Из пепла

Я просыпаюсь от яркого света. Открываю глаза и замечаю, что за окном снова светит солнце. В комнате нет никого, кто мог бы запудрить мне мозги и заставить выпить снотворное. Пользуюсь моментом и разглядываю свою забинтованную ногу. Пытаюсь пошевелить пальцами, но чувствую такую сильную боль, что тут, же замираю. Поднимаю голову – почти не кружится. Провожу рукой по лбу, ощупывая повязку. Кажется, все обошлось – я жива, и вполне дееспособна. Интересно только – что будут делать со мной стилисты из Капитолия? Ведь они должны приехать через несколько дней. Наверное, они сильно удивятся, увидев меня в таком состоянии. Через приоткрытую дверь, ко мне доносится чей-то разговор. Я быстро узнаю собеседников – это Пит и Хеймитч. Они приближаются к моей спальне и о чем-то оживленно спорят. В конце концов, оба переходят на более тихий тон, но я все равно легко могу разобрать их слова. - Китнисс должна знать, что ей угрожает опасность. Она не слепой котенок, который требует защиты и сама может за себя постоять, - звучно спорит Хеймитч. - Да, но ей вовсе не обязательно говорить об этом сейчас! – довольно громко вторит ему Пит. - Значит, ты собираешься оставить ее одну в Дистрикте номер двенадцать, и не предупредить о том, что несколько десятков психов из Капитолия… - Нет! – Пит перебивает ментора и, судя по глухому звуку, ударяет кулаком о стену, - Я хочу, чтобы пока Китнисс не окрепнет, эта информация не достигла ее ушей! И сделать это не так уж сложно, учитывая то, что Китнисс не сможет покинуть свой дом несколько ближайших недель! «Поздно. Эта информация уже достигла моих ушей». Мне кажется, что легкие сдавил невидимый обруч, и я с трудом делаю вдох. О чем они говорят? Почему Пит хочет оставить меня одну? Что еще за информация? Неужели, кто-то подстроил происшествие в городе? Значит, то, что я слышала, когда меня достали из-под завала – правда. Мне не показалось, что в толпе говорили про беглеца, которого поймали миротворцы и про какую-то месть. Месть – мне? Постепенно, в голове начинает складываться цельная картинка. Мне хотят отомстить за восстание. Бесконечные муки – вот во что превратилось мое существование после него, а им все мало? Меня снова поглощает леденящий душу страх. Как в тот день, когда в моем доме неожиданно появился президент Сноу. Потолок начинает плясать перед глазами, описывая кривые дуги. Я пытаюсь сесть в постели, но меня тут, же начинает мутить. Протягиваю руку, чтобы взять со стола стакан с водой, но промахиваюсь, и вижу, как он, предательски звякнув, разлетается на осколки, на дощатом полу. Дверь в спальню тут же раскрывается, и на пороге появляется Пит. В считанные секунды, он оказывается рядом со мной. - Что случилось, Китнисс? – спрашивает он немного громче, чем следовало бы. Я не могу говорить. Закрываю глаза и указываю на прикроватный столик. - Воды? – снова спрашивает Пит. Я киваю в ответ, и он тут же исчезает. Едва его шаги затихают на лестнице, в спальню входит Хеймитч. Я полулежу, обхватив себя руками, и загнано смотрю на него. Хеймитч подходит к кровати, берет пустой таз для настоек, и ставит его на пол. - Давай, я помогу тебе подняться. Тебе нужно хорошенько проблеваться, - говорит он и наклоняется ко мне. Хеймитч поддерживает меня за плечи, и помогает спустить на пол больную ногу. Я не сопротивляюсь. Голова начинает кружиться сильнее обычного, а легкие сжимает так сильно, что я не могу сделать вдох. И все же, я сажусь. Кое-как наклоняю голову вниз, и понимаю, что Хеймитч был прав. Когда мой бывший ментор исчезает в ванной, я провожу рукой по покрывшейся испариной шее и с удовольствием замечаю, что дышать стало легче. В этот момент в комнату входит Пит. В руке он несет стакан с водой. - Это снотворное? – с хрипцой в голосе спрашиваю я. - Тебе стало лучше, - с облегчением произносит он и добавляет, - Нет. Вообще-то, мне дали снотворного всего на два приема. Я беру у него стакан, делаю несколько глотков и возвращаю обратно. Ловлю себя на том, что не могу отвести глаз от улыбки Пита. Мне хочется поблагодарить его за доброту и заботу, но в этот момент из ванной выходит Хеймитч и показывает на меня пальцем: - Дружок, ты пропустил самое интересное! – обращается он к Питу. - О чем ты? – непонимающе спрашивает тот. Мне хочется провалиться сквозь землю. - Лучше помолчи, - тихо произношу я, глядя на Хеймитча. - Как же неудобно сидеть. В попытке быстро закинуть больную ногу на кровать, я терплю поражение, и, схватившись за грудную клетку, корчусь от боли на глазах у присутствующих. Кажется, будто мои легкие наполнили огненной смесью. Пит оказывается рядом в мгновение ока. Я не успеваю и слова сказать, а он подхватывает меня на руки и быстро укладывает в постель. Хеймитч берет одеяло и накрывает мне ноги. - В общем-то, ей не стало лучше, - констатирует он. Пит многозначительно смотрит на ментора. Тот отрицательно кивает головой. Подумать только – трезвый Хеймитч и Пит, который больше не хочет моей смерти помогают мне после того, как меня привалило деревянными досками. Я спрашиваю себя – не сон ли это? Если это не сон, значит ли, что все действительно так серьезно? - Думаю, пришло время прояснить ситуацию, - словно в ответ на мой немой вопрос произносит Хеймитч. - Позволь мне сказать, - тут же перебивает его Пит. - Я думаю, нам пора прекратить скрывать от Китнисс правду, - заявляет ментор. - Нет! – категорично выкрикивает Пит. «О, нет». Я набираю в легкие больше воздуха и спрашиваю: - Вы хотите рассказать про людей, которые хотят меня убить? Слова, слетевшие с моих губ, ножом разрезают наэлектризованный воздух и заставляют обоих замолчать. Мне снова становится дурно, но я сжимаю пальцами простынь и изо всех сил стараюсь держать себя в руках. - Говори, Хеймитч, - продолжаю я, стараясь не смотреть на исказившееся от боли лицо Пита. Не тут-то было. Пит садится рядом со мной и, наклонившись ко мне, спрашивает: - Как ты узнала? Когда? От кого?! – под конец, его голос превращается в крик, и я испуганно отодвигаюсь подальше. Мне кажется, будто передо мной тот самый переродок, охморенный ядом ос-убийц. Но ведь это не так. Мне нельзя поддаваться своему страху. Нужно говорить с ним. - Так ведь у меня тоже есть уши, - тихо произношу я. - Вот видишь! Я же говорил тебе, что рано или поздно она услышит от кого-то! – Хеймитч пододвигает к кровати стул и садится на него. - Когда ты вынес меня из-под завала, - запинаюсь я, глядя на Пита, - Там были люди. Они говорили что-то про восстание и месть. А еще о том, что миротворцы поймали кого-то на Луговине. Я не смогла бы такое забыть. - Китнисс, - голос Пита становится мягче, когда он поднимает на меня свой взгляд, - Мы не знаем, была ли это месть. Такой информации пока что нет… - Хватит уже! – нервы Хеймитча явно на пределе, - Теперь-то нужно все ей рассказать! «Рассказать что?». Мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Я не понимаю, о чем идет речь, и это неведение пугает меня больше чем собственные кошмары. Меня пронизывает насквозь холодный взгляд небесно-голубых глаз Пита. Он злится на Хеймитча, и на меня вместе с ним. Пит встает с кровати, и мне кажется, будто стены в комнате пускаются в хоровод. Я пытаюсь зацепиться за реальность, чтобы не упасть в черную бездну своего сознания и резко хватаю Пита за руку. Он садится на место и изумленно смотрит на меня. Я продолжаю смотреть на него, не разжимая руки. - Хватит с меня тайн. Пожалуйста, расскажи мне, что произошло, - почти шепотом прошу я. Наконец, Пит откликается на мою просьбу. Он бросает быстрый взгляд на Хеймитча, и обхватывает мою руку своей большой теплой ладонью. Несколько мгновений, мы так и сидим рядом – рука в руке. А затем, Пит начинает свой рассказ. - В общем-то, вас с Хеймитчем отправили в Двенадцатый дистрикт раньше меня не просто так. Дело в том, что в Капитолии начали ходить слухи о мятежниках – приверженцах президента Сноу, которые организовали подпольные объединения против власти нового правительства. Оказалось, что в Капитолии и в нескольких дистриктах остались люди, которых не только устраивал прежний жизненный устой – но они ему всячески способствовали. Ясное дело, что в их глазах восстание организовывала не Коин, а ты. Передачи с тобой прерывали капитолийские эфиры, ты уничтожала их планолеты и именно ты должна была убить Сноу. - Выходит, Коин позаботилась о том, чтобы даже если я останусь жива, меня прикончили недовольные жители Панема, - продолжила я его мысль. - Не говори так, - попросил Пит, - Так вот, когда Плутарх узнал об этом, он бросил все силы на поиск и поимку этих людей, а тебя, вместе с Хеймитчем, отправил домой. Конечно, Плутарх руководствовался не только данной ситуацией. Они с доктором Аврелием надеялись, что в Двенадцатом дистрикте тебе станет лучше. - А как же Бити, Энни, Джоанна… - Все кроме Энни остались в Капитолии, - перебил меня Пит, - Ее отправили домой, потому что сочли, что там ей будет лучше в ее положении. - В каком положении? – удивилась я. - Ты не знала, солнышко? Через пару месяцев у Энни и Финника родится ребенок, - подал голос из своего угла Хеймитч. Я покачала головой и уставилась на наши с Питом соединенные руки. Призрак смерти пролег между нами и у меня по коже пробежал холодок. Мне сразу же представился маленький мальчик с медными волосами. Он стоит на берегу моря и сжимает в руке небольшой трезубец для ловли рыбы. Так не справедливо, что Финник никогда не увидит своего ребенка… - Все в порядке? – голос Пита приводит меня в себя. Я киваю, и на этот раз рассказ продолжил Хеймитч: - Твою мать сразу же предупредили о возникшей ситуации и отправили в безопасный дистрикт, так что можешь не волноваться о ней. А Пит не приехал вместе с нами только потому, что ему нужно было окончить курс лечения в Капитолии. Как только доктор Аврелий дал добро, он сразу же примчался сюда. - А ты почему поехал со мной? – спрашиваю я. - Я же твой ментор, солнышко! Пожалуй, останусь им до конца, - улыбается Хеймитч. - Значит, вы знали об этом с самого начала, и не сказали мне, - я снова чувствую себя обманутой. Что и говорить – как только возникает ситуация, касающаяся моей безопасности, Пит и Хеймитч на высоте. Только вот ложь всегда становится известной в самый неподходящий момент. - Тебе было плохо. Доктор Аврелий принял решение не рассказывать тебе об этом. И я с ним полностью согласен, - пожал плечами Пит, - Правда, мы не ожидали, что эти люди смогут пробраться в Дистрикт номер двенадцать так скоро. Здесь находится много миротворцев, которые должны обеспечивать нашу безопасность. Да, и в Капитолии было много арестов. По правде говоря, когда Плутарх решил начать съемки программы про жизнь дистриктов, он был уверен, что все уже позади. - Значит, это не так, - Пит отпускает мою руку, и я тянусь к повязке на лбу, - Но на этот раз все обошлось. А что теперь будет с интервью? - Я принял решение, отправится в путешествие по Панему без тебя, - вдруг выпаливает Пит. - Что? То есть, как это, без меня? – я смотрю на него, затем перевожу взгляд на Хеймитча. В ответ, тот разводит руками и кивает на Пита: - Я же говорил, что Китнисс не согласится. - Конечно, не соглашусь! – поддерживаю ментора я, - Мы начали это вместе, вместе должны и закончить. - Но там, куда мы поедем, может оказаться не безопасно! – начинает спорить Пит. - Здесь тоже не безопасно, - я запинаюсь, и хорошенько обдумываю свои слова, - К тому же, я не хочу оставаться здесь без тебя. Мысль об этом давно сжигала мое сознание. Пусть лучше Пит услышит ее сейчас, чем в другой обстановке. Например, когда будет переезжать в новую пекарню. - Значит, я все сделал правильно, - хлопает в ладоши Хеймитч и поднимается со своего места. - Что? – в один голос спрашиваем мы с Питом. - Позвонил в Капитолий и перенес интервью, - довольно отвечает ментор, - А еще, попросил, чтобы мне передали спиртного. Я становлюсь сентиментальным, когда мне нечего выпить с утра пораньше. Разговор закончен. Пит встает следом за Хеймитчем. Он явно не доволен таким поворотом событий. Но что он может сделать теперь? И самое главное – что теперь делать мне? Как жить дальше, если мир вокруг почти не изменился.