Сон во сне

Хляби небесные разверзлись прямо с утра. Даже говорить ничего не пришлось. Не успел Чандлер зайти в здание участка, как рядом тут же возник Кент. Выглядел констебль откровенно встревоженным. – Вас ждут, сэр. – Кто? – на ходу поинтересовался Джо. Кент не отставал, держась чуть позади. – Раз уж вы специально ждали меня, чтобы предупредить. – Не знаю, удостоверения я не видел. Но она не из полиции. Чандлер подозревал, что по делу Кейна гости еще пожалуют, но чтобы так рано? За дверями отдела его перехватил уже Майлз: – Идемте, сэр? – Короткий кивок сержанта в сторону кабинета выглядел несколько нервозным. – Вы никому не говорили о новых данных в деле Кейна? – вполголоса поинтересовался Джо. Из кабинета их уже вполне можно было услышать. – Шутите, сэр? – Майлз ответил так же тихо.– Разумеется, никому. Женщина, что поднялась им навстречу, тут же вызвала в памяти расхожую фразу из полицейской ориентировки: «без особых примет». Мысленно Джо примерил к ней именно эту формулировку. Не уродливая, но и не красивая. Обычное лицо, русые волосы, серые глаза, средний рост и комплекция. – Сара Линтон. Вместо рукопожатия ему предоставили для изучения удостоверение. МИ5, конечно же. Только их ему и не хватало. – Инспектор Джозеф Чандлер. – Сержант Рэй Майлз. – Чем можем помочь? – задавая дежурный вопрос, Джо прекрасно знал, что сейчас услышит. Все, что касается «ирландского вопроса», всегда было прерогативой МИ5.Офицер Линтон не обманула его ожиданий. – Оливер Кейн. Мы получили информацию о его смерти. Не могли бы вы ввести меня в курс дела? Джо посетительницу в курс дела ввел. Подробно и в деталях, не скупясь на описания. Благо уже было, что рассказать. Офицер Линтон выслушала все с непроницаемым лицом, лишь в самом конце сухо заметив: – Инспектор Чандлер, Оливер Кейн в свое время искренне раскаялся и признал свои политические заблуждения. Последние тридцать лет он вел жизнь образцового члена общества. Поэтому я не совсем понимаю излишне эмоциональную окраску оценки происшедшего. – Для образцового члена общества у него были не самые обычные предпочтения, – не выдержав, проворчал Майлз. – Все его партнеры были старше шестнадцати лет? – В ровном голосе и в выражении лица Сары Линтон все же было что-то от рыбы. Щуки, скорее всего. – Те, о которых нам известно – да, – столь же ровно подтвердил Джо. – Но вы не можете определенно утверждать, знал ли мистер Кейн, что его партнерам еще нет восемнадцати. Таким образом, мистер Кейн нарушал закон только в части хранения незарегистрированного нарезного оружия. – Да. – Он не вел противоправной агитации или какой-либо иной подрывной деятельности? – Не вел. – До настоящего времени не привлекал к себе внимания полиции? – Нет. Срывание флага Лондона вряд ли попадало под определение «агитация». – Тогда какие у вас претензии к нашей деятельности? Делайте вашу работу, инспектор. Если обнаружатся новые материалы по этому делу или возникнет подозреваемый – не сочтите за труд, наберите мой номер. На стол перед Чандлером лег белый прямоугольник визитки. – Упыри! – взорвался Майлз, стоило офицеру Линтон скрыться за дверью. – Вечно приходят на все готовенькое. Нам все сделай, а они заберут дело! – Пока они не хотят его забирать, – попытался успокоить того Джо. – Так это пока… – большого оптимизма сержант явно не испытывал. – Помните взрыв в девяносто шестом? В феврале? Полтонны самодельной взрывчатки рвануло. Тут, недалеко, в Доклэнд. Скорее всего, не помните. Вы тогда еще в школу ходили. Так вот, всю работу там делала полиция. А потом пришли… эти – и забрали все материалы. А крайними – «не успели», «не предотвратили» – оказались все равно мы. Полиция. Так еще и этот говнюк МакАрдл мало того, что получил двадцать пять лет, вместо пожизненного… Майлз, на секунду перевел дух и закончил: – …Так еще и вышел через два года! – Я понял, – предпринял вторую попытку успокоить разошедшегося сержанта Джо. – Но это было семнадцать лет назад. Давайте не будем забывать, что… – Вы из другого поколения, сэр. Вам этого не понять, – Майлз раздраженно рухнул в свое любимое кресло. – Вас еще тут не хватало! – Заглянувший в кабинет с таинственным видом Бакан тоже получил свое. Но пробормотал это Майлз уже почти спокойно. – Можно? – дождавшись кивка Джо, Эд все с тем же загадочным видом боком разве что не протиснулся в кабинет. – Я нашел! «Эту бы экспрессию – и на театральные подмостки», – не удержался от ироничной мысли Джо. – Я ведь недаром говорил, что «ты неправильно спрашиваешь», – возбужденно продолжал Бакан. – Так вот – я нашел! После последнего дела, этого Оливера Кейна и, признаюсь, случайно. Ты же знаешь, меня всегда интересовали гораздо более ранние события из истории… – Не тяните, – проворчал Майлз. – Спокойнее, спокойнее, – начал входить во вкус Бакан. – Садитесь удобнее и послушайте меня. – Итак, Северная Ирландия, графство Арма, город Лурган, 1974-й год. В канун Рождества к семье приезжает некий Джон Френсис Грин. К слову, весьма примечательная фигура. Был одним из лидеров ИРА в графстве Арма, отвечал за снабжение и разведку. В семьдесят первом арестован, а в семьдесят третьем бежал из лагеря Лонг Кеш. Причем когда на Рождество приезжал к семье, их дом тут же обыскали военные – и никакого результата. Грин опять ускользнул. Десятого января 1975-го он объявился уже в соседнем графстве, в окрестностях городка Каслблейни на маленькой ферме. Эд, на мгновение прервался, убеждаясь, что его слушают. Майлз скептически хмурился, но не перебивал. Джо машинально раскладывал в ряд скрепки, это его всегда успокаивало. – Ферма принадлежала старику республиканцу. Вечером тот отправляется подоить корову соседа. Грин остается в доме один. Когда хозяин вернулся, он нашел дверь дома выбитой, а своего гостя – мертвым. Джон Френсис Грин был застрелен. Убийство произошло во время Рождественского перемирия, когда республиканские и лоялистские группировки объявили о взаимном прекращении огня. Ответственность за смерть Грина взяли на себя Ольстерские добровольческие силы… – Бакан драматически умолк. Майлз драме был чужд, так что, воспользовавшись паузой, тут же буркнул: – Да мало ли их было убито… – Но не шестью выстрелами в лицо! – Бакан торжественно возложил одну из папок с материалами на стол Джо. – И не из пистолета марки «люгер»! – и гордо обвел взглядом свою немногочисленную аудиторию, ожидая реакции. И дождался. – Вот дерьмо! – Деликатность тоже не являлась сильной стороной Майлза. Чандлер же просто смотрел на папку, что принес Бакан, как на готовую разорваться бомбу. Чем, собственно, та и являлась. – Эд, у тебя ведь не все? – ровно поинтересовался Джо и очень медленно и аккуратно вернул на свое место степлер, сдвинутый водруженной папкой. – Давай остальное, – он кивнул на вторую папку, что осталась у того в руках. Тонуть так тонуть. – Да, ты прав, это не все. А вот следующее, – Бакан вытащил фотографию. – Ничего не напоминает? – Ничего. – Джо был честен. Покореженные остатки чего-то, что по отдельным деталям можно идентифицировать как взорванный и сгоревший автомобиль. Но не более. – А теперь? – рядом с первой легла вторая фотография. Мужчины в костюмах семидесятых годов, восемь человек. Трое с гитарами, ещё трое с трубами и саксофоном. Один с барабаном. На фоне автобуса. Вот автобус был знаком. Такой же фургон Фольксваген Т2, что сгорел девять дней назад у «Фиолетовой черепахи». – Кто это? – придвинул к себе фото Джо, внимательнее вглядываясь в расплывчатое старое изображение. Майлз не выдержал и встал с кресла, чтобы тоже взглянуть. – Шоу-группа «Майями». Была популярна в Ирландии в конце 60-х – начале 70-х. Играли каверы известных песен, в общем, веселили людей. Их карьера закончилась тридцать первого июля 1975 года, на трассе А1, в графстве Даун, недалеко от города Ньюри… – Эд! – Теперь Бакана торопил уже Джо. – Так вот, – уже не столь театрально продолжил тот. – Группа возвращалась после выступления в Дублин, когда ее остановили солдаты. Было два тридцать утра. В автобусе в это время находилось пятеро из восьми участников группы. Музыкантам приказали выйти из фургона и встать рядом. Они подчинись людям в форме. Одновременно двое солдат стали обыскивать фургон. Но… Это были не солдаты! – повысил голос Бакан. – А боевики из добровольческих сил Ольстера. Под видом обыска фургона они попытались установить в нем бомбу с таймером. Дальше мнения расходятся. Одни считают, что она должна была взорваться, когда автобус пересечет границу и въедет в Ирландию. Вторые – что как только доедет до Ньюри… – Эд перевел дух и продолжил. – Но все пошло не так, как предполагалось. Как только лже-солдаты захлопнули дверцы фургона, грянул взрыв. Двое боевиков были убиты на месте, а остальные начали стрелять по музыкантам. Трое – гитарист Тони Джерати, солист Фран О’Тул, трубач Брайан Маккой – погибли на месте. Но двоим – басисту Стефану Треверсу и саксофонисту Десу МакАлеа – удалось выжить. Хотя оба были тяжело ранены. Бакан умолк, но это был еще не конец. – Что касается причин и мотивов столь жестокого преступления, то разные источники называют разное. Но все придерживаются того мнения, что убийство Грина полугодом раньше и убийства участников «Майями» как-то связаны. Об этом говорит общее оружие, один из пистолетов. Пули от него были найдены на месте убийства Грина, а сам пистолет – на месте убийства участников группы. – Одни и те же формирования, что тут странного, – пробормотал Майлз, крутя в руках фото с улыбающейся группой на фоне автобуса. Джо массировал виски и пытался привести мысли в порядок. – А вы знаете, что до сих пор идут споры о роли… – Бакан пожевал губами дужку очков, подбирая подходящее определение. – Официальных сил, скажем так. Существуют диаметрально противоположные точки зрения. Сторонники одной утверждают, что армия, а точнее – несколько разведывательных подразделений – тут ни при чем. Другие – что участие отдельных военнослужащих было исключительно их личной инициативой. А третьи называют и конкретное подразделение, и даже конкретного человека, что стоял за организацией обоих… мероприятий. – Эд, давай не будем все драматизировать, – с чувством попросил Джо. – Без громких заявлений, пожалуйста. Оставь все материалы мне, я их внимательно посмотрю. – Ты мне не веришь? – уязвленно поинтересовался Бакан. – Верю. Поэтому и прошу. Оставь материалы у меня и никому не говори о своих находках. Эд еще раз обиженно и шумно вздохнул, но кивнул и ушел. – Это все слишком сложно, сэр, – тут же заявил сержант, едва за Баканом закрылась дверь. – И главное – зачем? Сейчас-то зачем? – Майлз, потом, – прервал того Чандлер. – Потом. Мне надо все обдумать. Мозг маниакально пытался тут же разнести по таблицам всю полученную информацию, сопоставить, просчитать все сходства или различия, и на основании этого прийти к выводу. Чандлер чувствовал – он тонет в хаосе деталей и событий. А те все сыпались, сыпались, сыпались… Надо переключиться на что-то другое, не столь глобальное… Он пожалел, что снял ту резинку, что дала ему Морган. Но резинки нет, значит, он должен переключиться сам. На что-то, что тоже сильно его беспокоило… Вот оно! – Знаете, Майлз, кое-что у меня не складывается. Предположим, Оливер Кейн привел к себе очередного мальчишку. Вытащил пистолет. Парень испугался и его пристрелил. – Что вас смущает, сэр? Часть отпечатков он, конечно, стер, но избавляться от тела и белья не стал – дал деру. – Отпечатки на пистолете. На нем тогда не было бы никаких отпечатков. Убийца бы первым делом все стер именно с оружия. А там все сделано наполовину. Создавать видимость, что от следов старались избавиться, но при этом оставить их более чем достаточно. И это не аффект. Это все продумано. Словно там были двое… – Любите вы все усложнять, сэр, – не согласился с ним Майлз. Кент даже в дверь стучался негромко и как-то… аккуратно. – Сэр, мы кое-что нашли. У мониторов, на которых просматривали записи с камер вокруг дома Кейна, собрались уже все. – Это запись с камер по улице, на которую выходит дверь в дом, – комментировал Манселл картинку. – Время три ноль пять, освещение не очень, но дом Кейна разглядеть можно. Вот он, – показал он ручкой. – А теперь смотрите внимательно. Видите? Темно-серая тень выскользнула из-за двери. Пряча лицо и время от времени срываясь на бег, скрылась в конце улицы. Деталей было не разглядеть, но то, что человек невысок и не отличается крепким телосложением, видно было отчетливо. – Наш мальчик? – Джо чувствовал, как в нем начинает просыпаться азарт. – Очень на то похоже, шеф, – гордо улыбнулся Манселл. – Но это еще не все. Теперь записи с камер в переулке. Туда выходит только выход из дома Кейна. Три сорок пять, и… Смотрите! Статичная картинка из дороги, тротуара и стен домов вдруг ожила. Под камерой проскользнула крепкая фигура среднего роста. – Оп–па…– удивленно протянул Майлз. – А вы оказались правы, сэр. Их было двое. Один трахался, второй стрелял. Остаток дня прошел под знаком суперинтенданта Теллер: жалоба директора клуба наконец добралась до ее стола. Сначала объяснения пришлось давать устно. И Чандлер не мог сказать, что в ответ на изложенную информацию и рабочие версии он услышал что-то для себя новое. «…прошло девять дней, где ваши результаты?» «…вы не можете держать клуб закрытым без серьезных на то оснований». В принципе, Саския Теллер была не таким уж плохим начальником. У нее был лишь один недостаток – она очень хотела стать коммандером. А к должности, а потом и к очередному званию вели ступеньки «раскрываемость», «нужные связи» и «политически правильные решения». Причем ступенька «политически правильные решения» находилась в самом основании лестницы служебного успеха. «…Мы надавили на владельца клуба. Если хоть что-то просочится в прессу, он получит обвинение в препятствии правосудию и клевете. Но завтра клуб должен быть открыт». «…По делу Кейна всемерно сотрудничайте с МИ5. Не раздражайте их». Связь между расстрелом у «Фиолетовой черепахи» и убийством Оливера Кейна суперинтенданта Теллер тоже не впечатлила. «…Инспектор, меня интересуют не ваши гипотезы, а скорейшее закрытие дел». Примечательно. Хоть высекай на стене над входом в кабинет. Хотя обычно Теллер рассуждала не настолько… прямолинейно. На нее тоже кто-то давит? Или она оказывает кому-то услугу? Восемь дней назад его призывал быть осторожнее коммандер. Сегодня утром его встречает МИ5, а днем суперинтендант Теллер чуть ли не прямым текстом требует закрытия дела. Такое впечатление, что он, инспектор Джо Чандлер, старательно и с удовольствием топчется по чьим-то любимым мозолям. Понять бы еще, по чьим именно...