Девочка, которая хотела счастья

      Радость, пронизывающая насквозь; она неописуема и невероятна, я испытываю ее по максимуму – наверное, это из-за нее хочется кричать, что есть мочи, о той драгоценности, которой теперь обладаю. Я подарила себе широчайшую улыбку и ощущение гармонии, той самой, что пряталась от меня лет 6. Лежа в постели, щурясь от проникающего сквозь шторы солнца, я утонула в океане нежности. Мне 28 лет, моей любви 33, нашему счастью сегодня ровно 1 месяц. Восхитительный месяц – время, которое счастливые не замечают. Тот месяц, в который даже любовь, и та – на кончиках пальцев. Если есть сейчас на свете человек, который посмеет посчитать себя счастливее нас раза два, и ему за это ничего не будет, знайте, пожалуйста, все – это моя невероятная мама. Я никогда в жизни не видела, чтобы ее глаза светились таким ярким и в то же время безумно теплым огоньком. – Поль, а, Поль! – ласковый возглас рядышком прервал мои мысли, что разрывались от восхитительности. Я очнулась и, смешно нахмурив брови, устремила взгляд на Диму, который стоял в дверном проходе, прислонившись плечом к косяку. Поймав мой взгляд, Дима пронзил меня своим, полным любви, спокойной, тихой, счастливой. Я улыбнулась так сильно, как только могла. – Ты кушать-то пойдешь, малявка? – спросил Билан, очаровательно улыбаясь в ответ. Господи, если мне хочется сдохнуть от счастья, когда он так меня называет, это вообще нормально? /ты во мне – это больше не лечится/ – А что кушать? – наигранно проныла я, прячась под одеяло. Не прошло и секунды, как Димка сорвал с меня одеяло, и еще через мгновение я уже висела на плече у него, торжественно направляющегося на кухню. Сообразив, что я не умывалась и, вообще, похожа на милое чудище, я заколотила Диму в спину и запищала. – Ты упала, Поль? Мне же больно, – ответив мне как-то неожиданно грубо, Дима резко опрокинул меня назад. Я встала на пол, ударившись пятками. – Ты чего? – непонимающе вглядываясь в лицо любимого, обиженно прошептала я. – Я… не умывалась просто… Билан стоял напротив, неадекватно вперив взгляд в пол. Я схватила его за руку и чуть-чуть потянула на себя. – Дим, что-то случилось? – Нет, – слишком быстро, будто предвосхищая мой вопрос, ответил он, выдернув ладонь. Подняв на меня глаза, Дима бесцеремонно оглядывал мое тело, и, несмотря на то, что ему давно уже было «все можно», я смутилась. Его взгляд не был исполнен чувствами; там не обитало ни любви, ни нежности, ни ласки, ни даже минимального интереса. Еще мгновение назад я чувствовала любовь в каждом его движении, а сейчас меня, будто штыком, протыкал необъяснимый холод. – Дим… – я позвала его осторожно, почти шепотом. – Что-то ты меня бесишь жестко, – пробормотал он, обходя меня и исчезая из виду. На секунду мне показалось, что в этом мире вырубили звук. – Чего? – выпалила я, оборачиваясь к Диме. – Извини. Он бросил это чертово «извини» так невозмутимо и абсолютно бездушно, что мне захотелось утопиться в слезах и соплях. – Иди умывайся уже, – спокойно сказал он, наливая кипяток в чашку. – Завтрак готов клевый. Месяц же у нас с тобой, Поля. – Ну, окей, – прошептала я. – Хорошо. Развернулась и направилась в ванную. Мне сначала испортили утро, а потом безмятежно пригласили отметить маленькую дату.

***

      Влетев в ванную, я буквально впечаталась носом в зеркало. Оттуда на меня глядело страшно обиженное существо, в глазах которого скопились слезы, которые тотчас и полились по щекам. Обида скрутила меня, сломала, свернула пополам. Я включила кран и заревела. Не правда ли, по стандарту? Не правда. Я месяц была в раю, а сейчас меня будто за шкирку схватили и вышвырнули за порог. Не понимаю, что приключилось, что вдруг сделала такого, что меня будто ушатом холодной воды окатили. Я смотрела в глаза, и эти глаза меня, кажется, не любили. Еще вчера я за эти глаза готова была умереть; сейчас – тоже готова, только странное ощущение, что это больше никому не нужно, вдруг наполнило душу. Кстати сказать, я и не поревела толком; слез было капли две, зато горло сжимали в тиски. Я ведь не дура и не обидчивая 17-летка; здесь есть, отчего грустить.

***

      Бесшумно прикрыв дверь ванной комнаты, я проскользнула на кухню и остановилась у красиво накрытого стола. Божественный завтрак, букет цветов… Какие-то распечатки привлекли мое внимание. Дима, очевидно, не слышал, как я вошла. Обратив корпус к окну, он разговаривал по телефону, зачем-то прикрывая рот рукой, будто стараясь говорить тише. Я аккуратно присела на краешек кресла. – Послушай, я все придумал, все получится, я тебе говорю! – воодушевленно шептал он в трубку. Впитывая все, что он говорит, я подтянула колени к себе и уселась поудобнее. – Я все достал, не парься. Да, купил билеты, да! Нет, еще не сообщил, сейчас скажу. Она обрадуется, ты даже не представляешь как! Похоже, Димка приготовил мне сюрприз! Наверное, из-за этого он такой нервный… Мое сердце оттаяло: у меня слишком необычный парень, наверное, стоит смириться с перепадами настроения. – Да ладно тебе! Не ссы! Все получится! – Билан громко гаркнул в трубку последние фразы и обернулся… Черт, я не знаю, что это было – удар током, молнией? Димино лицо исказила гримаса шока и неприятного удивления, когда он увидел меня, улыбающуюся, маленькую, простившую уже все на свете. – Блин… – выдохнул он, поднося руку ко лбу. – Ты чего это тут… – Умылась, – коротко ответила я и, подскочив в любимому, изо всех сил обняла его за спину, утыкаясь носом в родное плечо. То плечо, кроме которого мне ничего больше в жизни не нужно. – Ты давно здесь? – явно озабоченно спросил Дима, легонько поглаживая меня по талии. – Ну, я слышала, что ты купил билеты и кто-то очень этому обрадуется, – честно призналась я и коснулась губами Диминой щеки. Билан отстранился и вдруг резко поцеловал меня в губы. Целовал так искренне и так сильно, что я растаяла окончательно и чуть ли не перестала держаться на ногах. Он схватил меня за попу и приподнял, нежно подкинув. Я обняла Билана за плечи и, наконец, оторвалась от него. Дима тяжело дышал и глядел в мои глаза. Я облизывала губы и гладила его по щеке. – Я тебя люблю очень, Дим. Очень люблю. Мне даже иногда страшно бывает от масштаба моей к тебе любви. – Поооль, ты моя хорошая, – хрипло сказал Билан, вновь кротко целуя меня в губы. – Нет, правда! Давай, когда ты меня бросишь, я своим ходом отправлюсь в дурку? – промямлила я какой-то бред, коснувшись Димы носом. – А давай! – ляпнул он, странно сверкнув глазами, и тут же рассмеялся. – Какая ты глупенькая! Тебя бросить невозможно, Поль. Ты идеальная. – Идеальных не бывает, Билан. Он согласно кивнул и отвел глаза, а я слезла с него и снова уселась на кресло. В этом доме что-то было не так, но я упрямо не понимала, в чем дело. Дима целовал жарко, а отвечал холодно и без эмоций; улыбался ртом, и забывал про глаза. И многое, многое, многое другое было странным, неприятным, совершенно непраздничным. Сейчас я вспоминаю это, и удивляюсь собственной глупости, а тогда я погрязла в собственной любви настолько, что мне хватало прикосновения Диминого мизинца, и я начинала задыхаться – мои бабочки рвались наружу. Дима сидел напротив меня и откровенно жаждал что-то сказать, но все-таки не решался. Я не мешала ему скромничать, молча сидела и ждала хоть слова. Он, наконец, собрался с духом. – Польч, как насчет того, чтобы провести пять дней на Кипре? – выдал он, широко улыбаясь. Я удивленно приподняла бровь. – То есть? – Ну что, то есть! – раздраженно ответил Дима, но вовремя спохватился, продолжив уже масленым, нежным голосом с едва уловимой хрипотцой. – Это мой подарок на нашу ерундовую дату! В этот момент меня будто кто-то по голове огрел – амнезия. Я забыла всю чушь, что произошла несколько минут назад, забила на странное поведение Димы… Я просто вновь задохнулась от невыразимой нежности. – Поль? Ты че? – ласково спросил МОЙ Дима, беря меня за руку. – Я? Ничего. Люблю просто, истерически. Дима счастливо ухмыльнулся и потянул меня на себя. Одно движение – и я уже у него на коленях, а если быть честной, губами в восхитительных губах. Царапаюсь о щетину, чувствую его руки на спине и растворяюсь в собственной глупости и в самом главном человеке. И… мне бы всегда, ежедневно, ежечасно, ежесекундно так дьявольски хотелось бы... Рисовать твои руки, Читать твои мысли, Не думать о звуках, Не помнить о числах, Рассказать тебе сотни смешных и не очень… Слишком долго "сегодня" "завтра" будет короче.*