Часть 7
Хината возилась в саду, что-то мурлыча себе под нос. Саске уехал в соседнее поместье, будучи приглашённым на обед. Наруто отправился вместе с ним. На территории царила умиротворяющая тишина. Окна в доме распахнуты настежь, потому как прислуга наводила порядок в многочисленных спальнях, предназначенных для гостей. Тем временем Хината готовила свои розы к заморозкам. Также неподалеку лежала корзинка, в которую она собиралась срезать их, а после расставить в хрустальные вазы и украсить комнаты в поместье.***
Прошла неделя, полная тишины и спокойствия ибо она крайне редко пересекалась с их гостем. В основном они виделись за приёмами пищи, а также изредка сталкивались в коридоре. Наруто вёл себя очень сдержано, стоило им пересечься, он резко кивал ей в знак приветствия и сию же секунду ретировался. За завтраком и ужином он сидел подле Саске, они вели долгие разговоры о делах, чаще о совместном прошлом. Она думала, — «как же хорошо, вот и нет этой натянутой неловкости», а в глубине души, что-то было не так. Хината злилась на себя из-за этих вот непонятных чувств. С тех пор, как в их доме появился Наруто, буря в её душе никак не унималась. Мысли разбегались в стороны, словно рябь от брошенного в воду камня. Хината устало посмотрела в небо. С горизонта надвигались грозовые тучи. Скорее всего к вечеру зарядит сильный дождь.***
— Госпожа, звонил господин, просил передать, чтобы вы не ждали, — поклонившись, проговорила Нана. — Из-за дождя они не могут выехать. — Спасибо, Нана. В таком случае подай мне кофе с лепёшками в кабинет, сегодня я поужинаю там. — Хорошо, госпожа, я велю, чтобы камин растопили сильнее. Хината закрыла книгу, которую читала, или делала вид, что читает. Направляясь в кабинет, она вспомнила вечер, когда случайно оказалась наедине с Наруто. Ей надо было что-то взять в библиотеке с дальнего стеллажа, в конце комнаты. Когда она повернула в проход, то увидела его. Он стоял, прислонившись к стене, с маленьким сборником поэзии в руках. Голубые глаза сосредоточенно и даже сурово скользили по строкам, напечатанным в книжке. Задумчивая морщинка залегла меж бровей. Губы, в сосредоточенном напряжении, сжаты в тонкую линию. Хината, замерев, любовалась его профилем, пока он не повернул головы. Казалось, что он с самого начала знал о её присутствии. От пронзающего насквозь взгляда, её охватило дрожью. Сердце забилось с трепетом маленькой птички пойманной в клетку. И ведь он ни слова не произнёс, просто смотрел на неё. Между ними было шагов десять, не больше, а воздух можно было резать ножом. Захлопнув книжку, Наруто убрал её в карман своего пиджака и направился к ней. Хината в растерянности не знала, что сказать, так как не была готова. Она вновь ощутила нелепость своего поведения, но никак не могла совладать с этим трепетом. Однако ей и не пришлось бы ничего говорить. Наруто прошёл мимо неё, не потрудившись даже кивнуть. Так и стояла она в растерянности с чувством оскорблённого достоинства, сама не ведая почему.***
«Зачем мне это?», — вопрошала девушка, нервно сжимая кулаки. Перед взором всплыло улыбающееся лицо Наруто. Он слегка морщил нос, обнажая белозубую улыбку, а вокруг глаз собрались лучики морщинки. Светлые пряди падали на лоб. От него исходил терпкий аромат… Хината помотала головой. — Что за бред, — пробормотала она, когда услышала звук открывающейся двери. В комнату вошли Нана и молодой юноша, недавно принятый на службу в поместье Учиха. Она говорила ему, что и куда ставить, а он неловко и торопливо выполнял все указания. Когда они накрыли ей поздний ужин и удалились, Хината взяла в руки чашку дымящегося кофе и слегка пригубила. Терпкий напиток разлился внутри, согревая. Аромат щекотал ноздри. Она удовлетворённо сомкнула веки, наслаждаясь покоем и комфортом.***
Наутро дождь не прекратился, видимо вознамерившись лить ещё пару дней. Хината умиротворённо восседала в мягком кресле перед ярко полыхающим камином. В кабинете навели порядок ещё утром. Поверхности искрились после полировки. Подсвечники и вазы ловили блики света, что щедро дарила хрустальная люстра, алые розы издавали нежное благоухание. Горячий завтрак на серебряном подносе дразнил и щекотал ноздри. Нана налила в фарфоровую чашку с рисунком нежнейшего пиона свежезаваренный чай. Добавив дольку лимона, поставила её на блюдце и подвинула ближе к госпоже. Хината мягко улыбнулась девушке. В её душе царил покой. Пусть и ненадолго, но всё же, какой никакой перерыв. — Госпожа, — дворецкий откашлялся, привлекая тем самым внимание к своей персоне. — Дамы прибудут с минуты на минуту. — Всё готово? — спросила Хината, не поворачивая головы. Она любовалась каплями дождя, что стекали по гладкой поверхности холодного стекла. Окно превратилось в живую картину — притягательную и наполненную меланхолией. — Да, госпожа, — чопорно кивнул дворецкий. Его будто оскорбило, что юная хозяйка допускает мысль, что под его чётким контролем что-то может быть не готово вовремя. — Благодарю, я скоро спущусь, — она взглянула в глаза старого слуги. Он вновь коротко кивнул и скрылся за дверью. — Госпожа, — неловко обратилась к ней служанка. — В чем дело, Нана? — Это собрание по случаю бала? — Хината уловила нотки предвкушения в её голосе. — Девочки шептались на кухне, что предстоит бал, грандиознее предыдущего. Что соберётся весь высший свет! — Как же быстро разлетаются слухи, — усмехнулась Хината. — Время покажет, — туманно проговорила она, допивая чай. Нана была согласна и на такой ответ. По крайней мере, госпожа не ответила отрицательно. Девушка забрала поднос с завтраком, хоть и большая его часть осталась нетронутой, и поспешила отнести всё на кухню. Она прошла сквозь дверь, ведущую к служебной лестнице. Пройдя пару тёмных пролётов, наконец, оказалась в большой кухне. В ней как всегда было жарко натоплено. Несколько молодых служанок сидели за столом, они чистили фамильное серебро. Садовник завтракал, параллельно читая газету, не обращая ни на кого особого внимания. Кухарка, главная в этом царстве жара и еды, стояла в стороне. Она держала в руках длинный список продуктов, а юный мальчишка с бледным лицом и румянцем на всю щеку, лихорадочно шнырял глазами туда и обратно. — Значит, запомни, — грозным голосом вещала женщина. — Мне нужно несколько тушек. Мясистых! А не тех, что ты в прошлый раз притащил. На них же без слёз не взглянешь. Ты этому старому пройдохе так и скажи, ещё раз вздумает надурить, я лично к нему явлюсь. Она так грозно свела свои густые брови, что согнала с лица юноши остатки кровяных телец. Женщиной она была тучной, с большими сильными руками. Её огромная грудь — первое, что бросалось в глаза. Колыхаясь она, казалось, заполняла всё свободное пространство. Характер был под стать. Тяжёлый и темпераментный. Многие старались не попадаться ей под руку. Тем более, что она являлась главной «кормилицей». С ней разумнее было дружить. Нана поставила поднос на стол. Пока она разбирала посуду, до неё донеслись голоса девушек чистивших серебро. — Я слышала, что приедут гости из соседних городов. — Да ты что? — обе захихикали, склонив головы. Они шушукались, изредка поглядывая на кухарку. — А молочник сегодня утром поведал мне, что будут званые гости из столицы. Представляешь? Весь белый свет соберётся в одном месте. — В прошлом году было меньше приезжих, — проговорила первая. — В основном-то все свои, местные. — Говорят празднование, продлится целый месяц, — в голосе слышался восторг. — Да ну, — недоверчиво протянула другая. — Так ведь и мест-то на всех не хватит. — Хватит языками работать, серебро себя не почистит! — грозно рявкнула повариха, глядя на девушек из-под нахмуренных бровей. — Простите, сударыня! — девушки опустили головы, пряча краснеющие лица. Нана вытирала чашку думая обо всех этих сплетнях и домыслах.***
Хината услышала, как звякнул колокольчик в холле. Через секунду воздух заполнил гомон высоких девичьих голосов. Раздался смех и топот каблучков по мраморному полу. Ещё секунда и дверь в комнату распахнулась. Юные девушки светились, словно маленькие небесные тела. Вместе с их появлением в комнату ворвался прохладный воздух наполненный запахом осеннего дождя. — Добро пожаловать, как добрались? — улыбалась Хината, приветствуя прибывших гостей. — О, госпожа Учиха! — восклицали девушки. Они сбрасывали свои дорогие накидки, стряхивая капли с длинных локонов. — Ах, госпожа Учиха, — театрально взмахнула рукой статная девушка с длинными светлыми волосами. — Это какой-то кошмар! Ужасная погода. Добраться до вас оказалось куда сложнее, чем мы предполагали. — Какая жалость, — улыбнулась Хината. Она позвонила в колокольчик. — Да-да, — подхватила другая. — Мы ведь ехали из города. Дороги совершенно развезло от грязи. Болото, а не дороги! — Зря вы с нами не поехали в город, хотя не могу сказать, что было весело. Скорее было скучно, — тараторила блондинка. — Но все же мы приобрели пару безделушек, а также посетили кондитерскую, там теперь подают невообразимо изысканные конфеты… как же их… — она нахмурилась, пытаясь припомнить название. — А, да ладно! Впрочем, ехали мы не за тем. В дверях показался молодой слуга. Хината дала указание подавать чай с пирожными. — Ну, дамы, — она заняла кресло напротив диванчика, на котором восседали юные барышни. — Дорогая, вы случаем не больны? — обеспокоенно поинтересовалась темноволосая госпожа. Они с блондинкой переглянулись. — С чего вы решили? — встревожилась Хината. Она бросила быстрый взгляд на зеркало, что висело над камином. — Вы очень бледны и сильно исхудали. — Вовсе нет, — рассмеялась она, хоть и нервно. — Вам так кажется из-за непогоды. — А вы случайно не… — блондинка понизила голос и многозначительно взглянула в глаза юной госпожи. — Госпожа Яманака! — округлила глаза её подруга, но так же смотрела на Хинату в ожидании ответа. До неё не сразу дошло, что они подразумевали, а когда дошло, она издала нервный смешок. — Я прошу вас! Вы вправду волнуетесь на ровном месте. Я не в положении и не больна. Девушки немного разочарованно откинулись на спинку дивана. Далее разговор протекал в привычном русле. Сначала они обсудили все наисвежайшие сплетни, затем модные новинки и только после перешли к главной теме встречи.***
Спустя три часа они стояли в холле у главного входа, готовясь распрощаться. — Кстати, — вдруг повернулась госпожа Яманака. — Это правда, что тот господин гостит в вашем доме? Я слышала, что он является старым другом вашего супруга. — Да, так и есть, — улыбнулась Хината. — А ещё я слышала, что он будет управляющим… Глаза Хинаты расширились от удивления. Девушки внимательно наблюдали за её реакцией. — Так вы не знали? — удивилась темноволосая. — Увы, нет, мой супруг не успел сказать мне об этом, — Хината постаралась говорить, как можно спокойнее. Эти сплетницы следили за каждым её движением, словно коршуны готовые вот-вот накинуться и разорвать на куски. — А этот господин весьма хорош собой, — в голосе Яманака проскользнули интимные нотки. Хината невольно вздрогнула. Что-то внутри неприятно сжалось. — Почему бы мне не познакомиться с ним ближе? Она кокетливо поправила прядку, выбившуюся из высокой прически. — Вы ведь поможете мне, госпожа Учиха, — она невинно хлопала ресничками, глядя на неё большими голубыми глазами. Во рту Хинаты сделалось сухо. Стоя в растерянности, она не знала, что сказать. К счастью её спас дворецкий сообщивший, что машина подана. — Я на вас рассчитываю, — шепнула блондинка, хищно улыбаясь, обнажая при этом свои белые, словно жемчуг, зубы. Когда гостьи уехали, Хината поспешила в свою комнату. Она вспоминала взгляд и улыбку госпожи Яманака, которая, кстати, слыла первой красавицей в их землях. И даже произвела фурор на благотворительном балу в столице прошлой зимой. Хината нервничала. Но почему? Она задавала себе этот вопрос вновь и вновь. Почему? Что здесь такого? Что такого в том, что они познакомятся? Перед взором Хинаты предстала картина, в которой госпожа Яманака, что-то щебечет на ушко Наруто, томно вздыхая. Они весело смеются, переговариваясь шёпотом, словно любовники о чём-то, что позволительно слышать только им и никому более. Сердце Хинаты сжалось, ком подкатил к горлу. Ей подумалось, что она ведёт себя глупо и неподобающе. «Зачем я это делаю? Словно сама себя режу. Мне должно быть совершенно безразлично. Со мной или без меня, они в любом случае познакомятся. Уж эта-то своего не упустит!» Хината схватила подушку и швырнула её в бессильной ярости в другой конец спальни.