Привет, Синичка!

Такое заверение Шеннона выдалось довольно неожиданным. Причём не только для Маши. Заслышав его, Джаред с Томо недоуменно переглянулись, после чего младший Лето обратился к брату: - Шенн, ты хочешь сказать, что знаком с этой девушкой? - Э-э... Не совсем. Честно говоря, я понятия не имею, кто она и как её имя, но мне кажется, мы с ней где-то встречались. - Где, например? Шеннон опустил глаза и опять задумчиво сдвинул брови, напрягая память, но, так и не добившись результата, взглянул на Машу. - Помоги мне, - шепнул. - Откуда я тебя знаю? Хороший вопрос! Только Маше самой бы помог кто сегодня. - Это я тебя знаю, - с милой полуулыбкой ответила она. - Как и многие другие. А вот ты меня - вряд ли. - Нет-нет, я же ещё не склеротик. Я уже видел где-то твои волосы, твою улыбку, твои глаза... Ты определённо напоминаешь мне кого-то. Наверное, это было бы удивительно, если бы не было так правдиво. Маша и сама ловила себя на том, что очень напоминала себе кого-то. Где-то она уже видела этот эффектный блеск в глазах, эту спокойную плавность в манерах, эту уверенность в каждом жесте, которыми обладала. И это и радовало её, - наконец-то, глядя в зеркало, она не чувствовала привычной неприязни к себе, - и озадачивало одновременно, - на кого же она походила? Но то, что она покажется знакомой кому-то ещё, - да к тому же Шеннону Лето! - было для неё полнейшей неожиданностью. - Ты ошибаешься, Шеннон, - мягко проронила она. - Мы никогда не встречались с тобой: вы ведь в нашем городе впервые. Просто ты постоянно сталкиваешься с массой людей, вполне возможно, я и напомнила тебе кого-то. Он многозначительно взглянул на неё - недоверчиво, с заметным протестом. С минуту помолчал, стараясь присмирить противоречивые чувства. - А как зовут тебя? - затем спросил. - Мария Сенецкая. - Синицкая? - напряг он понимание и память. - Сенецкая, - поправила она. - О-у, прости. - Ничего. В школе меня постоянно Синицей называли, так что я привыкла. - Тогда можно я буду называть тебя Синичкой, Мэри? - Мэри Синичка? - улыбнулся Джаред. - А это здорово, чёрт возьми! Мне нравится! Маша тихонько засмеялась, ловя себя на том, что среди этих с детства знакомых незнакомцев чувствует себя свободно и легко, как среди искренних друзей, которых у неё никогда не было раньше. Интересно, ей только так кажется, или же на самом деле Марсы - простые не заносчивые парни, охотно идущие на контакт и не обособляющие себя от остальных? И, невероятно согретая такой мыслью, она положительно закивала. - Кстати, Шенн, - голос Джареда уже изменился, стал серьёзным, - Мэри - наш переводчик, и она согласилась сотрудничать с нами все дни, что мы пробудем в её городе. - Правда? - и тот расплылся в довольной мине. - Здорово! Значит, у меня ещё есть время, чтобы вспомнить, где же я её видел. - Вообще-то с твоим склерозом этого, думаю, будет маловато, - засмеялся Томислав. - Кстати, - встрепенулся Джаред, вспомнив что-то, - если она понадобится нам и завтра, нужно послать заявку в её агентство. Так ведь, Мэри? - Угу. - А пришлют именно тебя или кого-то другого? - Шенна тревожил этот вопрос. - Ну... - Я хочу только тебя! - вырвалось у него, и, услыхав за своей спиной лёгкий смешок ребят, он сообразил, насколько двусмысленной была эта фраза. - То есть, я имел в виду, чтобы прислали именно тебя. Это негромкое признание наряду с отчаянным взглядом пробудили внутри Маши мягко катящуюся по венам волну, и, слегка опустив глаза, она благодарно улыбнулась. Невероятно! Эти люди видели её всего каких-то полчаса, а уже безоговорочно принимали в число друзей. - Тогда нужно в заявке указать моё имя. - Я уже так и сделал, - отозвался Джаред, набиравший на ноутбуке текст заявки. - Не волнуйся, Шенн, Мэри Синичка будет с нами и завтра, -и, завидев выросший в дверях обслуживающий персонал, принёсший чай, добавил: - А теперь давайте, наконец, напьёмся чаю! Последующие часы пролетели для Маши, словно во сне. Ещё никогда у неё не было такого интересного дня: тёплое общение, расспросы, рассказы. И, конечно же, то, ради чего её пригласили: перевод писем от фанов. Вопросов на конкурс пришло много - очень много, - поэтому работа над ними продлилась до самого вечера. К концу их разбора у Маши устали глаза и отяжелела голова, но, несмотря на это, она была довольна. Ведь ей предоставился редкий шанс не только увидеть воочию, как ребята из группы "Thirty Seconds to Mars" взаимодействуют с поклонниками, но и самолично участвовать в этом. К тому же, работа шла интересно и легко, перемежаясь с задорными шутками, маленькими, но такими необходимыми отступлениями, безобидными выходками и смехом. А в таких условиях, как известно, и дело ладилось быстрей. Маша то и дело ощущала поддержку со стороны ребят. Её жалели, её опекали, отчётливо осознавая, что нагрузка действительно велика. То Томо при первой же возможности требовал сделать перерыв, ссылаясь на то, что у него закончились орехи; то Джаред вдруг вспоминал, что у него в номере есть первоклассные конфеты, а затем нарочно долго их "искал", позволяя друзьям расслабиться; то Шеннон неожиданно припоминал занимательную историю и начинал рассказывать, намеренно искажая факты, дабы, поправляя его, компания отвлеклась от дела. Словом, в непринуждённой дружеской обстановке Маша чувствовала себя уверенно и легко, а время летело быстро и незаметно. Только когда солнце надёжно скрылось за горизонтом и на землю упали первые сумерки, Джаред спохватился: - Чёрт возьми, уже вечер! Время в этой стране летит необычайно быстро. - Угу, - мурлыкнул Томо. - Спихни хоть на страну, диктатор-трудоголик! - А и в самом деле, - подкинул Шенн, - по отношению к Мэри мы ведём себя именно так. Вот уже сколько времени, а мы её даже обедом не кормили. - И сами не ели, - почесал живот Томо. - О, раскудахтались! - улыбнулся Джаред. - Хотя я и сам проголодался что-то. - И что это значит? - довольная мина Томислава так и лучилась намёком на то, что ответ на этот вопрос он-то как раз и знает. - Это значит, что на сегодня с работой - всё, а мы все дружненько приглашаем Мэри на ужин. - Нет-нет, - обуяли Машу внезапные сомнения, может ли она себе это позволить. Она и так провела с этими людьми весь день, и злоупотреблять их обществом ей не хотелось, - я не могу. - Это ещё почему? - удивился Шеннон. - Тебя дома ждёт кто-нибудь? - Нет, но... - Может быть, муж? Такой откровенный вопрос почему-то ошеломил Марию. Ей даже захотелось произнести с явным укором: "Да ты что? Какой ещё муж в мои-то годы?", но она вовремя остановилась. Она же взрослая, чёрт возьми! Но никак этого не запомнит. - Нет. Я не замужем. - Ну, тогда не говори, что не ужинаешь обычно, потому что держишь фигуру. - Всё это бред, - хохотнул Томо, - в который я не поверю. - Тебе этого не нужно, - согласился младший Лето, а старший категорично заявил: - Ты просто обязана пойти с нами. А если нет, мы потащим тебя силой. Этого им не довелось: Маша, конечно же, согласилась. Сидя в отдельном кабинете небольшого, но уютного ресторана, она затем с умилением думала о том, как прошёл этот день - первый день её взрослой жизни. В общем-то именно так, как она себе всегда и представляла: насыщенно, энергично, интересно. И даже больше того: непредугаданно и необычно. Ведь даже в самых смелых своих мечтах она никогда не надеялась провести его с любимой группой. Но мечты - всего лишь мечты. Жизнь иногда их превосходит. А ребята из "Thirty Seconds to Mars" даже сейчас, после изнуряющего дня, наперебой рассказывали что-то, шутили, смеялись, поддёргивали друг друга. И, глядя на них, Маша лишь диву давалась: и откуда у них столько неутомимой энергии? Они были забавны и милы, но между собой, конечно же, разнились. Джаред - любитель разумных бесед и интеллектуальных поединков, генератор идей, автор неожиданного эпатажа. Томо - душа человек, непревзойдённый жизнелюб и задорный весельчак. Ну, а Шеннон... Ох, уж этот Шеннон! С самой первой минуты Маша попала под пристальное внимание этого человека - молчаливое, тайное, скрытое, незаметное глазу, но такое скрупулёзное, что на него реагировала каждая её клетка. И, что бы она ни делала - занималась ли переводом, шутила ли с Томо, отвечала ли на вопросы младшего Лето, - она ощущала эту незримую силу. Она чувствовала её так явственно, как если бы та имела физический вес. Шенн был немногословен, хотя, когда было нужно, проявлял завидное красноречие. Но зачастую он просто наблюдал за происходящим со стороны, ловко скрывая за маской вежливости свои мысли и чувства. Но за него выразительно говорил его взгляд - серьёзный, вдумчивый, проникновенный. Маше казалось, он хотел разобрать её на микрочастицы, чтобы изучить и понять, где же он мог её видеть. В затее с конкурсом Шеннон участия практически не принимал. Нет, он тоже занимался сортировкой электронных писем, интересовался их содержанием, высказывал своё мнение по поводу их интереса для группы, но выбрать лучшее из адресованных ему целью не задавался. И это и озадачило Машу, и удивило. - А почему Шеннон так себя ведёт? - поинтересовалась она у Томо, улучив минуту. - Дело в том, что своего победителя он уже определил. - То есть, как? - Да очень просто: увидел сообщение от какой-то девушки, адресованное ему лично, и - всё. Твёрдо сказал: "Я хочу встретиться только с ней!" - Вот так категорично? - Именно так, - подтвердил Джаред. - Других вопросов даже читать не стал. - Ого! - вырвалось у Маши. - А что же такого она ему написала? - Он не сказал. И даже удалил это письмо из общего списка, чтобы никто не увидел. Правда, предварительно скопировал себе на флешку. - Ничего себе, какая таинственность! - Да уж. Хотя, думаю, не такая это и тайна, и, задайся мы целью всё разузнать, Шеннон бы рассказал нам. Но мы не делаем этого: хочет человек иметь кое-что для себя - имеет право. Да, это было разумно, Маша не могла с этим не согласиться. К тому же, такая позиция ребят свидетельствовала об уважении друг к другу. И, поглядывая на Шенна со стороны, она вдруг поймала себя на том, что завидует незнакомке, сумевшей настолько его заинтересовать. Интересно, кто она? О чём спросила? Откинувшись на спинку стула, Маша улыбнулась. Завтра она всё узнает. В этот момент в её сумочке отозвался мобильный, и, достав его, Маша выскользнула из-за столика и вышла в коридор. Звонил Барсуков. - Слушаю тебя, Вадим. - Синица, где ты? Что значит где?! И опять это противное прозвище - "Синица"! "Мэри Синичка" звучало совсем не так - нежно и необычайно мило. - Барсук, что тебе надо? - Мне надо знать, где ты. Я слышу музыку. И чьи-то голоса. Ты что, в ресторане? А почему его это так напрягает? И по какому праву он требовал от неё отчёт? - А хоть бы и так, то что? - Как "что"? Рабочий день давно закончился, - в голосе Барсукова слышались недовольные нотки. - Ты вовсе не обязана оставаться сверхурочно. - Послушай, горе-начальник, ты не хуже меня знаешь, что в случае приезда делегации или иностранных гостей наш рабочий день становится ненормированным. И это как раз тот случай. Ты же не хочешь, чтобы уже завтра поступила жалоба в адрес нашего агентства на недобросовестно выполненную работу? - Я не хочу, чтобы и завтра ты тащилась к этим прохиндеям! - почти закричал он в трубку. - Что? - Машу больше сбил с толку его гневный тон, нежели содержание фразы. - Я тут получил запрос по электронке. Эти твои Марсы запрашивают переводчика и назавтра. И именно тебя! Ах, вот оно что! Вот, значит, что его так взбеленило! А что, интересно, этот упитанный детина, думал? Что Марсы - эти милые интересные парни - выметут Машу поганой метлой? Так ведь она оказалась очень даже неплохим специалистом, чего сама от себя не ожидала. - Так это же здорово, Барсук! Значит, я довольно неплохо справляюсь. И ты, как мой начальник, можешь спать спокойно. - Уснёшь тут с тобой! Я как подумаю, чем вы там занимаетесь...! Вот чурбан неотёсанный! Лучше бы работал, как все, чем думать всякую ерунду! - Мы занимаемся делом, - сухо проронила она. - В отличии от некоторых. - В ресторане? - Да. Это часть работы. - Слушай, Синица, - голос Барсукова становился всё более категоричным. - Делай что хочешь, выдумывай что угодно, но - мигом домой! Ага, вот сейчас же! Этот осёл, видимо, забыл, что указывать Маше не имеет никакого права. К тому же, она довольно взрослая и сама может всё решать. - Барсук, - она даже поморщилась, - отвали! Иди-ка лучше... спать! - Синица! Вот как знаешь, но чтобы утром была в офисе! - И не надейся: на меня назавтра - заявка. - Я пошлю на неё кого-то другого? - Кого? Яковлева? Или, может, поедешь сам? Барсук злобно запыхтел, признавая правоту Маши, связывающую его по рукам и ногам. - Да только в заявке указано именно моё имя, - произвела она контрольный выстрел, который, ко всему прочему, являлся неоспоримым фактом. - Думаю, тебе не нужно объяснять, что это значит? - Это значит, что ты очень уж приглянулась этим иностранцам, - в словах Барсукова открыто сквозил ехидный подтекст. - Интересно, чем ты снискала их расположение? Может быть, тем, что во всём была безотказной? Господи, неужели этот пустоголовый тюфяк привлекал её чем-то раньше? Видимо, в том возрасте Маша была чрезвычайно глупой. - Спокойной ночи, Барсук! Я отключаюсь! Позвонишь мне, когда поумнеешь! Не дожидаясь ответа, она отключилась и, поглядев на погасший экран, шепнула под нос: - Не думаю, что это произойдёт в ближайшем столетии. - Какие-то проблемы? - раздалось сзади неё по-английски, и, оглянувшись, Маша увидела стоявшего за спиной Шенна. Настороженность в его глазах свидетельствовала о том, что он находился там довольно давно и, конечно же, слышал весь разговор. И, хоть и не понимал ни слова, - а Маша с Барсуком говорила по-русски, - пытался уловить его суть по выражению её лица. - Нет, - её позабавило такое рвение быть стражником её покоя. - Просто звонил мой шеф и уведомил, что получил вашу заявку. Так что завтра я ваша весь день. - Отлично, - он подошёл ближе и, взяв Машины ладони в свои, тепло улыбнулся. - Завтра у нас грандиозный день. И я хочу, чтобы ты была рядом!