Убийство в краю клёнов

Я метнула на собеседницу иронический взгляд. – Знаешь, Сара, – проговорила я. – Что-то заставляет меня думать, что у тебя был мотив. Блондинка очаровательно улыбнулась. – Поверь мне, Нэнси, – медоточивым голосом ответствовала она. – В этом я не одинока, и скоро ты это поймешь. С этими словами она легко поднялась с дивана и воздушным шагом прошествовала к лестнице, оставив нас с Бесс сидевшими в гостиной с удивленно раскрытыми ртами. – Я не вполне поняла, – нарушила молчание моя подруга. – Она, что, сейчас сама давала на себя материал? – Скорее всего, это блеф, – откликнулась я, прикрывая глаза и массируя пальцами виски. – Возможно, у неё есть алиби, а провоцирует она нас потому, что кого-то прикрывает. – Но кого? – Элизабет развела руками, и журнал с песиками соскользнул с её колен. – Эта дамочка производит впечатление довольно поверхностной особы; скорее всего, она вряд ли способна на по-настоящему сильные привязанности, – я потянулась и хрустнула пальцами. – Но она вполне может встать на защиту тех, кто ей в данный момент удобен. Вроде Марка. Но я сомневаюсь, что она сама пошла на убийство. Хотя… Кто знает. – Что ж.., – Бесс, подняв злосчастный печатный продукт, встала с кресла и, подойдя ближе, небрежно бросила его на столик. – Пойду-ка добуду нам что-нибудь на ланч! А тебе лучше всего скрыться в опочивальне-лазарете, хорошо? – О’кей, – кивнула я, поднимаясь. – Подождем обеда; к тому времени, наверное, все вернутся в общежитие. Тогда и побеседуем. Лучшая подруга, кинув мне напоследок ободряющую улыбку, одернула свой салатовый свитер и направилась в сторону столовой. Я же подошла к той самой дверке-невидимке и открыла её. Тот коридор, что вел к черному ходу, был довольно длинным и извилистым, но, в целом, сориентироваться здесь было вполне возможно. Во всяком случае, даже я со сравнительной легкостью отыскала ту комнату, в которой очнулась утром, ошибившись только один раз. Оказавшись внутри, я послонялась из угла в угол и подошла к окну. Вид был на любителя, если учесть, что кому-то может понравиться кирпичная кладка задней стены стоявшего напротив здания. Задняя аллея замка была абсолютно безлюдна; если кому-то хотелось что-то скрыть, то лучшего места было не найти. Я открыла окно и, проигнорировав весьма бодрящую атмосферу канадского марта, высунулась по пояс. Увы, черный ход был сокрыт от меня небольшой стеной, и увидеть, что там, вероятно, происходило, не представлялось возможным. Я закрыла окно и нахмурилась. Значит, комната Сесилии – одна из немногих (если не единственная), откуда открывается хороший обзор на задний выход. Я вышла из комнаты и, прошествовав к соответствующей двери, которая была начисто лишена всяких опознавательных знаков, что противоречило нормам пожарной безопасности, протянула ладонь к дверной ручке. Но внезапно дверь раскрылась. Какое счастье, что она открывалась наружу! На меня чуть было не налетели чем-то расстроенные Лиза и Лилиан, но я успела отскочить, поэтому конфуз был успешно предотвращен. Ещё один новенький доллар в копилку супер-Нэнси. Девушки, торопливо извинившись, рванули было по коридору в сторону гостиной, но я окликнула их, не желая упускать такую превосходную возможность. Однако Лил вообще никак не отреагировала на меня, а Лиза, снимая на ходу своё несколько старомодное синее пальто, повернув голову, бросила: «Не сейчас, Нэнси». У обеих был довольно расстроенный вид. Что ж, причины этому могут быть самыми разными… Но задняя дверь общежития интересовала меня всё больше и больше. Я подошла к ней поближе, и… И тут меня окликнул Сэм. Длинноволосый артист появился в коридоре, как чертик из табакерки, заставив меня вздрогнуть. Выражение лица у него было самым миролюбивым на свете, и, казалось, этому человеку можно было доверить свою жизнь. Но не нужно забывать, что этот студент – весьма талантливый актер, которому ничего не стоит всего-навсего надеть очередную маску и обвести меня вокруг пальца. Поэтому-то с ним мне стоило быть особенно осмотрительной. – Послушай, Нэнси, – начал он, подходя ближе. – Я как раз искал тебя для того, чтобы кое-чем поделиться. Не знаю, насколько это важно, но теперь, после покушения на твою жизнь, мы точно знаем, что Сэсси была убита... В общем, я должен рассказать тебе кое-что. Как насчет того, чтобы пройти в гостиную? Я кивнула, и Сэм, вежливо пропустив меня вперед, побрел за мной. Признаюсь, мне было любопытно, во что же он так сильно желал меня посвятить. В гостиной было почти пусто; лишь Лилиан, скрючившись в стоявшем в самом углу кресле, тихо всхлипывала и читала какую-то книгу. На наше появление она никак не отреагировала. – Лил, ты в порядке? – обратился к ней Сэм, любезно указывая мне на кресло. Она кивнула, не глядя на нас. – Тогда ладно, – дождавшись, пока я усядусь, длинноволосый студент приземлился на подлокотник дивана и, уперев ладони в колени, наклонился ко мне. – Дело в том, что я вспомнил кое-что. Если ты помнишь, на предыдущем допросе я рассказывал, что как-то раз мне досталась роль Борджиа в театре, где я играю, и мне нужна была информация о том, как действуют яды. Я пришел к Сэсси в аптеку, чтобы она просветила меня в этом вопросе. Помню, в тот день она была какой-то не такой, будто её что-то беспокоило; суетилась, витала в облаках... Она мне объяснила про яды, и я принялся размышлять о том, как сыграю своего персонажа, слушая Сэсси вполуха. Она же продолжала говорить; вещала про то, что она приняла решение; что кому-то срочно нужна помощь; что дальше так продолжаться не может... Кажется, она даже назвала имя, но какое, я не помню. Я наморщила лоб. – А кто это был: мужчина или женщина? – уточнила я. – Даже не знаю.., – протянул он. – У меня сложилось впечатление, что мужчина, хотя, я могу ошибаться. – Может, весь разговор тебе просто показался? – вмешалась Лилиан, захлопывая книгу и зажимая её под мышкой. – В конце концов, вы, творческие натуры, можете быть такими невнимательными. С этими словами она покинула гостиную, не удостоив нас и взглядом на прощание. – И какая муха её укусила? – бросил в воздух Сэм, глядя вслед подруге. Меня же обеспокоило совсем другое: Лилиан сидела в другом конце огромной комнаты, а мы беседовали вполголоса, но, тем не менее, она слышала каждое слово. Я знала, что люди с ослабленным зрением наделены поистине неземным слухом, и Санни был живым тому доказательством, но это как-то ускользнуло из круга моего восприятия. Лил очень хорошо слышала. Она вполне могла различить стоны и крики подруги-соседки и выбежать в коридор, а потом попытаться проникнуть к ней в спальню. И с равным успехом она могла слышать обрывки разговора, доносившегося из спальни убитой. И ей было по силам узнать по голосу, кто был последним, беседовавшим с Сесилией! – В общем, я сказал, что хотел, – проговорил Сэм, поднимаясь. – Уфф... Даже на душе легче стало. – Спасибо, – ответила я. – Ты очень помог следствию. Он улыбнулся, отчего его резкие носогубные складки обозначились ещё четче, и ушел из гостиной, взлетев по лестнице со скоростью ветра. Я пересела поближе к камину и начала пристально смотреть на огонь. Как жаль, что этот горе-актер слушал жертву так невнимательно! Мои размышления прервала Бесс, которая появилась из столовой, нагруженная всяческой снедью. – Элизабет, ты решила накормить голодающую африканскую страну? – усмехнулась я. – Зови меня Терезой, подруга, – хихикнула она. – Может, пойдем в твой лазарет и прикончим большую часть этой красоты? Если хочешь, позовем и Джесс; должна же присутствовать капелька кошмара в наших наиприятнейших посиделках! – Я это запомню, Тереза, – по-доброму проговорила Джорджина, спускаясь по лестнице. – Давай мне половину, помогу донести. – Я могу помочь, пожалуйста, – вставила Найра, следуя за Джесс. – Пожалуй, ты окажешь мне огромную услугу, если ответишь на пару вопросов, – сказала я. Африканка тряхнула пышными рыжими кудрями и ослепительно улыбнулась. Она ловко обошла Джорджину и, сбежав по ступеням, села рядом со мной. – А мы пока займемся организацией банкета, – Бесс, деловито скинув любезной Джесси где-то три четверти своей ноши, почти побежала по направлению к коридору. – И, Нэнси, если хочешь, чтобы тебе досталась хотя бы малая часть этих яств, тебе не стоит затягивать с допросом. Мои спутницы исчезли в коридоре. Найра, поглядывая на меня, терпеливо ждала, когда мы начнем, а я всё никак не могла сообразить, в какую сторону повернуть опрос. Но чернокожая девушка сама разрешила эту дилемму, непосредственно выдав: – Мне говорить о Сесилии, да? – Да, – кивнула я, решив действовать по обстоятельствам. – Всё, что знаешь. Она вздохнула и начала: – Она была нормальная, немного молчаливая, и с ней можно было иногда общаться, и даже много. Она выслушивала многих и всем помогала. Она охотно делилась своим; я помню, она дала мне теплый шарф... Холод Канады меня испугал, как только я приехала. Речь Найры отличалась особой специфичностью, и было довольно трудно понять её, поэтому мне приходилось напрягаться, чтобы уловить в сентенциях кенийки рациональное зерно. А та, между тем, продолжала: – Или, помню, Лиза сказал, что у неё есть витамин... Ну, такой, чтобы было всё хорошо в её железах... – Фолиевая кислота, – подсказала я. – Точно! – заулыбалась студентка. – Он был порошо... порошоковиден... – Порошкообразный, – я откинулась на спинку дивана, обхватив колено руками. – Да, – кивнула Найра. – А Лиза боялась, что, если насыпет порошок в рот, он попадет в её горло. Она спросила, как можно сделать из порошка таблетку, и Сэсси рассказала про такую машину, в которую засыпаешь, – и она дает тебе пилюлю. – Пресс, – догадалась я. – Пресс, который стоит в аптеке. – Да, – кенийка склонила голову к левому плечу. – Говорю, Сесилия была очень добрая. Когда я попросила у неё... – Скажи, а кто присутствовал в тот момент, когда Лиза спросила про свой порошок? – перебила её я. – Все мы, – развела руками африканка. – Это было в столовой, и мы обедали, а Сэсси как раз рассказала про эту машину. Я медленно кивнула. Так, порошкообразный стрихнин тоже, скорее всего, спрессовали в таблетки, а колбу со лжеснотворным подбросили девушке позже. Как оказалось, все студенты знали, что машина для этих целей находится у Сесилии в аптеке... – А она не рассказывала, как пользоваться прессом? – выпалила я, как можно явственнее демонстрируя безразличие. Но ответ студентки заставил меня подскочить на месте. – Да, Сэсси сказала, как всё просто, – Найра похлопала меня по плечу. – Надо просто засыпать порошок и нажать на кнопку. Моё сердце упало. Никого не удастся исключить из списка подозреваемых, кроме, пожалуй, самой мисс Найроби. Оттава – это город с преимущественно белым населением, и даже в заполненной до отказа аптеке чернокожая девушка будет выделяться так же, как и джентльмен в смокинге на балу новогвинейских аборигенов. С другой стороны, эта маска-Одудува, которой она поклонялась, не давала мне покоя. Но, всё же, Найра никак не тянула на убийцу. – У Сесилии были враги? – бросила я пробный шар. Как и ожидалось, африканка помотала головой. – Она была тихая и незлобивая, – уверила меня студентка. – А как насчет личной жизни? – я закинула ногу на ногу. – Пытаешь нашу Найру, Нэнси? – раздалось сзади. Я резко обернулась. У подножия лестницы стоял Марк, скрестив руки на груди. Коричневый пуловер обтягивал его широкие плечи, а ворот рубашки, выпущенный наружу, подчеркивал квадратный подбородок. Вельветовые брюки цвета красного вина были местами вытерты, но смотрелись неплохо. Где-то в пятидесятых такой типаж считался образчиком мужской красоты, но теперь он казался грубоватым. Юноша был крупным; сама его поза источала некую угрозу. Уже начинало темнеть, и гостиная была освещена лишь каминным огнем, который слегка искажал очертания объектов, бросая повсюду оранжеватые отсветы пламени. Я повернулась к Найре. Улыбавшееся лицо кенийки из-за камина также смотрелось не таким, как обычно; в глазах плясали дикие красноватые огоньки, выкрашенные в рыжий цвет кудряшки смотрелись на её голове, как змеи Медузы Горгоны. Может быть, это было лишь моё воображение, но мне вдруг показалось, что в комнате присутствует угроза. Я почти физически почувствовала её: рядом со мной сидела опасно ухмылявшаяся Найра, а позади стоял крупный и сильный Марк; я была словно зажата между ними. Внезапно мне стало по-настоящему страшно. Я и сама не могла до конца понять, почему; видимо, сработал какой-то древний инстинкт, доставшийся мне от особо осторожного пращура-древопитека, но я явственно почувствовала опасность, будто красная лампочка замигала у меня в голове. Я сжалась и обняла себя руками... – Эй, вы что здесь затаились? – раздался веселый тенорок. Тут же помещение залил яркий электрический свет. Я повернула голову. Рядом со входом в гостиную из прихожей стоял Эйб. Ощущение страха и опасности сразу же ушло, испарилось. Найра сидела на диване и мило улыбалась, а Марк, стоявший у лестницы, расставив ноги, смотрелся, скорее, забавно, чем угрожающе. «Просто разыгрались нервы», – подумала я, проводя ладонью по лбу. В конце концов, мне это более чем простительно, ведь только ночью меня пытались отравить газом. Эйб же, включив, наконец, люстру, проскакал через всё помещение и шлепнулся на диван между мной и африканкой. Куда только девалась его недавняя враждебность! Теперь он сиял, как недавно отчеканенный четвертак; ярко-красные вампирские губы были растянуты в широкой улыбке, а глаза блестели. – Скоро обедаем, дамы! – звонко проговорил он, обнимая нас обеих. – Так что не сидим здесь, а готовимся! – Я тут расспрашивала Найру о Сесилии, – осторожно начала я. – Вот как! – подхватил он. – Тогда расспроси и меня! Я готов ответить на любые вопросы. Я слегка подняла брови, стараясь не выдать выражением лица своего удивления. Конечно, при моем образе жизни детектива-универсала мне случалось встречаться с людьми, чьё настроение меняется, как погода, но такой образчик попался мне впервые. Воистину, человеческая натура сложна и порой необъяснима. Но, раз просветы хорошего настроения у этого кудрявого Байрона так редки, нужно воспользоваться этим. – В каких отношениях с убитой состоял ты? – атаковала я. Эйб запрокинул голову и расхохотался. – А в каких же ещё, дорогая ты моя, – отсмеявшись, ответил он. – Мы просто дружили, и всё. Для романтики у меня есть моя Лилиан. Пусть старая добрая Лил и неказиста внешне, зато она мне предана до гроба. – А остальные? – я чуть отстранилась, чтобы повернуться к нему. – Какое к ней было отношение? – Да, в принципе, никакое, – пожал плечами он. – Ну подумай, Нэнси: кем была Сэсси? Простая девчушка из простой семьи, которая очень хотела стать кем-то. В основном, её жалели. Только Сара её недолюбливала. – Ничего подобного, – вмешался Марк, стоя на том же месте, как скала. – Сара относилась к Сэсси абсолютно так же, как и остальные. Эбрахам неопределенно фыркнул, поправив горловину черного свитера. Я прищурилась: тогда, во время нашей небольшой стычки в этой самой комнате он был одет по-другому... Кроме того, он умчался прочь по лестнице, а потом появился из прихожей, будто вернулся с улицы. Видимо, он выходил через черный ход, одевшись для этого потеплее. Только почему не воспользовался парадной дверью, если в итоге через неё и зашел? – Тебе нужно повнимательнее посмотреть на нашего артиста, – посоветовал мне Марк, подходя ближе. – Это он разнюхивал в аптеке про яды. – Если на то пошло, то Пит – главный подозреваемый, – хихикнул Эйб. – Он ведь будущий врач; он должен много знать про разные отравляющие вещества. – Мне кажется, – вступила Найра, – если бы Питер хотел кого-нибудь убить, он сделал бы это открыто: ударил бы, выстрелил в упор, но не воспользовался ядом. – Чужая душа – потемки, – неопределенно бросил Хопкинс. – Нэнси, зови своих подруг, сообщи им, что ланч отменяется ввиду обеда. С этими словами он по-армейски развернулся и направился в столовую. Кенийка и странновато-жизнерадостный тезка Линкольна потянулись за ним. Я же медленно встала с дивана и пошла в сторону коридора, недоумевая, каким образом Марку, только что спустившемуся из своей комнаты, стало известно про историю с ланчем. Бесс и Джесс обнаружились в комнате-лазарете: они сидели на кровати и играли в карты. – Наконец-то, – выдохнула Элизабет, как только я вошла в помещение. – Нэнси, спасибо, что спасла меня от смертельно опасной череды проигрышей. – Всё в порядке? – поинтересовалась более практичная Джесс. – В полном, – кивнула я. – Ланч отменяется, дамы. Обед скоро будет подан. – Уже?! – изумилась моя лучшая подруга, хватая запястье Джорджины и глядя на её наручные часы. – Я совсем потеряла счет времени! – Ланч вполне может трансформироваться в послеобеденный перекус, – Джесс собрала колоду и, положив её на туалетный столик, легко поднялась с кровати. – Пойдем; не нужно, чтобы нас ждали. Мы вышли из комнаты и пошли обедать, переговариваясь друг с другом. Я хотела поделиться с подругами своими наблюдениями, но что-то подсказывало мне, что ещё не время. Четкая картина преступления уже начала вырисовываться у меня в голове, но пока мне не хватало нескольких звеньев, чтобы свести всё в одну линию. Кроме того, меня беспокоило это чувство надвигавшейся опасности, зависшее в воздухе.