Don't Let My Rainbow Pass Me By

      Когда Марисса наконец-то добрела до спальни сестры, она увидела Мию, вольготно раскинувшуюся на кровати. Марисса заметила, что блондинка смотрит на нее как-то странно: то ли подозрительно, то ли угрожающе. Мариссу немного смутил ее хитрый кошачий взгляд.       - И что ты скажешь в свое оправдание? – не дав ей сказать и слова, задала свой вопрос Мия, устраиваясь удобней на кровати.       - Ты о чем? – подозрительно поинтересовалась Марисса, поплотнее запахивая халат и усаживаясь рядом с сестрой.       - Вот об этом, - ответила девушка, эффектным жестом доставая из-под подушки кусочек яркой ткани и, как гипнотизер часами, размахивая им перед рыжей. Марисса сразу признала в предъявленном изделии швейной промышленности светло-сиреневый галстук Пабло, который еще вчера изящным узлом обвивал его шею.       - А-а-а… - многозначительно протянула Марисса. – Ты об этом? Я сейчас объясню…       - Да? Сейчас объяснишь? – Мия перевернулась на живот и облокотилась на сложенные под подбородком руки, с улыбкой рассматривая резко покрасневшую подругу. – С интересом выслушаю.       Марисса внимательно посмотрела на Колуччи. Решение всё отрицать было просто идеально для этого случая. Ну уж нет, спасибо. Мии знать о ее моральном падении вовсе не обязательно. Здесь и без посторонней помощи хватает самобичевания и угрызений совести. Мия, конечно, не будет вещать о моральной чистоте и духовной целомудренности, ведь сама блондинка далека от вступления в сан матери-настоятельницы католического монастыря. Зато романтических бредней о влюбленных, предназначенных друг другу небесами, которые после долгой разлуки вновь обретают друг друга, она наслушается предостаточно. А сейчас и без этого проблем хватало, так что некоторые факты биографии лучше унести с собой в могилу. Ни слова!       - И почему мы молчим? Я же не прошу тебя разъяснить все тонкости использования деепричастного оборота в прозе Вирджинии Вульф. - Прервала блондинка затянувшееся молчание. - Мне просто интересно, что эта вещица, - для наглядности она снова помахала галстуком перед лицом Мариссы, - делала в нашей гостиной.       - Э-м-м-м. Я… мм… я… – пробормотал Марисса и замолчала, увидев, как сестра насмешливо выгнула дугой свою светлую бровь.       Видя, что Марисса хранит упорное молчание, Мия сказала:       - Я, конечно же обо всем догадалась. У меня все-таки мозги человека, а не опоссума. Когда я вернулась домой и поднялась в твою комнату, ты через закрытую дверь сказала, что уже спишь. Хотя по твоему запыхавшемуся голосу можно было предположить, что ты не цветные сны смотришь, а триатлон бежишь. Ночью я слышала шум из твоей комнаты. А потом этот вот мужской аксессуар. Сложила два и два: моя сестренка затащила к себе мужчинку.       - Что и говорить! – Марисса вскочила с кровати и швырнула в сестру подвернувшуюся под руку подушку. – Твои умственные способности всегда были предметом гордости нашей семьи.       - Ты мне тут не дерзи! – шутливо погрозила пальчиком Мия, бросив сестре галстук, - так как у тебя не хватило ума провернуть всё в тайне, я теперь жажду подробностей. А главное – ответа на вопрос: с кем же это ты пустилась в сие неистовое сексуальное буйство?       Марисса твердо решила, что не проронит ни слова, чего бы это ей ни стоило. Уж что-что, а секреты она хранить умела, как никто другой. Ни слова. Чтобы эта безмозглая барби отпускала на ее счет саркастические замечания? Да никогда в жизни! Ни слова!       - Да! Я с ним переспала. Довольна? Теперь ты от меня отстанешь? – сказала Марисса и замолчала, посчитав, что сообщённая ею информация вполне исчерпывающая и наивно полагая, что на этом вопросы прекратятся.       Но прекращать допрос совсем не входило в планы Мии.       - Я хотела было спросить: «О ком именно ты говоришь, моя дорогая сестрица?». Но ты, как выяснилось, в этом плане человек – предсказуемый. – Говоря это, Мия распахнула дверцы шкафа и сосредоточено перебирала вешалки с платьями. – Я полагаю, объект твоих низменных страстей – Пабло?       Марисса уныло кивнула. Лучше б она перед выходом из комнаты отрезала свой болтливый язык маникюрными ножницами. Теперь уж Мия от нее не отстанет, и, как пить дать, доведет своими ехидными комментариями до суицида.       - Не могу сказать, что я сильно удивлена. – Мия так и светилась. – Потрудись объяснить, каким образом невинная и случайная, по твоим словам, встреча двух бывших одноклассников эволюционировала в жаркий извращенный секс?       На внезапно покрасневшем лице Мариссы читалось: «Давай ты заткнешься, мне и без твоих скабрезных комментариев хреново!». Но это ни в коей мере не остановило настойчивую блондинку:       - Чего молчим-то? Ночью языком активно работала? Поди устала?       - Как грубо, Мия.       Мия покачала головой, и ее длинные волосы слегка качнулись из стороны в сторону.       - Вообще-то я оценила твою способность к самоконтролю. Ты уже два дня как в Буэнос-Айресе, а переспала с ним только вчера. – Проговорила Мия, донельзя довольная собственным остроумием. – Это ли не героизм? Это ли не сила духа?       - И как это было? – Мия теперь сидела в позе лотоса перед сестрой и любопытство переполняло ее до краев. – Я хочу знать все подробности. Нет…. не все, только в общих чертах. Хотя, можешь и во всех подробностях. Ну, так как?       - Лучше и не спрашивай.       - Марисса, ты провела ночь с парнем, в которого была влюблена с четырнадцати лет, с которым была обручена, от которого забеременела и родила в нежном подростковом возрасте, которого не видела почти три года, и которого ты, по твоим же словам, ненавидишь. – Мариссе показалось или Мия действительно с каким-то садистским удовольствием все это говорит? – Смотри на вещи трезво – конечно, я буду спрашивать!       - Я ничего не буду тебе рассказывать! – твердо сказала Марисса, бросив полный отчаяния взгляд на сеньориту Колуччи, которая явно наслаждалась происходящим. Ее голубые глаза задорно блестели, а губы изогнулись в улыбке.       - Будешь-будешь! И как же наш незабвенный блондин оказался здесь?       - Он пришел вчера вечером, тебя еще не было. – Увидев, что Мия вопросительно изогнула бровь, Марисса поспешно добавила: - Я его не приглашала. И вообще… все это произошло против моей воли.       - Что? – блондинка приподнялась на руках, взволнованное выражение заменило лукавую улыбку, - Он, что…       - Да нет же, - отмахнулась от нее Марисса, - и вообще отстань от меня, я спала всего каких-то, - она взглянула на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, - часа два.       - Так вы всю ночь? Ничего себе! Вот это да! Вот это потенциал! – Восторженные вопли Мии прекратились, как только она увидела выражение лица подруги. – Ты не это хотела от меня услышать, да?       - Ох, я не знаю, - выдохнула Марисса, упав на спину и, раскинув руки в стороны, уставившись в потолок, - просто… просто, когда я нахожусь рядом с ним, мне почему-то очень трудно рассуждать логично. Я жалею о том, что сделала, но не настолько, насколько должна жалеть. А из-за этого – еще больше жалею, но все равно не настолько сильно, насколько должна.       - Для меня это как-то слишком сложно. – Растерянно пробормотала Мия. – Я что-то потерялась в твоих рассуждениях.       - Я не должна была позволять этому случиться вчера утром, - Марисса закрыла лицо руками, - но тут он заявляется вечером, и я снова совершаю ту же ошибку.       - Что значит «вчера утром»? – Мия зацепилась за слова сестры как терьер за мозговую косточку. – То есть и утром и вечером? Сначала утром, а потом еще и вечером, да? - Мия даже подняла два пальца и помахала ими перед носом рыжей. - Два?       Марисса застонала, проклиная свой болтливый язык.       - То есть, вчера, когда ты сказала, что была на прослушивании, ты мне соврала? – спросила Мия, от души наслаждаясь покрасневшим личиком сестры. – Да?       - Ну, не то, чтобы прям уж соврала… - замялась Марисса. – Я была на прослушивании… то есть не на прослушивании. Оказалось, режиссер изначально видел меня в этой роли, поэтому всё прошло быстро и…       - То есть – ты соврала? – уточнила Мия, накручивая на палец светлый локон.       - Давай, без этических оценок, хорошо?       - Значит, соврала! – победно крикнула блондинка. – Я, право, потрясена.       - Не соврала!       - Соврала!       - Нет!       - Понимаешь ли, дорогая сестрица, - Мия снова встала, достала из шкафа бледно-желтое платье с огромным бантом на талии и, повернувшись к зеркалу, приложила его к себе, - если ты говоришь, что находишься в одном месте, когда ты в это время в совершенно другом месте трахаешь Паблито, - это значит, что ты соврала.       - А что, тайну личной жизни уже отменили?       - Конечно! Я – твоя сестра, о какой тайне может идти речь?       - Мне кажется, что ты проявляешь подозрительно-повышенный интерес к моей сексуальной жизни!       Мия пожала плечами.       - Ну своей-то сейчас у меня нет. Ладно, давай к делу. – Деловито заявила блондинка, открыв другой шкаф и высматривая подходящую пару обуви к платью. – Это серьезно? Или…так, мимолетное путешествие в дни юности?       - Не знаю.       - Ты собираешься сделать это снова? – Оживилась Мия. – Да, Марисса? Собираешься?       Марисса нахмурилась и язвительно поинтересовалась:       - У тебя нет других проблем, кроме обсуждения моей довольно скучной сексуальной жизни? В любом случае, это было разовое помешательство, вызванное сменой часовых поясов, и больше не повторится! – строго сказала она и не поверила самой себе.       - Наверное, именно это ты говорила себе и вчера, - Мия на минуту отвела взгляд от разложенных перед ней шести пар туфель, чтобы взглянуть на Мариссу, - ну, между утром и вечером? Между первым и вторым сексуальным сношением, да? – При виде негодующей гримасы на лице сестры Мия расхохоталась. – Обожаю тебя дразнить! И теперь у меня есть отличный повод!       Тем временем, в комнате Мариссы, Пабло не спеша оделся, посетил ванную комнату, где попытался придать себе более-менее презентабельный вид. С измятым костюмом он сделать ничего не мог, зато умылся холодной водой, чтобы прогнать остатки сна и расчесал спутавшиеся пряди. Затем прямиком направился к спальне Мии. Из-за закрытой двери раздавались громкие голоса. От всей души наплевав на тот факт, что подслушивать нехорошо и даже как-то не пристало взрослому мужчине, Пабло весь превратился в слух. Господи, как же давно он не слышал этой «высокоинтеллектуальной» грызни милых сестричек, как он скучал без них!       А между тем ссора девушек стремительно набирала обороты.       - Он сам сюда заявился, я его не звала, поняла? Я уже подумываю заявить в полицию о сексуальном преследовании.       - Попробуй, но думаю, в лучшем случае, они посоветуют тебе не спать со своим преследователем. Это, знаешь ли, обычно провоцирует извращенцев.       - Неужели ты… Господи, Мия, неужели ты поумнела? После всех этих лет… Когда мы все уже потеряли последнюю надежду… Дай, обниму тебя, что ли, на радостях. Ведь случилось то, что вообще, по теории вероятности, произойти не могло.       - Дура!       - Сама дура!       Именно этот момент выбрал Пабло для своего феерического появления. Он, как и подобает джентльмену, сначала тактичным стуком оповестил находящихся в комнате о своем присутствии, распахнул дверь и предстал перед взором двух девушек. Мия смотрела на него с радостной улыбкой, а Марисса… лицо Мариссы выражало… выражало… нет, у него не хватит слов, чтобы это описать.       - Паблито! – тут же завизжала Мия и бросилась ему на шею. – Как я рада тебя видеть! Пабло!       - Я тоже рад тебя видеть! – Пабло крепче прижал к себе девушку, ему не хватало этой солнечной блондинки, заряжавшей всех вокруг своим оптимизмом и жизнерадостностью, - столько времени прошло!       - А ты что здесь делаешь? – нахмурилась Марисса. Следов смущения на его лице она не обнаружила по причине полного их отсутствия. – Ты уже давно должен был уйти.       - Не попрощавшись? – Состроил обиженную гримасу блондин. – Да за кого ты меня принимаешь?       - Пабло, может, позавтракаешь с нами?       «Только через мой труп» из уст Мариссы и «С удовольствием» от Пабло прозвучали одновременно. Сверкающие от злости черные глаза встретились с матовыми голубыми. Пабло ослепительно улыбнулся, чем разозлил Мариссу еще больше.       - Как я рада, что мы приехали домой! – Радостно заявила Мия, с удовольствием рассматривая закипающую сестру. – Оказывается, в Италии я неимоверно скучала. Ну что, пройдемте в столовую?       - Вообще-то Соня и Франко на время своего отсутствия предоставили всей прислуге отпуск. Так что, Пабло, я, конечно о-о-о-очень извиняюсь, но позавтракать тебе придется в другом месте.       - Да ладно тебе, Марисса, я умею включать кофеварку, - Мия с наигранным энтузиазмом потерла руки.       - А я могу нарезать хлеб и достать из холодильника масло и джем.       Но девушка, которую, к слову, мысли о еде никогда еще не оставляли равнодушной, и которая устремлялась к своей тарелке с проворством белки, заметившей в руках у праздных туристов лесные орешки, сегодня была непоколебима.       - У нас нет хлеба. – Марисса задумалась. – И масла нет. И джема тоже. У нас ничего нет! Слухи о нашем материальном благополучии сильно преувеличены!       - Что-нибудь найдем. Пошли!       - Я лучше посижу в своей комнате, - упрямо сказала Марисса, со значением посмотрев на Мию, - ты же знаешь, я отказалась от кофеина.       - Когда это ты успела? – удивился Пабло. – Вчера ты пила кофе.       - Ты – и без кофеина? – с искренним недоумением Мия покачала головой. – Даже представить страшно! С тобой с утра невозможно иметь дела, пока ты кофе не выпьешь. Идем, Марисса, не вредничай.       И Марисса уныло поплелась за жизнерадостно о чем-то болтавшими блондинами.       Мариссе нравилось считать, что с годами она становится более спокойной, сдержанной, умеющей контролировать сиюминутные порывы, и все же сейчас она прекрасно понимала, что в этот конкретный момент находится в состоянии неконтролируемой ярости. В этот конкретный момент, сидя за кухонным столом в доме родителей, среди неимоверного количества баночек со специями и начищенных до зеркального блеска кастрюль, одновременно пытаясь игнорировать Бустаманте и сосредоточиться на чашке зеленого чая (в знак протеста!) в руках, она была поглощена крайне неистовым потоком детально проработанных и своей кровожадностью способных шокировать даже сценаристов детективных сериалов фантазий о том, что она сделает со своей наглой, не в меру любопытной, обожающий совать свой нос в чужие дела сестрой.       - Значит, ты теперь владелец «Еscape»? – Услышала Марисса вопрос Мии, вынырнув из приятного видения, в котором она душит сестру голыми руками. – Мне всегда нравился этот клуб.       - Поверь мне, теперь он стал еще лучше, - ответил Пабло, ловко переворачивая оладьи на сковороде, - в нем находится мой офис, сейчас у меня четыре клуба, а еще я совладелец музыкальной студии.       Мия, все еще питавшая определенный интерес к музыкальной индустрии, хотела было расспросить Пабло подробнее, но, вспомнив сообщенную ей ранее сестрой информацию о личности другого владельца студии, передумала. Но тут в разговор решила вступить Марисса:       - Небось, папочка постарался?       - Нет, мы с ним по-прежнему не общаемся. – Пабло переложил оладьи из сковороды на тарелку и подошел к Мариссе. – Будешь оладьи?       Мия отвернулась от них и принялась разглядывать вазу с тюльпанами, стоявшую на кухонном столе, делая вид, что не замечает, как Пабло поглаживает ногу Мариссы. Она знала, что рано или поздно они встретятся. А как только это произойдет, их тут же потянет друг к другу. Возможно, в какой-то мере, она на это и рассчитывала, уговорив Мариссу приехать в Аргентину.       - Нет уж, увольте. – Марисса, сглотнув слюну, с болью в сердце посмотрела на тарелку с еще дымящимися, аппетитными, лоснящимися маслом оладьями. – У меня на сегодня много дел, и пищевое отравление среди них не значится.       Марисса встала со стула, взяла чашку с чаем, прихватила со стола коробку конфет и гордо удалилась из кухни. Пабло проводил ее взглядом и, тяжело вздохнув, покачал головой. Нет, он никогда не сможет понять эту девушку. Они провели вместе потрясающую ночь, а она смотрит на него с таким презрением, будто он украл деньги со счетов сиротского приюта.       - Иди за ней. – Пабло с удивлением посмотрел на Мию. Слова, ею произносимые, вроде бы и были напутствующими, но сама блондинка выглядела довольно угрожающе: ее тонкие, идеальной формы, брови напряженно сдвинуты, во взгляде голубых глаз явное предостережение. – Только не обижай ее, как в прошлый раз.       - «Прошлый раз»? Какой прошлый раз? Что ты имеешь в виду? - почувствовав, что ступил на зыбкую почву, Пабло постарался уйти от неудобного разговора. - Когда это? А что такого я сделал?! Да я уже и не помню – времени-то сколько прошло!       А что такого, думал Пабло, пора наконец-то воспользоваться образом недалекого блондина. В конце концов, это нередко помогало ему выпутываться из сложных ситуаций.       - Пабло, ты – мой друг, но она – моя сестра, - строго проговорила Мия, - здесь от меня ровным счетом ничего не зависело, и подруга, - хоть я и до сих пор не знаю, как удосужилась подружиться с этой ненормальной, - она мне небезразлична. И если ты снова причинишь ей боль, я положу на это собственную жизнь, но уничтожу твою.       Пабло растерянно кивнул. М-да, а солнечная блондинка определенно научилась выпускать коготки. Он вышел из кухни и, остановившись на пороге гостиной, прислонился спиной к стене, рассматривая Мариссу. Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и облизывала испачканные шоколадом пальцы. Более эротичного зрелища он еще не видел. Не девушка, а просто какое-то необычайно сбалансированное сочетание невинности и порока, детской непосредственности и зрелой сексуальности.       - Мариссита, радость моя, - манерно растягивая слова, покачал Пабло головой, - вот знаешь, что мне всегда нравилось в тебе больше всего?       - Всё?       Пабло показалось, или это ее короткое «всё» прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Медленно он оттолкнулся от стены и направился к ней, лениво опустился в кресло, стоявшее напротив дивана, на котором восседала девушка. Пабло поставил руки на колени, наклонился вперед и склонил голову на бок. На его губах играла лукавая улыбка, и он не отводил глаз от ее губ.       - Ну? – нетерпеливо нахмурилась Марисса, - так что же тебе во мне нравится? Не то чтобы меня это особо интересовало, но раз уж ты затронул эту тему…       Бустаманте перевел взгляд с ее губ на глаза.       - Каким-то невероятным образом ты даешь моему пресыщенному воображению все новые и новые темы для эротических фантазий.       Марисса, поперхнувшись чаем, закашляла.       - Глупостей не говори.       Чувствуя себя неловко, девушка поставила чашку на блюдце и, чтобы чем-то занять руки, взяла из коробки шоколадный трюфель. Откусив половинку конфеты, Марисса блаженно зажмурилась, решив, что даже мерзкий Бустаманте не в состоянии испортить ей настроение, если встреча с ним происходит при наличии вкуснейших кондитерских изделий на столе. Когда он снова заговорил, она поняла, что ошиблась: он все-таки может испортить ей настроение, не взирая ни на какие внешние благоприятные обстоятельства.       - Увидев тебя, с таким наслаждением поедающую конфеты, мне пришло в голову, что ты и я, минус одежда и плюс шоколад, - замечательное сочетание.       Не успела Марисса опомниться и выдать соответствующую случаю тираду о распутной натуре Бустаманте и ее категорическом отказе иметь с ним хоть что-то общее, Пабло оказался рядом с ней, взял ее за запястье, и в следующую секунду его губы сомкнулись на ее тонких пальчиках, держащих конфету. На мгновение она замерла, наслаждаясь чувственными движениями его языка, наблюдая, как темная капелька шоколада медленно стекает по ее пальцу к его губам. Она попыталась высвободить руку, но в этот момент, Пабло, съев остатки трюфеля, облизал ее указательный палец. Затем нежно поцеловал кончик безымянного пальца. К тому времени, когда он добрался до мизинца, Марисса уже оставила все свои попытки сопротивляться этому урагану чувственного наслаждения, который вызывали в ней его прикосновения. Он перевернул ее руку и прижался горячими губами к ладони, провел языком до запястья. Немного прикусив нежную кожу, двинулся дальше к локтю, продолжая цепочку быстрых поцелуев. Марисса закрыла глаза. Ее свободная рука невольно потянулась к его лицу, подушечками пальцев она ласково погладила его щеку, чувствуя, как легкая щетина едва ощутимо царапает ее кожу, взъерошила мягкие волосы. Она почувствовала, как он улыбнулся, едва прикасаясь губами к ее плечу. Пабло отстранился и, прежде чем с губ Марисса сорвался протестующий стон, она оказалась у него на коленях, а его пальцы водили по ее губам конфетой, оставляя на них сладкие темные полосы. Положив конфету себе в рот, Пабло поцеловал ее. Сочетание вкуса любимого шоколада и таких знакомых мягких губ практически свело ее с ума. Углубляя поцелуй, Марисса запустила свои руки в волосы Пабло и крепче обхватила своими ногами его бедра. Она прижалась к нему настолько сильно, что почувствовала, что те части их тел, которые, собственно, и отличали мальчиков от девочек, разделяет лишь тонкая ткань ее трусиков и материя его брюк. И когда Марисса пришла к мысли, что пора бы уже приступить к стадии «минус одежда» в комнату зашла Мия.       Блондинка остановилась на пороге, рассматривая слившуюся в любовном объятии пару на диване. Руки ее школьного друга под халатом ее сводной сестры, руки ее сводной сестры под наполовину расстегнутой рубашкой ее школьного друга. Ужас, да и только! Оба соблазнительно растрепанные и абсолютно оторванные от реального мира, полностью сосредоточенные друг на друге. Довольная улыбка озарила красивое лицо девушки. Все-таки она была права насчет этих сумасшедших! Находиться в зоне опасно повышенного сексуального напряжения Мии категорически не хотелось, и она тихо покинула помещение, казалось, переполненное флюидами.       Через несколько минут серое вещество, наконец, вернуло себе командную функцию, безжалостно подавив бунт разбушевавшихся гормонов, и Марисса быстро соскочила с колен Пабло, и даже изобразила некоторое негодование:       - Ты что это себе позволяешь, Бустаманте? – Бушевала Марисса, уперев руки в бока. – Думаешь, раз тебя в этом доме кофе напоили, раз тебе разрешили оладьи пожарить, то тебе всё можно?       - Ну, и неблагодарная ты, Андраде! А я тебе еще оладьи приготовил.       - Забирай свои оладьи и катись отсюда!       - Я просто хочу с тобой поговорить. Понять… выяснить…       - Что понять? Что выяснить?       - Связывает ли нас еще что-нибудь.       Марисса не сдержалась и хихикнула. «Дорогой, ты себе даже не представляешь, что именно нас связывает!».       - Ничего нас не связывает! Ничего! Ночь случайного секса! – Марисса уже не подбирала выражений, ей хотелось как можно скорее избавиться от Пабло, хотелось остаться наедине со своими мыслями, позвонить своим малышам, принять душ, обсудить с Мией сложившуюся ситуацию, может быть, съесть немного оладий или мелодраматично всплакнуть в ванной комнате. – Так бывает. Встретились два человека. Сработали феромоны, флюиды, гормоны – не знаю точно. Повеселились и разбежались. Всё!       Пабло сидел как громом пораженный. Очевидно, его трактовка их отношений носила несколько иной характер. Вообще-то, он планировал недели через две предложить Мариссе переехать к нему. А там уже по обстоятельствам. Но он определенно считал, что они уже встречаются…       - Если бы я знала, что от тебя потом так трудно будет отделаться, - продолжила Марисса, поощряемая молчанием и удрученным видом Бустаманте, - я бы использовала для своих потребностей кого-нибудь другого. Поверь, недостатка в соискателях я не испытываю.       В этом он как раз не сомневался.       - Это просто ни к чему не обязывающий секс.       - Удивительная широта взглядов, - недоверчиво хмыкнул Пабло.       - Я вообще не понимаю, почему ты придаешь этому незначительному инциденту такое значение? – вошла во вкус Марисса. – С бывшими это даже не считается. Это типа вторичной переработки пластика.       - Но, Мар…       - Всё, мальчик, надоел ты мне! Ну, поразвлеклись – и хватит. Как там у Шекспира? – Марисса подталкивала Пабло в сторону входных дверей. – «Прощай, покой! Прощай, душевный мир!... Конец всему – Отелло, отслужил!» *       Пабло сбросил с себя оцепенение, поняв, что Марисса уже почти выставила его за порог. Он с силой захлопнул дверь и, развернувшись, прислонился к ней спиной.       - Я никуда не пойду, пока мы не поговорим!       - О чем, Бога ради, ты хочешь поговорить?! – всплеснула руками девушка.       - О нас. О наших отношениях. Я хочу быть с тобой.       - Что? Это ты так шутишь? – после секундного ступора спросила Марисса. – Ты принимаешь наркотики? Снова начал пить? Откуда этот бред?       - Я серьезно, Марисса. Я хочу, чтобы мы снова были вместе.       Марисса застыла на месте. И что он ожидает после этих слов? Он же не думает, что в ответ она должна кинуться перед ним на колени и, молитвенно сложив руки на груди, со слезами на глазах воскликнуть: «О Господи, сам Пабло Бустаманте хочет быть со мной! Со мной – жалкой, презренной, недостойной такого сказочного принца и подарка небес, дурнушкой! Он снизошел до меня! Теперь я могу жить! Теперь я могу дышать! Сбылась моя самая заветная мечта! Слава Богу!». Так, что ли?!       Она посмотрела Пабло прямо в глаза и спокойно сказала:       - Нет, спасибо, но мне очень польстило твое предложение.       - Ты можешь хотя бы подумать об этом немного? – Неприятно удивленный ее категоричностью и молниеносностью отказа, спросил Пабло.       - Я уже подумала. У меня было три года для размышлений. Я не хочу иметь с тобой ничего общего.       Пабло совершенно растерялся:       - Но тогда… зачем всё это… вчера… мы с тобой… я думал…       - Секс и отношения – это немного разные вещи. – Пояснила Марисса, делая вид, что чрезвычайно раздражена тем, что вынуждена объяснять Пабло столь очевидные вещи. – Для секса ты годишься, а вот отношения с тобой – ад кромешный!       - То есть я гожусь только для секса?       - Наконец-то! Дошло! – Марисса театрально распростерла руки и запрокинула голову к потолку, будто благодарила Небеса за ниспосланное Пабло озарение. – Всё? Давай, иди уже. И постарайся не попадаться мне на глаза.       Пабло был раздавлен, но не двигался с места, продолжая прожигать Мариссу пристальным взглядом голубых глаз. Марисса удовлетворенно сложила руки на груди. Небрежная, с легким уклоном в издевку, улыбка появилась на ее губах. Ей было приятно видеть, какую боль он испытывает от ее слов. В свое время он тоже сделал ей очень больно. Так что весь этот спектакль – всего лишь справедливое возмездие.       - Чего ты ждешь? Уходи! Я не хочу тебя больше видеть! Никогда! Не могу поверить, что я была такой дурой, чтобы… - Она замолчала на полуслове, когда Пабло быстро преодолел разделяющие их несколько шагов, схватил ее за плечи и в ярости тряхнул. – Пабло! Ты делаешь мне больно.       - Ты мне тоже! – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Не думал, что мне может быть еще больнее, чем было три года назад. Но, оказывается, ты побила свой собственный рекорд.       Едва удерживаясь от искушения разгромить всю комнату, он с силой распахнул входную дверь, едва не сорвав ее с петель, быстрыми шагами пересек зеленый газон перед домом и вышел за ворота. Пабло несколько мгновений в нерешительности постоял на тротуаре, вспоминая, где вчера вечером припарковал свою машину. Он повертел головой по сторонам и, наконец, увидел свой кабриолет. Не открывая дверей, запрыгнул в салон и, едва повернув ключ в замке зажигания, резко надавил на газ. А Марисса… А Марисса, очень довольная собой, закрыла дверь и, весело напевая какой-то незамысловатый мотивчик, отправилась дегустировать оладьи… * Уильям Шекспир «Отелло», пер. Бориса Пастернака