Красивая

Кончита забылась беспокойным сном, сложив руки на тумбочке и упав сверху на них лицом. В длинном холле перед операционной почти никого не было, изредка санитары выбегали за чем-нибудь, бесшумно шаркая по полу бахилами, да уборщицы занимались своей работой. Девушка сидела тут с самого раннего утра, как только Маттиаса привезли на операцию. Позже подъехал и Мартин со своей новоиспеченной дочерью, но долго просидеть рядом с Кончитой не смог — дела постоянно напоминали о себе. Всё продолжалось около трёх часов. Кончита издергалась до сумасшествия, стоя у дверей операционной и пытаясь выглядеть там хоть что-то. Снова садилась, перекладывала ноги с одной на другую. Звонила Рольфу, чтобы отвлечься. После десятого звонка за последние полтора часа мужчина всерьез предложил девушке приехать домой и отдохнуть, но уговаривать её было бесполезно. Это был день и момент, которого она страшно ждала и с такой же силой страшно боялась. Она была почти уверена, что операция пройдет успешно, и вообще не могла себе представить, когда, наконец, увидит на себе осмысленный взгляд парня. Кончита была для Мэтта девушкой-загадкой, Мэтт для неё — наверное, единственным полностью искренним человеком в её окружении. И всё благодаря тому, что не имел понятия, с каким человеком он разговаривает.  — Кончита! Чужой голос извне потревожил её, и она поморщилась во сне, но глаз не открыла.  — Кончита, просыпайтесь. Девушка с неохотой подняла голову и пыталась понять, кто перед ней, изо всех сил стараясь сосредоточить взгляд.  — Маттиас приходит в сознание, — сказал хирург, отчего она тут же распахнула глаза, вскочила и подлетела к дверям палаты. Стараясь не шуметь, на цыпочках подошла к его постели и улыбнулась, закусив губу, глядя на то, как парень прищуривается.  — Что ты видишь? — Первым делом спросила она, присев рядом и взяв его за руку.  — Вижу, что у тебя волосы темные, — устало улыбнулся он, всё так же щурясь и пытаясь вглядеться получше, но никак не выходило. Кончита неверяще качала головой, закрыв ладонью лицо, и улыбалась, глядя на парня. Почему-то сейчас все сомнения отошли на второй план, и пришло осознание того, что она вернула Мэтту то, что отобрала больше полугода назад. Больше никакой вины она не чувствовала. И всё, похоже, близилось к тому, что они все вместе выходят на широкую и длинную белую полосу своей жизни.  — Боже, Мэтт, — только и выдохнула Кончита, проведя ладонью ему по щеке. — Ты, наверное, так счастлив.  — Наверное, — ответил он, пожав плечом и наслаждаясь тем, что видит хотя бы солнечный свет, о чём мечтал так долго, что уже даже и не мечтал…

***

Кончита стояла у французского окна большой залы и не переставала нервно кусать губы, смотря вниз на темную улицу. Снова она на светском вечере. Снова дорогие платья, элегантные смокинги, снующие туда-сюда официанты с бокалами на подносах… Но что-то изменилось. У неё больше не было взгляда хищницы, выслеживающей свою жертву на вечер. Не было кокетливых взглядов в сторону обеспеченных мужчин, несмотря на то, есть ли у них спутница или нет. Она не оббегала изучающим взглядом всех подряд, потому что в этот вечер ждала только одного мужчину. Но нельзя сказать, что на неё теперь никто не обращал внимания. Такое зрелище вряд ли могло оставить кого-нибудь равнодушным: шелковое платье красивого фиалкового цвета сидело на ней, как влитое. Золотой металлический обруч вокруг осиной талии невольно заставлял задуматься, как же девушка дышит, но ей самой это не доставляло ни малейшего дискомфорта. Нижняя часть платья плотно облегала стройные ноги до колен, а ниже распускалось в стороны рыбьим хвостом с небольшим шлейфом сзади. В общем, все завистливые взгляды дам в зале Кончита собрала на себе.  — Ваше вино, — совсем незаметно с ней оказался Рольф, протягивая бокал, который та просила минуту назад.  — Скажи, — она забрала бокал и отпила немного. — Это не слишком странно было с моей стороны позвать его в такое место?  — Мне сложно судить, Кончита. Я знаю Маттиаса не так хорошо, как вы, — мужчина пожал плечом.  — Я хорошо выгляжу? — Нервно спросила она, пытливо уставившись на телохранителя.  — Вы не представляете, насколько, — честно ответил он с улыбкой, любуясь девушкой. — А, вот и он. Когда в двери вошло новое лицо, это заставило обернуться многих любопытных, кто так и ждал с минуты на минуту, кто мог появиться на вечере ещё. Но парень оказался совершенно новым лицом для многих, кто не был в курсе всей этой истории и дела Кончиты в суде. Маттиас, одетый в очень недорогой, по меркам данной тусовки, костюм, занервничал, оглядывая залу. Даже очки с золотой оправой, которые, как можно было догадаться, тоже оказались подарком девушки, не спасали его положения, и Мэтт никак не мог разглядеть ничего дальше пары метров. Кончита, передав бокал обратно телохранителю, поспешила к парню, чтобы не дать остальным сосредоточить всё своё внимание на нём. Мэтт сдержанно улыбнулся, заметив знакомое лицо, к которому всё ещё не мог привыкнуть.  — Я так рада, что ты пришёл, — сдавленно проговорила она, чтобы никто не услышал, и взяла его под руку. — Пойдём. Она уверенно зашагала от входа к центру помещения, пробираясь ближе к стене, но всё же невольно приковывая к себе взгляды. Высокий крепкий парень шёл чуть позади неё, изредка прищуривая глаза, но стараясь делать это как можно реже, и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Такие пафосные мероприятия он видел только по телевизору, и оказаться в центре него было настоящим потрясением. Он, простой автомеханик, оказался среди сливок общества с самой красивой женщиной рядом — всё это было не иначе, как сном. По крайней мере, ему так думалось. Кончита, абсолютно не стесняясь, подходила к знакомым и представляла им Мэтта, который скромно улыбался и переминался с ноги на ногу, отчего по губам напыщенных дам и нарочито серьезных мужчин пробегалась самодовольная ухмылка. Она улыбалась чаще обычного, удивляя гостей, которые никогда не видели её такой. А кое-кто замечал, как в перерывах между улыбками она обращала взор на парня, и стоило ему посмотреть в ответ — улыбка становилась всё краше.  — Слушайте, это же тот, с кем она судилась! — Послышалось где-то сзади, стоило девушке отойти. — Говорю вам, точно он. Кончита только приподняла бровь, но решила промолчать, отойдя с парнем в сторону. Мэтт рассказывал ей что-то, иногда слишком поднимая интонацию голоса, что было крайне неприличным для других, а для неё самой не имело значения. Мужчины без конца посылали в её сторону непонимающие взгляды, но она не уделила им ни секунды внимания. Почему она выбрала бедного, полуслепого парня, который, к тому же, был ужасно воспитан — это уже было не их умов дело. Да и сама Кончита не могла ответить на все эти вопросы.  — Милая, вы с вашим кавалером явно ошиблись залом, — едко заметила прошедшая мимо леди лет сорока.  — Я имею право приводить сюда всех, кого хочу, — на этот раз брюнетка не сдержалась и, резко развернувшись, поспешила ответить на оскорбление.  — Но если этот человек хотя бы элементарно воспитан! — Возмутилась женщина, остановившись. — В вашем же юноше так и видна эта манера простого народа говорить так громко, как только способны. Не всем интересны ваши истории, знаете ли.  — А не пойти бы вам, милая, — таким же тоном начала Кончита, — туда, куда вы шли? Женщина всплеснула руками и хлопала открытым ртом, задыхаясь от наглости. Штойер в это время еле сдерживал смех, выдавая его за кашель.  — Хамка! — Ответила она, наконец, и, подобрав подол платья, быстро засеменила в другую сторону залы.  — Ну, ты даешь, — прыснул от смеха Мэтт, отвернувшись к окну и поглядывая на девушку. — С ума сошла? Вам же, наверное, нельзя так разговаривать друг с другом…  — А плевать я хотела, что можно, что нельзя, — и она совершенно беззастенчиво притянула парня к себе, приподнявшись на носочки и вовлекая его в глубокий поцелуй, который, конечно же, выходил за рамки подобного мероприятия. Челюсти всех присутствующих упали на пол. Такой наглости от неё никто не мог ожидать, ведь ещё полгода назад она была черной пантерой, которая только и делала, что выслеживала свою «добычу», и флиртовала только одним взглядом, не позволяя себе большего. Многие всерьез думали, что эта девушка настолько холодна, что не способна испытывать хоть какие-то чувства. И такое их публичное проявление для многих было шоком, не было разве что для тех, кто некогда был её любовником и смотрел на всё это с грустной ухмылкой. Они завидовали. Завидовали белой завистью парню, который по непонятным причинам вызывал у такой, как она, эмоций больше, чем все они вместе взятые. Мало кому она была действительно нужна, но за такую улыбку они бы многое отдали. А уж что говорить про поцелуй, счет которому пошёл уже на минуты… Кончита отстранилась от страшно смущенного парня и медленно оглядела стоящих в зале с шокированными лицами. Подойдя к одному из джентльменов, вытащила у него из нагрудного кармашка белый платочек, сложенный вчетверо, и с прищуренными глазами, как довольная кошка, убрала остатки губной помады. Никто и слова сказать не мог. Бросив платок на пол, она взяла ошеломленного Маттиаса за руку и повела к выходу, кивнув Рольфу, чтобы шёл за ними.  — Да что с тобой такое сегодня? — Спросил он, наконец, отходя от шока, остановившись в коридоре.  — Уходить надо красиво, — невинно улыбнулась она, остановившись напротив парня.  — В смысле? — Не понял Штойер, поправив локоны на её плече.  — Я больше не вернусь к ним, — просто ответила Кончита. — Хватит с меня этих никому не нужных балов. Решительность брюнетки в этот момент достигла своего пика. Ей словно только открыли глаза на всё то, что происходило с ней последние десять лет, и только сейчас она увидела, что ей не место среди этих завистливых и ядовитых людей, которые в лицо тебе улыбнутся, а повернись спиной — тут же плюнут.  — Я смотрелся рядом с тобой, как болван какой-то, — недовольно поморщился Мэтт. — Они все так смотрели… Как будто я с улицы пришёл.  — Ну и что, — возмутилась девушка. — Мне всё равно, пускай смотрят, сколько угодно.  — Но ты сама ведь знаешь, что я тебе не пара, — убежденно проговорил Штойер, спускаясь вниз по лестнице. Кончита хотела было что-то ответить, но так и не смогла. Отдаленно она понимала, что так и есть. Что они рядом смотрятся настолько нелепо, насколько можно себе представить. Манера поведения тут же выдает в них людей из разных слоев общества. Но то, как Кончита смотрела на него, заставляло хоть на секунду, но забыть обо всём этом, что на самом деле было такой чушью, такой несусветной глупостью, чтобы стоять рядом с таким чувством, как Любовь.