Я не знаю, что делать...

      Меня завели в камеру с решётками на окнах. Было уже темно. Дверь громко хлопнула, повернулся замок. Я сел на кровать.       Стало светать, а я смотрел в одну точку, не думая ни о чём.

От лица Дины

      Я вышла из поезда на станции в Твери. Голова жутко болела — возможно, из-за того, что под утро плакать было уже нечем. Я постоянно говорила себе: «Успокойся, ты знаешь его неделю» и так далее. Только вот, помогало это не сильно. Я села в такси и через сорок минут была у своего дома. Молча отдав деньги я вышла из машины. Зашла в подъезд, вызвала лифт и доехала до этажа. Ключ в замке щёлкнул, дверь тихо поддалась. Вещей Андрея в квартире не было. Значит, до него дошло, что он мне не нужен. Да и не только он... мне вообще никто не нужен кроме Паши. Его имя опять вызвало слёзы. Я кинула рюкзак на пол и упала на кровать. В квартире было холодно, но этого я не замечала.

От лица Паши

      Просидев так до обеда, я наконец понял, что нельзя сидеть тут, сложа руки. Я попытался выломать решётки, но они были вставлены намертво. Мне надо как-то выбраться отсюда, перенестись в Припять и попытаться сделать так, чтобы не убили никого. Осталось только одно — придумать, как это сделать, учитывая, что прибор постоянно работает по-разному из-за впитанной радиации.       Дверь открылась. — Ты Вершинин? — Ну я. — За мной, — я встал и прихватил с собой рюкзак. Возможно, мне удастся сбежать. Меня завели в кабинет. — Вершинин? Зачем администратора ударил? — Он лез к моей девушке. — Это повод сразу драку устраивать? — Какую драку? Я ему по-русски сказал, он не понял. А потом вообще вызвал полицию. — Короче, Вершинин. У меня нет ни интереса, ни времени разбираться с тобой, девушкой твоей, и тем очкариком-истеричкой. У меня приезжает проверка, и объяснять им кто ты и что сделал мне не хочется. Я тебя по-тихому отпущу, но если ты ещё хоть раз тронешь кого-нибудь — заведу уголовное дело. Всё понял? Свободен. — Спасибо… — честно говоря я был в шоке. Вот так вот просто…       Я доехал до городской черты и вышел из автобуса. Дина была права — мне надо во что бы то ни стало вернуть всё назад. Я пошёл прямо, на границе показал свой паспорт и продолжал идти. К утру я увидел указатель «Припять». Как обычно, чёрное небо, жуткая атмосфера и ничего живого.       Если нажать кнопку сейчас, скорее всего, до появления КГБшника останется минут двадцать. Медлить было нельзя — не понятно, когда нас выкинет. Я надеялся, что нас, а не меня одного. Молния сумки клацнула и я нажал кнопку.       Я очутился в камере, на полу. Болел висок. Я вспомнил, что упал. Сейчас придут Аня и Лёша. Дверь открылась, влетел Лёха. — Э, братан, ты живой? — Паша! Паша! — Аня кричала, а голова и без этого раскалывалась. — Живой! Идти сможешь? — помогая подняться, спросил Лёха. — Да… идём. Где остальные? — Все наверху, подкастер в комнате застрял, выйти не может, — Лёха шёл быстро, удаляясь от нас с Аней. — Паша… — я знал,что мы сейчас поцелуемся. Не замечать Аню тоже было не хорошо — она ведь не виновата, что я не смог удержать Дину. Хорошо или нет, но у меня не было никакого желания оставаться здесь. Возможно, мы успеем выйти, если не будем медлить. Я побежал по лестнице наверх, дал пять Гоше, накинул Насте. Не слушая их объяснения, быстро стрельнув по петлям, сказал Игорю навалиться на дверь. Он выпал вместе с ней. — Пошли отсюда, быстрее! — мы побежали вниз. Я изо всех сил вглядывался в ночь, пытаясь увидеть чёрный джип. — Я что-то слышал, — голос Игоря был напуганным. — Фак! Быстро все наверх! — выхватывая пистолет из кармана, я побежал к лестнице. Рядом был Лёха: — Может ты объяснишь, чего мы шугаемся? — Просто поверьте мне, бегите наверх и прячьтесь, не высовывайтесь из комнат, — к моему удивлению, они послушались.       Мы сидели в комнате, притаившись. Все вместе. — Паш, кто это? — прошептала Настя. Я не ответил, вслушиваясь в шаги. — Выходим, ребятки. Я знаю, что вы тут. Тут на всех окнах решётки, это бывшее здание управления КГБ СССР, — орал знакомый голос. Я вышел вперёд, чтобы не выдавать расположение комнаты. — Что тебе от нас нужно? — я прекрасно знал, что, от кого, и кому. — Вы сломали мне жизнь. Авария состоялась, а обвинили в этом меня, а не Антонова. Его отпустили, а меня нет. Отдайте мне прибор!       Я надеялся, что если отдам прибор прямо сейчас, никто не пострадает. Я побежал к ребятам. — Аня, отдай прибор, — сухо бросил я. — Нет! От этого зависит жизнь моего отца и моей сестры! — она вцепилась в сумку. — Ты хоть понимаешь, что это прошлое? Мы в настоящем, нас всех убьют из-за тебя! — Лёха вырвал у неё сумку. Аня кинулась на него, её поймала Настя. — Паша, лови! — Лёха кинул мне сумку с прибором.       Понимая, что Аня не даст просто отдать прибор, я побежал вперёд. Увидев КГБшника, я аккуратно вытащил прибор из сумки. — Медленно подойди ближе и положи прибор на землю, — я, подняв руки, держа прибор в одной, осторожно двинулся навстречу. На меня был наставлен пистолет. Если меня убьют здесь, меня не выкинет в реальность. И тогда без того мелкие шансы увидеть Дину сравняются с нулём. Я услышал сзади шаги, но оборачиваться не стал. Раздался выстрел. Аня рухнула на пол рядом со мной. Боковым зрением я увидел человека. Второй выстрел… вот только уже в КГБшника.       Он упал на землю, пуская ещё несколько пуль. Тогда я выстрелил несколько раз ему в голову. Вдалеке стояла… Дина. Я не верил своим глазам. — Ты живой… Я успела… — она рухнула на колени. Я побежал к ней, сел рядом и поцеловал. Моему счастью не было предела. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу. Паш, прости меня за всё. Я люблю тебя… — Это ты меня прости, как я мог отпустить тебя… Ты приехала в Чернобыль, сюда, из-за меня, рискуя жизнью. Я идиот. — Ты даже представить не можешь, как мне было тяжело уходить. Я боялась, что не успею, не увижу тебя больше… — она заплакала. Я снова поцеловал её. — Это кто вообще? Аню что… убили? — Настя вышла первой. — Ты спас их? — Если бы не ты, я не знаю, чтобы здесь было. Как ты вообще сюда попала? — на Настю никто не обращал внимания.