To be perfect

Я медленно поднес кулак к двери, глубоко вздохнув, и постучал. Мой живот заурчал, я уже захотел бросить эту безумную идею. Мой язык скользил по потрескавшимся губам. Выпрямившись, я попытался встряхнуться и успокоиться Я услышал, как легкие шаги приближаются к двери, и все, что я хотел сделать — это убежать. Но я остался на месте. Я должен был сделать это. Я обязан сделать это ради Корры и ее мамы. Ручка скрипнула, и дверь отворилась. — Какого черта ты здесь делаешь? — спросил голос миссис Довсен, каждое слово было пропитано ядом, а сама она смотрела на меня с презрением. — Я здесь, чтобы извиниться, — правдиво ответил я, выдохнув. Я даже не знаю, почему сдерживался. Ее глаза впились в меня через лазеры, и я почувствовал себя ужасно. Я забрал от нее всех, кого она когда-либо любила. — Я не нуждаюсь в Ваших глупых извинениях. Они могут заставить Вас чувствовать себя лучше, но они не выпустят моего мужа из тюрьмы или не разбудят мертвую дочь, — плюнула госпожа Довсен мне в лицо и попыталась захлопнуть дверь, но я успел поставить ногу. У меня все перевернулось внутри, поэтому я снова глубоко вздохнул. — Пожалуйста, миссис Довсен, просто выслушайте меня, — умолял ее я. Она кивнула головой, а я достал ногу. Она захлопнула дверь и заперла ее. — Уходи, или я вызову полицию! — крикнула она, я вздохнул. Я отошел, зная, что она на самом деле вызовет копов. Последнее, что мне было нужно, чтобы я опять оказался в психиатрической больнице. Я зажег сигарету и курил, пока шел. Несколько девушек по пути завизжали и попросили сфотографироваться. — Только одну, — выдохнул я, зная, что это будет самая последняя фотография с фанатами. Еще несколько девушек заметили меня, потому что я разговаривал с другими фанатками, все попросили фото и автографы. — Не сегодня, — сказал я им. — Сегодня грустный и особый день для меня. Пожалуйста, не испортьте его. Нескольким девушкам стало больно после моих слов, но они поняли. Я вошел в цветочный магазин, меня поприветствовал старичок. — Чем могу быть полезен, мистер? — спросил он. Я осмотрел магазин, прежде чем решил. — Десять белых роз, пожалуйста, — попросил я. Корра любила белые розы. Она говорила, что они уникальные, а она любит все такое. — Конечно, — ответил старик и собрал букет. Он завернул их и что-то напечатал на компьютере. — С Вас двадцать долларов. Я передал ему деньги и схватил розы. Когда я вышел, я зажег еще одну сигарету. Если это случится, то это будет последняя моя сигарета, я хочу выкурить их все, блять. Я помнил дорогу до того места, где был всего один раз. Но я до сих пор помнил это путь. Путь к сердцу. Путь к могиле Корры. Камень был сделан в форме ангела, внизу была фотография Корры.

Здесь лежит Корра Довсен (1994-2013) Вечного золота нет. — Роберт Фрост.

Вот, что там было написано. Золотые буквы сияли на ярко-черном надгробном камне. Корра обожала эту поэму, особенно конец. Я не знаю почему, она никогда не скажет мне. Иногда я жалею об этом, но не всегда. Земля, которую положили поверх ее тела, была полна цветов, свеч ей и разных писем. Я слегка улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с моего лица. Никто о ней не заботился, пока она не умерла. Никто, кроме меня. Я пнул и выкинул все прочь, поставив свои цветы. Сев на колени, я достал свечу и зажег ее. — Странно, что я даже никогда, блять, не рассматривал все это, знаешь? Я даже не догадывался, что ты сделаешь это. Я так чертовски глуп, — признался я, будучи весь в слезах. — Я не понимаю, как не заметил все это. Ты, как и я, боялась себя. Все верно. Мы убиваем то, что боимся. — Я не писал тебе, потому что парни отправили меня. Отправили меня в чертову психушку, Корра. Позволь мне рассказать тебе кое-что. Не очень-то хорошо начинать свой день, когда ты видишь психиатрическое отделение вокруг. Это отстойно, — я выпустил смешок и сел поудобнее. — У меня было много времени для размышлений, теперь я все знаю о тех снах, которые заставляли тебя кричать. Я надеялся, что ты справлялась с этим. Я надеялся, что ты чувствовала себя хорошо. Но я никогда не мог закричать, я не хотел, чтобы они думали, что я сошел с ума. Я плакал, рассматривая фотографию Корру и делая вид, что на самом деле говорю с ней. Что она мне отвечает. — Я читал некоторые твои записи, думаю, подчеркнутые предложения предназначены для меня. “Если вам когда-нибудь удастся стать идеальным, вы должны мгновенно умереть, прежде чем разрушить все для остальных”. Я прочитал. Думаю, это истинная причина твоей смерти. Миссис Рид рассказала мне о том, что ты хотела быть идеальной. Я думаю, ты достигла своей цели. Как только я закончил предложение, я встал и ушел. Это было мое “прощай” и мое “здравствуй”. Я возвращался домой, в моей руке коробка таблеток. Это такие же таблетки, которые использовала Корра. Болеутоляющие. Мои пальцы сжали оранжевую коробочку. В другой руке я нес сумку, в сумку я положил бутылку водки. Я вошел в кухню и схватил журнал, вырвал пустую страницу и положил ее на стойку. Положил таблетки и открытую водку на стойку. Я подошел к ящичкам и достал самый острый нож в своем доме. Схватив пачку сигарет, я достал последнюю. — Дым, чтобы облегчить жажду, — пробормотал я, как только зажег сигарету. Сделал затяжку. Я написал одно предложение на бумаге, пока курил. Кинул сигарету рядом с бумагой. — Таблетки, чтобы было не так плохо, — написал я, разбив баночку с таблетками об пол и взяв несколько. Поднес их ко рту. — Алкоголь, чтобы выиграть игру, — я вздохнул, запив таблетки водкой. Мое горло жгло из-за крепкого алкоголя. Я повторил свои действия. — Лезвие, чтобы разорвать вену, — я достал нож и надавил так сильно, как только мог, медленно волоча его по запястью, пока не потекла кровь. Я написал последнюю фразу трясущимися руками, в голове все было размыто, мне становилось еще хуже. Я кое-как сумел подняться наверх, оставив капли крови позади. Я улыбнулся, как только лег, представив, что рядом Корра. Я не знаю, смогу ли когда-то увидеть ее снова, но мне было хорошо. Я позволил алкоголю раствориться во мне. Я уснул. Уснул, чтобы никогда не просыпаться. Чтобы отпустить все это.