Don't Let My Rainbow Pass Me By

      Девушка, одетая в черный кожаный костюм, с громким рокотом подъехала на «Suzuki Biplane» к большому дому. Не снимая мотоциклетный шлем, она достала из кармана маленький пульт бесконтактного управления и открыла ворота. Минуя подъездную дорожку со стоящими на ней двумя внедорожниками, прокатилась прямо к крыльцу и припарковала мотоцикл. Сняла шлем, положила его на блестящее сидение и пригладила рукой короткие черные волосы. Она с удовольствием потянулась, расслабляя напряженные мышцы, и огляделась по сторонам. Да, сразу видно, что в этом доме есть дети. По левую сторону от нее, в тени высоких деревьев, располагалась целая игровая площадка с горкой, песочницей, несколькими видами качелей. Легкий летний ветерок раскачивал веревочную лестницу, ведущую в домик на дереве. На лужайке лежал перевернутый ярко-розовый трехколесный велосипед, в нескольких метрах от него – полусдувшийся надувной круг, чуть дальше – футбольный мяч.       Она поднялась на террасу, подобрала с пола большой комок разноцветных перьев, который при детальном изучении оказался сине-зеленым боа, и позвонила в дверь. Не прошло и десяти секунд после ее звонка, как она увидела через стеклянную дверь направляющуюся к ней девушку. Невысокого роста и хрупкого телосложения, она невероятно быстро передвигалась на босоножках с высоченными каблуками. На ней было короткое белое платье с широкой, ярко-голубой полосой по подолу, которая в точности совпадала по цвету с туфлями. Ее сложно было назвать брюнеткой, или шатенкой, или рыжеволосой, - казалось, основной цвет все же был темным, но в нем играли и переливались разнообразные оттенки – и цвет красного дерева, и отблески золота, и жгуче-черные пряди. В руках она держала большую деревянную ложку, с которой что-то капало на пол. Девушка увидела гостью и, очевидно, обрадовалась ей, потому что широкая улыбка тут же потянула уголки ее губ вверх. Она подскочила к двери и распахнула ее настежь.       - Привет!       - Ну, привет, «степфордская женушка»!       - За такие тупые шутки я могу не пустить тебя на порог! Очень смешно, - огрызнулась она. – Интересное дополнение к наряду, - сказала девушка, глядя на ворох перьев в ее руках. – Собираешься стать законодательницей мод?       - Боюсь, это место уже заняла твоя сестра. – Она обмотала боа несколько раз вокруг шеи и расхохоталась. – Этот аксессуар я нашла на вашем крыльце. Твое добро?       - Подарок от Сони. Для Эл. – Марисса, а это была именно она, стянула с шеи брюнетки боа. – Серьезно, Вико, дай мне это безобразие, его надо спрятать, пока Эл не увидела. Она почти его не снимает, и каждый раз, как я смотрю на дочь, боюсь ослепнуть. – Она одновременно говорила и засовывала шарф на полку стоявшего у двери столика, прикрывая его журналами. – Боюсь даже не того, что ослепну, а того, что это… это… отвратительное изделие из страусиных перьев станет последним, что я видела в своей жизни.       - Ты впустишь меня? – спросила Виктория, которая все еще стояла на пороге.       - Лишь в том случае, если ты больше не будешь отпускать обидные для моего эго шуточки, - Марисса отошла от двери и, развернувшись, двинулась в том направлении, откуда пришла несколькими минутами ранее, - только боюсь, ты выбрала не самое удачное время для визита. Утром у нас всегда сумасшедший дом.       Виктория Пасс, будучи частой гостьей в доме Бустаманте, считала, что сумасшедший дом у них не только по утрам, а и круглые сутки. Она пошла следом за Мариссой, мимо просторного холла и уходящей на второй этаж изогнутой лестницы, мимо гостиной с двумя распахнутыми на террасу дверьми, на кухню. Точнее, на кухню, плавно перетекающую в гостиную, потому что эти две комнаты разделял всего лишь кусок стены с вмонтированным в нее телевизором и камином. Она села за стол и принялась наблюдать, как Марисса ловко переворачивает на сковороде прозрачно-белые с розовыми прожилками кусочки бекона.       - Позавтракаешь с нами? – Марисса носилась по кухне, доставая то тарелки, то коробку с хлопьями, то соковыжималку, громко хлопая дверцами шкафов. – Предупреждаю сразу: ничего особенного не жди. Долорес в отпуске, а у Марселя – выходной. – Пояснила Марисса. – Поэтому на завтрак у нас: блины, яйца, бекон, хлопья, апельсиновый сок, кофе и молоко.       Да, подумала Вико, все-таки дети – штука полезная. И кулинарные навыки повысишь и распорядок дня появится. Например, сама она со своим сумасшедшим гастрольным графиком понятия не имела, когда ей удастся лечь спать. Иногда она даже не знала, в каком городе проснулась. Когда же она записывалась в студии, то могла и вовсе сутками не бывать дома. А такие понятия как «завтрак» и «ужин», как нечто, соотносящееся с теми или иными временными отрезками, ей были и вовсе незнакомы. Ела она тогда, когда у нее имелось хоть несколько свободных минут, да и то, стоит признать, основную часть ее рациона составлял кофе на вынос из ближайших к дому и студии кафе. Возможно когда-нибудь в будущем (Вико не отрицала полностью такой возможности) она тоже будет вставать рано утром, чтобы накормить завтраком своих детей перед тем, как они отправятся в школу или сад.       Увидев, что Марисса расставляет тарелки на столе перед ней, Вико довольно улыбнулась. Ей не очень нравилась столовая в этом доме: большой круглый стол и удаленность от кухни ее смущали. Хотя, конечно, когда собиралась вся семья, за кухонным столом мест на всех не хватало.       - С удовольствием. Я не успела позавтракать.       Марисса нахмурилась.       - Ты всегда не успеваешь позавтракать. Такими темпами ты испортишь себе желудок.       - Мне, знаешь ли, за фигурой следить надо. Не всем же так повезло, как тебе: лопай сколько хочешь, и ни на грамм не поправишься. Ты вообще в курсе, что из-за этого мы с Мией тебя люто ненавидим? – Тут Вико, что-то вспомнив, завертела головой по сторонам. – Постой! Долорес в отпуске? Я иногда забываю, что она на вас работает, за эти годы она уже стала членом семьи.       - Это точно. За все эти годы она ни разу не просила отпуск. – Марисса доставала из шкафа чашки и ставила их на стол. – И в этом году мы решили сделать ей подарок – кругосветное путешествие.       - Щедро. – Кивнула Виктория, стащив с тарелки кусочек бекона. – Может, мне поработать у вас няней?       - Боюсь, ты не протянешь и пяти дней. А Долорес отлично ладит с нашими монстрами.       Со своего места за столом, Виктория видела часть лестницы, поэтому сразу заметила появление нового действующего лица. Ее крестница – Элиана Мия Бустаманте спускалась по лестнице. Этот персонаж заслуживает полномасштабного стоп-кадра. Во-первых, Элиане шел пятый год. Во-вторых, она была очень маленькая для своего возраста, даже миниатюрная, тоненькие ручки и ножки, подвижная головка на худеньких плечах. В-третьих, по общему мнению, она была невероятно красивым ребенком – у нее были огромные карие глаза и абсолютно неуправляемая лохматая копна светлых кудряшек до лопаток. Выразительные глаза, полные жизненной энергии, она унаследовала от матери, блестящие волосы – от отца, в лице – гармонично сочетались лучшие черты обоих родителей. В-четвертых, она была не по годам развита, очень разговорчивая и любопытная, и очень-очень активная.       Девочка, остановившись на последней ступеньке, увидела гостью. Довольно улыбнулась – восторженных зрителей она любила. Выставила вперед одну ножку, широко раскинула руки и, закинув голову к потолку, запела:       - «Сказка о Любви... Древняя как жизнь. Ждали ночь и день. – Зазвенел тоненький голосок. – Этих перемен – вот и дождались…»       - Привет! Эл! – Помахала рукой Вико, надеясь, что она перестанет петь и поздоровается. – Эл! Элиана! Привет!       - Ты же знаешь, это бесполезно. – Посмотрела на нее Марисса, насыпая хлопья в тарелки. – Сначала она должна допеть.       Пусть Элиана и выглядела сущим ангелом, но характер имела дьявольски упрямый и напористый. В большинстве случаев, мало кто мог отвлечь ее или отговорить от чего-либо. Девочка на все имела свое собственное мнение и считала себя обязанной делиться им со всеми, кому посчастливилось оказаться в пределах ее досягаемости.       - «… Двух былых врагов Не узнать теперь… - продолжала самозабвенно надрываться девочка, слегка запинаясь на длинных или незнакомых словах, - Оба так нежны, оба смущены – Чудовище и Белль».       - А… «Красавица и Чудовище»! – Щелкнула пальцами брюнетка. – А я думаю, откуда это.       - Мы смотрим этот мультфильм последние две недели. С каждым просмотром я убеждаюсь, что это история обо мне и Пабло.       Виктория рассмеялась, продолжая наблюдать, как девочка спустилась с лестницы и добавила к пению танец. Она провальсировала по гостиной, сделала несколько па у дивана, далее последовал грациозный пируэт, подхватила диванную подушку и пару секунд потанцевала с ней, прижав к груди, затем снова швырнула ее на диван.       - «… сказка о Любви, Полная добра. К нам она придёт, Так же как взойдёт Солнышко с утра.       - Ты всё не меняешься! – Немного повысил голос, чтобы собеседница ее услышала, обратилась Вико к Мариссе.       - Да уж, удивительно, но за годы, прожитые с Бустаманте, я все-таки умудрилась сохранить свою индивидуальность.       - «… Сказка не солжёт, Истина проста…»       - Как Рокко? – Спросила Марисса, доставая из холодильника пакет молока.       - «… Там, где есть Любовь, Торжествует вновь, - Элиана пробежала мимо них в холл, - Мир и Красота».       - На съемках, - ответила брюнетка, надеясь, что ее барабанные перепонки не получили никаких серьезных повреждений. Все-таки в ее профессии слух – дело немаловажное. – Снимает сегодня финальную сцену.       Элиана вернулась, волоча за собой боа. Она остановилась возле стула, на котором сидела Вико. Марисса взглянула на дочь, и протяжный стон вырвался из ее груди.       - «Счастлив будет тот, Кто душою смел…».       - Тебе какой кофе – с молоком или черный? – спросила Марисса, одновременно засыпая молотый кофе в кофеварку и ставя на стол тарелку с блинами.       - С молоком, - ответила Виктория, не отрывая взгляд от размахивающей кончиком боа крестницы.       - «… Вечный, словно Свет, Сказочный сюжет – Чудовище и Белль».       Замотав боа вокруг шеи, девочка торжественно поклонилась и замолчала, из чего Вико заключила, что выступление окончено и пришло время для бурных оваций. Она с энтузиазмом захлопала в ладоши. Элиана довольно заулыбалась и взгромоздилась ей на колени.       - Привет, Вико! – Она звонко поцеловала щеку крестной. – А я тут пою…       - Я заметила.       - Это трудно не заметить, - усмехнулась Марисса.       - Знаешь, Вико, а Эд и Гэб не пускают меня в домик не дереве, - без всякого перехода начала быстро говорить Элиана, - и мне нельзя одной купаться в бассейне. А Лоле подарили котенка. Рыжего, с белым пятнышком на хвосте. Он совсем маленький. И так жалобно мяукает – вот так: мя-уууу, мя-уууу. А ты знаешь, что моя Мия скоро приедет? Папа называет меня «моя Мия», а я называю Мию – «моя Мия». Мия должна быть у каждого. – У Вико зазвенело в ушах – то ли от непрерывной болтовни девочки, то ли пение действительно отразилось на слухе. – Так говорит дедуля Франко. А ты знаешь, что дедуля Франко стал ветеринаром. Это такой врач для животных – нам в садике говорили. Может, он вылечит котенка Лолы, как думаешь?       - Не ветеринаром, а вегетарианцем. – Исправила ее Марисса и объяснила Виктории: - И никакой он не вегетарианец. Новая блажь Сони. Она уверяет, что отказалась от мяса – хоть я в этом и сильно сомневаюсь! – теперь всех пытается обратить в свою религию.       Тут в комнату вихрем влетели старшие дети четы Бустаманте. Близнецы Габриель и Адриан. Светлые кудряшки, постоянно лезущие в глаза, выразительные глаза насыщенного голубого цвета, опушенные длинными темными ресницами – были почти неотличимы от глаз и волос Пабло. Удивительно, до чего они похожи на Пабло, подумала Вико, если, конечно, его уменьшить в размере и пропустить через ксерокс.       Мальчики радостно ей улыбнулись, причем улыбка Гэба демонстрировала отсутствие нижнего переднего зуба.       - О! Габриель, у тебя выпал зуб?       - Нет, не выпал, - отрицательно покачал головой мальчик, - его забрала Зубная фея.       - У меня тоже – тоже! – зуб шатается, - подбежал к ней Адриан, - вот, смотри. – Он широко открыл рот и пошатал пальцем нижний зуб. – Хочешь попробовать?       - Не очень.       В подтверждение своих слов, она даже немного отодвинулась от бойкого мальчишки. Но Адриан был не из тех, кого, могли смутить подобные пустяки. Он не отставал от нее до тех пор, пока она не пощупала его зуб, не подтвердила, что он действительно шатается, и высказала твердую уверенность, что он скоро выпадет и Эда тоже посетит Зубная фея.       - Как у вас дела? Вы хорошо себя ведете, мальчики? – поинтересовалась Виктория у близнецов.       - Хорошо. – Важно кивнул Габриель.       - Мы всегда ведем себя хорошо. – С готовностью поддержал его брат, затем взглянул на мать. – Правда, мама?       - Вчера они налили в туфельки Эл мед, - вместо ответа заявила Марисса.       Вспомнив эту проделку, Габриель разразился восторженным хихиканьем. А Адриан покаянно склонил голову и прошептал:       - Я думал, что будет смешно.       - Да, смешно было и тебе, и твоему брату, и вашему отцу. Не весело было только Эл и мне. Поэтому, можете честно ответить Вико, что вы все – и ты, Элиана, тоже! – ведете себя отвратительно!       В следующую секунду дети окружили Викторию со всех сторон и заговорили все разом. Ей внезапно захотелось – исключительно поддавшись инстинкту самосохранения! – вскочить на свой мотоцикл и умчаться отсюда подобру-поздорову. Но тут Марисса, видимо, заметив испуганную гримасу на лице школьной подруги, проявила родительскую решимость и пригласила детей занять свои места за столом.       Элиана расположилась на соседнем с Вико стуле, приняв позу и высокомерный вид принцессы, восседающей на троне. Правда, в этом образе она продержалась недолго. Как только перед ней поставили тарелку с овсяными хлопьями, она сунула в нее руку, зачерпнула пригоршню склизкой массы и швырнула ее в Адриана. Бесформенный комок шлепнулся в нескольких сантиметрах от его тарелки, капли молока попали мальчику на лицо.       - Мама! – Тут же возмущенно взвыл он. – Ли опять бросается едой!       - А вот и нет! Каша просто соскользнула с ложки.       Вико, видевшая весь эпизод с кашей, предпочла промолчать, благоразумно рассудив, что влезать в детские разборки – себе дороже. К тому же малышка Эл выглядела такой невинной и несправедливо обвиненной, что она уже начала сомневаться, не подвели ли ее глаза. Может, и вправду, каша просто соскользнула с ложки.       - Эд, ты же знаешь, это вышло случайно. – Марисса наклонилась к сыну и вытерла молоко с его щеки. – Эл не хотела.       - Нет, хотела, - бодро и весело, без малейших угрызений совести откликнулась Эл.       Марисса окинула дочь идеально отработанным неодобрительным взглядом. Девочка ей в ответ широко улыбнулась, взяла ложку и, зачерпнув хлопьев, отправила ее в рот. Но это вовсе не означало, что она решила немного помолчать.       - Вико, ты знаешь, что моя Мия скоро приедет?       - Знаю.       - Она по мне оооооочень скучает, - с важным видом сказала девочка, - моя Мия говорит, что без меня ей жизнь не в радость.       Вико промолчала, наблюдая за мальчиками. Там, похоже, тоже назревает какая-то драма. Габриель посмотрел в свою тарелку, взял вилку, насадил на нее кусочек бекона и принялся хмуро его разглядывать. По его виду можно было с уверенностью сказать, что в рот сие кушанье он отправлять не собирается. Адриан устроился через стул от брата. Посмотрел на свою тарелку, в которой аккуратными свернутыми трубочками блестели от масла блины, покрытые малиновым джемом. Перевел удивленный взгляд на тарелку брата. И поменял их местами, не забыв также забрать у Габриеля вилку с беконом. Лицо Габриеля просветлело, он повернулся к брату и они, вскинув каждый правую руку, громко хлопнули в ладоши. И одновременно воскликнули:       - Блинчики! Ты перепутала тарелки, мама!       - Яичница! Ты перепутала тарелки, мама!       Марисса поставила перед Гэбом стакан апельсинового сока, перед Эдом – кружку молока, протянула Вико чашку кофе и укоризненно сказала:       - Это не я перепутала, это вы перепутали свои места.       Повертевшись на стульях, они согласились с матерью и принялись за еду.       Благословенная тишина воцарилась в кухне. Ровно на пятнадцать секунд…       - А где папочка? – Элиана посмотрела по сторонам. – Где папочка? Папочка мой где?!! Пропал!       - Я уже здесь, Мия.       Виктория подняла свои глаза от тарелки с блинчиками на входящего в комнату высокого блондина. «Повезло все-таки Мариссе, - подумала она, оценивающим взглядом окинув атлетически сложенного мужчину, облаченного в голубые джинсы и рубашку, из нагрудного кармана которой высовывался бампер игрушечного грузовика, - красивый мальчик наш Пабло». Одной рукой он удерживал на боку полугодовалого малыша, в другой держал большую сумку. Из сумки торчала плюшевая голова с выпученными глазами. Оранжевая с коричневыми пятнами. Приглядевшись, Вико опознала в представленной плюшевой игрушке жирафа Мелмана из «Мадагаскара».       - Ты скучала по папочке? – Пабло подошел к столу и, наклонившись, поцеловал дочь в макушку. Так как рот у девочки был заполнен едой, в ответ она энергично закивала головой. - Привет, Вико! Вот! Поменял подгузник. Переодел. Собрал сумку. – Сказал Пабло, передав малыша Мариссе. – Теперь это твой сын.       Марисса поцеловала ребенка в крохотный носик, положила его в переноску, поправила на его ножках белые носочки в утятах. Взяла у Пабло сумку с детскими вещами и, накинув ее ремешки на стул, сказала:       - Моим сыном он будет еще минут двадцать. А потом… - она наклонилась к ребенку и говорила уже с ним, - ты станешь внуком одной пожилой актрисы и одного вредного старичка. Только обязательно скажи бабушке, что она сегодня хорошо выглядит. Сделаешь это для мамочки, Леандро? А, мой сладкий? Бабушка у нас уже старенькая-старенькая, ее надо приободрить. – Марисса подняла голову и взглянула на Пабло. – Мы сегодня с Вико едем в ваш загородный дом. Должен приехать распорядитель свадьбы. Хочет всё посмотреть и тогда уже они определятся с оформлением.       - Ты знаешь, меня этот Луи уже достал. На что он хочет там смотреть? Я не знаю. – Сказала Вико, попивая кофе. – У нас рождественская свадьба. С оформлением ничего особенного изобретать не надо. Красный и зеленый цвет… остролист… колокольчики… Санта… олени.       Пабло уселся за стол и принял из рук Мариссы чашку с кофе. Взял газету, но тут же отложил ее в сторону, едва взглянув на сына:       - Гэб, у тебя весь джем не во рту, а на лице.       Он взял бумажную салфетку и принялся вытирать перепачканную мордашку. Затем с улыбкой взглянул на Викторию:       - Не думаю, что для свадебной церемонии пузатый старикан в тесной красной курточке и рогатые парнокопытные – подходящее украшение.       - Ты пригласила на свою свадьбу Санту? – с придыханием прошептала Элиана, во все глаза глядя на Вико.       Элиана выглядела, как ребенок, которому сказали, что Санта-Клаус существует. В принципе, пока для нее он действительно существовал.       - Вот ведь дуреха! – поспешил Адриан отреагировать на вопрос сестры. – Будто у Санты дел больше нет, как идти на свадьбу Вико! – Он посмотрел на брюнетку. – Без обид.       Вико согласно кивнула. Какие уж тут обиды?! Вряд ли ее свадьба для Санта-Клауса такое уж важное событие.       - Скоро Рождество. Санта сейчас следит за эльфами. – Поднял голову от своей тарелки и Габриель. – Чтобы они хорошо упаковали подарки и ничего не перепутали.       - Так Санты не будет? Папа? Папочка? Я не увижу Санту? Я была плохой девочкой, да? Поэтому, да? Папочка? Санта меня не любит... я не увижу его...       Сердце Пабло сжалось при виде того, как широко распахнутые глаза дочери наполняются слезами, как трогательно подрагивает ее нижняя губа. Ему тут же захотелось притащить для Эл десяток пузатых стариканов! Господи! Если это вернет улыбку на лицо его дочери, он сам готов облачиться в короткие красные штанишки и камзол с меховой опушкой, нацепить бороду и безостановочно приговаривать традиционное: «Хо-хо-хо!». Он уже собрался было клятвенно заверить дочь, что она непременно увидит Санту, как в дело вмешалась Марисса:       - Эл, ты же знаешь, если кто-нибудь увидит Санту до Рождества, то этот человек не получит свой подарок. Знаешь? – Дождавшись кивка дочери, она продолжила. – Поэтому мы, как на и прошлое Рождество, оставим молоко и печенье, спрячемся и будем ждать Санту.       - Но тогда мы Санту не увидели. – Напомнил всем Адриан.       - Потому что ты и папа заснули. – Закивала головой Элиана. – А Гэб слопал всё печенье для Санты!       - А ты выдула молоко! – Завопил в ответ на обвинения Гэб.       Девочка показала брату язык и демонстративно отвернулась от него, считая ниже своего достоинства отвечать на столь провокационные обвинения. Она, не забывая усердно поглощать хлопья, повернулась к своей крестной и принялась обстоятельно объяснять ей, что ни один приличный праздник не может обойтись без большого вкусного торта.       - Можно мне еще блинчиков? – Габриель протянул матери свою любимую тарелку с фигуркой забавного маленького гномика на дне. Сейчас его едва можно было рассмотреть под слоем густого малинового сиропа. Марисса отметила, улыбнувшись, что лицо и самого мальчика почти в таком же состоянии.       - И мне, и мне, - нетерпеливо воскликнул Адриан, быстро доедая яичницу и протягивая за новой порцией и свою тарелку. – Еще пару кусочков бекона. Пабло медленно убрал руку с колена жены и посмотрел на сыновей.       - Ну конечно. Только не забудьте волшебное слово.       - Пожалуйста! – В один голос воскликнули малыши, передавая свои тарелки Мариссе.       Наполнив тарелки и поставив их перед близнецами, Марисса снова опустилась на стул рядом с мужем. Пабло наклонился к Мариссе:       - Кто бы мог подумать, что Пиа Спирито окажется таким хорошим кулинаром?       Марисса рассмеялась и игриво хлопнула его по руке. Пабло ей беззастенчиво льстил, на самом деле ее кулинарные способности ограничивались приготовлением парой простых блюд, одним из которых сейчас и наслаждались ее малыши. Они обожали собственноручно приготовленные ею блинчики с помощью сковороды с формочками в виде разных сказочных персонажей и рецептом теста, который ей дала Долорес. Не смотря на ее сомнения, все оказалось предельно легко, но каким же необычным и волнующим было то теплое, уютное чувство, возникавшее от простого приготовления завтрака для своих детей, от их довольных улыбок.       - В жизни всегда есть место для подвига. Совершив один, - заметив, как ее муж вопросительно приподнял бровь, она пояснила, - ну, я же вышла замуж за пустоголового папенькиного сынка, я решила не останавливаться на достигнутом.       - Да? – Недоверчиво протянул Пабло, потянувшись к ее губам. – Может, если ты уж так решительно настроена, совершим еще один подвиг, - он кивнул в сторону лестницы, ведущей наверх, - в нашей спальне.       - Бустаманте, прекрати. Дети…       - Кажется, всецело поглощены своим завтраком…       - А еще здесь я, и у меня, не смотря на старания вашего ребенка, по-прежнему абсолютный слух.       Супруги Бустаманте испуганно отпрянули друг от друга, подняли на нее глаза, и Вико с удивлением поняла, что они попросту забыли о ее присутствии. Нет, возможно, последние несколько минут она тактично и притворялась слепой и глухой, чтобы не нарушать романтический момент между супругами, но не до такой же степени!       А вообще, задумалась Виктория, странная штука – жизнь. Если бы кто-нибудь, десять лет назад, сказал бы, что когда-нибудь она будет сидеть в доме Бустаманте, есть завтрак (причем, вполне съедобный), приготовленный собственноручно Мариссой Спирито и наблюдать за тем, как Пабло Бустаманте не может отвести влюбленный взгляд от своих четверых детей, - она бы просто рассмеялась этому незадачливому провидцу в лицо и посоветовала подыскать местечко в какой-нибудь тихой, не пользующейся дурной славой и избегающей применения сильнодействующих препаратов лечебнице для душевнобольных.       Тем временем Эл закончила свой завтрак и подошла к переноске, в которой лежал ребенок, забавно дергая ручками и ножками. Она какое-то время задумчиво наблюдала за ним, а потом повернулась к матери:       - Так мы не сможем поменять его на сестричку?       - Нет, дорогая, не сможем. – Она повернулась к Вико. - Эл хочет маленькую сестричку.       Вико хмыкнула, затем подмигнула малышке. Та рассмеялась и, снова затянув по второму кругу песенку про древнюю, как мир, сказку о любви, куда-то умчалась, а Вико повернулась к Мариссе:       - Ну, при вашем с Пабло усердии долго ждать ей не придется.       - Ты – что? Этот, - она кивнула на Леандро, - последний.       - Помнится мне, то же самое ты говорила и про Эл.       - Нет, Вико, - подтвердил слова жены Пабло, убирая со стола, - еще один ребенок – и мы с Мариссой сойдем с ума … или совершим групповое самоубийство.       - Где мой рюкзак?! – Вдруг завопила неизвестно откуда вновь появившаяся Элиана, и Вико от неожиданности вздрогнула всем телом. – Где рюкзак?!       Она принялась метаться по гостиной, кухне и столовой, заглядывая под подушки, кресла, столики. Возможно, она забегала и в другие комнаты – Вико не знала: со своего места она видела только эти три комнаты. Элиана выбежала во двор, через минуту она появилась в дверях кухни, запыхавшаяся и раскрасневшаяся.       - Нигде нет! – Она посмотрела на мать и развела руками. – Спёрли, не иначе!       - О Господи! Эл! Откуда такие выражения! – Воскликнула Марисса.       - Да кому нужен твой дурацкий рюкзак?! – Захихикал Адриан, и Мариссу незамедлительно посетило подозрение, что он вполне возможно имеет непосредственную причастность к пропаже ручной клади сестры. – Что в нем ценного? Куклы и леденцы?       - В нем было всё самое ценное для меня! – Драматически сказала девочка, театральным жестом прикрыв глаза рукой. – Все мои сокровища!       - Леденцы? – Глаза Габриеля алчно загорелись, он поставил на стол пустой стакан из-под сока и повернулся к брату. – У Анны в рюкзаке леденцы?       - Мия, посмотри в своей комнате. – Спокойно обратился Пабло к дочери, взяв в руки переноску с Леандро. – Утром он был еще там. Мы подождем тебя на улице.       Элиана побежала по лестнице на второй этаж, все остальные вышли на улицу. Пабло, Марисса и Вико о чем-то болтали, а Габриель и Адриан принялись зачем-то надувать резиновый круг.       Наконец, из дома вышла счастливая Эл, прижимающая к груди детский рюкзачок в форме божьей коровки. Но счастье ее было недолговечным: подскочивший Габриель выхватил из ее рук рюкзак и начал в нем копаться. Девочка бросилась за ним, но дорогу ей преградил другой брат. Все трое кричали и говорили одновременно, и шум стоял невообразимый.       - Дети, мы уже опаздываем. – Наконец, сказал Пабло. Он подошел к сыну, забрал у него рюкзак, вернул его разобидевшейся на весь мир Элиане, и указал пальцем на свой автомобиль. – Все в машину! Быстро!       После чего подошел к жене, обнял ее за талию и что-то ей сказал.       - Ты уверен, что справишься с ними один? – спросила Вико, глядя, как вся эта орава, крича и толкаясь, грузилась в машину.       Пабло посмотрел на нее так, будто она задала какой-то невероятно глупый вопрос, типа: «Какая геометрическая фигура изображена на картине «Черный квадрат»?       - Конечно. – Он неохотно убрал руки с талии Мариссы, нежно провел пальцами по ее щеке, что-то шепнул на ухо и, кивнув на прощание Виктории, сел за руль автомобиля, из открытого окна которого уже звучала песенка из мультфильма «Красавица и Чудовище» в исполнении Элианы.       Ворота начали открываться, машина медленно покатилась по каменным плитам. С заднего сидения им активно махали руками трое детей. Элиана не прекращала петь. Марисса приподняла переноску с ребенком, взяла ручку Леандро в свою и помахала ею в ответ.       Виктория повернулась к Мариссе.       - Я хотела с тобой кое-что обсудить…       - Если твои обсуждения не касаются квантовой теории оптической когерентности или философии Ницше, то валяй! – Девушка поправила ручки детской сумки на плече. – Только давай сначала осчастливим моих старичков вот этим вот, - Марисса кивнула в сторону ребенка, - плодом нашей с Бустаманте любви.