Кое-что о Кэролайн

Кафельный пол, на котором лежала Кэролайн, был словно изо льда. Ещё на пару градусов ниже, и вскоре на её ресницах выступил бы иней. Тихий рокот от неизвестного существа всё так же силился завладеть её вниманием, но Кэролайн не поддавалась. «Глаза. Думай о его глазах,» - нашёптывала она сама себе. Глаза Финнли Райана. Изумрудно зелёные, неповторимые, они захватывали сознание в тот же миг, как их впервые видели. Кэролайн имела привычку, когда в её голове застревала какая-нибудь надоедливая песня, напевать Starman Дэвида Боуй – сознание тут же отчищалось. Сейчас же нужны были радикальные меры, поэтому Кэролайн сосредоточилась на том, что всегда было её самой навязчивой мыслью, от которой даже надёжная песня не спасала. «Глаза, его изумрудные глаза…» До той встречи на балконе они как будто и не были знакомы. Хотя на самом деле знали друг друга всю жизнь. Он был лучшим другом её дяди, а потому часто бывал в их фамильном доме в Стокерхеме. Они должно быть виделись бесконечность раз на знаменитых званных вечерах Стокеров, на которых нередко собиралось до двухсот человек. Естественно они были едва знакомы, а то и вовсе не перемолвились и словом. До того вечера в Вегасе, когда он спас Кэролайн от тягчайшего греха, и в тоже время навсегда захватил её душу. Финн сдержал слово и ничего не сказал её родным о том случае. Взял на себя всю ответственность приглядывать за ней. Случись с ней что-то теперь - это будет его вина. Поначалу он ощущал себя кем-то на подобии старшего товарища. Финн старался не слишком далеко вступать в её проблемы, но при этом старался укрепить Кэролайн духовно. Он водил её на концерты классической музыки на балет; открыл для неё классиков мировой философии. Эстетика, вкус, высшее общество – мир, из которого без оглядки бежала её мать, открылся для Кэролайн во всём своём манящем блеске. Она словно видела своё отражение, призрачную тень той девушки, которой она должна была быть. И вот настал тот момент, когда краски окончательно взорвались, а шум фейерверков оглушил её – в ушах, переливаясь, зазвенели колокольчики – она влюбилась в Финнли Райана. Кэролайн осознала это в один из вечеров Вене. Были летние каникулы, дядя вывез её, чтобы познакомить с роднёй, жившей за границей, а заодно показать семейные дома. Так вот в Вене к ним присоединился Финн, и, выполняя его давнее обещание, они с Кэролайн пошли на «Тристана и Изольду», одно из самых чувственных произведений Вагнера. Дядя Альберт к ним не присоединился – он презирал немецкую оперу, предпочитая итальянцев. Вечер был очень жарким, и в перерыве после первого действия Финн рассказывал Кэролайн об истории написания произведения за бокалом охлаждённого шампанского. В какую-то секунду Кэролайн осознала, что не разбирает его слов, а лишь наслаждается звуками его голоса. Из-за шампанского на её щеках выступил нежно розовый румянец, один из локонов выбился из тугого пучка, глаза блестели, губы тронула лёгкая улыбка – Кэролайн была очаровательна. Вдруг Финн замолчал и улыбнулся, любуясь ей. Несколько секунд и они просто смотрели друг на друга, не отрываясь, не моргая. Внезапно прозвенел первый звонок и вывел их из транса. Они осознали, насколько нелепо это, должно быть, выглядело со стороны. Это осознание вспыхнуло в глазах обоих, а затем электрическим разрядом прокатилось по всему телу до самых кончиков пальцев. Оба словно заглянули друг другу в мысли, слишком сокровенные, чтобы их можно было бы открыть. Кэролайн моргнула, а затем в смущении опустила глаза. Шампанское вновь напомнило ей о себе лёгким головокружением. Финн тоже впал в некоторое оцепенение, но быстро совладал с собой. Он легонько коснулся руки Кэролайн, чтобы она вернула к нему свой взгляд. И вот, с титаническим усилием ей это удалось – в глазах у неё плескались страх и смущение. Финна это разволновало. Он попытался успокоить Кэролайн взглядом, вложив в него всё понимание на которое был способен, но это напротив ещё больше придало жару к её и без того пунцовому лицу. Финн приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но прозвенел второй звонок, и им пришлось поспешить на свои места. Той ночью она не смогла заснуть. Когда она закрывала глаза, ей чудились изумрудные глаза Финна, слова успокоения застывшие на его губах. Стоило разомкнуть веки, и в темноте комнаты её преследовали всё те же изумрудные глаза. «Он лучший друг дяди!... Старше на целых двадцать лет!... Не подходящий, совершенно не подходящий… Он женат…» - как мантру повторяла она. Но после сознание бесповоротно заполнялось им: его голосом, улыбкой, глазами. Его потрясающими глазами… Последующие несколько месяцев Кэролайн старалась избегать его. Всё свободное от школы и общественных занятий время она проводила в Хемлок Гроув с Романом. Осенью, на свой шестнадцатый день рожденья она получила от Финна по почте ограниченное издание «Тристан и Изольда» на виниле. Позже на выходных они встретились в Бостоне и перекусили в кафе-мороженом, старательно напуская вид, что никакого напряжения не было. Всё вроде бы стало по старому, и так бы может и осталось, если бы в тот год Кэролайн не пришлось проводить рождество с семьёй в Стокерхеме. Здесь следует немного упомянуть о масштабах торжеств в доме Стокеров. Что это были за праздники! Гуляния на такие важные праздники как рождество продолжались не менее трёх дней. А из гостей одних только непосредственных родственников собиралось до сотни человек. В помощь к двум штатным поварам нанимались еще несколько ведущих шеф-поваров из мира истинных гурманов. Для оформления многочисленных залов и гостевых закупались целые эшелоны цветов из самой Голландии. Плюс двенадцать специалистов по интерьеру. Также дополнительно нанимали около трёхсот человек обслуживающего персонала. В почётных гостях значились ведущие мировые исполнители классической музыки джаза. Последние были прихотью дяди Альберта, потому как Элдерт, дедушка Кэролайн, был особой слишком консервативной. А что за потрясающие фейерверки! Должно быть, ни в одном шоу мира не было такой потрясающей программы. Одним словом праздники, а особенно рождество, в доме Стокеров были событием выдающимся. Было два часа ночи, в бальном зале восточного крыла дома играли вальс, в северном крыле в павлиньем зале выступали акробаты, а в гранатовой комнате собрались любители карт во главе с дедушкой Элдертом – большинство играли в вист, но присутствовала небольшая группка поглощённая покером. Южное крыло, в котором располагалось большинство гостевых комнат, было практически пустым, здесь и находилась Кэролайн. Она сидела в кованом кресле на открытой заснеженной террасе, прилегавшей к мавританской столовой на третьем этаже. Снег нежными пушинками падал на её волосы и ресницы, но холод ничуть не тревожил Кэролайн. Она была словно прекрасная статуя ледяной принцессы – недвижимая, полностью утонувшая в своих мыслях. - Боже! Кэролайн, ты ведь заболеешь! – она почувствовала, как на плечи ей накинули мужской пиджак. Знакомый запах выдернул Кэролайн в реальность. Она моргнула и, наконец, заметила перед собой Финна, как всегда образец элегантности. Он присел перед ней на корточки, так что их глаза теперь находились на одном уровне, ладонями он принялся сквозь рукава пиджака растирать её замерзшие плечи. - Эй,- мягко произнес Финн,- всё хорошо? Прошло несколько секунд, прежде чем Кэролайн отозвалась. Она поспешно встала и попыталась сбросить с плеч пиджак Финна, но тщетно - он удержал пиджак на месте. – Да, всё прекрасно. Это всё шампанское, кажется, я его теперь разлюбила… - Давай я провожу тебя назад, ты совсем замёрзла,- он протянул Кэролайн руку, и они неспешно побрели сквозь заснеженную террасу. Очутившись в полумраке столовой, Финн сразу же усадил девушку в кресло, а сам принялся возится с камином. - Лучше включить электрический, с этим придется долго мучиться. Я ни разу не видела, чтобы здесь топили: дедушка не жалует эту комнату, - поспешно сказала Кэролайн. Финн последовал её совету; и после они вместе сидели перед пляшущем на экране пламенем электрического камина. - Элдерт не любит мавританский стиль,- нарушил молчание Финн. - Никогда бы не подумал! Боковым зрением он внимательно следил за Кэролайн. - Не в этом дело. Эту столовую обставляла его мать, а у них были натянутые отношения. Кажется мне что-то такое говорила Элли…- Кэролайн резко прервалась. Холод с улицы ни на секунду не пронял её на дрожь, но имя погибшей кузины моментально заставило её дрогнуть. - Ты очень по ней скучаешь, - спокойно произнёс Финн. - Каждый день… - Кэролайн всхлипнула. - Эй, всё в порядке,- Финн поднялся с кресла и обнял её. – Шшш. Всё хорошо. Тут Кэролайн наклонилась и поцеловала его. Финн отпрянул на несколько секунд позже, чем должен был. Затем оба вскочили на ноги. - Кэролайн, это… это совершенно не приемлемо… Ты же понимаешь! - Да, конечно, мне так жаль! ...Я… - Тебе всего шестнадцать… - Я…я всё понимаю… - Если я хоть каким-то образом ввёл тебя в заблуждение, будто я испытываю по отношению к тебе… - Что прости? – встрепенулась Кэролайн. - Мне жаль, если ты решила, что я испытываю к тебе определённые чувства… - Которых ты, конечно, же не испытываешь,- саркастично вставила Кэролайн. Смущение на её лице отползло куда-то на второй план, сейчас в нём читалось искреннее возмущение. Финн не нашелся с тем, чтобы ответить, его и без того большие глаза распахнулись ещё больше, брови поползли вверх. Сказать, что он был удивлён – ничего не сказать. - То есть тогда в Вене, скажешь, ты ничего не почувствовал?! А пластинки на день рожденья?! И после этого ты смеешь говорить, что я нахожусь в заблуждении? – теперь уже злость плескалась и бурлила в глазах Кэролайн. – Если бы ты сказал, что мы не можем… по ряду причин… И ведь есть дядя Альберт, он же будет просто… Кэролайн выдохнула, жар немного отступил с лица. -Тогда я бы всё поняла. Но как можешь ты говорить, что причина в том, что просто ничего ко мне не испытываешь? – сейчас Кэролайн говорила едва слышно. По её щеке скатилась слезинка, но она этого не заметила. Этого было довольно. Финн больше не мог видеть её страданий. В одно мгновение он оказался рядом с ней и, не говоря ни слова, подарил ей самый потрясающий поцелуй на свете. Это было так же эпично, как миллиард взрывающихся одновременно фейерверков. Так же неотвратимо, как первый в жизни глоток воздуха. Нежный и чистый, но вместе с тем страстный и неуправляемый. Когда они, наконец, оторвались друг от друга, казалось, прошёл целый миллениум. Оба дышали так тяжело, словно четыре раза подряд обежали землю. -Прости…- на выдохе прошептал Финн. Дальше всё превратилось в череду взлётов и падений. Бывали дни, в которые они ни секунды не могли провести раздельно. Но вместе с тем бывали и целые недели, когда Финн переключался и занимал глухую оборону. Кэролайн отчаянно хотелось поговорить с Бонни или Еленой, но она никак не находила в себе сил, а после случилось ужасное – родители Елены погибли. Все знакомые из Мистик Фолс включая её мать были полностью сосредоточены на Елене и Джереми, поэтому всё время Кэролайн разделилось на две части: ту, что она проводила с Финном, и ту, в которую она безвылазно сидела в Хемлок Гроув. Она не могла находиться с Еленой из-за жгучего чувства вины. Кэролайн ненавидела себя за злость и мысли о том, что никто так не заботился о ней, когда она потеряла Элли, будто её собственное горе ничего не значило. Надо сказать, разговоры о чувствах не были сильной стороной Романа, поэтому по большей части они просто пили и философствовали, иногда к ним присоединялась Лита, но чаще были лишь они вдвоём. Потом появился Питер. «Мой личный психиатр» - шутила Кэролайн. На него-то она и изливала всё свои беспокойные мысли. Может он и подтолкнул Кэролайн расстаться с Финном. Это произошло в один из вечеров в Бостоне. Шёл август, но воздух был отчего-то не по сезону прохладный. Финн неспешно вел Кэролайн под руку по «маленькой Италии». Вот он уже собирался завернуть к одному уютному ресторанчику, как, неожиданно, Кэролайн его остановила. - Я не могу,- тихо сказала она. - Не хочешь есть?- беспечно отозвался Финн. Он не заметил в ней перемены. – Может хотя бы выпьешь кофе или ещё что-нибудь, сегодня прохладно. - Я не об этом… Я имела в виду меня… тебя… нас…,- её голос дрогнул. – Финн, я ужасно устала. Когда мы рядом, я будто сплю, и это всегда так волшебно… Но стоит нам… и я… Я думаю о том, что… Это разбивает мне сердце, стоит мне подумать о ней… Вместо ответа Финн огляделся. - Здесь не место,- резко сказал он и слегка дёрнул Кэролайн, пытаясь заставить идти, но она стояла как вкопанная. - Может, хотя бы немного отойдем,- бросил Финн тем же тоном и скользнул в узенький безлюдный проулок, завлекая Кэролайн за собой. - Я больше так не могу, Финн… Не быть рядом с тобой – это больно. Но быть вместе так… это разъедает меня из нутрии… - Ты хочешь, чтобы я развелся?- холодно и отчётливо произнёс Финн. Кэролайн вздрогнула, в эту секунду она во всей полноте почувствовала всю неблагоприятность погоды. Она взглянула на него со всей нежностью, на какую только была способна, отвечая на его ледяной взгляд. - Я бы никогда не решилась бы тебя что-то, что было бы тебе неприятно,- Кэролайн улыбнулась, смахнув со щеки одинокую слезинку (должно быть от ветра). – Просто, думаю, нам надо расстаться. Кровь отхлынула от лица Финна – такого он никак не ожидал. Вся жёсткость в нём моментально исчезла. - Кэролайн… - Так ведь будет лучше, верно?- нежно, через силу шептала Кэролайн. – Ты был прав, с самого начала прав. Это неприемлемо… Мы совершенно не приемлемы… - О, милая, солнышко…- он протянул к ней руку, но Кэролайн отступила назад. - Нет, пожалуйста, не нужно всё…- давясь слезами, она не договорила. - Что же творится у тебя в головке?- нежно шепнул Финн. Руку он так и не опустил. - Что творится у меня в голове? А что в твоей? Разве ты не видишь, как причиняешь мне боль? Финн шагнул к ней, но Кэролайн вновь отпрянула. - Всё кончено, мне жаль,- шепнула она и бросилась прочь. Остаток лета прошел в беспробудном пьянстве под ручку с Романом, а вот начало учебного года было многообещающим – в школу был зачислен Стефан Сальваторе. Позже был странный роман с Деймоном, а затем Мэтт. Кэролайн действительно хотела, чтобы всё получилось, было бы красиво: Мэтт бы забыл Елену, а сама Кэролайн отпустила бы Финна. Оказалось он (Финн) увидел их как-то вместе, что повлекло серьёзные события. Кэролайн пришел конверт с запиской: « Теперь я понял, о чем ты говорила. P.S: Это тебя ни к чему не обязывает. Я больше не хочу лгать себе»; и копией заявления о расторжении брака. Кэролайн ему не ответила. Она сосредоточилась на том, чтобы у них с Мэттом всё получилось. Она действительно старалась. Но не вышло… Кэролайн стала вампиром, все чувства обострились, в том числе и одержимость Финном. Отчаянные попытки держать всё под контролем сыграли с ней злую шутку. Она и Роман. В один из их традиционных пропитанных алкоголем вечеров юношеская привязанность распалилась в подлинную страсть. Случайный поцелуй перерос в необъятное пламя. Они не переспали, нет. Кэролайн хватило сил сбежать в последний момент. Она и Роман никогда не обсуждали тот вечер. Её отношения с Мэттом и без того тяжелые на тот момент накалились до предела. Потом всё закрутилось еще тяжелей. Умерла Лита, Роман с Питером разругались, с Мэттом всё окончательно испортилось. Ей нужно было с кем-то поговорить, она отчаянно нуждалась в друзьях. Ей нужен был кто-то. Этим кем-то стал Тайлер. Всё начиналось прекрасно, Кэролайн была практически готова рассказать ему всё, то что она никогда и никому не открывала – то что на самом деле случилось с Элли, и то что случилось с ней самой. Но и тут ничего не вышла, настал период, когда его просто не было рядом. А как сильно Кэролайн в нём нуждалась! Её приступы возвратились. Вновь она обнаруживала себя в местах, где не помнила, как оказалась. Целые часы бесследно исчезали из её памяти. И увечья – порезы на спине и руках, заживавшие необъяснимо медленно для вампира. А когда ей стали мерещиться воспоминания, которые она была уверенна, никогда не случались, ей стало по-настоящему страшно. Но рядом не было никого, с кем можно было бы поговорить. Неизвестно что было бы с Кэролайн, если бы Роман и Питер не вернулись в её жизнь. Хотя теперь их отношения сильно изменились. После того как они потеряли Литу, в них проснулась гиперопека. Они не могли теперь потерять Кэролайн. Роману исполнилось восемнадцать , что означало полное вступление им в права наследования корпорацией Годфри, частью которой являлся «Частный институт медико-биологических технологий Годфри» под руководством Йохана Прайса. К нему Роман и обратился за помощью для Кэролайн, так как её сущность вампира оставляла невозможным обращение к обычному врачу. Так начались сеансы с доктором Прайсом трижды в неделю. Часы откровений, которые окончательно разрыли пропасть между Кэролайн и её друзьями из Мистик Фолс. Этого она не могла им рассказать. Потом появился Клаус. Пожалуй, единственный за долгое время, кто понял: с этой милой блондинкой не всё так просто. То как Клаус смотрел на нее, просматривая насквозь, пугало её. Отношения с Тайлером с каждым днём распадались всё сильней, и в конце всё завершилось так, как наверно и должно было - расставанием. Да, Кэролайн, очевидно, сама всё завершила, поддавшись Клаусу. Но и в этом, как и в расставании с Мэттом не всё было так кристально чисто. А именно, и над этими отношениями, словно таран, пронеслась тень Финна Райана. Кэролайн мельком встретила его, когда отвозила своего кузена Томми домой. Они с Финном едва сказали друг другу пару слов (дядя Альберт находился рядом), но и этой мимолётной встречи хватило, чтобы полностью вывести Кэролайн из равновесия. Вернувшись в Мистик Фолс, она никак не могла прийти в себя. И тут неожиданная встреча – Клаус. Ей стало любопытно, сможет ли он заставить её хоть ненадолго забыть о Финне. Так её отношения с Тайлером окончательно рассыпались. После она едва вообразила, будто влюблена в Стефана – корявое повторение истории с влюблённостью в Романа. Потом ряд перипетий связанных с возвращением Бонни и Деймона с того света. И наконец, эта странная полу дружба – полу роман с Энзо. Ей нравилось проводить с ним время. После того как Роман и Питер стали такими приторно заботливыми, Кэролайн был необходим человек, который бы не заставлял её постоянно возвращаться мыслями к жутким тайнам семьи Стокер. На какое-то время она и вовсе бросила колледж, так что в её жизни оставались только доктор Прайс и Энзо, и конечно, безумный хоровод вокруг из Романа и Питера. На жёстких дисках в тайнике её маленькой квартирки собиралось всё больше леденящих подробностей, в обнимку с кассетами видео дневника. Так много доказательств. Однажды их стало слишком много, она оказалась в одном касании от тех, кто так безжалостно перевернул весь её мир. Она оказалась слишком близко. Здесь частично подошла бы цитата из «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего» Фридриха Ницше. «Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein.» (И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя) Она всматривалась в бездну, и бездна вспомнила о ней. И поэтому сейчас вокруг неё был этот мерзкий белоснежный кафель и хриплое дыхание над самым ухом. «Нет, нет… Этого нет… Только Финн. Глаза Финна,» - продолжала нашёптывать Кэролайн.