Растопленный воск.

      Аннабет разрешили на ночь остаться в комнате Пайпер. Что же случись с Пайпер, ей так никто толком не объяснил, укрепив уверенность девушки в том, что что-то здесь нечисто.       Пайпер значилась в двухкомнатной квартире на десятом этаже. В соседней к Аннабет комнате жила странная молчаливая девушка, которая ушла из квартиры, как только Аннабет с Лео сюда вошли. Впрочем, Аннабет не очень то волновала её временная соседка — были проблемы и посерьезнее, тем более, девушка вовсе не собиралась тут задерживаться надолго.       Лео пришлось вернуться к себе — нужно было заниматься оружием. Почему-то Аннабет показалось, что покидал он её с каким-то облегчением, но точно утверждать она не могла. Что-то незримо изменилось с тех пор, как ангелы начали прятаться. И девушка хотела выяснить, что же.       Она сидела на кровати в чистой убранной комнате. Кто знает, как часто тут останавливалась Пайпер, но никаких признаков того, что это была именно её комната, Аннабет так и не заметила.       Оставшись наедине с собой, девушка прилагала все усилия, чтобы не скатиться в пучину отчаяния. Ну нашла она ангелов, как и советовал ей Лука, а ей тут не то чтобы не рады…       Но хуже всего была, наверное, реакция Перси. Она поняла, что ей его недоставало это время, а в итоге встреча оказалась не самой приятной.       Это наводило совсем на невеселые мысли. Да ещё и демон, который выкрал у неё адрес, подсунул книгу, которая должна была содержать все ответы, но почему-то на итальянском…       Аннабет снова раскрыла книгу и пролистала. Вдруг, ей захотелось хлопнуть себя ладонью по лбу. На некоторых страницах, помимо напечатанного текста на итальянском, были нацарапаны пометки на английском (черными чернилами, немного поблекшими, но все ещё легко различимые). И как она их не заметила раньше? Девушка была уверена, что их не было… Да и сложно было бы такое не заметить.       Предвкушая найти нечто интересное, девушка прочла первую пометку.       Автор книги был ангел, поэтому совершил несколько ошибок. Постараюсь исправить. Он был теоретик, а я — практик. Посмотрим, кто кого.       Девушка слабо улыбнулась, но затем, в голову пришла неприятная мысль — а не Нико ли этот самый демон?       В дальнейшем, она крепла в этой мысли.       Судя по пометкам, в книге описывалась история борьбы ангелов и демонов, а также разные виды нечисти, одержимости, заразы, яды. Хоть девушка и не понимала итальянский текст и заниматься переводом ей крайне не хотелось (без нужной необходимости), пометки исчерпывающе раскрывали суть и исправляли автора, иногда бесцеремонно залезая на печатный тест.       Аннабет по настоящему увлеклась записями, но это было все не то. Ей нужно было найти что-то про проклятье, про голоса, про воск. Может это странно, но война ангелов и демонов её мало интересовала. Она ведь всего лишь смертная, и было понятно, что это не её уровень. И роли она тут никакой не играла.       На одной из страниц она задержалась дольше всего. Написано тут было много, тот, кто это писал, явно спешил, разобрать было сложно.       Помеченные божественным знаком — термин устаревший. Доказано, что простые смертные не могут нести в себе такие силы. В данный момент, следует говорить о проклятье ангелов. Это неосязаемая сила естественного происхождения, которая не входит, а только касается смертного, но уже это даёт ему определённый запас сил. Он заключен в душе жертвы. Разве это не проклятье?       Аннабет стало не по себе. В голову пришла мысль: а может и не следует доверять этим записям. Ведь она не сомневалась — она носит это проклятье. Какую-то силу. Именно эта сила и привлекает к ней и ангелов, и нечисть…       Она спрятала книгу под подушку, не в настроении продолжать чтение. Ей стало очень не по себе.       Неожиданно, рядом со шкафом выросла тёмная тень. Девушка сначала подумала, что ей показалось. Но затем, тень отделилась от стены и зависла посередине комнаты. В голове у Аннабет зазвучал бестелесный голос: — Тебе не следует в это лезть. Куда лучше было бы все бросить, зато остаться в живых. Зачем все усложнять? Уходи, уходи отсюда. Не подставляй лишний раз своих друзей… Впрочем, им уже не помочь. А вот себе ты помочь можешь. Пока ещё.       И тень растаяла, не дав девушке как следует удивиться. На самом деле, было чему удивляться. Обычно темные силы общались с ней совсем не так деликатно.       Дверь вдруг со скрипом открылась, и в комнату проскользнула фигура. С таким же противным скрипом дверь была закрыта, и Перси подошёл к Аннабет, держа руки в карманах. — А тебя не учили, что нужно стучаться? — Преодолевая удивление, проворчала Аннабет, вставая с кровати и несколько настороженно смотря на Перси. Вдруг он попробует её выгнать. На это девушка была совсем не согласна.       А затем, она заметила пластырь на лбу, а ещё разбитую губу… Но ведь когда её привёл Лео этого не было.       А Перси стоял и молча рассматривал её, словно старался прочитать её и мысли и про себя удивляясь, что это у него не выходит.       — Где тебя успели так отделать? — спросила девушка, чувствуя странное волнение от взгляда Перси. Её снова затопило какое-то странное предчувствие, но интерпретировать его ей не представлялось возможным. Но он снова проигнорировал её вопрос, а его губы растянулись в обезоруживающей улыбке.       — Ну скажи мне, почему ты все время находишь неприятности на свою голову. Мы же исчезли, а тебе не грозила больше никакая опасность, Аннабет. И ты снова лезешь в самое пекло.       — Вот именно, Перси Джексон, ты просто исчез и ничего не сказал, — она нахмурилась и сложила руки на груди.       — А, значит ты решила найти меня и… Как же… Выяснить отношения? — Парень продолжал улыбаться, а улыбка уже выглядела лукавой.       Девушка вдруг почувствовала, как лицу становится жарко, но тем не менее хмыкнула:       — Я хотела выяснить, что происходит и что мне следует ждать.       — То есть, ты пришла сюда не потому что соскучилась по мне? — Перси притворно-грустно вздохнул и присел на её кровать. В глазах его все же прыгали бесенята.       — А ты, значит, ушёл, ничего не объяснив, чтобы так от меня отделаться? — Вырвалось у Аннабет.       Она тут же себя укорила в сказанном, но Перси лишь мягко рассмеялся. Странно, но девушке тоже захотелось рассмеяться, наверное, от облегчения. Ведь он пришёл сейчас, практически с повинной, а не продолжил её тормошить и высказывать жуткое неудовлетворение её появлением.       Вдруг, его рука взяла её руку. Его прикосновение было тёплое и какое-то уютное. Девушка не успела вскинуть брови от удивления, как он потянул её на себя, и Аннабет оказалась у Перси на коленях.       — Упс, как неловко, — невинно заметил Перси, а одна его рука обвила талию девушки. Аннабет лишь секунду недоуменно на него пялилась, а затем её губы растянула улыбка. Совершенно ясно, что Перси пришёл не чтобы её во что бы то ни стало прогнать.       — Ангелы не все такие растяпы, определённо, — Аннабет посмотрела в глаза юноше и в очередной раз подумала о том, какой же интересный у них цвет. У её подруги Талии тоже был красивый цвет глаз, и будучи ещё маленькой, девушка иногда завидовала поразительным глазам подруги. Впрочем, и тогда, и сейчас она гнала от себя подобные мысли прочь. А у Джейсона глаза были похожи на льдинки, и такие же холодные… Вдруг, на ум пришло другое, связанное со словами Джейсона.       — Та девушка, Рейна, которая приходила ко мне насчёт работы, ты ещё тогда спрятался, а потом постарался меня убедить, что все это время был в квартире… И не надо делать недоуменно лицо, Джексон, ты знаешь, о чем я говорю, точнее, о ком, — Перси не мог не заметить, как серьёзно зазвучал голос Аннабет, но она не дала ему прервать её, — скажи честно, эта та самая Рейна, о которой говорил Джейсон? Которая назначила сбор или собрание, что у вас там, ангелов?       Перси продолжал улыбаться, но в его глазах мелькнуло какое-то беспокойство. Тем временем, девушка поднялась на ноги и даже сделала шаг от него, сложив руки на груди.       — Да, это она, — он пожал плечами, — но из-за чего сыр бор?       — Просто знаешь, это странно: ты со мной разговариваешь о том, что я много на себя взяла. Говоришь, что две работы это много, что я сама не знаю, что хочу, нужно умнее распоряжаться жизнью. А потом приходит человек из ваших и отдаёт мне бумаги на увольнение с одной из работ. Я же, в то время была явно не в себе, ошарашенная всеми событиями, ещё и отравленная… Хорошая работка.       — Ты не понимаешь и делаешь неправильные выводы, — Перси вдруг утратил былую веселость. Он резко поднялся с кровати и сделал шаг к Аннабет, но та выставила вперёд руки и произнесла:       — А как скоро ты хотел мне сообщить, что я жертва будущей войны? Что в моей душе заключена сила, если её высвободить, это будет изрядное преимущество в войне. Именно поэтому ты меня и оберегал. Чтобы я не умерла раньше времени, верно?       Аннабет не нужен был, в сущности, ответ. Она все прочитала в его глазах.       — Поэтому, исчезнув, я не стал давать тебе адрес и был просто в бешенстве, когда ты сама пришла… Кто угодно, но не ты, Аннабет. Я не хотел, чтобы с тобой случилось такое.       Он снова взял её руки в свои и твёрдо посмотрел ей в глаза.       — Я клянусь, что защищу тебя, Аннабет Чейз. Я сделаю для этого все. «И умру, если потребуется» — незримо звучало между строк.       Девушка хотела бы найти в себе силы его оттолкнуть и гордо покинуть комнату, квартиру, ангелов. Но ей вспомнилось то чувство, когда Перси пропал. Какой потерянной она себя чувствовала тогда. А теперь Перси так близко, он жив, она жива.       В тот момент, когда их губы встретились, свет в комнате погас. За ненадобностью.

***

      Когда Фрэнк был призраком, он ярче как никогда чувствовал свое одиночество и отверженность от остального мира. Это чувство было ему знакомо всю жизнь, но как слепой, будучи слепым всю жизнь, не знает чего лишен, никогда не имевший зрения и не имея почву для сравнения, так и Фрэнк, никогда не имевший друзей, в принципе, и не страдал от их отсутствия.       В целом, он был самым обычным пареньком. Среди других детей его выделяла степень слишком жёсткой опеки его бабушки, да непереносимость лактозы. Но, став призраком, он почувствовал даже некоторое разочарование. Нет, он, конечно, не хотел умирать. Но раз так вышло я то его убили, было любопытно заглянуть за призрачную завесу, узнать, все-таки, что на другой стороне. Вместо этого, он застрял в странном, промежуточном состоянии. А его тело, кажется, было несколько непригодно для того, чтобы в него возвращаться.       Нико тогда привел его в свой дом. Это был шикарный загородный коттедж, но детали интерьера Фрэнка тогда не заинтересовали.       Демон оказался не такой сволочью, какой держал себя перед Перси и Аннабет. Это показалось Фрэнк довольно любопытным, но спрашивать было несколько неудобно. Особенно при сложившихся обстоятельствах, когда его собственное тело лежало на чёрном столе, холодное, безжизненное, с перерезанным горлом. Смотря на него, Фрэнк невольно провел пальцем по собственному призрачному горлу.       Нико тем временем расставил вокруг Фрэнка 12 чёрных свечей. А затем, поднял на призрака свои абсолютно чёрные глаза и щелкнул пальцами. Свечи тут же загорелись, правда абсолютно белым пламенем.       Фрэнк между тем заметил, что пламя в глазах демона не отражается. Там словно поселилась тьма, засасывающая в свой омут любой свет. А взгляд… Он был непонятный для паренька, а значит, крайне тревожащий.       — Ладно, успокойся. Это действительно будет больно, — доверительно произнёс Нико, коснувшись пальцем пламени свечи.       Пламя едва дрогнуло, но продолжало гореть, а если демону и было больно, то он вида не подавал.       — Очень больно? — Фрэнк рефлекторно провел пальцами по своему призрачному горлу.       Демон кивнул, продолжая смотреть на свечу.       — Твоя душа вырвалась на свободу… Нет, то что ты есть — это не душа в чистом виде. Но твоя призрачная оболочка для неё более свободная обитель. А теперь мы постараемся запихнуть её обратно, в материальное тело. Сам понимаешь, это неприятно. Тебе приятно, когда ты видишь сладкий сон, а тебя бесцеремонно будят пинком в живот?       Фрэнк поежился, но все же возразил:       — Быть призраком — это скорее из жанра ужастиков любого ночного кошмара.       Демон усмехнулся, а потом взял с пола тёмную ткань.       — Ложись, старина, на себя, что бы… — он явно сдержал смешок, — чтобы, так сказать совпасть.       Паренёк медленно и осторожно присел, а потом и лёг… Сначала, видно, не очень метко, потому что увидел свой череп изнутри. Наконец, нужная позиция была принята.       Нико ди Анжело удовлетворенно кивнул и набросил на него тяжёлую черную ткань.