Красивая

Дни для Кончиты бежали незаметно. Так прошел месяц, два, а потом и вовсе полгода. Правильно говорят, что когда мы счастливы — время течет так быстро, что мы и заметить этого самого счастья не успеваем. Все ждем: когда же оно будет, сами не осознавая, что уже держим его в руках. За это недолгое время Мэтт, Мартин и Эмма стали для неё чем-то вроде семьи, родных, которых можно было навещать без звонков и сообщений. Но часто и Маттиас оставался у девушки, проводя с ней целые ночи напролет. Однако чем больше проходило времени, тем чаще Кончита замечала, что с парнем что-то не так. То отвернет голову от поцелуя, а то и вовсе сбежит посреди ночи куда-то, ничего ей не сказав. Улыбка на его губах появлялась всё реже, и это её сильно беспокоило. Мэтта что-то терзало, но набраться смелости и спросить, в чем же дело, Кончита так и не могла. На часах уже глубоко за полночь. Девушка глубоко вдохнула, выдохнула и села на постели, обняв себя за колени и смотря в окно на полную луну, заглядывающую прямо к ней в комнату. Уснуть всё никак не получалось. Вечером она с Маттиасом поругалась из-за какой-то глупости, но вовсе не это её сейчас мучило. Она заметила, что его взгляд стал совершенно иным. Словно он давно что-то знает, но не рассказывает, а терпеливо ждет вопроса в лоб от самой Кончиты. Это её пугало. Дверь приоткрылась, но девушка не дернулась с места, прекрасно зная, кто это.  — Не спишь? — Спросил Мэтт, подсев сзади на кровать. Брюнетка закусила щеку изнутри и продолжала смотреть на луну. Маттиас немного помедлил, но погладил обнаженную спину, проведя вниз рукой по татуировке дракона, спускающегося до бедра. Она чуть заметно улыбнулась и положила голову на сложенные на коленях руки, смотря на парня, который с улыбкой еле заметно гладил её спину.  — Прости, ладно?  — За что? Глупости, Мэтт, я и не обижалась. Ты просто устал, — отмахнулась она. Парень прикусил губу, и тут же на лбу появилась складка раздумия, что сразу же не понравилось Кончите. Она почувствовала, что тянуть больше ни к чему.  — Ты что-то хочешь мне сказать? — Мягко спросила она своим бархатным голосом, но сердце её уже начинало учащать ритм. Штойер болезненно сморщился и виновато взглянул на девушку. Теперь стало действительно страшно.  — Нет… То есть, да, но я не думал, что сейчас, — нервничал парень, опуская глаза. — Накройся, заболеешь же. Чтобы хоть чем-то занять руки, он накинул сверху на плечи девушки одеяло, но глаза лихорадочно бегали из стороны в сторону. Казалось, он и сам понимал, что настал момент.  — В общем, мы решили переехать в Австрию, — выговорил он немеющими губами, сжав пальцы в замке.  — Мы? — Решила уточнить Кончита, хотя уже догадывалась, о ком именно речь.  — Я, Мартин и Эмма, — Мэтт посмотрел на неё.  — Когда? — Спокойно спросила брюнетка, стараясь не терять самообладание.  — Через пару дней, — почти шепотом ответил Маттиас.  — Что? — Неверяще переспросила она. — Пара дней?! И когда ты собирался сказать мне об этом позже? За час до поезда? Мэтт чувствовал себя сейчас, как провинившийся ребенок, которого отчитывала воспитательница. Он видел сверкающие даже в темноте праведным гневом глаза Кончиты, которая не понимала, что происходит. Мысль о том, что она через пару дней потеряет все, что только обрела, не желала укладываться в её мозгу.  — Господи, — выдохнула она, закрыв лицо ладонями. — Я же всё для вас делала и думала, что вам всем здесь хорошо…  — Но нам и было хорошо, — попытался убедить её Мэтт. — Это обстоятельства, понимаешь? Мартину предложили там хорошую работу.  — Так, хорошо, — девушка выдохнула и попыталась успокоиться. — Там — это где?  — Извини, — сокрушенно покачал головой парень, говоря тем самым, что даже место своего нахождения желает оставить неизвестным. — Наш поезд идёт до Вены, но жить мы будем не в столице. Кончита грустно усмехнулась, не зная, что и делать. Все это казалось ей таким нелогичным, таким бессмысленным, таким легкомысленным решением, будто парень принял его несколько минут назад.  — А как же Эмма? Как она, ты подумал? — Спрашивала у него Кончита. — Она ведь уже привыкла ко мне.  — Извини, пожалуйста, — парень запустил ладони в русые волосы и сжал у корней. — Я не знаю, почему говорю тебе это сейчас, почему не сказал раньше, когда только решил.  — Мне и подавно не знать, — бросила она.  — Ты можешь провести весь завтрашний день с ней, хочешь? — Осторожно предложил Маттиас.  — А ты ещё можешь такое предлагать мне после того, что сообщил? — Удивилась девушка, приподняв брови. — Чёрт, Мэтт, какой же ты… И она обессиленно выдохнула, упав обратно на кровать и повернувшись лицом к окну. Теперь, она была уверена, нормальный сон не грозит ей ближайшие несколько дней. Маттиас молча вышел из комнаты.

***

Первое декабря. Этот день навсегда отпечатается на её сердце ярким штампом. Никакой вероятности того, что она увидит кого-либо из них ещё раз, у неё не было, и от этой мысли невыносимо щемило на сердце. Она была готова даже оставить свой бизнес, дом, состояние и уехать вместе с ними, но Мэтт был непреклонен. Он лишь сказал: «Так нужно». Но кому это было нужно? Погода сегодня была под стать настроению девушки: безмолвное опустошение. С неба падали редкие снежинки, не было ни малейшего ветерка, и всё вокруг стояло, как изваяния. Ничто не шевелилось, всё замерло, словно в ожидании чуда, как и сама девушка. Но уже вряд ли могло что-то произойти. Все четверо стояли на удивительно безлюдном перроне, и вдалеке, почти у самого входа на вокзал, стоял Рольф, сложив руки за спиной. Мартин держал на руках Эмму и играл с ней, как всегда, словно ничего и не произошло. Только Мэтт мысленно сходил с ума, поглядывая на молчащую от самого дома Кончиту, которая только спокойно поднимала и опускала длинные ресницы, не глядя парню в глаза. Но когда она неспешно пошла вдоль по перрону, Мэтт нагнал её, придержав за плечи, и чуть не открыл рот от изумления, увидев, как катятся по щекам крупные слезы. Она всё же подняла глаза, застланные прозрачной пеленой из слёз, которые всё не кончались.  — Перестань, — с жалостью глянув на неё, попросил Мэтт, — не надо, пожалуйста.  — Не могу, — судорожно ответила она, набрав воздуха в легкие, и провела ладонью по одной щеке.  — Послушай, — Маттиас обхватил её лицо ладонями и поглаживал большими пальцами скулы. — Всё же ведь хорошо, мы просто уезжаем и…  — Хорошо? — Спросила она. — Да ты даже не позволил мне навещать вас. Мэтт выдохнул и прижал к себе брюнетку, обняв её одной рукой за плечо и поцеловав в висок. Кончита стояла неподвижно.  — Я же думала, мы сможем стать семьей, — тихо продолжила Кончита. — И ты… Знаешь, что я к тебе испытываю.  — Посмотри на себя, — перебил её Штойер. — Посмотри: ты такая красивая. Ты заслуживаешь большего.  — Может, мне и не нужно большего, — проговорила она, слегка заикаясь от слёз. — Может, я всегда о таком и мечтала.  — Нет, не о таком, — покачал головой Маттиас. — Пойми же, я хочу, чтобы у тебя был человек, который будет любить только тебя одну. Только тебя, и никого больше. И это не я, ты сама видишь… И парень кивнул в сторону, где стоял Мартин с девочкой на руках. «А ведь правда: у него есть, кем меня заменить» — с удивлением догадалась девушка. Тотчас стало понятно, почему Маттиас сейчас так спокойно прощается с ней, но мог ли он понять, каково сейчас ей? Посмотрев ему за спину на прибывший поезд, Кончита не выдержала и крепко обняла его за плечи. В голове все никак не укладывалось, что всё это происходит наяву.  — Спасибо тебе за всё, что ты сделала, — прошептал Мэтт ей на ухо. — Я не знаю, что ещё сказать. Девушка только покачала головой, не в силах произнести что-либо, и со слезами на глазах поцеловала его. Коротко, но отдав в этом простом действии всё, на что была сейчас способна.  — Мэтт, — окликнул его Мартин. — Нам пора. Кончита поспешила за Маттиасом, чтобы приобнять на прощание и Мартина, и улыбнуться Эмме, с которой расставаться было едва ли не больнее, чем с парнем, которого она всё же полюбила. В груди давило невыносимо, и казалось, что она вот-вот потеряет сознание, однако держалась и ещё что-то говорила напоследок, путаясь в собственных словах.  — Мэтт, а если такого человека рядом со мной никогда не будет? Который будет любить только меня? — Испуганно спросила она, схватив его за руку, когда он уже переступал порог поезда.  — Я думаю, он уже рядом, — улыбнулся парень и поцеловал её в щеку, скрывшись за дверями. Девушка слабо улыбнулась, когда дверь уже закрылась, но все мысли из головы тут же вылетели. Просто стало пусто, как будто с этим поездом сейчас уезжает и весомая часть её жизни. Когда поезд отъехал уже почти за пределы железнодорожного вокзала, она медленно развернулась, и увидела подходящего к ней телохранителя. Кончита стояла, прижавшись к нему и беззвучно роняя слезы, очень долго. Но мужчина даже не смел отстраняться, одной рукой успокаивающе гладя её по спине сквозь пальто, а другой держа её ладонь в своей. Он готов бы был отдать сейчас всё на свете за то, чтобы его молодая хозяйка улыбнулась хоть на пару секунд, но отдавать ему было нечего. И ничего не оставалось, кроме как следить за скатывающимися одна за другой слезами по её щекам и стеклянными глазами, которые в этот самый момент не выражали ни единой эмоции. Только то, что она не отпускала его и непроизвольно просила поддержки, подбадривало мужчину, который делал сейчас всё, что мог сделать для неё: был рядом.  — Рольф, пообещай, что, что бы я сейчас ни попросила, ты это сделаешь, — сказала она через несколько минут, не подняв на него глаз. Мужчина почувствовал небольшую тревогу, но не подал виду, и с чуть приподнятой головой, как всегда принимал её указания, произнес:  — Слушаю.