To be perfect

Я устал, господи, устал. Ночь напролет я либо смотрел на фотографии Корры, думая о ней, либо засыпал от усталости. Обычно, когда я спал, я просыпался посреди ночи, пытаясь схватить ее во сне. Когда я не мог достать ее, я просыпался в панике, в итоге понимая, что она мертва и мне можно начинать плакать. Я действительно хотел умереть по какой-то причине. Она заебала меня. Она пришла в мою жизнь, заставила полюбить ее, а потом потащила по нисходящей спирали, потому что сама была слишком труслива, чтобы остаться со мной. Я просто очень скучал по ней. Такого никогда не было, когда я был один. Без нее дом мог молчать, поэтому я пытался создать шум, чтобы сломать оглушительную тишину. Я включал на всю громкость любимые песни Корры. Я записал их в своей записной книжке. Я делал вид, что она слушает их, иногда воображая ее остроумные замечания. Двадцать шесть дней. Я был без тебя уже двадцать шесть дней. Вместо того чтобы попытаться встать на ноги, я сижу здесь, пялясь на твои фотографии и удерживая воспоминания о тебе. Сегодня я пошел к терапевту, миссис Рид. Она сказала мне называть ее Джеки, но я чувствовал, что это немного странно, потому что ты так называла я. Поэтому я придерживаюсь называть ее миссис Рид. Во всяком случае я был на приеме. На этот раз я пошел добровольно, ребята не должны заставлять меня. Но я не изменился. Я знаю, что если бы ты была здесь, то кричала бы на меня, но тебя нет. Поэтому у меня нет никаких оснований выглядеть хоть капельку прилично. Когда я вошел в эту комнату и сел, миссис Рид спросила у меня, хочу ли я чай. Я вылил его в окно, а затем заплакал. Мне пришлось объяснить, что чай был твоим любимым напитком, поэтому я не мог пить его. Она поняла меня. По крайней мере, сказала, что поняла. Потом она спросила меня, как я, на что я ответил: — Вы действительно должны спрашивать это? И она сказала: — Да, да. Пока я не буду спокойна, что все в порядке. А еще я должна спросить... Она очень умна. Я сказал ей, что все еще нахожусь в растерянности, она согласилась с этим. Затем она попросила у меня дневник. Ей понадобилось пятнадцать минут, чтобы уговорить меня, но я все же позволил ей взять его. Она читала его, а потом спросила, кому я пишу, так как употребляю слово "ты". Я сказал ей, что пишу ей, а она сказала, что это очень даже хороша идея. Она сказала, что это поможет забыть тебя или что-то подобное. Я не обращал внимания, когда на радио играла твоя любимая песня. — Ты снова видел Корру? — спросила она. Я сказал ей правду, сказал, что нет. Все закончилось тем, что мы говорили о том, как я писал тебе. Она знала об этом с тех пор, как я начал писать тебе. Может быть, она думала, что ты снова пришла ко мне. Я об этом мог лишь мечтать. Далее мы продолжали говорить о тебе, и это были худшие тридцать три минуты в моей жизни с тех пор, как ты умерла. Я уверен, что это было так. Все время она задавала мне вопросы, а я отвечал ей, вздыхая и плача на ее груди. Я уже тогда должен был идти домой, но в какой-то степени не хотел, потому что я любил говорить с ней. Она была очень хорошим слушателем. Я должен был избавиться от боли в груди. Но вообще я хотел уехать из этой гребанной страны и никогда больше сюда не приезжать. Она была очень хорошим слушателем, но очень часто возвращалась меня к самым ужасным воспоминаниям. После того, как я вышел из комнаты, Лиам и Луи подошли ко мне, так как они хотели отвезти меня домой. Я сказал им, что хотел бы пройтись, подышать свежим воздухом. Сначала они не хотели меня пускать, но потом все-таки отпустили. Я уверен, что они следили за мной, но, убедившись, что со мной все в порядке, ушли. Когда я был уверен, что остался один, я пошел на газовую станцию. Там я купил три вещи: одну кока-колу, одну шоколадную плитку (твоя любимая) и одну упаковку Malboro красный. Я никогда не курил, лишь дважды Зейн и Лиам пытались меня заставить выкурить сигарету. Я был наслышан, что сигареты спасают от стресса и боли, поэтому решил купить пачку. Я хотел сказать тебе это раньше, но знал, что ты не очень любишь сигареты. Я знал, что твоя бабушка умерла от рака легких, потому что курила слишком много. И что из-за нее твой дядя не смог пойти в армию, потому что он вдыхал этот воздух, и поэтому его не приняли. Но мне плевать, если тебе не нравится курить. Я не хотел, чтобы ты резалась. Я не хотел, чтобы ты уходила от меня, так что... Я прочитал некоторые страницы из твоего дневника, но до сих пор не читал твою записку. Я продолжал откладывать это дело. Там было много "маленьких случайных мыслей", которые ты писала им, но они мне нравились больше всего; они застряли в моей голове: — Посмотрите вокруг себя, когда вы гуляете. Что вы видите? Много людей. Самое увлекательное то, что кто-то из них может быть полностью сломлен, но вы об этом никогда в жизни не догадаетесь. — 2:23 утра. Я сидела в своей спальне. Я была одинока и очень нуждалась в тебе. — Я написал все, что должен был сказать. Но слова, они гниют и падают. Так что с дырой на дне я застрял в той же лодке, что и раньше, И медленно погружался на дно, но в поле зрения берега. Я так усиленно работаю над тем, чтобы сделать свою жизнь еще хуже. Иногда я думаю, что мне лучше в задней части катафалка, Но я знаю, что никогда бы не смог оставить ее Ее одну я искал все это время И хотя она призналась мне в своей любви Эгоистично, но я чувствую, что недостаточно Я знаю, это в моем сердце, господи, я клянусь, Существует кто-то лучше для нее Я мечтаю о ней весь день Тем не менее, когда мы вместе, мне кажется это все неправильным, Что-то не так, и я знаю, что это я, Потому что ты красивая и идеальная Я никогда не смогу быть тем, кто я есть Я так много возмущаюсь, не думаю, что кто-то понимает это Я вложил свои чувства в слова, в рифму, Чтобы дать всем, кто заботится о ком-то, представление о том, что внутри, Почему я, должно быть, постоянно чем-то недоволен У меня есть все, о чем я даже не мечтал; я все еще сплю по ночам И желаю большего Так много недовольств.