***
Лука Кастеллан сидел на полу в полусгоревшем Доме. Тут нельзя было находиться, но запреты его никогда не волновали. Перед ним стояла шкатулка, в которой покоились восковые фигурки. Те жители дома, которые были отмечены божественной силой и нуждались в повышенной защите, или изоляции. Ему вспомнился день пол года назад, когда он гулял вместе с Талией и Аннабет, как они забрались в дом, потому что Лука просто не мог поверить, что там больше никто не живёт. Он вспомнил, как Аннабет обнаружила эту шкатулку, как ему пришлось напугать её, активировав одно из защитных заклинаний Дома против незваных гостей. Результат превзошел все его ожидания — девушка заперла все воспоминания на замок, избавив Луку от лишних вопросов и обеспечив себе ещё немного спокойной жизни. С Талией все было гораздо сложнее. Она легко смекнула, что дело тут нечисто, но сама разговор решила не заводить. Она на какое-то время смогла ввести его в заблуждение, но эта тема в конце концов всплыла. С Талией он мог быть более-менее откровенным. Не раскрывая подробностей, он, тем не менее, честно признался: скорее всего, скоро мы все умрём. Тогда, Талия ещё не могла понять насколько верна эта мысль, но как нечисть начала действовать в открытую, тут уж было не до недоверия. Но самое ужасное, что опасность действительно заключалась в Луке. Он был универсальным сосудом. Ещё с раннего детства (а это было, признаться, очень и очень давно) его тело периодически заимствовал один невероятно сильный демон. Причём это случалось для тела не болезненно, Лука научился с этим жить. Но в последнее время он заметил, что выпадает из жизни гораздо чаще. Пребывание в его теле демона влияло на него не лучшим образом — он сам начинал действовать не самыми лучшими методами. А сейчас, у него в руках фигурки. И это не только банальный оберег. Это модели, неразрывно связанные с оригиналом. Если уничтожить содержимое этого сундучка, погибнут и реальные люди. И не будет никакой великой жертвы, не будет великой силы, а значит, и перевеса сил. Равновесие будет восстановлено. Всего лишь поджечь, да, погибнут люди, но неизмеримо меньше, чем если разыграется война… Но погибнут не просто люди. Погибнут его друзья, товарищи. Вот так он и сидел, поставленный перед сложным выбором. А затем, в его тело вошёл демон (которого ведьма Рейчел звала Кроносом) и выбор стоял уже не перед Лукой.Часть 32
2 августа 2017 г. в 21:12
В эту ночь за окном разыгралась настоящая метель. Белая пелена вдруг набросилась на город, потрясая людей необъятной силой стихии. Что бы в начале декабря, да такой ужасный снегопад!
Видимость была практически нулевая, машины слепо мигали жёлтыми фарами, а водители беспомощно скрипели зубами и включали печки в машинах на полную катушку. С каждым часом становилось все холоднее и холоднее.
В полутемной комнате, единственным источником света в которой была слабенькая настольная лампа, особенно сильно звучало это предсмертное завывание.
Батареи вдруг перестали давать тепло ещё несколько часов назад, поэтому при дыхании изо рта вырывалось облачко пара.
Фрэнк натянул на себя тёплый свитер, который связала ему бабушка, а затем снова опустился на пол рядом с круглым черным блюдом. Рядом он поставил радиоприёмник, вокруг расставил свечи, но сквозняк, появившийся в комнате, все время задувал нервное пламя.
— Ну ладно, Фрэнк Чжан, это последняя попытка. А потом ты убираешь все это и идёшь пить горячий чай с печеньками, — произнёс он, снова выдохнув облачко и посмотрел на исписанные аккуратным почерком листы.
Он вновь начал зачитывать текст, про себя гадая, почему не срабатывает заклинание. Может быть, он не так записал? А может, свечи все-таки обязательно должны гореть? А может, это все вообще дурацкая затея? А может, может, может…
Слишком много мыслей толпилось у него в голове. Ему было слишком зябко, он успел проголодаться. Пока бабушки не было, он питался разной ерундой. Нет, на самом деле, он умел готовить и очень даже неплохо. Но пока он был предоставлен сам себе, как-то было не до готовки.
Он дочитал заклинание, сосредоточив свою волю в центре чёрного блюда. И снова ничего…
— А, ведь ещё на обороте, — вспомнил паренёк и, перевернув листок, дочитал все-таки фразу.
Последние его слова вдруг эхом отозвались в комнате. И это эхо, вместо того, чтобы затихнуть, наоборот становилось все громче, назойливей, невыносимей.
А затем, свечи вспыхнули сами собой неестественным белым пламенем. Смотря на белый огонь, Фрэнк неожиданно для себя соскользнул в пучину воспоминаний.
Когда Нико набросил на Фрэнка тяжёлую ткань, пареньку показалось, что он действительно почувствовал эту тяжесть. Это было приятно, словно он снова был телесным, а не невесомым призраком.
В голову вдруг пришло: а что, если Нико сделает из него зомби, ходячего мертвеца, своего прислужника? Эта мысль была жуткой, неприятной, впрочем, довольно правдоподобной. У него не было причин доверять этому исчадию ада.
Тем временем, слуга тьмы ходил вокруг стола и бормотал что-то на непонятном языке. То, что Нико ходит, Фрэнк определил по звуку шагов и по то приближающемуся, то отдаляющемуся голосу.
— Так, приготовься, — вдруг зазвучал голос Нико у Фрэнка в голове. Бормотание при этом не прекратилось.
Фрэнк было хотел спросить, к чему приготовиться, как вдруг всего его пронзила боль. Она была как вспышка света, невыносимая…у него вдруг создалось ощущение, что он пытается вырваться из целлофановой плёнки и взмыть вверх, вверх… И снова вспышка боли… Он постарался закричать, но не услышал собственного голоса… А затем, ему предстало видение.
Его кладут в гроб. Он все видит, понимает, но не может пошевелиться, не может дать знать другим, что произошла ужасная ошибка, какое-то недоразумение, что он жив, жив! Но гроб закрывают крышкой, затем следует глухой стук… Забивают гвозди, значит. Заколачивают его. Фрэнк хочет зарыдать от бессилия, кричать, молотить руками по крышке, пока ещё её неокончательно заколотили. Но он не может сделать ничего. Его разум заперт в мертвом теле. Гроб опустили в глубокую яму. А затем он начал слышать ещё более отвратительный, более невыносимый звук, чем забивание гвоздей — они стали бросать землю на гроб. Они закапывают могилу! Они погребут его заживо, а Фрэнк так и не сможет дать знать, что он жив, что это все ошибка, страшная ошибка…
Но он будет лежать тут, пока кислород не закончится или дольше? Ведь если он уже мёртв, а его разум застрял в мертвом теле, значит он будет пребывать тут навечно? Тело его истлеет, кости превратятся в прах…а что станет с его душой? Стены гроба вдруг стали сжиматься…плотнее, плотнее…
Фрэнк Чжан ощутил пронизывающий до костей холод, лёгкие жгло от недостатка кислорода. Ему нужно глотнуть воздуха…
Он резко сел, жадно ловя ртом воздух. Паренёк сидел в холодной ванне, вокруг даже плавали кусочки льда. Он был голый, но не успев этим возмутиться, он понял, что главное не это. Он, черт побери, жив!
Фрэнк неистово заморгал, вырываясь из объятий воспоминаний. Он снова сидел в ледяной комнате, пялясь на белый огонь свечи.
Вдруг, затарахтел, затрещал радиоприемник. Паренёк тут же начал регулировать, но звук лучше не становился. Но, как только он убрал руки, из приёмника вдруг послышался голос.
— Меня… Меня слышно?
Он буквально подскочил на месте, а голос (явно девчачий) продолжил:
— Эй, есть там кто-нибудь?
Прочистив горло, Фрэнк произнёс, впрочем, не рассчитывая, что его на том конце кто-то услышит.
— Да, Фрэнк Чжан у аппарата.
— Фрэнк?! Это правда ты? — голос девочки зазвучал очень взволнованно.
— А ты кто? — Выпалил паренёк, смотря на приёмник как на чудо.
— Я Хейзел. Помнишь меня?
Фрэнк почувствовал, как его лицо заливает краска.
— Да, Хейзел, я помню тебя. Где ты? Как мне тебя найти?
— Мне… Мне так жаль, Фрэнк, но… Кажется, я умерла, — голос девочки зазвучал несколько виновато.
Фрэнк почувствовал, как его затопила горечь. Одновременно, болью полыхнуло в висках — все перед ним поплыло, а белое пламя свечи запрыгало из стороны в сторону.
— Ты мне правда понравился…-голос Хейзел сначала отдалился, а потом оказался совсем близко, словно она говорила из тёмного угла комнаты. Фрэнк снова сфокусировал зрение и правда уловил в том углу какое-то шевеление.
— Фрэнк, почему… Почему меня убили, а ты остался жив? — из темноты выступила девочка. Те же кудряшки, глаза цвета золота.
Паренёк не мог отвести взгляд.
Электрическая лампа с треском протухла, но свечи продолжали светить ровным белым светом.
Щеки Хейзел впали, а шее багровела красная полоска. Он вдруг заметил, что на щеках у девочке грязные следы от слез, одежда заляпана землёй.
После воскрешение на шее у Фрэнка остался едва видный тонкий шрам. Но сейчас он вдруг начал сочиться кровью, пачкая его бежевый свитер.
Тем временем, Хейзел (или нечто, принявшее её облик) подобралось к ошарашенному Фрэнку вплотную. В нос ему ударил острый запах гнили.
— Ну разве честно, что ты остался жив, Фрэнки? Ну чем ты лучше меня? — Голос девочки был плаксивый, но губы растянулись в издевательской усмешке.
Паренек отшатнулся, но тварь с нечеловеческой прытью сбила его на под и уселась сверху.
— Нужно исправить эту ошибку… То что ты жив — ошибка, согласен?
Ее глаза сверкали расплавленным золотом.
— Ну не стоит так спешить, — вдруг раздался ленивый голос, а затем, сильная рука подняла за волосы заверещавшую тварь и бросила о стену. Что было дальше, Фрэнк не увидел, потому что его сознание провалилось в белый туман…
— Будем считать, что это был голодный обморок, дружище, — кто-то дружески потрепал его по плечу. Открыв глаза, в ярко освященной комнате, Фрэнк почти без удивления увидел перед собой Нико ди Анжело.
Через несколько минут, они сидели на кухне у Фрэнка, пили чай с печеньем. На самом деле, пареньку кусок в горло не лез после пережитого, но демон и слушать ничего не хотел. Ешь и все тут.
— Может это и странно слышать от человека, который был призраком, а потом возвращен снова к жизни, но мне до сих пор с трудом верится, что ты — демон, — признался Фрэнк.
Нико посмотрел на паренька слегка удивленно, но затем кивнул:
— Я несколько отличаюсь от своих собратьев…некоторое время назад я потерял память и не знал ничего о своём демоническом происхождении. У меня есть крылья, свои, природные. Наверное, поэтому ангелы сначала приняли меня за своего, — Нико невесело усмехнулся, припоминая события тех дней.
— Но затем, они раскрыли волка в овечьей шкуре, — продолжил Нико, — они имели полное на то право наброситься всем скопом и растерзать меня.
— И тогда пришёл на помощь Перси, — предположил Фрэнк. Демон слегка удивленно посмотрел на догадливого собеседника, но кивнул. А затем на некоторое время замолчал и по его лицу было сложно понять, о чем он думает.
Примечания:
То, что перенесла с прошлой части, так сказать. Нельзя же бросить старину Фрэнки) хах, плюс, такие вещи следует читать исключительно на ночь, бугага