Убийство в краю клёнов

Я провела отвратительную ночь, ворочаясь с бока на бок. Арест Санни несколько выбил меня из колеи, и я в прямом смысле не знала, что мне делать. Я думала, и думала, и думала, пока мне не начало казаться, что моя голова вспухла. Наконец, я пришла к кое-каким выводам, но... Мне не хватало финальных частей головоломки. Героин... Лилиан слышала Сесилию... Таблетки... Пресс в аптеке... Любовные романы жертвы... Черный ход... Стрихнин... Способ убийства... Мотив... Так и наступило утро. Я встала совсем разбитой и, не дождавшись, пока мои верные подруги, одна из которых – Бесс – постелила себе здесь же, на раскладушке, которую с трудом удалось выклянчить у консьержа, проснутся, завернувшись в халат, быстро совершила утренний туалет в примыкавшей к гостевой спальне ванной. Поднявшись в свою старую комнату прямо в ночной рубашке (в конце концов, было слишком рано, чтобы кто-нибудь в своём уме был уже на ногах), я быстро оделась и пару раз махнула расческой по своим коротким волосам. Собрав сумку и на цыпочках спустившись в гостевую спальню за телефоном и заключением химической лаборатории, а также для того, чтобы оставить записку мирно почивавшей Бесс, чтобы она не волновалась, я выскользнула из комнаты, а затем – и из общежития, подхватив по пути своё пальто. Я и представления не имела, где находится полицейское управление, но надеялась выяснить это с помощью профессора Ричардсона, потому и набрала его номер, выбравшись из замка. Был недопустимо ранний час, но добрейший педагог сразу же взял трубку и, услышав мою просьбу, а также краткий рассказ о том, что произошло вчера вечером, заверил меня, что поможет. Он заказал для меня такси, и, спустя всего пять минут, я уже ехала по славному городу Оттаве, торопясь в то самое заведение грешников, куда умудрился загреметь Санни. Здание полицейского управления походило на уютное кафе или даже жилой дом, настолько благопристойно оно выглядело: выкрашенное в цвет слоновой кости, симметричное, аккуратненькое, покрытое лепниной. Лишь зарешеченные окна, да полицейские автомобили, занимавшие собой всю площадь, расположенную перед парадным входом, говорили об истинном назначении этого дома ужасов. Услышав, кто я, сидевший за шлагбаумом служитель закона любезно улыбнулся и, заверив меня, что профессор Ричардсон уже связался с ними и объяснил ситуацию, беспрепятственно проводил меня в само строение. Внутри было светло и довольно мило: деревянный стол администрации, коричневый ковер на полу, светлые стены, удобные скамейки по всему периметру помещения. Сидевший за столом администрации юный полицейский с зализанными волосами, внимательно выслушав меня, посоветовал обратиться «к сержанту Дюпону – это кабинет №313, третий этаж». Я послушно направилась к лестнице и прошла четыре пролета. Искать триста тринадцатый долго не пришлось: поднявшись, я почти что уперлась в него носом. Набрав побольше кислорода для храбрости, я постучалась и вошла внутрь, не дождавшись разрешения. Сержант Дюпон оказался как раз тем обиженным жизнью анорексичным моржом, который вчера забирал корейца. Только завидев меня, он вскочил и проговорил: – Умоляю вас, заставьте его замолчать! – Что?., – не поняла я. Он обошел свой заваленный бумагами стол и, взяв меня за локоть, повлек куда-то. Мы прошли весь третий этаж, затем проехали на лифте в какой-то подвал. Как только автоматические двери разъехались в стороны, я поняла, чего именно хотел от меня сержант Дюпон: Ирен Адлер не забыла своё блистательное прошлое в Ла Скала. Подвал представлял собой небольшой, но широкий коридор, по обе стороны которого находились камеры. Пол и потолок этого помещения были каменными, что обеспечивало, к огромному сожалению, хорошую акустику. Санни надрывался во всё горло, но, судя по его исполнению, музыкальный слух он так и не развил, хотя сам кореец, по-видимому, думал совсем не так. Я не знаю, что за классическую арию он исполнял в этот раз, но часовые, которым приходилось нести свою вахту на этом этаже, вид имели далеко не веселый. – А в чем его обвиняют? – полюбопытствовала я. – В незаконном хранении оружия, – ответил полицейский, поморщившись, когда азиат попытался взять высокую ноту. – Этот парень поставлен в очередь на репатриацию; я сам подписал бумаги, по которым иммиграционная служба должна будет смягчить наказание. Я сообщил ему, что за него поручились и профессорский состав университета, и даже сам ректор, но этот несносный человек никак не замолчит! Он поёт с того самого момента, как его привезли сюда! – Вы нашли оружие? – осведомилась я, пропуская мимо ушей его стенания. – Да, – кивнул он. – Патроны к нему были лишь холостые, и потому мы решили обойтись без серьёзного преследования. Пожалуйста, мисс, заставьте его замолчать! – Я попытаюсь, – пообещала я. Он подвел меня к камере, где держали Санни. Кореец лежал прямо на каменном полу, заведя руки за голову и задрав длинные ноги на стену. Он громко и самозабвенно пел, закрыв глаза и покачивая ступнями в такт музыке, звучавшей в его голове. Я тихо прочистила горло, и азиат, тут же замолчав, повернул голову и улыбнулся. – Как же я рад тебя видеть, Нэнси! – чуть хрипловато проговорил он. Стоявший позади меня Дюпон испустил вздох облегчения. – Я тоже, – кивнула я. – Тебе грозит репатриация. – Это верно, – весело ответил он, легко вставая на ноги и подходя почти вплотную к прутьям клетки. – Я снова еду домой. – И ты в порядке? – приподняла брови я. – В полном, – он протянул руку и потрепал меня по плечу. – Я придерживаюсь фаталистического взгляда на жизнь, Нэнси. Это случилось. Ничего не поделаешь. Вернусь домой и буду просвещать своих соотечественников в Сеуле, и, кто знает, может быть, когда-нибудь, возможно, даже скорее, чем ты думаешь, какое-то интересное дело приведет тебя прямо к моему порогу. – Но мы ещё не раскрыли убийство Сесилии, – напомнила я. – Да ладно тебе, – махнул рукой кореец. – Ты уже давно всё вычислила, разве нет? Я опустила глаза и задумалась. – Просто иди и призови убийц к ответу, – увещевал меня азиат. – Подождите, – встрепенулся Дюпон. – Каких ещё убийц?! – Это долгая история, – я устало потерла щеку. – Если хотите, я расскажу вам всё, но для этого нам понадобится не одна минута. – Отлично, – добродушно кивнул полицейский. – В таком случае, поднимемся ко мне в кабинет. Я задолжал вам, юная леди, за то, что вы смогли заставить этого недоделанного Паваротти замолчать. – Моя цель – Ла Скала, – твердо проговорил Санни, отходя от двери камеры. – Откройте эту клетку, и я пойду с вами. – Что?! – ахнул сержант. – Ты, случаем, не отшиб инфразвуком себе последние мозги? – Инфразвук – это звук рекордно низких частот, – отреагировал кореец с дьявольской улыбкой на губах. – А у меня – тенор. Но не волнуйтесь: я знаю множество классических арий, как подходящих для моего тембра, так и не очень. Вот, например, чудесная партия Тристана... – Хорошо, хорошо! – замахал руками Дюпон. – Понял я, понял... Ладно, ты, вроде, неопасен... Но я делаю для тебя исключение в последний раз! Полицейский подозвал своего подчиненного и отдал ему приказ открыть камеру и сопроводить подследственного к нему в кабинет. Молодой человек в форме, судя по всему, новичок на службе, покосившись на «профессора Ли» с неким недоверием, всё же кинулся выполнять приказ. – Я надрывал для вас связки всю ночь и часть утра, – выдал азиат, внимательно следя за действиями молодого полисмена. – А вы так строги ко мне... – Я был бы тебе премного благодарен, если бы ты поберег свои чертовы связки, – проворчал инспектор. – Пойдемте уже. Я и так из-за вас нарушил сотню регламентов. – Зато в итоге вы раскроете преступление, – пообещала я, отходя в сторону. – Подследственный никуда не денется от вас, я обещаю. – Ему и деваться-то особо некуда, – пожал плечами Дюпон. – Уже вечером его репатриируют; из корейского консульства пришли документы на него. – Что ж, значит, скоро домой! – весело провозгласил Санни, выходя из камеры и порывисто обнимая меня. Надо признаться, я не ожидала от него подобного проявления чувств, полагая, что азиаты по своей природе – люди довольно сдержанные, но, видимо, с этим конкретным образчиком никакие правила не работают. От него пахло довольно приятно, несмотря на то, что он провел ночь в камере, да и Джесс, которая была самым непримиримым врагом корейца по версии Нэнси Дрю, здесь не было, поэтому я позволила себе потрепать его спине, прежде чем отстраниться. – Пойдемте, – кивнул сержант, и мы потянулись за ним. Цепочку замыкал молодой полицейский, который глаз не спускал со спины Санни. К слову сказать, смотрелось это довольно комично, ибо азиат обладал несколько нетипичным для представителей своей этнической группы ростом и был на полторы головы выше юного бобби. Мы поднялись в кабинет Дюпона, слегка, на мой взгляд, маловатый для четверых человек, и хозяин помещения, любезно указав нам на стулья, расставленные по всей небольшой площади комнаты, сел за свой заваленный папками с бумагами стол и сложил руки домиком, всем своим видом показывая, что внимательно нас слушает. Я набрала побольше воздуха и начала было свой рассказ, но меня прервала резко распахнувшаяся дверь. Точнее, моё так толком и не начавшееся повествование пресек Эйб, который, облаченный в щегольское пальто с мехом, ворвался в кабинет инспектора без стука. – Простите, ради бога, – задыхаясь, выдал студент. – Я спросил внизу, кто занимается этим делом, и меня направили к вам... Дело в том, что, кажется, мы знаем, кто убил Сесилию... Вы должны нам помочь: кое-кто в опасности... Лиза сказала... – Стоп, – Дюпон легонько хлопнул ладонью по столу, отчего на пол слетела одна зеленая папка. – По порядку, пожалуйста. – Это – один из студентов, проживающих в общежитии, где недавно произошло убийство, – пояснила я. – Сесилия – это имя жертвы. Эбрахам перевел взгляд на нас, и при виде Санни его глаза расширились. Кореец ответил ему обычной улыбкой, в которой проглядывала немалая доля иронии. – Я думал, вы уже... Э-э-э... Собираете вещи.., – протянул юноша. – Как видите, нет, – развел руками азиат. – Но я соберу их. Обещаю вам. – Перестаньте паясничать и расскажите мне, наконец, что произошло! – кажется, сержант был весьма близок к тому, чтобы потерять терпение. – Сэр, дело в том.., – начал было Эйб, но вдруг его собственный мобильный телефон прервал его повествование. – Прошу прощения, это Лиза. Э-э-э... Та самая, кто знает имя преступника... Эбрахам принял звонок коротким «Да». Я, сидевшая к студенту ближе всех, услышала женский голос, стрекотавший в трубке. – Да, Лиза... Я в полицейском управлении... Что, Лиза?.. Поторопиться? Я постараюсь... Лиза, здесь Нэнси и профессор Ли... Что тебе стало известно?.. Что?.. Лиза! Лиза! Внезапно лицо юноши побледнело, и он, выронив телефон, осел на пол. Молодой сотрудник полиции мигом пришел ему на помощь, весьма профессионально отхлестав по щекам. – Что там произошло? – спросил инспектор, вставая. – Лиза... Лиза.., – залопотал Эбрахам, протягивая к нам руки. – Я услышал какой-то удар и крик... – Поехали туда, – решительно скомандовал Дюпон. – Бейкер, подготовьте машину! Леди, надевайте ваше пальто. Вы и этот певун отправляетесь с нами. Инспектор показал нам пример, быстро облачаясь в форменную дутую куртку, далекую от эстетического совершенства, но практичную. Санни любезно помог мне влезть в моё черное пальто, которое рядом с верхней одеждой Эйба выглядело как-то неважно, а сам мужественно остался в своем черном свитере и брюках, так как его увезли, не позволив даже накинуть ничего теплого. Наша небольшая группка, возглавляемая инспектором Дюпоном, мигом сбежала по лестнице. Мы запрыгнули в уже заведенную машину, предупредительно поданную незаменимым Бейкером к самому входу в здание. Мы рванули с места, как будто за нами гналась стая чертей. Полицейский ехал по навигатору, мгновенно ориентируясь в узких переулках этой части канадской столицы. Мы добрались до замка в считанные минуты и, вывалившись из автомобиля, помчались внутрь. В гостиной сидели Пит, Марк и Сара, мирно беседовавшие о чем-то. При виде нас они замолкли и удивленно выпучили глаза. – Где она?! – в панике заорал Эйб. – Где Лиза?! – Не знаем, – пожала плечами Сара. – Она пока не выходила. Эбрахам ринулся по лестнице, мы вчетвером бросились за ним. Комната Лизы оказалась второй справа по коридору. Студент распахнул её и вошел внутрь. Мы хотели последовать его примеру, но юноша застыл в дверном проеме, а потом вновь упал. Державшийся позади Бейкер недовольно заворчал. Я обошла полубездыханное тело Эйба и не смогла сдержать удивлённого возгласа: на полу лицом вниз лежала хозяйка помещения. Это, бесспорно, была она: её несуразный соломенный хвостик, её широкие плечи, её синий свитер меланжевой вязки. Затылок её был весь в крови; неподалеку лежала бейсбольная бита. Дюпон вошел в комнату и, присев рядом с телом на корточки, пощупал её шею. – Ещё теплая, – констатировал он. – Видимо, бедную девочку убили как раз тогда, когда она звонила своему другу, который был у нас в участке. Я присела рядом с инспектором и указала ему на правую руку убитой. Она была сжата в кулак. Дюпон кивнул Бейкеру, и последний, приведя в чувство бледного Эбрахама, заторопился на помощь, предусмотрительно вынув из объёмного кармана одноразовые хирургические перчатки в целлофановой обертке. Полицейский аккуратно разжал кисть жертвы и показал нам, что было зажато внутри. На его ладони лежало несколько рыжих волосков. Я резко встала и торжествующе усмехнулась. Все присутствующие посмотрели на меня удивленно. Кроме Санни, разумеется. Кореец ободряюще улыбнулся мне и показал большой палец. – Я могу узнать, юная особа, что такого веселого вы здесь видите? – осведомился инспектор, чопорно поджав рот. – Я прошу всех следовать за мной, – выдала я вместо ответа. Двое полицейских, всхлипывающий Эйб и замыкавший шествие Санни послушно отправились вниз по лестнице. Я зашла к консьержу и уговорила его вызвать всех обитателей этого крыла замка в гостиную, используя для этого громкую связь. Вскоре в означенной комнате сидели все. Я вышла к ним и встала у камина. – Где ты была? – напустилась на меня Бесс. – С тобой всё в порядке? Почему здесь Санни? Почему нас позвали сюда? – Скоро всё узнаешь, – пообещала я ей. Я оглядела помещение. Эбрахам, весь в слезах, скрючился в кресле. Лилиан, сидевшая рядом на подлокотнике, гладила его по голове. Сара, развалившись на диване, покачивала ногой в черной туфле. Марк стоял у неё за спиной, пристально глядя на меня. Пит устроился у окна, рядом с ним сидела Найра, на лице которой не было и следа обычной улыбки. Сэм стоял у входа в коридорчик, который вел к черному ходу, а служители закона примостились на диване. Между ними в непринужденной позе сидел Санни. Мои верные подруги, Бесс и Джесс, маячили у камина, чуть позади, всегда готовые помочь и поддержать. Я набрала побольше воздуха и начала: – Господа и дамы, как вам, наверное, уже известно, в этих стенах произошел ещё один трагический случай. К сожалению, он назревал уже давно, и это чувствовалось в воздухе. Вы, верно, хотите спросить: «Почему ты, в таком случае, не остановила это?». Я отвечу: преступление, когда оно уже задумано и спланировано, предотвратить невозможно. Руку убийцы, уже решившегося на безумный акт, не остановить. Но его можно и нужно наказать. С самого начала это дело показалось мне несколько скользким. Способ убийства бедной Сесилии – порошок гидрохлорида стрихнина, спрессованный в её же аптеке в таблетки, а потом подсунутый ей человеком, которому она до известной степени доверяла... Что можно сказать об этом? А включенная газовая горелка в моей комнате? Это действия жестокого труса; человека, который не может даже посмотреть в глаза своей жертве, но оставляет её умирать мучительной смертью. Я долго пыталась подставить на роль преступника каждого из вас, пока не поняла, что злоумышленник был не один. Осознать это мне помог героин. Я с самого начала поняла, что мотивом убийства Сесилии было банальное желание заставить её замолчать. Девушка увидела что-то, происходившее у задней двери замка, ибо только из её окна открывался довольно хороший обзор. Что именно это было, мне открылось тогда, когда я нашла остатки героина у того самого черного хода. Также Сэм поделился со мной, что первая жертва обсуждала с ним, что кому-то требуется помощь. Скорее всего, она увидела встречу наркомана и дилера. Сесилия имела неосторожность поделиться этим с одним из присутствующих здесь студентов, чем и подписала себе смертный приговор. Но перейдем ко второму убийству. Лиза умерла от удара по затылку тупым и тяжелым предметом. Орудие мы нашли рядом с телом – это оказалась бейсбольная бита, принадлежавшая убитой. В кулаке у неё было зажато несколько рыжих волосков. – Это ты! – Эйб, вырвавшись из объятий Лилиан, внезапно вскочил и подбежал к ошарашенному Питу. – Я так и знал! Как ты мог, как ты посмел... – Это вовсе не Пит, не Найра и даже не я, – проговорила я, указывая на свой рыжий скальп. – Преступник думал, что он весьма умен и изворотлив, а такие типы, как правило, допускают ошибки, благодаря которым их легко вычислить. Лизу ударили сзади, убив одним ударом. Невозможно вырвать волосы, если убийство произведено таким образом. – Так кто же убийца?! – вскричала Сара. – Кто он? – Минуту терпения, – продолжила я. – Человек, лишивший жизни Сесилию и Лизу, а также пытавшийся расправиться со мной, был героиновым наркоманом, о чем говорили и частые перепады настроения, и нездоровый блеск в глазах, и расширенные зрачки – признаки, каждый из которых по отдельности можно было списать на всё, что угодно, но вместе явственно свидетельствовавшие о нездоровых наклонностях субъекта. Он занимался этим не так давно, но уже умудрился выработать зависимость. Первая жертва искренне хотела помочь, потому и поделилась этим со своей подругой Лилиан. Последняя же рассказала об этом самому убийце, которому была предана до гроба. Взгляды всех, присутствовавших в комнате, устремились к Эбрахаму. Он застыл, а потом усмехнулся. – Как же, по-вашему, я убил Лизу, если она умерла в тот момент, когда я был с вами в участке? – выплюнул он, скрестив руки на груди. – Никак, – откликнулась я. – Ты умертвил её чуть раньше. Лиза догадалась о твоём болезненном пристрастии, а также начала подозревать, что за смертью Сесилии стоишь тоже ты, поэтому оставить её в живых не входило в твои планы. Ты ударил её по затылку битой, а сам ринулся в участок, договорившись с Лилиан, что она позвонит тебе с телефона жертвы и постарается говорить как можно громче. Но самонадеянность подвела тебя, Эйб. Как и трусость. Уверена, в тюрьме тебя заставят пройти курс лечения от наркозависимости. Студент опустил голову и замер. Казалось, время вдруг остановилось, и именно из-за этого мы все упустили тот момент, когда преступник внезапно сорвался с места. Эбрахам кинулся прямо на меня, выставив руки вперед, и он бы обязательно сбил меня с ног, если бы не Санни. С быстротой молнии кореец бросился убийце наперерез и успел как раз вовремя, отшвырнув Эйба к стене с камином. Инспектор Дюпон встал и с достоинством проговорил: – Сынок, ты арестован. Сопротивляться не советую. Повинуясь знакам начальника, молчаливый Бейкер надел наручники на Эбрахама, а потом – и на его пособницу. Лилиан и не думала бороться. Она была без кровинки в лице и лишь обеспокоенно смотрела на своего инфантильного женишка, который ревел, как белуга. – Вот и всё, – выдохнула я. – Пойду собирать вещи. Не думаю, что смогу переночевать здесь после всего, что произошло. – Ты можешь провести ночь в моём консульстве, – предложил кореец. – Возьми с собой подруг; там вас с удовольствием примут. Они приготовили комнату для меня, но мне она не понадобится, так как я уезжаю уже сегодня вечером. – Вот как, – с вымученной улыбкой отреагировала я. – Спасибо за всё, Санни. И... Счастливого пути.