To be perfect

Я лежала в постели, глаза глядели в будильник, пытаясь рассмотреть, который сейчас час. Четыре часа. Я не выспалась. Я не плакала с тех пор, как Гарри ушел. Сказав свои последние слова: "Это была ты", он повернулся и вышел за дверь. С тех пор в моей голове ничего не укладывается. Первый час я просто сидела на полу. Я была опустошена и разбита. Во время второго часа я поняла, что тону. Третий час. Я начала плакать. Четвертый час. Я начала переосмысливать все сказанные Гарри слова, которые заставляли меня плакать еще сильнее. Пятый час. Я сумела дойти с кухонного пола к своей кровати. Шестой, седьмой и восьмой час. Я просто лежала в постели и плакала. Девятый час. Я все еще плакала. Я легла на спину и стала думать о нашем разговоре. — Я на самом деле начал думать, что ты обманывала меня, так как ты действовала именно так, но я должен был вычеркнуть это из своей головы. Ты почти никогда не выходила на улицу. Ты всегда была либо в нашей комнате, либо в гостиной. Таким образом, я уверен, ты врала мне. Тогда я понял, что ты ненавидишь меня и хочешь расстаться со мной, — парень испустил смешок. Он думал, что я ему изменяю, черт. Он мало доверял мне, потому что я сделала это, мне было больно. Очень больно. Он думал, что я ему изменяла. Вранье. Я никогда бы не смогла это сделать, никогда. Я испытала это, я никогда бы не причинила кому-то больно. Особенно тому, кого я люблю больше всего. — Или, может быть, ты была права, ты сделала мне чертовски больно слишком много раз. — Я до сих пор не понимаю, почему ты обвиняешь меня, это не моя вина, ты облажалась. — Я не понимаю, почему. Почему. Это не взял бритву и порезал тебя, это не я заставил тебя голодать. Это не зарегистрировал тебя в твитере. И не я заставлял читать их. Ты не можешь сказать, что это был я, Корра, потому что это была ты. — Это была ты. Это была я. Все это сделала я. Никак не Гарри. Я еле встала и взяла блокнот. Я эгоистка. Я очень эгоистична. Я знаю это. Я эгоистка, которая всегда обвиняла Гарри. Все кого-то когда-то обвиняют. Давайте поговорим о чьей-то смерти. Когда мы плачем, когда кто-то умирает, мы думаем, что совершаем что-то самоотверженное, но в действительности мы плачем, потому что не хотим жить без этого человека. Мы. Нам наплевать на других людей. На то, что они чувствуют сейчас. Мы думаем только о себе и о нашей потере. Это делает нас эгоистами. Когда кто-то умирает, мы плачем не потому, что они умерли, а потому, что их больше нет рядом. Поэтому я эгоистка. Честно говоря, наверное, единственной причиной моих обвинений в сторону Гарри является то, что я не хочу брать вину на себя. Я не хочу чувствовать себя виноватой. То же самое было, когда я была ребенком. Всякий раз, когда я теряла что-то, я обвиняла свою маленькую сестру. На меня бы не кричали. И я думаю, что продолжаю делать это по сей день. Мне нужен козел отпущения. Я не могла использовать в этом себя, поэтому им был Гарри. Оглядываясь назад, я понимаю, как ошибалась. Я зла на себя, как и Гарри. Он не заслужил это, я не заслужила его. Ему это просто не надо. Он уже почти ненавидит себя, его карьера рушится, и он не должен тащить меня вниз. Хотя все, что я делаю, это тащу его вниз. Постоянно, когда он дышит мне в шею, опасаясь, прикасается, он всегда спрашивает, в порядке ли я. Он всегда получает один и тот же ответ, поэтому не беспокоится обо мне. Это раздражает, когда он постоянно верит моим "да", и эта вещь заставляет меня чувствовать себя эгоисткой. Но кто обвиняет его? Я бы делала то же самое, если бы он резался. Во всяком случае, наверное. Ему не надо нервничать и беспокоиться, а я заставляю его делать это. Я думала об этом раньше. Я думала о том, чтобы уйти. Хотела оставить всю эту ненависть, стресс, беспокойству и прочую фигню, которую причиняла ему. Я просто хочу уйти. Приятно видеть, что он по-прежнему заботится обо мне, я надеюсь, что он перестанет это делать. Надеюсь. Многие перестали заботиться обо мне. Перри больше никогда не приходила. Эль находила глупые отговорки, почему она не могла прийти. Дани иногда приходит, но очень редко. Я не могла винить их. Я понимала, насколько им трудно быть со мной. Я взглянула на свои руки. Они были покрыты шрамами. Я уверена, что они будут здесь в день моей свадьбы. Я буду одета красиво, это будет самый счастливый день в моей жизни, но я взгляну вниз, на них. Они всегда будут преследовать меня и напоминать о прошлом. Если когда-нибудь у меня будет ребенок и спросит меня о шрамах, что я скажу? Скажу, что порезалась? Нет. Я не смогу сказать правду. Если он/она примет неверный путь и порежется, а сам будет думать, что его мама так делала, значит, все в порядке. Я могу заверить вас. Я никогда не позволю своим детям быть в депрессии. Я ненавижу тот факт, что по всему миру есть миллионы таких же людей, похожих на меня. Я ненавижу тот факт, что есть так много людей, которые такие же, как я. Все они оставляют порезы на своей коже из-за собственных причин и проблем, но причина, как правило, всегда ведет к одному. К боли. Мне больно осознавать, что люди наносят себе ущерб, а никто не помогает к ним. Это только что привело меня обратно к Гарри. Он пытается помочь мне. Я эгоистичнее, чем я думала. Я не только причинила ему много неприятностей, но и почти заставила его остаться, и я не заслуживаю его. Повсюду есть много девушек, которые заслуживают его намного больше, чем я когда-либо. Он бы мог им помочь. Но вместо этого он остался здесь со мной, пытаясь мне помочь. Но теперь я облажалась, а он ушел. Он ушел. Я закрыла блокнот и спрятала под кровать. Быстро спустившись на кухню, я вспомнила все слова Гарри. Настало время сделать больно себе. Я сильно обидела его, поэтому пришло время сделать себе больнее, чем ему. Схватив острый нож, я подошла к раковине. Закрыв глаза, я вонзила его в кожу. На секунду открыла их, чтобы увидеть кровь, текущую из моей руки в раковину. Я выдохнула, прежде чем включить кран, чтобы смыть кровь. Мне плевать, если Гарри увидит это. Мне плевать на него. Я боялась завтрашнего дня. Я боялась, что Гарри появится. И я не хотела идти в рехаб. Не хотела, чтобы читали мои чувства, мои переживания. Мои мысли, которые никому не понять.