Дни в свете...

Мир вокруг был серым — всё покрывала каменная пыль, в воздухе висели дым и сажа от пожарищ; на некоторых из них всё ещё продолжало что-то гореть. Эта серая пелена будет оседать долгие месяцы, даже годы, застилая солнечный свет и понижая температуру на поверхности земли. Это была ядерная зима. Дэн знал всё это, но его сознание напрочь отказывалось воспринимать факты. Находясь в своём защитном костюме внутри Арчи, он мог позволить себе мыслить спокойно и рационально, однако вместо этого Дэн чувствовал себя человеком, выжившим в кораблекрушении лишь для того, чтобы оказаться в холодной воде, один, в куче километров от живых людей. Ещё вчера здесь был Нью-Йорк, а теперь, как в каком-нибудь фильме ужасов, вокруг раскинулась безжизненная пустошь — бесформенные руины, населённые только призраками. Дэн подсознательно ждал, что из очередных развалин на него выпрыгнет какой-нибудь мусорный монстр. Он напомнил себе, что всё это реально, что катастрофа действительно произошла, и тяжесть этого осознания обрушилась на него, словно толща воды, сдавливая и грозя раздавить. Дэн заставил себя смотреть прямо перед собой и двигаться дальше сквозь вечный сумрак, не обращая внимания ни на что вокруг. * * * — Дэн. — Эдриан не поднял головы, как и парень, которому он перевязывал запястье, — совсем ещё мальчишка, лет двадцати. Его волосы были припорошены пылью, в глазах застыло бессмысленное выражение, то ли непонимания или отказа от принятия реальности, то ли просто от усталости. Одна нога уже была в гипсе. — У тебя богатый опыт оказания первой помощи, — продолжил Эдриан; его руки при этом действовали словно сами по себе, быстро, ловко, с отточенным изяществом, которое он не утратил даже в этом хаосе. Костяшки пальцев правой руки были ободраны. — Тебе стоит поговорить с доктором Майер. Она где-то там, — он мимолётно кивнул в нужную сторону. Его голос не дрогнул ни на миг, оставаясь абсолютно ровным, и Дэн какой-то частью сознания, ещё цеплявшейся по привычке за прошлое, подумал, что на это стоило бы разозлиться. Однако он был скорее благодарен Эдриану за его спокойствие. Ему необходимо было опереться на что-то, ощутить какую-то надёжность, чтобы просто получить возможность собраться с мыслями, и уверенный голос Эдриана позволял поверить, что хоть какая-то часть прежнего мира всё же уцелела. Эдриан зафиксировал повязку на запястье парня, протёр руки спиртом, оправил рубашку. Он выглядел так, словно его выдернули в разгар деловой встречи; не хватало только галстука, который вполне мог где-то потеряться по дороге. — Прошу прощения, — сказал Эдриан, обращаясь то ли к Дэну, то ли к подростку. Впрочем, это не имело значения. Парень просто моргнул и уставился в одну точку невидящим взглядом; он вряд ли воспринимал сейчас слова. — Мы пытаемся восстановить связь с Вашингтоном. Пока без особого успеха, но я должен узнать, как идут дела. Он развернулся и ушёл. Его взгляд был таким пустым и отрешённым, что у Дэна скрутило желудок, и это не имело никакого отношения к тому, что он ничего не ел последние двое суток и уже более десяти часов не принимал кофеиновые таблетки. Ему захотелось догнать Эдриана, схватить его за руку или за плечо, встряхнуть и потребовать какого-то ответа. Но сейчас были другие вещи, о которых стоило беспокоиться. Поэтому Дэн отправился к доктору Майер. Он просто сделал то, что ему сказали. * * * — Зачем ты остался здесь? — спросил его Эдриан позднее. — Ты мог полететь дальше, на запад. Там, на побережье, могли остаться незатронутые области. — Затем он покачал головой: — Дурацкий вопрос. Конечно же, ты хотел хоть как-то помочь. Как всегда. Дэн ничего не ответил — скорее от усталости, нежели из какого-то принципа. В словах Эдриана не было никакого подтекста, никакой язвительности, но и тепла в них не было тоже. Отточенная и доведённая до совершенства нейтральность. Выражение его лица было таким же непроницаемым, как полумрак снаружи, а отсутствующий взгляд был прикован к какой-то точке на противоположной стене, словно Эдриан мысленно был не здесь. Наконец Дэн пожал плечами. — А ты? — А что ещё мне оставалось? — в отличие от него, Эдриан ответил мгновенно, не задумываясь, и мягко улыбнулся, складывая вместе кончики пальцев. Затем сказал, что у него есть дела и, извинившись, демонстративно перешёл в другую часть их убежища. Возможно, Дэну только показалось, что он услышал горечь в его голосе. Возможно, это был всего лишь отголосок усталости, знакомой здесь каждому. Но на короткий миг Дэн почувствовал, что почти готов понять что-то важное. * * * Когда неделей позже Дэн, сорвавшись, врезал ему, на лице Эдриана отразилось что-то похожее на облегчение.