Don't Let My Rainbow Pass Me By

      Из глубокой задумчивости ее вывели непонятные звуки, доносившиеся из ванной комнаты, прислушавшись, девушка поняла, что эти звуки напоминают чьи-то не слишком удачно сдерживаемые рыдания. Учитывая, что Сони и Франко не было дома, Хильда отправилась в театр в двадцать третий раз насладиться своей любимой постановкой «Укрощение строптивой», а Лухан осталась ночевать у Маркуса, то, так сказать, «производитель» данных звуков был очевиден. Сначала Мия хотела пройти в свою комнату, цинично рассуждая, что у каждого свои проблемы и лезть в чужую жизнь не стоит, но, то ли взыграли нежные чувства в душе девушки, то ли было интересно узнать по какому же поводу заливается слезами «железная» Марисса, в итоге Мия без стука зашла в комнату.       «Dеjа vu» - вот первая мысль, которая посетила девушку, заставившая перенестись ее на месяц назад, когда похожая худенькая фигурка, сгорбившись, сидела на полу, когда точно такая же коробочка из аптеки лежала у ее ног, дрожавшая рука нервно сжимала такую же тест-полоску, а глаза недоверчиво смотрели на две розовые полоски. В этом и заключалась разница: у Мии-то полоска была одна, а у Мариссы – две. И если Мия правильно помнила инструкцию, то это значит… Она в упор посмотрела на сестру, на какое-то мгновение в сердце робко постучало безразличие и какая-то апатия, но Мия упорно прогнала нежданных гостей. Она смотрела, как из глаз миниатюрной рыжеволосой девушки катились прозрачные, неестественно большие слезы, как коричневая тушь расписывала ее щеки причудливым узором, как одна рука судорожно сжимала хлопковую ткань пижамных штанов.       Марисса подняла голову и посмотрела на Мию. Ни слова не говоря, Мия тихо закрыла дверь, подошла к сестре, опустилась на колени и обняла ее. Марисса зарылась лицом в спутавшиеся золотистые волосы, обхватила девушку за плечи и зарыдала уже во весь голос, не сдерживаясь, навзрыд, выплескивая свою боль, свой страх, неуверенность в завтрашнем дне. Мия тихонько поглаживала ее по голове, шепча на ухо какие-то слова утешения. Наконец Марисса немного успокоилась и смогла довольно связно вести разговор:       - Я так понимаю, твоей извилины хватило для того, чтобы оценить ситуацию? – горько усмехнулась она.       - Более или менее, - в тон ей ответила Мия, - и какие у вас теперь планы?       - У нас? – недоверчиво покосилась на нее Марисса, - ты меня на «вы» величать стала?       - Я имею в виду у вас с Пабло. Когда ты ему скажешь? Он будет рад, наверное.       - Мия, никаких «нас» уже нет, - уткнувшись носом ей в плечо, пробормотала Марисса, - мы с Пабло… Пабло меня бросил… сказал, - слезы снова начали сдавливать горло, - шлюха… не поверит, что его… это было ужасно… он говорил…ненавижу…       Эти слова были последние, что смогла понять Миита. Поддерживая девушку за плечи, Мия повела ее в спальню. Усадив ее на кровать и, заставив выпить стакан воды, Мия уселась на пол возле сестры и неожиданно командным тоном произнесла:       - Слушай меня внимательно, Спирито, Андраде или как тебя там, никакого аборта, никаких истерик, у нас будет малыш.       Марисса во все глаза уставилась на Мию, от удивления она даже плакать перестала.       - О чем ты говоришь? Какой малыш? Мне даже нет семнадцати лет!       - Марисса, - нежно погладила Мия ее по заплаканной щечке, - а ты сможешь смотреть на себя в зеркало, зная, что ты убила частичку себя и Пабло? Сможешь смотреть по утрам в окно и знать, что твой ребенок никогда не увидит солнце, не начнет свой день? Сможешь со спокойной душой проходить в парке мимо счастливо беседующих мамочек с округлившимися животиками и маленьких карапузов с задорными улыбками? Сможешь?       - Как же…       - А Пабло? – перебила ее Мия, - ты о нем подумала?!       - Ему все равно, он мне не поверит… я никогда не скажу ему.       - Да какая к чертям собачьим разница? Поверит – не поверит? – распалялась все больше Мия, - ты же его любишь! Да, я понимаю, вы расстались, сейчас ненавидишь его, видеть не хочешь, но в глубине души ты любишь его, а вот разлюбишь ли? Почему-то я в этом очень сомневаюсь. Ты только представь себе, у тебя будет свой малыш, маленькая копия любимого, представь, его глазки, носик или ушки, ты и он – в одном существе!       - Давай только без этих розовых соплей, барби.       - Я смотрю тебе уже получше, - хмыкнула блондинка.       - Люблю, но простить не смогу… не смогу, Ми, я уверенна… А мама? – растерянно пробормотала Марисса, - Она же…       - … будет счастлива!       Марисса, скептически изогнув бровь, неуверенно хмыкнула. Мия улыбнулась и положила свои ладони поверх сжатых в кулачки рук сестры.       - Не сразу, конечно же, но будет. Нам не привыкать: переживем парочку ее обмороков, истерик, может, покричит немного… скажет, что ей рано становиться бабушкой в столь юном возрасте…       - Я… Я… Что мне делать, Ми?       - У нас будет малыш! – улыбнулась девушка с ярким блеском во вновь засверкавших глазах, - если мальчик – назовем Адриан, мне всегда нравилось это имя, а если девочка…       - Мия.       - Что? Предупреждаю, глаз с тебя не спущу, но глупостей ты не наде…       - Если девочка, то назовем Мия, глупая!       Розовые губы Мии растянулись в счастливой благодарной улыбке, и она крепко обняла сестру. Но тут Марисса задала вопрос, от которого улыбка Мии угасла, а уголки губ печально опустились вниз, превращая миловидное личико блондинки в бледную маску грустного клоуна:       - Что у вас с Ману произошло?       Мия задумчиво повертела в руках пустой стакан:       - Чтобы говорить на эту тему, мне надо хорошенько напиться.       - Так как, судя по всему, в ближайшее время я не смогу составить тебе компанию, а пить в одиночку, как ты сама часто говоришь, mauvais ton, придется рассказать сейчас.       - Я думала, что беременна.       - Никогда не поверю, что в этой ситуации Мануэль мог повести себя недостойно.       - Ну что ты! – ответила Мия. – Ману был само воплощение благородства и самопожертвования. А вот я… Я…       Мия замолчала, ей понадобилось несколько минут, чтобы продолжить рассказ:       - Это была элементарная паника по поводу беременности. Я прочла в «Cosmopolitan», что большинство подростков в подобной ситуации легко впадают в панику, поверив в то, что превентивные меры не подействовали. Ну вот и я…       - Постой-постой! Какие меры? – с целью понимания дальнейшего разговора Мариссе, засунув гордость подальше, пришлось признать, что ее познания в лингвистике на подобную лексику не претендуют.       - Превентивные. – Объяснила Мия. – В смысле, контрацептивы.       - А-а-а, ну так бы сразу и сказала.       - Я так сразу и сказала, - возразила блондинка. – Я очень испугалась. Примерно как ты сейчас. Несла какой-то бред о том, что ребенок испортит мне всю жизнь, и что я потолстею, и что буду плохой матерью, и не смогу стать всемирно известным дизайнером. Еще сказала, что говорить не о чем. И мой единственный вариант – это аборт. Но я бы никогда не сделала аборт! – Мия пристально посмотрела в глаза сестре. – Никогда! Ты веришь?       - Конечно!       - А Ману говорил, что, всё будет хорошо, что, да, конечно, стать родителями в нашем возрасте – трудно, но вместе мы со всем справимся. Сказал, что любит меня, - красивые, серо-голубые глаза девушки наполнились слезами, - и уже любит нашего малыша. А я… я только плакала и кричала, что не хочу этого ребенка…       - Ты просто испугалась, - Марисса протянула руку и сжала ладонь Мии. – Это понятно.       - Я уехала домой, сделала тест – он оказался отрицательным, а на следующее утро оказалось, что беспокоилась я напрасно. Наверное, какой-то гормональный сбой, или на нервной почве. Я облегченно вздохнула – ведь моя жизнь будет идти так, как я и запланировала. Только Ману мне не поверил…       - В смысле? – Растерялась Марисса. – Он думает, что ты…       - Да, он думает, что я сделала аборт.       - Но ты… ты пыталась ему объяснить, - от удивления девушка начала заикаться, - что ты вообще не была…       - Пыталась и не один раз. Он ничего не хочет слушать. Он уверен, что я, - Мия запнулась, - убила его ребенка.       - Почему ты мне ничего не сказала?       - Не знаю… Мне было больно… стыдно… я будто заледенела изнутри… - тихо прошептала блондинка, - я думала, что справлюсь сама.       Марисса легонько погладила ее по голове и обняла:       - Тебе не надо справляться одной, у тебя всегда есть я.       Мия почувствовала облегчение, поделившись с Мариссой своей грустной историей, разделив с ней ту боль и отчаяние, охватившее ее. Оказывается, иметь сестру – довольно-таки полезно. Подумать только! Она и представить не могла, что дружбу, зародившуюся из обоюдной ненависти, они пронесут через всю свою жизнь, вместе встречая невзгоды и радостные события, приходя друг другу на помощь в трудные минуты.       В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов, изображающих уморительную сценку чаепития из «Алисы в Стране Чудес». Первой пришла в себя Мия.       - А теперь, - укладывая сестру в постель, сказала девушка, - тебе надо хорошенько выспаться. Завтра мы пойдем с тобой к врачу, а потом расскажем обо всем родителям.       - Мне немного… вроде как… страшно.       - Эй, Марисса Пиа Спиритто Андраде Колуччи, ты же никогда ничего не боишься, - преувеличенно-строгим голосом ответила сестра, поправляя на девушке одеяло, - все будет хорошо.       - Спасибо. – Тихо прошептала Марисса, погружаясь в сон. Последней смутной мыслью Мариссы, перед тем, как темная пелена столь необходимого ей сна заволокла сознание, была о том, что надо будет как-то поблагодарить Соню за то, что в свое время она спуталась с Франко, за то, что Мия Колуччи стала ее сестрой.       Проснулась она от яркого солнечного света, бьющего в окно сквозь жалюзи. С удовольствием окинув взглядом потолок цвета слоновой кости и бледно-желтые стены, она в очередной раз, как поступала практически каждое утро, возблагодарила Господа за то, что ее комната, наконец, готова и ей не приходится жить в кукольном домике Мии. Скосив глаза в сторону, она увидела у своей кровати хозяйку уже упомянутой выше пугающе-розовой комнаты, державшую в руках небольшой поднос. В воздухе витал аромат свежей сдобы и кофе.       Девушка потянулась и, не меняя позы, спросила:       - Я тебе когда-нибудь говорила, что меня просто до неприличия радует тот факт, что ты стала моей сестрой?       От удивления Колуччи чуть не выронила из рук поднос.       - Нет, никогда.       - Считай, что я тебе это сказала, - милостиво кивнула ей Марисса, отбрасывая одеяло, - только не вздумай сказать кому. Учти: я буду все отрицать!       Мия улыбнулась. Все-таки Марисса остается собой в любой ситуации.       - Давай, показывай, - потирая руки и глядя голодным взглядом на поднос, сказала сестра.– Чего ты там мне принесла? Я знала, что не зря держу тебя при себе. Так теперь будет каждый день?       - И не надейся, - присаживаясь на кровать рядом с ней, сказала Мия, - это будет происходить в исключительных случаях.       Марисса взяла чашку и с удовольствием вдохнула дурманящий аромат свежесмолотого и свежесваренного кофе, предвкушая его неповторимый вкус. Но неожиданно Мия одним молниеносным движением вырвала из ее рук чашку с кофе, а вместо нее протянула стакан с каким-то мутным варевом, поясняя:       - Теперь кофе пью только я. – Кивнула на стакан. – Морковно-яблочный фреш. Еще могу предложить зеленый чай. Я вчера кое-что почитала в интернете.       Очевидно, опасаясь, что любознательная блондинка продолжит делиться почерпнутой из «всемирной паутины» информацией, Марисса безропотно, к безмерному удивлению Колуччи, сделала маленький глоток из стакана. Девочки вместе позавтракали и, быстро одевшись, направились к врачу, чтобы он окончательно подтвердил или опроверг их сомнения.       После обследования врач объявил, что срок у Мариссы где-то семь-восемь недель, а в кабинете ультразвуковой диагностики ошеломленные школьницы узнали, что примерно через тридцать недель их семья увеличиться не на одного, как они полагали, а сразу на двух человек. Осталось поделиться радостной новостью с оставшимися членами семьи.       Фраза «Я беременна» прозвучала и в комнате повисла тишина. Марисса неуверенно посмотрела на Мию, и благодарно ей улыбнулась, когда она взяла ее за руку. Франко вздохнул и, ослабив узел галстука, опустился на диван. Хильда после секундного ступора принялась шарить в своей сумочке в поисках сердечных капель. На Лухан ее слова, казалось, не произвели никакого впечатления: девушка по-прежнему сидела в кресле, закинув ноги на журнальный столик, не сводя глаз со страницы какого-то журнала. На мать Марисса предпочитала не смотреть, боясь ее реакции, которая незамедлительно последовала.       - Ты – что?! – Соня уставилась на Мариссу. – Доченька, это ты шутишь так?       - Нет, мама, это не шутка.       - Кажется, мне лучше сесть, – тихо произнесла Соня и тяжело опустилась на диван рядом с Франко.       - Это просто невозможно! – снова заговорила она. – Как ты могла забеременеть?       - Ну, вообще то способ не особенно изменился с момента моего собственного зачатия, - попыталась пошутить девушка.       Марисса ожидала бурной реакции матери, возможно, криков, упреков, слез, но ничего из перечисленного не последовало, и теперь девушка удивленно смотрела на неподвижно застывшую Соню. Неожиданно она увидела, как Франко поднялся со своего места, погладил по плечу жену и с улыбкой подошел к ней.       - Отлично, Мариссита, надеюсь, это будет мальчик – мне не помешает немного поддержки в этом женском царстве!       Несколько секунд девушка отказывалась верить своим ушам, а, судя по открытому рту Мии, ее сводная сестра тоже не ожидала подобного поведения от своего консервативного отца. Марисса пристально посмотрела в глаза отчиму и, заметив его ободряющую улыбку, со слезами кинулась ему на шею. Франко крепко прижал ее к себе и закрыл глаза. Девушка уткнулась лицом в его светло-коричневую рубашку, тщетно пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.       - Вот и славно! – так и не найдя капель, подошла к ним Хильда, - я и не думала, что доживу до правнуков. Это кто у нас тут живет? Мальчик? – Она осторожно приложила слегка подрагивающую ладонь к пока еще плоскому животу Мариссы и девушка, накрыв морщинистую руку бабушки своей, крепко ее сжала. – Я уверенна, это – мальчик.       - Детка…       Марисса оторвалась от Франко и подняла заплаканные глаза на маму. Соня медленно подошла к ней и нежно провела рукой по мокрой щеке.       - Детка… не могу поверить, что моя маленькая девочка скоро тоже станет чьей-то мамой.       В следующее мгновение Марисса плакала уже на плече у матери, подумав про себя, что теперь все проявления чувств и эмоций можно списать на разбушевавшиеся гормоны.       - Эм-м-м, самое время сказать, - проговорила Мия, убирая волосы с мокрого от слез, улыбающегося лица мачехи, - что малышей будет двое.       - В смысле? – опешил Франко. – И ты… Мия, ты тоже… Ты… ты…       - Да нет же, папочка, нет. У Мариссы будет двойня.       - Сразу двое внуков, надо же! Стать… бабушкой, - Соня скривилась, будто одно только звучание столь ненавистного ей слова было омерзительным, - бабушкой! БАБУШКОЙ! Стать бабушкой в моем юном возрасте. Я, наверное, буду самой молодой бабушкой в мире.       Марисса фыркнула. Ну, естественно, в том, что ее дочь обзаведется детьми, едва покинув школьную скамью, Соня ничего ужасного не видела. А вот то, что сама она станет бабушкой – это, простите, ни в какие ворота! Хотя… Марисса посмотрела на роскошную фигуру матери, плотно облегаемую джинсами с низкой посадкой и откровенной майкой, открывающей пирсинг в пупке, и подумала, что Соня действительно не очень соответствует общепринятым представлениям о бабушке.       - А я думаю, что надо сделать аборт.       Пятеро человек, застывшие в дружном семейном объятии, синхронно подняли головы и посмотрели на Лухан.       Марисса в ужасе уставилась на подругу. Аборт?! Она предлагает ей избавиться от детей? Девушка инстинктивно закрыла руками живот и вдруг ощутила в себе неизвестно откуда взявшуюся силу и твердую уверенность.       - Нет! – неожиданно громкий крик вырвался из горла Мариссы, и в тот же самый момент она поняла, что это правда. Еще вчера она сама думала о подобном варианте, не до конца поверив уверениям Мии. Только сейчас, когда прозвучали эти ужасные слова, она поняла, что никому не отдаст эти крошечные жизни, уже растущие внутри нее. Она хотела своего ребенка, всем сердцем и душой, хотела с первой же минуты, когда увидела результаты теста, и когда доктор подтвердил его точность, когда увидела едва различимую точку на мониторе УЗИ-аппарата, а потом еще одну, только не до конца осознала это. Господи, у нее же будет ребенок! Точнее, два ребенка! Маленькие, беззащитные, невинные малыши. Они уже сейчас нуждаются в ее любви, заботе, улыбке. Часть Пабло, которая навсегда останется с ней. В горле неожиданно встал комок и на глазах, в который уже за сегодня раз, навернулись слезы. И в этот момент она ощутила опьяняющую, чистую, ничем не замутненную радость, радость, не желавшую считаться ни с какими реальными трудностями. Это неземное, казалось, божественного происхождения, чувство заполнило ее до краев. Она тихо сидела на краешке бежевого дивана, будто бы прислушиваясь к маленьким жизням, находившимся внутри нее, а широкая улыбка медленно появлялась на бледном лице девушки.       - Нет, – прошептала она. – Этого не будет.       Вдруг она почувствовала, как Франко положил руку на ее плечо, и она прикрыла ее ладонью. Теплые ладошки Мии крепко-крепко обхватили ее вторую руку. А Соня, погладив ее по голове, осторожно обняла дочь за талию. Эти идиллическую картинку немного портила одиноко сидящая в кресле девушка, всем своим видом, словно отгораживаясь от сплоченной семьи. Марисса никогда не думала, что выразительные глаза подруги могут быть такими холодными и злыми.       - Но почему? – спокойно спросила Лухан, - по-моему, это идеальный вариант. Судя по тому, что рядом с тобой нет Пабло… - при упоминании этого имени Марисса вздрогнула, - я так понимаю, он умывает руки?       - Не может быть! - Резкий голос Франко нарушил воцарившуюся после ее слов тишину, и в этом голосе звучали и недоверие, и сострадание, и болезненная горечь.       - Вот маленький гаденыш! – взвилась Соня. – А я-то ему уже почти поверила, мне казалось он любит тебя… Я так радовалась, что первая любовь не принесла тебя разочарований и горя.       Марисса устало откинулась на спинку дивана, наблюдая за матерью, которая теперь носилась по комнате и обещала открутить «этому местному супермену» все выступающие части его «хилого тельца». Судя по грозному лицу Франко, он полностью поддерживал инициативу жены. Неожиданно Марисса нахмурилась. Странно, подумала она. Мать лишь высказала вслух ее собственные мысли, но в ее устах они звучали совершенно неубедительно. Она ни о чем не жалела, она по-прежнему любила его.       - Мама! Мама, он ничего не знает.       - Как? Как не знает? – Соня резко повернулась к дочери. – Ты не сказала ему?       - Нет, не сказала, - девушка запнулась и тихо, но уверенно закончила: - и не скажу.       - Но…       - Все, мама! – Марисса решительно поднялась и уверенно встретилась глазами с матерью, - он ничего не узнает!       - Детка, - неуверенно начала Соня, подходя к дочери, - ты уверенна, что так будет лучше? У нас с Мартином была похожая ситуация и…       - Я уже все решила и, - девушка замолчала, переводя дыхание, - и я хочу, чтобы вы меня поддержали. – Заручившись согласным кивком сестры, Марисса продолжила, - мы с Мией уже решили, как поступить…       На следующий день в колледж девушки не пошли, а уже через неделю они входили в здание аэропорта, сопровождаемые плачущими Соней и Хильдой, угрюмым Франко и Лухан, которую, казалось, отъезд подруги нисколько не волновал. Напоследок Марисса попросила Лухан передать Пабло простой белый конверт, в который вложила снятое со своего пальца кольцо. Девочки улетали в Италию…