Твои мечты - моя реальность

No, I don’t have a script for this But I know the right words exist Somewhere And I just need more time

      – Где это вас так долго носило? – поинтересовался Шикамару, когда сёдзи распахнулись, и на пороге появился виновник торжества и просто виновник.       Наруто смущённо улыбнулся и ответил:       – Да, пришлось задержаться. Там. Эээ…       «Совершенно не умеет врать», – Саске невольно покачал головой, но объясняться перед кем-либо не было ни малейшего желания, и он просто прошёл в глубь помещения к уже заставленному едой и выпивкой столу, присаживаясь ближе к стене, где, судя по всему, ему и Наруто оставили место.       – Подозрительно, – как бы невзначай бросил Сай, сидевший с правого бока стола рядом с Роком Ли.       Наруто, припоминая предыдущие шуточки бывшего сокомандника, покраснел и хотел было уже возмутиться, как его взгляд упал на ломившийся от еды стол.       – О, вы уже всё накрыли, – не сдерживая радости отметил он, ликуя, что смог избежать лишней работы.       – Да, накрыли. Вообще, я просил Чоуджи не начинать есть до вашего прихода, но вы же сами всё понимаете, – и Шикамару в бессильном жесте развёл руками.       Наруто понимающе кивнул и прошёл к уже устроившемуся Саске, который с подозрением окидывал взглядом количество спиртного, выставленного на столе.       «Мы сюда что, на неделю приехали? – удивился Учиха, не участвовавший ранее в дружеских попойках, поэтому не представлявший масштаб ожидавшего его бедствия. Рядом на дзабутон уселся Наруто, пожирая пока только взглядом разнообразные яства и теряясь в том, с чего же начать долгожданную трапезу.       – Кхм-кхм, – донеслось слева неопределённое кряхтение. Узумаки замер, с опаской переводя взгляд на привлекающего внимание человека. Чёрт.       – Шино! Я рад, что ты пришёл! – заискивающий голос слегка дрогнул, выдавая неловкость Наруто, который уже успел забыть, что Абураме всё это время ждал их в комнате отдыха.       – Рад, что помнишь ты, что прийти должен был я, – в привычно инверсивной манере, медленно растягивая слова, ответил Шино, ничем не выдавая какой-либо обиды, но отчего-то Наруто почувствовал, как неприятный холодок прошёлся по его спине.       «Надеюсь, ему никто не проболтался, что я только через час вспомнил про его отсутствие», – он вздохнул, осознавая, что слабым местом их мужской солидарности мог оставаться только Сай, не имеющий никакого понятия о том, что она вообще существует, хотя и делал вполне успешные попытки, однажды прикрыв Наруто перед Сакурой, которая полдня гонялась за ним по деревне после того, как он невероятно случайным образом разбил ампулу с редким противоядием. С кем не бывает?       Можно было бы продолжать предаваться размышлениям, но Киба, заприметив подвисшее лицо будущего жениха, наклонился вперёд и лёгким взмахом руки наполнил отёко до краёв. Это было сделано настолько элегантно и быстро, что Саске – не спускавший взгляда с Кибы с тех пор, как сел за стол – подумал, что будь это техникой, Инузуке не было бы равных в мастерстве владения бутылкой саке.       – Ну что, кому следующему? – с энтузиазмом спросил Киба и, не дожидаясь ответа, сам же выбрал себе жертву. – Ли, подставляй отёко!       Рок Ли, заслышав своё имя, резко дёрнулся и прикрыл отёко рукой, словно заслоняя товарища от смертельной опасности. Что, впрочем, было недалеко от истины.       – Обижаешь! – притворно горько сказал Киба, застывший с наклоненной бутылкой. – Давай не ломайся! Надо выпить за жениха!       Заметив растерянность Ли, Наруто понял, что пора приходить на помощь, а иначе помощь потом потребуется им.       – Киба, ты хоть раз видел Ли пьяным? – поинтересовался Наруто, придавая голосу интригующий тон. Подействовало. Инузука нахмурился, от недавней игривости не осталось и следа, и после непродолжительного изучения потолка, честно ответил:       – Нет.       Наруто удовлетворённо кивнул и, сложив руки на груди, с непривычно деловым видом серьёзным голосом произнёс:       – Это потому что никто не видит Ли пьяным больше одного раза, – лицо Узумаки исказилось в гримасе ужаса, и он теперь уже печальным тоном продолжил: – Тот костяливый звуковик бы тебе подтвердил, да жаль, уже не сможет.       Киба недоверчиво окинул взглядом остальных парней и, заметив лёгкий понимающий кивок со стороны Шикамару, нервно сглотнул и устремил бутылку в сторону Шино, жуки которого давно уже умели выводить из крови большинство известных ядов, в число которых для них входил и алкоголь, но Абураме тактично решил об этом умолчать, иначе возмущений – собрались одни трезвенники на мою голову – было бы не избежать.       Как и ожидалось, смена обстановки и наличие спиртного поспособствовали установлению дружественной атмосферы, и парни расслабились, перебрасываясь время от времени шуточками и вспоминая истории времён Академии. Тогда они ещё могли позволить себе безалаберное поведение, и их мысли не были омрачены необходимостью думать, наступит ли завтра, и если да, то какое?       Сай тоже улыбался, хотя и понимал, что его улыбка неправильная. Ведь Ино долгое время учила его различать собственные эмоции, спрятанные давними техниками так глубоко в подсознании, что, казалось, вернуть их будет невозможной задачей. Но Яманака всегда отличалась упрямством, особенно в отношении красивых парней, а ещё обладала единственной из немногих техник, способных повлиять на его разум извне. И спустя бесчисленное число занятий, когда Ино, протягивая ему чашку горячего зелёного чая, мягко коснулась его пальцев, он впервые за долгое время искренне улыбнулся. Улыбнулся, не просчитав необходимость этого на несколько шагов вперёд. Улыбнулся неосознанно, так, как улыбаются люди, когда говорят, что счастливы.       Но сейчас он чувствовал, что улыбается, по старой привычке давая себе установку. И он никак не мог понять, что спустило тот курок, вызвавший давние рефлексы, но байки, травившиеся одна за одной, привели его к осознанию: его собственное детство прошло во мраке подземелий. Ему нечего сказать, ему нечем поделиться, и его представление о школьных годах товарищей сформировано на основе книг и рассказов. И каждый раз, слушая истории о беззаботных годах жизни, он с непониманием перебирал свои воспоминания и не находил ничего подходящего под описание таких лет.       И если бы он научился распознавать отголоски чувств, вырывавшиеся наружу после продолжительного заключения, то понял бы, что ощущает печаль. И что лучшим средством борьбы с ней может быть только Ино...       – Сакура, наша дверь следующая!       Это что, голос Ино?       Сай было подумал, что на фоне мрачных воспоминаний и рассуждений, ему померещился столь спасительный голос, но, окинув взглядом остальных парней и заметив, как все они неестественно замерли, буквально замолчав на полуслове, понял, что если голос и померещился, то не ему одному.       «Хоть бы они нас не заметили, хоть бы они нас не заметили, – как мантру начал бормотать про себя Наруто. – Вдруг если Хината увидит меня пьяным, то передумает выходить замуж?! Всё это совершенно не по плану!»       Все остальные парни тоже выглядели притаившимися или как минимум ошеломлёнными происходящем. Чтобы в огромной Стране Огня с её многочисленными горячими источниками пересечься в одном заведении? Невероятно, если не сказать невозможно!       Но пока все приходили в себя от осознания происходящего, а Шикамару, мыслящий на несколько шагов вперёд, уже обдумывал ходы к отступлению, Сай в мгновение преодолел расстояние от стола до сёдзи и, не видя немого испуга в глазах своих товарищей, резко распахнул их, высовываясь наружу и обращаясь вслед не успевшей уйти далеко Ямананка:       – Ино, добрый вечер!       «Ну вот, всё-таки мужской солидарностью здесь и не пахло», – грустно подумалось Узумаки, и он нехотя предусмотрительно стащил пару бутылок саке под стол.       Киба, с тоской проследивший за действиями Наруто, разбито подпёр голову рукой и отдался на волю судьбе, проклиная тот момент, когда передумал топить бывшего агента Корня.       – Ого, и вы парни тут! – искренне удивилась Ино, заглядывая в их гостевую комнату.       – Ино, какая встреча! Ха-ха… – с делано радостным лицом поздоровался Наруто, передавая под столом ещё пару бутылок Саске, не обнаружив рядом с собой больше свободного места.       «И зачем они их все выставили!» – теперь он уже был не так рад, что не участвовал в накрытии стола.       Саске, почувствовав прикосновение холодной керамики к своей ноге, негодующе взглянул на друга, но тот и глазом не повёл, продолжая улыбаться девушке в дверях. Пришлось ввязаться в бессмысленные действия и окружить себя саке.       – Что-то вы какие-то кислые, – констатировала Яманака, окидывая всю честную компанию пронзительным взглядом своих голубых глаз. – Скучаете без нас? – подмигнула девушка, после чего особенный озорной взгляд кинула в сторону рядом стоящего Сая, и, не дожидаясь ответа, отбросив копну густых волос, радостно улыбаясь, предложила: – Может, тогда нам стоит объединиться?       Киба наклонился поближе к Наруто и шёпотом поинтересовался:       – Слышь, а ты откуда вообще про это место узнал?       Узумаки напряг память, а потом, виновато улыбнувшись, так же тихо ответил:       – Ну, Хината как-то нахваливала…       – Это многое объясняет, – Киба хлопнул себя по лбу и с досадой откинулся обратно на место.       Тем временем Ино, приняв молчание за знак согласия, развернулась в коридор и крикнула в сторону входа в часть с гостевыми комнатами:       – Эй, девочки, проходите в первую дверь, а не в следующую.       В ответ раздался недовольный голос Тен-тен:       – Ты опять всё перепутала?       – Что значит «опять»? – замахала кулаком Ино, но, быстро успокоившись, повернулась к парням и оценивающе уставилась на их стол. – И это всё? – Девушка сделала несколько круговых движением указательным пальцем, как бы очерчивая стол в воздухе.       – А? – захлопал глазами Наруто, не понимая претензии.       Ино закатила глаза, недовольная тем, что приходится объяснять очевидное.       – Это что, вся ваша выпивка? – с нескрываемым презрением она прямо ткнула в две одиноко стоявшие бутылки, вокруг которых раскинулось необъятное пустынное пространство, оставшееся после перемещения остальной тары под стол. – Дружба дружбой, но мы своей выпивкой проставляться не будем! – На этих словах в проёме показался ящик с саке, из-за которого выглядывала Сакура, решившая, что Ино вступила в спор с какими-то незнакомцами, что было в порядке вещей, но, заметив знакомые лица, девушка невольно сделала шаг назад и слегка пригнулась, прячась за увесистым ящиком.       – Ино, шаннаро, это что за подстава? – зашипела Харуно, кивая головой в сторону притихших парней и невольно представляя, как она выглядела со стороны с дюжиной бутылок саке. Что подумает Саске?       Ямананка слегка наклонила к подруге и постаралась насколько возможно кратко и быстро объяснить ситуацию:       – Это безумное совпадение, но раз так случилось, почему бы не посидеть всем вместе?       – Что значит «всем месте»? – всё тем же недовольным шёпотом-криком возмутилась Сакура. – У нас же девичник!       Ино развела руками, как бы намекая, что всё уже решено и с этим ничего не поделать, после чего выпрямилась и начала изучать глазами комнату, обдумывая план размещения.       Сакура тяжело вздохнула. Она вовсе не была против провести вечер в компании друзей, тем более, когда эта компания друзей включала Саске, но всё же сегодня она рассчитывала расслабиться и позволить себе лишнего. Всё-таки вечное напряжение давало о себе знать и небольшая перезагрузка пошла бы на пользу. Но при Саске она и глоток не сможет сделать, тем более, когда по нему самому нельзя было понять, пил ли он вообще.       Сакура поставила ящик и, заметив пристальный взгляд ониксового глаза, не скрытого чёлкой, с любопытством перекидывающийся то на неё, то на дюжину бутылок, зарделась и протараторила:       – Это всё Ино настояла, мы не планировали столько брать.       – Да-да, сначала они все говорят, что не пьют, а потом первыми бегут за добавкой. Знаю я таких тихонь, – сверкнула глазами Ино. – А здесь, знаешь ли, бежать за добавкой некуда! Потом ещё спасибо Ино скажете, неблагодарные!       Киба усмехнулся, подумав, что с Ямананка они уж точно найдут общий язык, за это можно не переживать – свой человек.       В этот момент Сакура отодвинула ящик с прохода, и в комнате появилась Тен-тен с парой набитых доверху пакетов. Рок Ли первым опомнился и предложил помощь в доставке пакетов, пообещав, что это займёт для него не больше секунды.       – Не надо, – отмахнулась Ино. – Уже все пришли. – И после её слов в помещение поочерёдно зашли все остальные куноичи, которым Сакура в коридоре как раз успела обрисовать ситуацию, так что свидетелями их удивления стали лишь серые стены.       На пол упали многочисленные пакеты с провизией, и снова предстояло попытаться разобраться, что необходимо выставить, а что оставить на потом. Наконец, справившись со столь нетривиальной задачей, компания могла позволить себе рассесться, благо стол отличался внушительными размерами. Ино, недолго думая, скользнула в правую сторону стола, умещаясь ближе к углу рядом с Саем, которого близкое нахождение Яманака заметно успокоило. Хината нырнула под бок Наруто, оказываясь таким образом с правого края стола, практически соприкасаясь с Ино, которая зря времени не теряла и уже подставила отёко под горлышко бутылки саке. Рок Ли предусмотрительно положил рядом с собой дзабутон для замешкавшейся рядом с оставшимися ещё не выгруженными пакетами Тен-тен, а Темари, не устоявшая перед участием в девичнике и проделавшая ради этого трёхдневный путь из Суны, вальяжно расселась рядом с Шикамару, с предвкушением осматривая ломившийся стол.       Сакура помогала Тен-тен в поисках куда-то запропастившегося унаги, который они точно брали. Наконец, услышав заветное «нашла» от подруги, Харуно оторвалась от пакетов, приподнялась и пошла к столу, но тут же застыла, осознав, что все сели парами. И что теперь? Если она сядет рядом с Саске, это обернётся недвусмысленным намёком, а если не сядет рядом с ним, то где ей вообще пристроиться? Конечно, наиболее правильным решением было бы сесть между Наруто и Саске, – всё-таки они её самые близкие друзья – ещё можно было бы потеснить Ино, но не хотелось быть третьей лишней, да и места с той стороны, откровенно говоря, было не так уж и много. И, приняв решение, Харуно уже собралась пройти к противоположной стороне стола, как обернувшийся Киба внезапно обратился к ней:       – Хэй, Сакура, садись с нами. – Он показал ей на свободный дзабутон между собой и Шино.       Это был определённо неожиданный поворот событий. Они никогда тесно не общались с Кибой, поэтому объяснение его внезапной инициативы для Сакуры было лишь одно – с их стороны свободного места было гораздо больше, по сути, они просторно расселись с Шино вдвоём на всю сторону стола, в то время как остальные товарищи ютились по трое и даже четверо. Сакура уже подумывала о том, чтобы принять предложение выжидающе смотрящего Инузуки, но раздавшийся властный стальной голос заставил её оторопеть:       – Сакура сядет здесь.       Зарождавшийся рой голосов мгновенно утих, и все уставились на Учиха, которого, казалось, ничуть не смутило столь пристальное внимание. Сам он неотрывным жгучим взглядом впился в Харуно в молчаливом убеждении принять его сторону.       – Но… – Киба осёкся, когда почувствовал на себе пронзающе ледяной взгляд. По телу невольно пробежались мурашки, и он вдруг осознал всю мощь глаз Учиха даже без Шарингана. На подсознательном уровне он понял, что спорить – самоубийственная идея, и лучше не лезть. Но всё же, откуда такие разительные перемены, ведь ещё буквально час назад Саске, если можно так выразиться, дал ему добро на попытку сблизиться с Харуно? И что теперь происходит? Что за нелепое непостоянство? Если у тебя есть виды на девушку, то так и скажи сразу, Киба не считал себя тем, кто падет так низко, чтоб расстраивать чужие отношения.       Заметив, что Инузука больше не пытается привлечь Сакуру или возразить, Саске ещё раз позвал девушку. Наруто исподтишка глянул на друга: совершенно ничего не выражающее лицо. Но он-то знал, что сейчас эта индифферентность не более чем маска, скрывающая столь непривычную для Саске ревность. А ведь ещё недавно сам был готов отдать Сакуру в лапы этому Инузуке! Определённо этот удар вставил ему мозги на место! И заслуженно довольный сам собой Наруто радостно усмехнулся, тем самым заставляя Хинату с подозрением на него покоситься.       «Что, чёрт побери, здесь происходит?!»       Если сначала Сакура убедила себя, что Киба пригласил её присесть рядом с ним по той простой причине, что там было место, то сейчас всё происходящее наталкивало её на мысль, что вся правда лежит далеко не на поверхности. Атмосфера явно накалилась, словно с минуты на минуту должна была разразиться гроза. Но что такого могло случиться за те несчастные несколько часов, что парни провели вместе? Она не помнила, когда в последний раз слышала настолько властный голос Саске, и этот пронизывающий взгляд, от которого подкашивает ноги, – да вся сущность Учиха требовала беспрекословного подчинения.       – Я читал о таком. Это называется ревность, – отчего-то Сай решил, что давно не блистал своими познаниями в человеческих чувствах, и сейчас было наиболее удачное время, чтоб этим поделиться.       – Ух, бака! – Ино не могла простить, что Сай прервал такой момент, и от досады отвесила ему лёгкий подзатыльник. – Все и так знают, что это ревность!       «Что?» – глаза Сакуры округлились, словно ей открыли тайну мироздания. На мгновение глаза Саске приняли такую же форму, но он в отличие от девушки быстро привёл себя в привычное состояние, не преминув при этом мысленно сжечь знатока-самоучку человеческих душ в огне Аматерасу. Ревность? Да просто какого Сакура должна сидеть рядом с этим собачником, когда её близкие друзья с другой стороны!       Узумаки почувствовал, как от друга словно исходит зловещая аура – в очередной раз необходимо было брать ситуацию в свои руки. Да что за невезение! Вместо того, чтобы весело праздновать, выпивать и травить байки, он весь вечер только и делал, что занимался примирением товарищей, которым даже повода особо и не надо было, чтоб вступить в конфликт. Наруто удручённо вздохнул, а затем набрал побольше воздуха и крикнул:       – Сакура, проходи к нам! Мы с Хинатой хотели как раз поговорить с тобой и Саске кое о чём, как с нашими свидетелями.       Хината вопросительно взглянула на Наруто, не припоминая, чтобы они планировали какие-то разговоры, но в то же мгновение осознала план своего жениха, и несколько раз кивнула, подыгрывая и оправдывая эту маленькую ложь тем, что она во спасение.       Для Сакуры словно гора свалилась с плеч, Наруто снова приходил ей на помощь в сложную минуту. Ведь совершенно неясно было, как правильно поступить. Отчего-то не терпящий возражений тон Саске поднял в ней бурю противоречий: с одной стороны, ей было невероятно приятно, что он проявил какую-никакую инициативу по отношению к ней, с другой – почему он не мог это сказать нормально, обратившись напрямую, а не говорить таким образом, словно всё уже решено и её мнение не имеет никакого значения. Да и Кибе отказывать было неловко, всё же она ничего не имела против него, и будь они в другой ситуации, – точнее, не будь здесь Саске – она бы без раздумий приняла приглашений Инузуки составить им с Шино компанию.       Она виновато улыбнулась Кибе, тот в ответ махнул ей рукой, словно говоря, что всё в порядке. Когда все поняли, что редкое представление с Саске в главной роли окончено, то за столом снова поднялся гул голосов и звук разливающегося саке.       Сакура проскочила между стеной и столом и прошла к свободному дзабутону между Саске и Наруто. Наконец усевшись, Сакура попыталась осмыслить, как ей стоило оценивать случившееся. Определённо это не было похоже на обычное поведение Саске, но ревность… Девушка взглянула на сидевшего рядом Учиха: несмотря на то что ещё минуту назад он сам настоял, что она должна сесть рядом, сейчас же он отстранённо смотрел в воображаемую даль, мимо товарищей. Тонкие длинные пальцы легонько отбивали одному ему известный мотив, всё остальное тело застыло, словно выточенное из камня. Его отёко была пуста и суха: не похоже, чтобы он вообще притрагивался к саке в течение вечера.       Внезапно девушка осознала, что мгновение назад её взгляд выхватил непонятное белое пятно в ногах Саске, и она, нахмурившись от необъяснимого образа, уже внимательнее вгляделась под стол.       – Саске, – зашептала она, наклоняясь к парню и выводя его из затянувшейся задумчивости. – И когда ты планируешь успеть всё это выпить? – спросила Сакура, многозначительно кивая в сторону окруживших его бутылок саке.       Учиха, успевший уже забыть про махинации Узумаки с бутылками, наконец повернулся к Сакуре, но лишь затем, чтоб послать ей убийственный взгляд в ответ на её неостроумную шутку. Но прежде чем он обратно отвернулся и пропал в путанице своих мыслей, брови Харуно сдвинулись, и она с плохо скрываемой обеспокоенностью прошептала:       – Надо выйти.       Её тихий голос звучал неожиданно безапелляционно, давая понять, что дважды она повторять не будет и, если понадобится, она силой вытащит его из-за стола. Саске чувствовал, что лучше последовать за девушкой, чем выяснять столь резкую смену её настроения на виду у всех.       Тем не менее, их внезапный уход не мог не привлечь внимания товарищей, и, хотя к тому моменту Ино с Саем тоже успели отойти – их отсутствие не вызвало столь бурной реакции. Впрочем, основная реакция шла лишь со стороны бессовестного лучшего друга, который не преминул свистнуть вслед парочке, за что получил укоряющий взгляд не только от дерзкой Темари, но и от своей тихони невесты.       – Что ты хотела? – спросил Саске, когда они вышли на веранду и оказались в окружении насыщенно-тёмной ночи с вкраплениями сияния звёзд и ярким серпом растущей луны.       – Сядь.       Снова этот редкий властный тон в её исполнении. Подчиняться не было ни малейшего желания, но спорить хотелось ещё меньше, и Учиха присел на край деревянного помоста, спустив ноги на землю и даже с определённым несвойственным ему любопытством ожидая развития событий. Его редко что могло заинтриговать, но, стоило признать, девушка вела себя странно и непредсказуемо, и это будоражило, но догадок он не строил, предпочитая узнавать всё напрямую.       Сакура мягко спрыгнула и приблизилась вплотную к Саске, которому пришлось приподнять лицо, чтобы охватить девушку в полный рост. Она видела, как в его глазах отражается ночь – или же в самой ночи отражались его глаза? Но, отогнав наваждение, девушка подняла руку и невесомым прикосновение кончиков пальцев дотронулась до его губ, заставляя Саске от неожиданного чувства лёгкого тепла оцепенеть, пропуская сквозь себя заряд необъяснимых эмоций. Он хотел было отринуть, прекратить этот мучительно волнующий контакт, как Сакура сама отстранилась и требовательно спросила:       – Что произошло, Саске?       Учиха понадобилось несколько долгих секунд, чтоб прогнать наваждение и понять, что встревожило девушку, и, продолжая ощущать фантомное прикосновение нежных пальцев на своих губах, он вдруг осознал, что привело их на эту веранду. Но Сакура, уже решившая, что обыденно не дождётся ответа, не намеревалась сдаваться молчанью парня, позволяя ситуации, как обычно, соответствовать замыслам Учиха, и сурово произнесла:       – Твоя губа разбита.       – Я знаю, – спокойно ответил Учиха, догадавшийся, что отчего-то эта незначительная рана вызвала столь бурную реакцию у девушки.       – Так что произошло, Саске? – Сакура повторила свой вопрос, внутренне раздражаясь, что приходится вытягивать слова, но внешне сохраняла спокойствие.       – Мы поговорили с Наруто.       – Поговорили с Наруто? – Сакура отступила, не веря услышанному. – Вас на несколько часов нельзя одних оставить! – она неосознанно сорвалась на крик, испытывая непонимание и страх: почему они снова дрались? – Я сейчас сама поговорю с Наруто!       Она уверенно запрыгнула на помост, хотя её сердце колотилось, в бешеном ритме отбивая слова «они снова дрались, они снова дрались…», страх сковал сознание, поднимая из его глубин кровавые картины прошлого. Это не было рационально или обдуманно, паника порождалась в круговороте воспоминаний их прошлых битв, их предзнаменований и последствий. Перед глазами всплывали образы, наполненные болью, бессилием и кровью. Они снова дрались… Тело покрылось мелкой дрожью.       Твёрдая рука цепкой хваткой взяла её за предплечье, выводя из петли поглощавшего волнения и отчаянья, крепкие мужские пальцы сжались на её бледной коже, не причиняя боль, но выводя её из минутного помутнения, успокаивая дрожь своей непоколебимой уверенностью.       – Стой, – мягкий, но одновременно с тем строгий голос прозвучал из-за спины девушки, пока она продолжала смотреть на пробивающийся из-под дверей свет, успокаиваясь после предательски всплывших из скрытых глубин сознания страхов. – Не надо ни с кем разговаривать. – Саске сел полубоком и потянул её к себе, заставляя сделать шаг назад и развернуться к нему лицом. Он всё ещё держал её за руку, но ослабил свою хватку, не решаясь до конца разорвать физический контакт: вдруг она снова побежит – находил он себе оправдания, игнорируя то, как приятно было ощущать нежную кожу под своими давно загрубевшими пальцами. – Это был полезный разговор: Наруто раскрыл мне глаза на кое-какие важные вещи.       Во взгляде Учиха читалась едва уловимая просьба поверить ему и не спешить с ненужными разговорами и выяснениями обстоятельств. Сакура издала облегчённый вздох и спрыгнула обратно на траву; рука Саске невольно соскользнула, соприкасаясь с воздухом.       – Я думала, он ещё три года назад раскрыл тебе глаза, – прошептала Сакура, изумившись собственным словам, и потупила взгляд, неспособная предсказать реакцию Учиха и потому не сумевшая заметить, что Саске и сам отвернул лицо в сторону, словно стараясь не дать прочитать свои эмоции, так не сдерживаемые последнее время.       – Оказывается, не на всё.       Этот горько-радостный тон она слышала лишь тогда, в Долине Завершения, когда боль от осознания ошибок сплеталась с облегчением от поражения, парадоксально одновременно означавшего победу. Что Наруто помог осознать Саске в этот раз, что заставило его вновь без сожалений отдаваться своему проигрышу, принимая его за дар? Сакура понимала, что прямые вопросы неуместны, что стоит Саске дать возможность самому пожелать открыться ей, когда он посчитает нужным. Поэтому она, приподняв кончики губ в лёгкой улыбке, поражаясь неугасающей сквозь года силе слов, исходившей от Узумаки, подошла к замершему Учиха, чей взгляд терялся среди мириад звёзд. Расстояние между ними непозволительно сократилось, и она, как и буквально пять минут назад, снова возвышалась над ним, разглядывая его до невозможности аккуратные черты лица, сияющие благородной бледностью под холодным лунным светом. Она слегка коснулась его лица, поворачивая к себе. Саске удивлённо, но одновременно с облегчением вскинул на неё взгляд: он не осознавал, как вести разговор дальше и что делать, поэтому действия Сакуры показались спасительными в этом ночном безмолвии. Он смотрел выжидающе, непривычно разглядывая её снизу вверх: ему вдруг показалось, что вот эта хрупкая девушка с мягким взором и тёплыми руками готова в непоколебимой решительности прикрывать его своей спиной от всего мира с его враждебностью, нескрываемым порицанием и злопамятностью, она готова принять все удары, предназначаемые ему, продолжая излучать свою добрую улыбку, не давая усомниться в том, что её заботы хватит им двоим с головой.       Темноту пронзило зелёное свечение, и Саске ощутил заживляющее тепло на своих губах. Такая рана не стоила потраченного времени и чакры, но отчего-то отговаривать Сакуру и противиться лечению не хотелось, наоборот, ощущая столь приятное покалывание на губах, возникало чуждое желание закрыть глаза и отдаться целиком этому моменту. За что эти руки исцеляют его уже не в первый раз? Чем он заслужил то тепло, что дарят они? Почему их нежность так манит? Рана была небольшая и зелёное свечение быстро погасло, больше не нарушая чёрные краски ночи, и, словно бы его вернули к жизни, а не исцелили лишь царапину на губе, Саске, поддаваясь необъяснимому порыву, наклонился к лечившей его руке, и нежно коснулся её губами, вкладывая в это лёгкое прикосновение все те слова, которых всегда будет недостаточно, чтоб выразить благодарность, что копилась в нём столько лет.       Сакура замерла, растерявшаяся от непредвиденного жеста. Её рука застыла в воздухе, вбирая в себя жар сухих губ; девушка покраснела, и даже прохлада ночи не могла остудить её внезапно разгорячившееся лицо.       Сквозь затуманенные мысли до Саске наконец дошла картина происходящего. Сначала его сковало непривычное смущение от своих необдуманных действий, но то спокойствие, что дарила ему девушка, было столь редким для него и манящим, что, отбрасывая все свои сомнения и предубеждения, он наклонился ещё ближе к Сакуре, лбом утыкаясь ей в живот, позволяя себе поддаться минутной слабости и погружаясь в какой-то молчаливый покой. Он ощутил, как тонкие пальцы с короткими ноготками зарылись в его волосы, неуверенно перебирая тёмные пряди, своими невесомыми прикосновениями отрывая его от последней связи с реальностью, словно погружая в мир гендзюцу.       Как он мог сомневаться? Как мог позволить себе разрешить кому-то другому ощущать эту умиротворяющую нежность, что, казалось бы, предназначалась лишь одному ему во всём этом бескрайнем мире? Как он мог рискнуть даже одним этим моментом, что стоил сотни прожитых бесцельных дней?       Одно потрясение сменялось для Сакуры другим. Ещё секунду назад она ощущала горячие губы на своей руке, гадая, что послужило толчком для такой нежности, а теперь она чувствует, как голова Саске упирается ей в живот, как последнее напряжение покидает его мышцы, и он, вероятно, закрыв глаза, наслаждается её лёгкими массирующими движениями. И сложно было не признать, как наслаждалась она, пропуская его шелковистые волосы сквозь пальцы, ощущая даже сквозь майку его горячее дыхание, проникаясь единением и гармонией, что появились между ними.       Внезапно со стороны входа послышались громкие шаги и раздался задорный, вероятно, уже слегка пьяный голос Кибы:       – Эй, Сакура, где ты пропадаешь?! Всё веселье в разгаре!       Харуно дёрнулась, но больше от того, что почувствовала, как Саске зашевелился, приподнимая голову, освобождаясь от её рук. И прежде чем она успела крикнуть что-нибудь в ответ Инузуке, который как раз, судя по всему, дёрнул двери, чтобы выйти на веранду, раздалось недовольное шипение Наруто, которое сложно было не расслышать:       – Киба, мать твою, если из-за тебя клан Учиха вымрет, я самолично тебя задушу! – на этих словах ещё не открывшаяся до конца дверь с силой захлопнулась, и дворик снова погрузился в тишину.       Сакура в недоумении продолжала смотреть на дверь, смутно начиная подозревать, какой именно разговор провёл Наруто с Саске. Но поток догадок был вероломно прерван мягким:       – Сакура…       Харуно отвернулась от дверей и посмотрела на Учиха, который целенаправленно словил её взгляд. Про себя она отметила, что он был полон решимости. Но не той, с какой Саске покидал деревню, нападал на Каге или вызывал на битву Наруто. Нет, это была иная решимость…       – Да?       Он не сразу продолжил диалог, словно подбирая правильные слова, которые бы наилучшим образом могли передать те мысли, что не давали ему покоя последнее долгое время после возвращения в деревню:       – Я ведь всегда был эгоистом, – усмехнулся он и, не позволяя Сакуре вставить слово, продолжил: – Я думал, что исправлю это, что не поддамся чувствам, что буду ставить в приоритет близких. Но я ошибался, считая, что могу решать за других. Наруто снова помог мне понять банальные истины, – он улыбнулся, неосознанно прикусив губу, но больше не ощущая привкуса крови. – И поэтому сейчас вместо того, чтоб отпустить тебя, я спрашиваю: готова ли ты быть с таким, как я?       С широко распахнутыми глазами, не сомневаясь ни секунду в своём ответе, словно вся жизнь её вела к этому моменту, Сакура с твёрдой уверенностью произнесла, дотрагиваясь до его щеки:       – Я всегда была готова быть с тобой. И моё решение никогда не менялось. И тем более, не изменится сейчас.       – Но ты же понимаешь, как тяжело будет жить с этим выбором?       – А когда с тобой было просто, Саске? – парировала Сакура, заглядывая в его глаза. – Я знаю о твоём прошлом, Саске. Теперь, когда наконец прошлое в прошлом, позволь мне сделать тебя счастливым?       Саске невольно вздрогнул: он уже слышал эти слова. В тот вечер, когда он покидал Коноху, она умоляла его остаться, бессильно выкрикивая слова, что должны были достучаться до его сердца. Но тогда он не мог позволить себе поддаться чувствам. Ни любовь, ни дружба не были способны отвоевать его у ненависти к брату. Он дотронулся до мягкой руки на своей щеке, накрывая её своей широкой ладонью, не отрывая взгляда, боясь уловить тень сомнения на лице Харуно, но ничего не было. Сакура верила в свои слова и знала, что живёт ими и ради них.       – Я не такой, как вы. Но я рад, что наши пути пересеклись, – слова семилетней давности врезались в его память. Сколько раз он прокручивал их прощанье, коротая одинокие часы в сырых убежищах Орочимару? Но теперь он менял свою прошлую речь, словно исправляя ошибки. – Правда, иногда мне казалось, что это не мой путь. Ведь моё сердце выбрало месть. Я жил ради этого. Я не мог стать таким, как ты или Наруто.       Сакура невольно резко выдохнула: эти слова ей были знакомы. Но тогда они звучали грубо и по-иному. Неужели он помнил? Помнил, что сказал ей в тот вечер?       Она вдохнула и произнесла тихо и уверенно:       – Саске, ты всегда обрекал себя на одиночество. Когда-то ты объяснил мне, как тяжело быть одиноким. И я до боли это понимаю. Всё время у меня были и семья, и друзья. Но когда ты пропал… Я словно осталась одна.       И тогда он поднялся, продолжая держать ладонь Сакуры на своём лице, и, касаясь второй рукой её щеки, и произнёс искренне, оставляя все терзания позади:       – С этого момента нам открываются новые пути…       Сакура привстала на цыпочки, чтобы оказаться чуть ближе к его лицу и шёпотом, обжигая его губы близостью, произнесла клятву, что несла в себе с того самого дня:       – Я тебя люблю, Саске… Если ты будешь со мной, я ни за что не позволю тебе пожалеть об этом. Ведь я сделаю так, что каждый день будет приносить тебе радость, и ты непременно станешь счастливым. Ради тебя я всё сделаю, Саске… И поэтому будь со мной…       И он вдруг чётко увидел перед собой ту тринадцатилетнюю девочку, что со слезами умоляет его остаться. И в этот раз он поступит иначе, он всё сделает правильно…       – Я буду с тобой.       И под покровом темноты он принял клятву Сакуры, скрепляя её печатью губ.