Don't Let My Rainbow Pass Me By

      Сегодня, на удивление, Марисса проснулась раньше Пабло. Утром она всегда любила поспать, и обычно Пабло стоило немалых усилий разбудить ее и доставить по месту учебы. Моргая спросонья, в зеленой пижаме, расстегнутой на животе, Марисса вышла на балкон. Ослепительно искрилась мокрая листва на деревьях, растущих перед домом. Вдалеке виднелся океан, он был синим-синим, сплошь в играющих блестках, похожих на пайетки, которыми было расшито купленное вчера Мией очередное платье. Не по-утреннему яркое солнце слепило глаза, отражаясь в металлических перилах балкона. Марисса потянулась, улыбнулась низко висящему над горизонтом солнцу, несколько минут заворожено смотрела, как его лучи играют разноцветными искрами в обручальном кольце на ее пальце, и подумала, что день сегодня будет замечательным. Так, радуясь солнечному дню, думала Марисса. Она еще не знала, что первая костяшка уже упала на вторую, запуская «принцип домино», что сегодня обстоятельства сложатся поистине ужасно и непредсказуемо, а нелепых совпадений будет до невероятного много. Практически каждый из учащихся пятого курса сыграет свою, казалось бы совсем незначительную, но роковую, в общей совокупности, роль в ее жизни: Мия, нагло прогуляв занятия, отправится на шопинг-терапию; Ману проведет целый день в клинике на профилактическом осмотре; Франсиско наберется смелости поговорить с кем-нибудь из подруг Лауры о вероятности любовных отношений между ними; Рокко огласит результаты своего последнего социального видео-опроса; Аркадио пошлет Мариссе очередное шикарное цветочное подношение; Томас, предварительно ополовинив бутылку «Jack Daniel's» соберется нарушить данное Пабло обещание; Хавьер усядется за компьютер в общей комнате писать реферат; Пилар и Лухан, не сговариваясь, решатся бороться за свое счастье, которое, естественно, каждая из них понимала по-своему; Пабло, проигнорировав дурные предчувствия, вытащит себя и Мариссу из теплого плена постели для последующей передислокации в колледж. И, наконец, сама Марисса, в виду странно накатившей на нее эйфории, именно сегодня решившая любить весь мир и всех его обитателей.       А пока, она решила удивить возлюбленного завтраком в постель. Точнее, не совсем завтраком. Две чашки кофе и остатки вчерашней пиццы – сложно назвать полноценным утренним приемом пищи. Но тут уж, кто на что горазд! Зато Марисса очень красиво расположила имеющиеся съестные припасы на небольшом подносе. Осторожно держа в руках поднос, она поднялась по лестнице и остановилась у кровати. Пабло, прикрытый лишь простыней на бедрах, расслабленно развалился на постели. Солнечные блики падали на его красивое лицо, светлые волосы взъерошены, и Марисса в который раз подумала, что, видимо, когда Бог решил сотворить мужчину, при взгляде на которого у женщин будет перехватывать дыхание, он создал Пабло Бустаманте.       - Ты собираешься напоить меня этим божественно пахнущим кофе? – Он резко открыл глаза, и Марисса от неожиданности чуть не подпрыгнула. – Или будешь и дальше любоваться мною?       Так как Марисса последние несколько минут именно этим и занималась, то она покраснела и поспешно протянула ему дымящуюся чашку:       - Сказано, как я понимаю, без тени иронии.       Пабло взбил подушки и сел на кровати, опершись на них спиной. Принял из рук Мариссы чашку с вожделенным бодрящим напитком и придвинул к себе поближе тарелку с пиццей.       - Конечно, ты с первого взгляда, еще на третьем курсе, - сказал он с набитым ртом, - оказалась во власти моего рокового шарма.       - Вот еще!       - Вспомни тот день в лагере, Марисса. – Он схватил ее руку и поднес к губам. – Ты была прекрасна. В твоих волосах играл мягкий солнечный свет, глаза возбужденно блестели, - он говорил медленно и очень тихо, прерываясь только для того, чтобы оставить очередной поцелуй на ее разгоряченной коже, – твое восхитительное тело инстинктивно потянулось к моему. Признайся: ты сразу положила на меня глаз.       - Такого не было, - вспыхнула от негодования Марисса, но руку из ладоней Пабло не вырвала, позволив ему поцеловать каждый ее пальчик.       - Ты сказала, что я – самый красивый парень, которого ты видела в своей жизни, а потом на коленях молила меня о поцелуе.       - Не молила я тебя о поцелуе. Тем более, на коленях.       - Я все запомнил именно так. – Прижавшись губами к ее запястью, Пабло продолжил: - Ты сказала, что мечтала обо мне всю свою жизнь.       - Вот уж чего не было наверняка.       - Ты портишь мои воспоминания о нашей первой встрече.       - Это не воспоминания, а твои безумные фантазии. – Пабло протянул ей кусочек пиццы, но Марисса отрицательно покачала головой, сделав глоток кофе, чтобы прогнать ощущение горечи во рту. Запах еды вызвал неприятную сосущую пустоту в районе солнечного сплетения – ощущение, в последнее время, часто преследовавшее ее по утрам. – Пей лучше кофе, пока не остыл.       Пабло занялся завтраком, а Марисса устроилась около него, сжимая в руках свою чашку кофе. Глядя на жующего Пабло, с мазком томатной пасты на левой щеке, девушка подумала, что она была бы не против проводить так каждое свое утро.       - Скоро наше с Мией день рождение. Вот было бы здорово, если бы они с Ману помирились до него, правда? И всё стало бы, как раньше.       - Ты говорила, что больше не будешь пытаться их помирить.       Марисса поставила чашку на тумбочку и, широко раскинув руки в стороны, откинулась на кровать.       - Я и не собираюсь. Но помечтать-то я хоть могу? У меня скоро день рождение, а желание именинницы – закон. Я думаю, так даже в конституции написано… или в конвенции о правах ребенка… или в Библии.       Пабло прекратил жевать и уставился на Мариссу:       - Иногда ты говоришь очень странные вещи. И вообще, этот разговор – какой-то хитроумный макиавеллевский план, чтобы узнать, какой подарок я тебе приготовил, да?       Марисса удивленно посмотрела на блондина.       - Нет.       - Хорошо. – Взяв еще один ломтик холодной пиццы с застывшей сырной коркой, он подозрительно уставился на девушку. – Тем более, я всё равно ничего тебе не скажу. - А я и не спрашиваю.       - И не спрашивай! – Назидательно проговорил Пабло, запихивая кусок пиццы в рот. – Не надо ни наводящих вопросов, ни обыска квартиры.       - Вот еще! – фыркнула Марисса. – И вовсе я не собиралась задавать вопросы, а тем более квартиру обыскивать.       - Я хочу, чтобы это был сюрприз.       - Пусть будет сюрприз.       - Так что не допытывайся!       - Я и не допытываюсь!       - Ага! Как же! Знаю я тебя! Вечно ты всё хочешь сделать по-своему.       Марисса улыбнулась и, наклонившись, чмокнула его в нос.       - Обещаю: на этот раз всё будет по-твоему!       Довольный Пабло откинулся на подушки. Промычав что-то типа банального «люблю навсегда», Марисса побежала в душ. Пабло решил отказаться от совместного принятия водных процедур – сегодня по литературе зачет, поэтому опаздывать все-таки не стоит, а если сейчас он пойдет за ней, то они определенно опоздают. А вообще, с девушкой ему, конечно, невероятно повезло!       Где-то пять часов спустя, глядя на мило воркующих в общей комнате Мариссу и Томаса и закипая от злости, он уже так не думал. Удерживаясь от искушения начать громить всё вокруг, Пабло пытался успокоиться. Получалось плохо. Это уже перебор. Можно подумать, мало ему постоянно крутящихся вокруг Мариссы Хавьера и Аркадио. Да и Андраде – тоже хороша! Сначала она Рокко целует, потом с Франом обнимается, а теперь еще и с мерзавцем Томасом любезничает, хотя и в курсе, что они поссорились, пусть и не знает по какой причине. Не в силах больше смотреть, как рука бывшего друга сжимает тонкие пальцы Мариссы, Пабло двинулся к ним. Но тут перед ним возникло неожиданное препятствие в виде Пилар Дунофф.       - Пабло, нам надо поговорить.       - Извини, Пилар, - попытался Пабло обойти стоявшую на его пути девушку, - я сейчас…       - Это не займет много времени, мне надо тебе кое-что рассказать, - продолжала она тянуть его за рукав рубашки.       Не слишком обрадовавшись перспективе услышать очередные слухи, Пабло позволил Пилар отвести себя к бильярдному столу, и теперь наблюдал за тем, как темноволосая девушка перед ним в волнении заламывает руки. Наконец, она заговорила. Сначала Пабло просто рассмеялся ее словам, подумав, что, наконец, свершилось то, чего все так долго ждали – директорская дочка окончательно спятила, но Пилар говорила всё уверенней, и его улыбка постепенно исчезла.       Сраженный услышанным, Пабло долго смотрел в спину удаляющейся Пилар. Придя в себя, посмотрел на пуф, на котором недавно сидела его девушка. Мариссы в комнате уже не было. Пабло сделал несколько шагов и замер, опершись рукой о стену, опустил голову. Жаль, что Мия Колуччи с утра ушла из колледжа. Конечно, она сестра Мариссы, но она также и его, Пабло, друг, она бы рассказала правду. Ему надо срочно поговорить с Ману. Сообразительный мексиканец в одно мгновение найдет тысячу причин, по которым Пилар могла оболгать Мариссу. И они вместе посмеются над этой идиотской ситуацией. Поднимаясь по лестнице на мужскую половину, Пабло вдруг остановился, вспомнив, что Ману все еще в клинике. Он в растерянности опустился на ступеньки, запуская пальцы в светлые волосы. Он не помнил, сколько времени просидел на ступенях лестницы, не помнил, как добрался до своей комнаты и почему начал переодеваться из школьной формы в повседневную одежду. Опомнившись, обнаружил себя сидящим на кровати Гидо, до болезненного спазма в левой руке держащим в руке джинсы и смотрящим на портрет Мариссы. Он потер воспаленные глаза и, уперев руки в колени, запустил пальцы в волосы. От наплывающих друг на друга мыслей, одна безумнее другой, начинала болеть голова. Наконец, Пабло соскочил с кровати, натянул джинсы и, схватив рубашку, бросился в комнату Мариссы. С громким треском распахнув дверь, он встретился взглядом с Лухан, качавшей пресс на полу. Едва заметно кивнув ей, он подошел к кровати, стоящей в центре комнаты. Он не знал, почему ожидал увидеть на ней свою девушку, спящей, завернувшись с головой в одеяло. Он же всего несколько минут назад видел ее в общей комнате. Или прошло уже несколько часов после разговора с Пилар? Пабло совершенно потерялся во времени и пространстве. Он повернулся к Линарес, которая к этому времени уже закончила свои физические упражнения и, стоя перед зеркалом, приглаживала волосы.       - Лухан… я знаю, ты недолюбливаешь меня, но сейчас мне… мне нужна твоя помощь… я… даже не знаю…       Лухан во все глаза смотрела на незнакомого ей человека, очевидно, каким-то мистическим образом, поселившемся в теле ее одноклассника. Настолько нехарактерно было поведение блондина. Заикающийся, с потухшим взглядом и дрожащими руками – он был совсем не похож на того Пабло Бустаманте, которого она знала.       - Я… мне сказали… - сбросив с себя странное оцепенение, Пабло, наконец, выдавил из себя ненавистные слова, - у Мариссы было что-нибудь с Томасом?       Лухан молчала. Пабло подумал, какой же он идиот, что поверил – пусть даже на одну минуту – россказням Пилар. Марисса никогда бы его не предала! Никогда! Если он и был уверен хоть в чем-то в этом мире, так это в ее любви к нему. Чёрт возьми, на ее пальце было его обручальное кольцо! Не могла Марисса, ответившая согласием на его предложение, завести тайную интрижку с Томасом! Не могла! Он уже было хотел сказать Лухан, чтобы она забыла об этом разговоре, как, взглянув на девушку, увидел, что она опустила голову и старается не смотреть ему в глаза.       - Лухан?       - Я… Пабло, дело в том… - она мучительно подыскивала правильные слова, - я… мы с Мариссой в последнее время мало общаемся… я не могу с уверенностью…       - Лухан! Что ты хочешь сказать?!       Она вскинула голову и уперлась взглядом в измученные голубые глаза.       - До меня доходили слухи…       - Слухи? – переспросил блондин. – Слухи о том, что Марисса и Томми… за моей спиной…       Линарес снова опустила голову и кивнула.       - Мне очень жаль.       Пабло не верил собственным ушам.       - Это, скорее всего, просто слухи… - он взволнованно провел рукой по волосам, - у нас в колледже всегда… всегда… болтают невесть что…       Она видела, что мистер «Популярность» колледжа хватается за соломинку, поэтому пошла до конца:       - Боюсь, Пабло, на этот раз это не просто слухи… Я знаю наверняка.       Новые подозрения закрались в опустошенную душу Пабло:       - И с Франом?       - Что я могу сказать? – Лухан Линарес пожала плечами. – Мариссе всегда нравились брюнеты. Сам вспомни: Симон, Факундо, Хавьер, Диего… Мне продолжить список?       Пабло тихо закрыл за собой дверь оранжевой комнаты. Автоматически просунул руки в рукава рубашки, которую до сих пор не одел. Принялся ее застегивать, но почему-то никак не мог просунуть пуговицы в петли. Он почти не дышал – казалось, от каждого вдоха грудь сжимало стальными тисками. Его разбитое сердце – если оно все еще продолжало биться, в чем он не был до конца уверен, – медленно останавливалось, прекращая нагнетать кровь из вен в артерии. Он чувствовал, что его сейчас стошнит. Неужели Марисса ему изменяет? Нет! Этого не может быть! Только не она! Для нее не существует других мужчин, кроме него, Пабло в этом уверен. Хотя… Взять хотя бы сегодняшний день. Недавно Рокко проводил опрос среди парней пятого курса: участникам предлагалось выбрать самую популярную девушку курса (за свою девушку голосовать запрещалось), и сегодня выяснилось, что наибольший интерес для представителей противоположного пола в отдельно взятом классе представляет Марисса Спирито Андраде Колуччи. Но любопытен не сам результат голосования, а реакция на него Мариссы: она с поцелуями набросилась на Рокко – инициатора всего мероприятия. Пабло всегда считал их друзьями, но вдруг… А на перемене он видел, как она обнималась с Франциско. Обнималась трепетно и совсем не по-дружески. И вот еще: сегодня утром на пороге оранжевой комнаты чудесным образом появился букет белых лилий – известно от кого! – и Марисса его не выбросила, как подобает порядочной девушке, а поставила в вазу на свою тумбочку. Об этом ему рассказала Лухан, продемонстрировав букет оранжерейных цветов, и шокированный Пабло упустил из виду тот факт, что Марисса сегодня вообще не заходила в свою комнату. Бустаманте запустил пальцы в волосы, взлохмачивая светлые пряди еще больше, вспоминая, как Марисса ему клятвенно обещала, что не будет отвечать на оказываемые ей другими парнями знаки внимания. Оказывается, она врала не только в этом: сегодня Пабло проходил мимо уставившегося в монитор компьютера Хавьера и, решив в кои-то веки проявить дружелюбие, спросил, чем тот занимается. Маленький паршивец с гаденькой улыбочкой сказал, что Марисса попросила его сделать за нее реферат. О Господи! Да она же врет ему на каждом шагу! Перед глазами Пабло встала картину, которую он наблюдал за несколько минут до того, как слова Пилар Дунофф разрушили его жизнь. Марисса сидела на пуфе, Томас пристроился у ее ног на полу и, с щенячьим восторгом заглядывая ей в глаза, держал ее за руку. Они о чем-то оживленно говорили, и до признания Пилар Пабло и в голову не пришло бы обвинить в чем-либо Мариссу. Он обвинил бы во всем подлого предателя Томаса. Но оказывается… оказывается они оба обманули его. Предали… Как в плохом фильме, девушка и лучший друг. Очень банально. И очень больно. Как она могла?! Как эта дрянь могла с ним так поступить?!       Тем временем Марисса, пребывающая в абсолютной уверенности, что ее личная жизнь находится в самом что ни на есть стабильном состоянии, вышла из кафе и направилась в сторону классных комнат. Как она и предполагала утром, день выдался замечательным, и причиной тому был не только большой аппетитный сэндвич, который она только что съела. Во-первых, как оказалось, она – самая популярная девушка курса, и пусть Мия себе хоть все волосы на голове от злости повырывает! Во-вторых, возможно, своим сегодняшним разговором с Франсиско она поспособствовала налаживанию личной жизни своей подруги Лауры. Она, конечно, ничего ему не гарантировала, просто сказала, что после Гидо Лаура ни с кем не встречалась, и что сердце ее свободно, так что он вполне может рискнуть и рассказать ей о своих чувствах. В-третьих, сегодня она поговорила с Томасом. Он подошел к ней изрядно набравшийся и какое-то время нерешительно топтался рядом. Наконец, сделав пару глотков из бутылки «Jack Daniel's», чтобы поддержать угасающее мужество, Томас сел на пол возле Мариссы. Эскурра так путано и непонятно говорил, что Марисса скорее догадалась, чем собственно услышала, что Томас пытается найти способ помириться с Пабло. Марисса поспешила его утешить, сказав, что Пабло тоже очень переживает по поводу их ссоры, и она, Марисса, сделает всё возможное, чтобы душевное равновесие ее парня, которому она сама периодически наносит сокрушительные удары, оставалось в пределах нормы, установленной психологами и специалистами по карме. Надо поскорее найти Пабло и рассказать ему, что Томас Эскурра изнемогает от разлуки с ним. И ей надо рассказать ему кое-что еще, у нее возникли кое-какие подозрения по поводу… короче, она слишком напугана подобной перспективой, чтобы всерьез задумываться над этим… и ей надо срочно поделиться своими сомнениями с Пабло… А вместе… вместе они разберутся со всеми проблемами.       И тут она увидела Пабло. Он сидел на корточках под дверью классной комнаты, закрыв лицо руками. Марисса сразу поняла, что произошло что-то ужасное, едва взглянув на его сгорбленную, буквально источающую отчаяние, фигуру. Подойдя ближе, она окликнула его. Пабло медленно отвел руки от своего лица и поднял на нее воспаленные, покрасневшие глаза.