Привет, Синичка!

Резкий звук звонка так хлёстко вторгся в сознание Маши, что она даже вздрогнула, и, пошарив в воздухе рукой, нажала на кнопку будильника. Откинувшись обратно на подушку, сладко зевнула, потянулась и наконец открыла глаза. Что, уже утро? Она скользнула ещё сонным взглядом по окну, сквозь опущенные шторы которого просачивался солнечный свет, и обречённо вздохнула. Так и есть: утро. А значит, снова пора идти в школу -этот гнилостный клоповник, от которого её просто мутит. За дверью послышались тихие шаги, проносящиеся по коридору, и её ушей достиг голос мамы: -Мария, пора вставать! О! Когда это её так будили? Да и вообще зачем это делать, если у неё есть зудящий по утрам часовой монстр? Всё ещё поглядывая одним глазом попеременно, Маша спустила ноги с постели и, набросив на себя халат, поплелась умываться. Прохладная вода помогла прогнать с лица остатки сна и приятно взбодрила. Маша набрала её в рот и, разогнувшись, стала привычно полоскать зубы. И вдруг её внутренняя сущность так резко содрогнулась, что она непроизвольно прыснула водой на гладь висящего перед носом зеркала. Что это? Чьи-то шутки? Или Маша всё ещё спит? Торопливо смахнув ладонью воду, она уставилась на серебряную плоскость, из которой на неё глядела молодая женщина -пусть ещё растрёпанная после сна, но вполне недурна собой. Боже, кто это? Маша провела рукой по волнистым волосам, коснулась лица, потрогала нос, отмечая, как женщина из отражения синхронно сделала то же самое. Это она? Маша? Или это с зеркалом что-то не то? Она бросилась к душевой кабинке и, заглянув в её зеркало, увидела ту же особу. Да что происходит, чёрт побери?! -Мама! -она буквально вывалилась из ванной. -Мама!!! -Ох, Маш, зачем же так кричать? -выглянула из кухни та. -Я ещё не глухая и прекрасно тебя слышу. Маша ощутила, как что-то внутри неё оборвалось, разливая дикий холод по жилам, поступь неосознанно замедлилась, все слова, просящиеся с языка, мгновенно стёрлись из памяти и испарились. Женщина, глядящая на неё, была... -Мама? -подошла Маша ближе. -Мамочка, милая, это ты? -Нет, вообще-то я гуманоид, -в её голосе просочилась едкая ирония. -Так получилось, что наша с отцом летающая тарелка приземлилась в стенах этой квартиры, и с тех пор мы проживаем именно здесь. Уже довольно давно... Маш, ты что, ещё не проснулась? Маша и сама хотела бы это знать. Ведь то, что она видела, не могло быть правдой. Долго не раздумывая, Маша протянула руку к горящей плите и тут же рефлекторно отдёрнула её: -Ай, больно! -Машка, да ты что, сбрендила с утра пораньше? Ты зачем ковырялки в огонь-то суёшь? -Чтобы проснуться, -слёзы непроизвольно хлынули из её глаз -то ли от физической боли, то ли от морального потрясения. -Где? В больнице? Тогда лучше сразу голову в него пихать. Всё равно мозгов в ней, по всей видимости, -кот наплакал. Сядь на стул. Сейчас я разобью яйцо, смажешь белком палец. Перестанет жечь. Палец-то, может, и перестанет, а вот потрясённая увиденным душа -вряд ли. И что же ей делать? -Мам, а... почему ты так выглядишь? -Как "так"? -Ну... старше. Сколько тебе лет? -О! -выпуская в чашку яичный белок, мама несказанно удивилась. -Ну, и вопросики! Сейчас я начинаю думать, что кто-то, вставая с постели, стукнулся головой. Дочка, я на двадцать три года старше тебя. Этого не изменишь. -А... мне сколько? Крайнее удивление направленного в её сторону лица сказало Маше о том, что мама всерьёз засомневалась, в своём ли дочь рассудке. И последующая её реплика только подтвердила это: -Маш, ты меня пугаешь. Что с тобой? Она и сама хотела бы это знать. Ещё вчера ей исполнилось пятнадцать, и она задула свечи на торте. А затем провела какой-то чумовой день и попала в жуткий переплёт в своей задоподобной школе, от которого спасалась посредством маленького мелка, подаренного странной женщиной-техничкой. И вот сегодня... Маша судорожно глотнула ускользающий от ноздрей воздух. Неужели этот мел и в самом деле оказался волшебным? И он выполнил то, что она им написала? -Я стала взрослой? -спросила она не понятно у кого. -Наконец-то заметила! Я тебе давно это твержу, а ты всё ведёшь себя, как ребёнок. Но она и есть ребёнок! Во всяком случае, до вчерашнего дня была. А тут вдруг... -Значит, мне тридцать пять? -О, кажется, амнезия проходит и память возвращается! С ума сойти! Конечно же, Маша всегда хотела повзрослеть, но чтобы вот так внезапно... И вот сейчас, когда её желание осуществилось, она совершенно не знала, что ей с ним делать. -А где Юрка? -пришла ей в голову спасительная мысль. Конечно же, вот кто ей поможет! Он всегда был горазд на выдумки и постоянно приходил на помощь. И опять ответом Маше послужило крайнее недоумение на мамином лице. Нужно быть осторожной: если так пойдёт и дальше, она решит, что дочь окончательно свихнулась и вызовет санитаров. И тогда Машиным уделом станет делить палату с Наполеонами, наследниками царских престолов и пришельцами из других Галактик. -Юрка давным-давно женился и живёт отдельно. У него -красавица-жена и двое милых карапузов. Последняя фраза была сказана с особой подчёркнутостью и даже с неким упрёком, и, уловив это, Машин мозг стал мыслить инерционно. Значит, Юрка создал семью. И не удивительно, ведь он старше Маши. И, если уж и у неё возраст такой, в котором нормальные женщины обычно обзаводятся семейством, то... -Ма-ам, а я тоже замужем? -Ха! От тебя дождёшься, как же! Я тебе, глупой, столько лет толкую, что пора бы уже взяться за ум, а ты, знай, по этому дуболому Барсукову сохнешь. Барсукову? Мама сказала: "Барсукову?" Сердце Маши забилось сильней. -А мы что, с ним вместе? -Вместе? Да как бы ни так! Этот болван, чтоб ему пусто было, гуляет на все стороны, а тебя держит про запас. На тот случай, когда очередная пассия взмахнёт перед ним хвостом. -Чего? -даже возмутилась Маша. -И я терплю это? Почему? -Вот и я хотела бы знать. Он смеётся над тобой, а ты ему это позволяешь. -Смеётся? А в чём это проявляется? -Да во всём. В том, что он с самой школы морочит тебе голову, в том, что по его милости у тебя была катавасия с учёбой, в том, что он даже на работу к тебе прокрасться ухитрился. Использовал, правда, кучу знакомств и грязных трюков, но изловчился-таки. И даже твоим начальничком стал. И, главное, в этой сфере он дуб-дубом, а ведь... Наглость и блат ещё никто не отменял. Гневное выражение маминого лица наряду с набором далеко нелестных характеристик озадачило Машу. Неужели речь шла о Вадиме? О том самом Вадиме, который так нравился ей? А ведь она всегда смотрела на него, как на рыцаря на белом коне, наделённого благородством и возвышенными чувствами. А получилось, что нет ни рыцаря, ни благородства, ни возвышенности? Остался лишь конь? И, похоже, троянский? Таящий в себе какую-то подлянку? И ей приходится с этим работать? -А я что, уже работаю? -вырвалось у неё непроизвольно. -Нет, ты в свои годы до сих пор в школу ходишь, -продолжала иронизировать мама. -В тридцатый класс... Да что с тобой сегодня -перепуганная, как заяц, всему удивляешься, выспрашиваешь всё? Треволнения и переутомления на работе? Да, ты говорила в последнее время, что у вас -напряжёнка, но я не думала, что всё так серьёзно. Видимо, этот Барсук-мудозвон окончательно тебе нервы выел. -А...где я работаю? Мама лишь вздохнула. И посмотрела на дочь на этот раз сочувственно и, как ей казалось, понимающе. -Маш, давай я тебе чаю из трав заварю? С мелиссой и мятой? Он успокаивающий, а тебе, по-моему, именно это и надо. -Ладно, -сейчас Маша была готова выпить что угодно -хоть отвар из мухоморов, -лишь бы хоть что-то разъяснилось. -Только, прошу тебя, расскажи мне всё. -Да что тут рассказывать? Работаешь ты в переводческой фирме и являешься ведущим специалистом. Только вот Барсук, этот гнилостный слизняк, отдаёт самые лучшие проекты кому угодно, только не тебе. Из-за своей пакостной сути. Так вот... -В переводческой фирме? Я что, переводчик? -Ну да. -А как же журналистика? Я же хотела посвятить себя ей. -Хотела, но..., -включив в сеть чайник, мама как-то странно взглянула на дочь. -Вообще-то, у нас с тобой на этой почве были проблемы. Серьёзные. Ты что, ничего не помнишь? А что она должна помнить? И как можно помнить то, чего абсолютно не знаешь? -Ну, тогда я и не стану ничего рассказывать, -вела дальше мама. -Это запретная тема, потому как болезненная. Для всех нас. И ворошить её сейчас, перед твоей работой, ни к чему. Ничего себе! Вот это заявки! Что же всё-таки произошло-то? Маша послушалась маму и стала тем, кем хотела её видеть именно она? Проявила слабоволие и уступила, предав при этом свою мечту? Как она могла сделать это? Ведь Марсы, её любимые Марсы, всегда учили достигать своих высот, и она верила им. Маша глубоко вздохнула и прикрыла ладонью глаза. Вот это лажа! Как она могла сделать это? И как теперь ей с этим жить? -Выходит, -выдохнула она, -мне сейчас пора на работу? -Ну да. Если ты опоздаешь, Барсук снова вызверится на тебя. -Он мой начальник? -Да, к сожалению. И он не упускает повода продемонстрировать это лишний раз. Подняв голову, Маша расправила плечи. Ну, что ж, что сделано, того не воротишь. И хорошо это или плохо, она ещё не ощутила, но у неё была возможность это узнать. Так размышляя, она вернулась в комнату, на ходу отмечая все изменения, которые за прошедшие годы -или, вернее, за один день -претерпел интерьер. Новая дверь, вместо обоев на стенах -цветная покраска, диван, на котором она спала, был заменён. Но тогда, вскочив с постели, она не заметила этого: сон ещё крепко держал её в оковах, не позволяя что-либо разглядеть. Подойдя к гардеробу, Маша распахнула дверцы. Сейчас она посмотрит, как одеваются переводчики! Что это? Платье? С каких это пор она их носит? Брюки -её приоритет. Сбросив халат, она тут же нахлобучила его на себя, повертелась перед зеркалом, критично себя оглядела. Затем сменила платье на деловой костюм, и всё повторилось опять. В результате через некоторое время содержимое шкафа было изучено, а в голове сложился чёткий вывод: она весьма недурна собой, имеет стройную фигуру и обладает неплохим вкусом. Вот только в одежде придерживается строгого делового стиля, подчёркивающего элегантность. И, наверное, это хорошо, если учесть род её занятий. Но всё-таки ей пятнадцать. Или, вернее, тридцать пять. Что, впрочем, одно и то же. Поэтому сегодня ей безудержно хотелось чего-то поярче и повеселей. Порыскав в антресолях, Маша нашла именно то, что желала: джинсы, белую футболку, джинсовый короткий блейзер и такую же кепку с козырьком. И молодёжно, и стильно. Собранные в хвост волнистые волосы, неброский, но искусный макияж, подаренный техничкой нежный шарфик на шее -и Маша в полном порядке. И выглядит настоящей очаровашкой. Даже мама, заметив её, прошмыгнувшую в прихожую, вышла из кухни, заинтересованно вытянув на ходу шею. -Ма-аш, это ты? -Нет, -усмехнулась та, напяливая кроссовки, -пришелец с другой планеты. Скорее всего с Марса. -Очень похоже. Особенно сегодня. Ты какая-то другая. Даже оделась не так. -Тебе не нравится? -Напротив. Ты так давно не одевалась. Обычно ты предпочитаешь строгость, утверждая, что переводчик -тоже деловой человек. -Значит, с сегодняшнего дня я буду ломать стереотипы, -Маша выпрямилась и, чмокнув маму в щёку, мило улыбнулась: -Напомни-ка адрес моего переводческого агентства. ...В стенах этого самого агентства было весьма оживлённо. Какие-то люди сопровождали Машу от входных дверей до самого лифта, а затем -по длинному коридору, ведущему в её отдел. И она ловила на себе тёплые взгляды сотрудников-мужчин, в глубине которых задорной искринкой вспыхивало любопытство и неоднозначный интерес. Машу здесь хорошо знали, что лишний раз подтверждало, что она действительно тут работала. Вот было бы лихо припереться не в свой офис! Какой-то мужчина, по всей видимости, знакомый, увязался за ней ещё от лифта, о чём-то монотонно рассказывал, сыпал комплиментами и даже пытался шутить. Кем он был, она понятия не имела, однако что-то отвечала и силилась выяснить его имя. Но, так и не добившись результата, вступила в свой отдел. Причём как раз в тот момент, когда шеф -грузный мужчина, стоявший у стола -только начал планёрку. Обернувшись на распахнувшуюся дверь, он начал было: -Так, ну, и кто опаздывает на этот раз? Сколько можно повторять, что...? Он вдруг умолк на полуслове, удивлённо уставившись на вошедших. И таращился так открыто, что на минуту Маша всё же засомневалась в правильности своего маршрута, а ожидавшие указаний сотрудники стали недоуменно переглядываться между собой. -Синица? -его голос, как и бесстыдно скользящие по ней глазки, показался ей знакомым. -Это ты? Маша повнимательнее к нему пригляделась. Светло-русые волосы, песочного цвета глаза, знакомый овал лица, который из-за двойного подбородка казался совсем незнакомым. Округлые щёки, брюзглая кожа, отвисший живот, казалось, мешавший ремню поддерживать брюки... И это её шеф? Барсуков? Если бы не рассказ мамы, она бы ни за что его не узнала! -Вообще-то Мария Сенецкая, Барсук! -с видом полного достоинства проронила она. Господи, неужели этот расплывшийся увалень когда-то нравился ей? И нравится до сих пор? Чем? Она что, слепая? -Синица осталась в прошлом. И тебе, как начальнику отдела, не к лицу называть сотрудников школьными прозвищами. Барсук встрепенулся, свидетельствуя о том, что минутой раньше он просто забылся, и скользнул по собравшимся слегка растерянным взглядом. В кабинете воцарилась мёртвая тишина, в звенящих нотах которой коллеги молча пялились на Машу, видимо, не ожидая от неё подобной смелости. Она не ожидала её и сама, но, увидев настолько изменившегося Вадима, она вдруг осознала полное отсутствие его влияния на неё и ощутила себя свободной. И это окрыляющее чувство, отразившееся в её глазах, Барсук, конечно же, заметил. Он вспыхнул, во взгляде пронёсся гневный огонь, а губы возмущённо разомкнулись. Но отчитывать Машу он не стал, а натомест решил согнать злость на стоявшем рядом с ней мужчине: -Яковлев! Ты чего к ней прилип? Займи своё место! И вообще почему вы опаздываете оба? -Но мы не опоздали, -начал было тот. -Мы всего лишь... -Хватит! Объяснишь всё потом. А сейчас садитесь и слушайте. Маша без возражений уселась за стол, однако слушать Барсукова не стала. Сегодня у неё был странный и насыщенный для мозга день: день новых открытий и переосмыслений. И, глядя на Барсука, она тщетно силилась разглядеть в нём прежнего Вадима и понять, чем же он когда-то её пленил. Но чем больше она за ним наблюдала, тем меньше понимала это. -Итак, всем ясна их задача? -коснулось её ушей. -Кому нет, можно переспросить. Я повторю. Молчание в ответ сказало Барсуку о том, что подчинённые у него далеко не глупы и понимают всё с первого раза. -Тогда все -по своим местам. Заёрзали по полу отодвигаемые стулья, зашаркали удаляющиеся шаги, и сотрудники стали расходиться. Решив с дальнейшим занятием сориентироваться на месте, Маша тоже направилась к двери, неожиданно услыхав за спиной: -Сенецкая, а тебя я не отпускал! Вернувшись к столу, она уселась на место, подождав, пока не исчезнут коллеги. Закрыв за последним из них дверь, Барсук подошёл ближе, наклонившись сзади, попытался её обнять. Однако, вздрогнув, словно от прикосновения паучьих лапок, Маша вскочила со стула. -Ты чего? -удивился Вадим. -Это ты чего? Чего руки-то распускаешь? -Ха! Ты так реагируешь, будто я никогда тебя не обнимал. Конечно же, нет. Во всяком случае, Маша этого не помнит. Она помнила лишь липкий слюнявый горе-поцелуй в школьном фойе, порождающий дикое желание двинуть Барсуку в зубы. -Мы же на работе, -выдвинула она, по её мнению, веский аргумент. -Но это не помешало тебе так приодеться. Кстати, выглядишь бесподобно. Я чуть челюсть не потерял, когда тебя в дверях увидел. На секунду даже решил, что кто-то перепутал отделы. Признайся, ты это сделала для меня? Ага, сейчас, как же! Ты себя в зеркало-то видел, жирный боров? Расплылся, словно мешок с дерьмом, и считает себя первым красавцем? Да уж, завышенного самомнения ему не занимать! Несмотря на почти потерянную челюсть. -Нет. Я принарядилась так для себя. И ещё потому, что с сегодняшнего дня у меня началась новая жизнь. -Чё? -песочного цвета глаза удивлённо полезли на лоб. -Что это значит? У тебя что, завёлся кто-то? А почему его это так напрягает? Видимо, этот прохиндей так привык к податливости и обожанию со стороны Маши, что подобное проявление свободолюбия воспринималось им как бунт. -Заводятся мыши в кладовке. Или тараканы на кухне. А в чьей-то жизни кто-то появляется. -В твоей тоже? -Вполне возможно. -Кто? Кто это? Яковлев? "А он ревнует!" -пронеслось у Маши в голове. Выходит, не так уж он к ней и равнодушен? Просто напыщенность и гордость не позволяют ему это признать? -Кем бы он ни был, это моё дело. И, если у тебя больше нет вопросов, я пойду работать. По лицу Барсукова вдруг прошёлся гнев, глаза хищно прищурились, и он даже схватил Машу за руку. -Не шути со мной так, Синица! Не то я сделаю то, чего ты боишься больше всего: отвечу на внимание Волковой. -Чего? -Маша даже опешила, услыхав имя лучшей подруги. Лена что, оказывает внимание этому обжорливому гусю? -Ну, не надо делать вид, что для тебя является новостью наш интерес друг к другу, -явно довольный Машиной реакцией, Барсуков опять расплылся в довольной мине. -Да, я симпатизирую Леночке. А ты думаешь, почему я отдаю ей самый лучшие проекты? Маша не думала. Ничего. Её разум забивала лишь одна мысль, которую она не смогла удержать: -А она что, тоже здесь работает? Она тут же осеклась, поняв, что этот вопрос способен её выдать, однако Вадим, тешащий гордыню её растерянностью, этого не заметил. -Ну да, -он, видимо, списал всё на Машину ревность. -Вы с ней ведущие синхронисты. -Странно. Она английский в школе терпеть не могла. Что заставило её выбрать эту профессию? -Ну, этого я не знаю. Спроси у неё. -А почему я её не видела на планёрке? -Так ведь она заболела. Не вовремя, правда, так как у нас -грандиозная заявка, которую я хотел вверить лучшему специалисту. -А Волкова, стало быть, лучшая? -После тебя. Но всё равно первоочередные заказы всегда её. Вот и этот я хотел отдать ей. Барсуков так и лучился ехидным злорадством, от которого в Маше забурлило зверское желание дать ему оплеуху. Но, памятуя, что он не обременял себя высокой моралью и запросто мог ударить женщину, она не стала этого делать. -А что это за заявка? -поинтересовалась она. -Да ничего интересного. Просто сегодня в наш город прибыли известные американцы. И они запросили переводчика. -Известные? -понимание Маши почему-то зацепилось за это слово. -А чем же они так известны? -Это популярная рок-группа. "Thirty Seconds to Mars" называется. Машин пульс участился, воздух из лёгких куда-то упорхнул, и она даже ощутила лёгкое головокружение. Марсы! Здесь, в её городе! Сегодня! Сейчас! Как и планировали. Так близко! И если этот груздь не врёт, могут стать ещё ближе. Это не сон? Это реальность? Маша не спит? За последнее время столько всего изменилось, что она уже не знала, чему верить. -И кого же ты собираешься к ним отправить? -она старалась не подавать вида, что сердце норовит вот-вот выпрыгнуть наружу. -Да вот я всё ещё не решил. Песочного цвета глазки Барсука ехидно горели, слащавая ухмылка отдавала едким притворством, и Маша отчётливо поняла, что он просто её дразнит, давая понять, кто в доме хозяин. Ах, так, глупый тюлень?! Ну, погоди! Приняв безразличный вид, Маша направилась на выход. -Ну, ты решай, а меня не тревожь. Сейчас заварю чайку, усядусь в кресло и тихо-мирно займусь каким-нибудь текстом. Взявшись за ручку, она уже потянула дверь на себя, как вдруг пухлая ручища Вадима упёрлась в неё. -Синица, стой! -Пусти, Барсук, ты мне работать мешаешь. -Твоя работа на сегодня другая. Так и быть, забирай этот заказ себе. -О, нет, мне не нужны твои подачки, -теперь повыпендриваться решила Маша. -Так что отвали. -А кого, по-твоему, я пошлю к рок-звёздам? Тугодума Яковлева, что ли? Так ведь он не синхронист. -Это не мои проблемы. Решай их сам. А я хочу весь день баловаться чаем. -Машка, -напыщенность в глазах Барсука сменилась волнением, -я не могу позволить себе профукать такой редкий шанс и подмочить репутацию нашего отдела. У меня нет другого специалиста по последовательному переводу, ты знаешь. К тому же ты лучшая. Ага, признал-таки! -И что же? -И я прошу тебя взять этот заказ себе. Вот так-то, медведь-нескладёха, с этого и нужно было начинать! А то распетушился, как козёл в огороде, и напрочь забыл, что без подчинённых ты ничто! Но вслух Маша не произнесла ни слова. Молча взяла визитку с адресом гостиницы, где остановились Марсы, молча её изучила, а затем, окатив Барсука ледяным взглядом, так же молча выскользнула за дверь. Путь до отеля оказался не близким, но время на него Маша потратила с пользой, приучая себя к мысли о предстоящей встрече и настраивая на правильное поведение. Неужели через каких-то полчаса её мечта осуществится и она увидит тех, кем всегда восхищалась? От этих размышлений Марии хотелось прыгать и визжать, пританцовывать и крутиться волчком. Однако таксист, сидящий впереди, наверняка бы её не понял, а потом бы и вовсе высадил у первого столба. От греха подальше. А кроме того Маша была довольно взрослой. И представителем серьёзного агентства к тому же. И это налагало на неё определённую форму поведения. Словом, добравшись до пункта назначения, она избрала для себя чёткую деловую позицию и намеревалась придерживаться её. В гостинице было многолюдно, и достичь заветного номера оказалось совсем непросто. Какие-то мощные парни в форме секьюрити наводняли весь нужный этаж и выясняли у каждого предполагаемый маршрут. Увидев на Маше бейдж переводческой фирмы, они расплылись в учтивой улыбке и, сгребя почти в охапку, буквально впихнули её в апартаменты. Маша даже возмутилась столь неделикатной деликатности, но только отвернулась от двери, как всякий негатив рассеялся незримым туманом. Сидя на диване у журнального столика, на неё с интересом поглядывал что-то жующий Томислав Милишевич, а, оторвавшись от окна, вперил в неё свои голубые глаза-озёра Джаред Лето. Они были реальными и такими близкими, что Маша, не в силах удержаться, заинтересованно их оглядела. Томо как Томо: чёрная бородка, небрежная шевелюра, свободный тёмный джемпер, мешковатые штаны. Зато Джаред на фоне его приятно отличался, облачившись в кремовую футболку с длинными рукавами и чёрные джинсы. Длинные волосы сзади были собраны в хвост; на лице -лёгкая небритость, которую можно было простить за его изумительно проникновенный взгляд. Пауза немного затянулась, и, заметив это, Томо демонстративно кашлянул, пытаясь вернуть гостью на землю. Это возымело действие: Маша встрепенулась, перевела всё ещё сбивающееся дыхание и, вспомнив о своей миссии, мило, но по-деловому сдержанно улыбнулась. -Добрый день, джентльмены. Я -Мария Сенецкая, ваш переводчик. -О-у! -изумительные голубые глаза оценивающе прошлись по ней, отмечая всё: внешность, фигуру, одежду, -после чего настороженность сменилась в них мягкостью и теплом. -А мы тебя поджидаем. -Проходи, -отозвался с дивана Томо и похлопал на место рядом с собой, -садись. Хочешь орешков? Маша благодарно улыбнулась, про себя отмечая, что эти парни отличались отсутствием звёздных заморочек, вежливостью и простотой. Наверное, все их утверждения о тёплых отношениях в работе всё-таки были правдивы. -Или, может быть, чаю? -осведомился Джаред. -Нет, спасибо. Я пришла сюда работать. -Да брось. Мы не сторонники холодного официоза. Куда лучше дружеская нота. А кроме того мы как раз собирались выпить чаю и, если ты присоединишься, нам будет приятно. Маше тоже было приятно слышать такое. Нет ничего лучше, чем, попав в компанию незнакомых людей, -да ещё каких! -ощутить их дружеское расположение. Поэтому она, ни капли не сомневаясь, утвердительно покивала. -Отлично, -усадив Марию на диван, Джаред плюхнулся в рядом стоявшее кресло. -Сейчас дождёмся Шенна, выпьем чаю и займёмся делом. -Могу я узнать о нём подробнее? -поинтересовалась она, беря из рук Томо предложенный им орех. -О Шенне? -Лето-младший иронично улыбнулся одними глазами. -О предстоящем деле. -Конечно. Дело в том, что перед своим визитом в ваш город мы объявили среди поклонников конкурс на самый необычный вопрос. -Да, я слышала об этом. -Слышала? -Да. Я немного слежу за новостями вашей группы. -Ага. Так вот нам прислали кучу вопросов -задорных, смешных, откровенных, в чём-то даже легкомысленных, -часть из которых на русском языке. Мы подумали, что несправедливо лишать их участия в конкурсе только потому, что мы их не понимаем. -И поэтому понадобилась я? -На сегодня -да. А вот завтра у нас встреча с победителями этой затеи, так что нам опять понадобится твоя помощь. Завтра? Маша подумала, что ослышалась. Марсы хотели видеть её и завтра? С ума сойти! Кажется, в новом облике ей везёт! Всё же Маша была права: у взрослых жизнь куда интересней! -Я понадоблюсь вам и завтра? -переспросила она, желая убедиться, что правильно поняла. -Ну да, -глаза цвета небесной лазури как-то настороженно вонзились в неё. -Надеюсь, ты не откажешь? Откажет? Она? Это Джаред так шутит? Да что она головой грохнулась, что ли? -А может, ты завтра занята? -Томо протянул ей новый орешек. -Нет, я свободна. А кроме того это моя работа. И я с радостью выполню её. На рожицах мужчин появились довольные улыбки, а хорват в придачу поёрзал на месте, положив очередной орех Марии прямо в рот. В этот момент дверь номера распахнулась, и облачённый в джинсовый костюм Шеннон, державший в руках какие-то бумаги, переступил порог. -Фух, -выдохнул он, отбросив их в кресло, -устал, как собака! Никогда бы не подумал, что бумажная работа может так измотать. Кстати, парни, я попросил принести чаю. Его взгляд скользнул по друзьям, переместился на Машу и вдруг встрепенулся, словно удивившись чему-то. С минуту Шеннон изучал гостью -молча, пристально, сдвигая от усилия брови и слегка даже сморщивая лоб, -а затем чуть заметно улыбнулся и негромко произнёс: -А я, кажется, тебя знаю.