке и подошел к девушке, чтобы привлечь её внимание. У него получилось, и незнакомка подняла взгляд на мужчину. Улыбка медленно сползала с лица скрипача, уступая место удивлению. Книга выпала из рук девушки. — Д-Дэвид?! — Кира?! Гарретт не верил своим глазам. Он просто смотрел в до боли знакомые синие глаза и не мог поверить в происходящее. Киру, казалось, парализовало: она неподвижно сидела на скамейке, не обращая внимания на упавшую книгу, и смотрела в глаза скрипача. Наконец, к ней вернулся дар речи, но голос сел, как после долгого сна. — Что ты здесь делаешь? — Тот же вопрос, — Гарретт усмехнулся, продолжая её рассматривать. Кира почти не изменилась: такая же хрупкая, аккуратная и милая. Разве что появились едва заметные морщинки у глаз, видимо, она часто улыбается. И волосы, некогда имевшие шикарный каштановый цвет, сверкали рыжеватыми переливами, делая девушку похожей на лису. Дэвид смотрел в синие глаза и пытался понять, что же она чувствует. На лице Киры отражалась странная эмоция: смесь испуга, удивления и радости… — Семь лет… — тихо сказал скрипач, продолжая сверлить девушку взглядом. — Дэвид, не надо, — нетвердо ответила Кира, подняла книгу и встала со скамейки. — Что было, то прошло. Давай ты просто купишь билет на самолет и улетишь отсюда. — Улететь?! Нет, дорогая, я никуда не полечу, пока мы не поговорим! — Гарретт схватил её за руку. — Отпусти, мне больно, — девушка попыталась вырвать руку. — А мне не было больно, когда ты ушла? Когда всё это время я пытался понять, что же произошло, почему ты… — Давай не здесь, прошу, — шепотом перебила Кира, кивая на прохожих. Дэвид посмотрел по сторонам и неохотно отпустил руку Джей. В чем-то она была права, лучше не привлекать внимания. Скрипач снова уставился на неё, теперь совершенно удостоверившись, что не спит и что это действительно Кира. Джей взглянула на наручные часы и схватила сумочку, стоявшую на скамейке. — Прости, мне нужно бежать. — Нет, ты никуда не пойдёшь, пока мы не поговорим, — тихо, но твердо сказал скрипач. Кира вздохнула и посмотрела в карие глаза. В них не было ни намека на шутку, скрипач был настроен очень решительно. Девушка колебалась. Ей вовсе не хотелось ворошить прошлое именно сейчас. — Дэвид, прошу тебя, не сейчас. Меня ждут, я должна быть в другом месте. Давай ты оставишь мне свой номер, и как только я разберусь с делами, я сразу тебе позвоню, и мы обо всем поговорим. — Нет, — Гарретт усмехнулся. — Ты знаешь, что я здесь, а значит легко можешь купить билет и свинтить из города. А я, как дурак, буду ждать твоего звонка. Так не пойдет. — Я могу оставить тебе свой номер, — Кира начинала нервничать, поглядывая на часы. Гарретт молча покачал головой. Он вовсе не собирался так просто упускать возможность выяснить причину её ухода. Кира закрыла глаза, стараясь собраться с мыслями. Появление Дэвида выбило девушку из колеи, в голове не было ни одной толковой идеи. Она прекрасно понимала, что скрипач её не отпустит. — Дай мне два часа. — Нет, — Дэвид стоял на своём. — Какой же ты упрямый! — девушка всплеснула руками. — Мне правда нужно идти. — Значит, я буду ходить за тобой, пока мы не поговорим. Кира промолчала. Она развернулась и пошла к выходу из парка. Гарретт быстро поравнялся с ней и шагал рядом. Он старался четко сформулировать вопросы, которые хочет задать, но мысли разбредались. Дэвид просто следил за Кирой боковым зрением, боясь, что она сбежит. Но Джей была спокойна. По крайней мере внешне. Внутри же девушку разрывали эмоции. Они шли молча, пока не оказались во дворе большого, светлого трехэтажного здания. Кира пошагала прямиком к детской площадке, где почти никого не было. Дэвид шел следом, не совсем понимая, что они тут делают. Но вдруг мужчина услышал звонкий детский крик: — Мама! Гарретт огляделся в поисках звука и заметил девчушку, лет шести, которая на всех парах неслась в их сторону. Не успел скрипач выдать какую-нибудь шуточку по этому поводу, как девочка оказалась в объятиях Киры. Девушка присела, обнимая милую темноволосую малышку с двумя хвостиками. — Прости, я задержалась, — Джей крепко обняла девочку и поцеловала в обе щеки. — Мам, а это кто? — девочка посмотрела на Гарретта. — Это мой друг, — Кира тоже посмотрела на скрипача. — Знакомься, Дэвид, это моя дочь Маргарета. — Все зовут меня Грета, — девочка улыбнулась, отчего на щеках появились ямочки. Гарретт удивленно смотрел в карие глаза малышки, совершенно не веря в происходящее.