Бонус. Уважение и дружба - вот залог драмы

И, в конце концов, я сижу в своей комнате под домашним арестом, который будет длиться две недели. Отлично, ничего не скажешь! Теперь даже в больницу не выбраться, а к маме и подавно. Нет, ну чего они так всполошились, подумаешь, конь убежал, они же от него все равно хотели избавиться. Я всего лишь подарила ему свободу. Посмотрев в окно, заметила снежинки, мирно спускавшиеся на землю. Идеально показывало мое настроение. Холодно, одиноко… Бедный конь, он же и замерзнуть может. Или не может? Все же я плохо разбираюсь в лошадях. Тут в комнату постучали. Я устремила свой взгляд на дверь и увидела зашедшего в мою комнату Адриана. Вернулся с тренировки, поняла я. И, судя по всему, уже все знал. Я не видела на его лице никаких обвинений или неодобрений, но и рад новости об исчезновении Черной Смерти он явно не был. Без каких-либо слов брат сел рядом со мной на кровать, приобнял за плечи и глубоко вздохнул. - Знаешь, я все же поражен, что ты снова к нему зашла. - Правда? – засмеялась я. – Ты совсем забыл меня, Адри. Я ведь многое могу! - Это точно! – смехом ответил мне брат и, еще крепче обнимая и касаясь губами макушки, с ласковой улыбкой продолжил. – Я скучал. Все еще не желаешь говорить, где ты пропадала? Мы же волновались. Я в особенности. - Прости, что не связывалась. Мне просто нужно было время. Я все эти полгода жила у мамы, она ничего тебе не сказала? - У мамы? – удивился братик. – Надо же, а я уж грешным делом подумал, что ты парня завела и сбежала с ним. В ответ я несильно ударила того в бок, после чего он еще громче засмеялся. На этот шум и пришли остальные малявки, после чего начался сущий бардак! Мы еле-еле сдерживали непослушного Эрика, который только недавно начал ходить, хоть и походкой неуклюжего медведя. А еще он до неприличия любопытный, ему обязательно нужно перевернуть вверх дном одну лишь полку в шкафу, где, к слову, лежит все мое нижнее белье. Кевин, которому только стукнуло четыре, постоянно выпендривался и просил внимания, шлепая меня по заду. Уже бабником растет! А девятилетний Андрей даже в таком небольшом возрасте просто не расстается со своей гитарой. После попыток выгнать их всех, под заливной смех старшего брата и убеждений, что ничего у меня не получится, я сдалась и включила мультики. Отложив все свои прошлые дела, ребятня села на мою небольшую кроватку, Адриан принес попкорна, и мы развлекались – просто обнимали друг друга, иногда пощипывая, и искренне смеялись над нелепыми шутками героев. Я любила свою семью. Когда папа только сошелся с моей мачехой Софией, и она забеременела, я уже ненавидела этого ребенка. Но стоило мне только увидеть малыша Андрея, как поняла, что эта малютка легко растопила мое сердце. Несмотря на мою не любовь к его матери, Андрея я обожала! Потом на свет появились Кевин и Эрик, в которых я тоже души ничаю. И что еще мне в них нравится, так это то, что они не задают лишних вопросов. Даже сейчас, когда я все-таки сказала Адриану, где была все эти полгода, он не спрашивал, почему я ушла, почему бросила балет. И за этого я безумно его любила. К концу мультфильма Кевин и Эрик уже крепко спали на моих руках, а Андрей дремал, облокотившись на мое плечо и обнимая гитару. Вместе с Адрианом мы уложили детей спать, сами разошлись по комнатам, правда, перед этим я попросила старшего об одолжении. Я хотела сегодня уйти ночевать к матери, а без прикрытия я ничего не сделаю, поэтому и попросила помощи брата. Пусть он внушит взрослым, что я уже сплю, а сама я уйду. Брат, конечно же, идею поддержал и согласился. На этом и распрощались. Собрав тихо некоторые необходимые мне вещи в небольшую сумку, я переоделась. До этого я была одета в чисто домашние вещи: в старую, потрепанную временем, серую футболку и мой детский комбинезон, в котором на улицу уже стыдно выходить. Сейчас же надела клетчатую темную рубашку с рукавом в три четверти, на нее накинула фиолетовый свитшот, натянула джинсы и свои любимые белые кеды, которые, на удивление семьи, все еще чистые, и открыла окно. Легко и тихо спрыгнула сначала на пологую крышу верандочки, после чего уже на траву. Фактически не звука! Оглянувшись, понеслась в сторону выхода. Как раз закат, если потороплюсь, то смогу дойти до дома мамы до темноты. Ее домик находился на окраине дома, впереди – кишащий страстями город, позади – полянка и тихий спокойный лес. Это просто невероятное место, которое я любила. Единственное место, которое вроде как еще в городе, но в то же время и совершенно далеко, один на один с природой. Это место – одна часть сего моего выздоровления. Довольно быстро я добралась до нужного места и сразу же направилась в дом. Но внутри никого не было, что сильно меня удивило. Я заранее сообщила матери, что появлюсь вечером, она не могла никуда уйти. Да и дверь открыта была почему-то… Знакомый звук заставил меня вылететь из дома. Ржание лошади. Прямо на поляне, пытаясь успокоить черного жеребца, стояла мама, по ее виду было видно, что она уже не раз валялась на земле, пытаясь хоть как-то зацепить махину. Сейчас она замерла, наивно надеясь, что он успокоится. Но вместо этого конь встал на дыбы. После, кажется, заметил меня, из-за чего отпрыгнул дальше и помчался по поляне. Мама задом, не оборачиваясь, направилась в мою сторону. Черная Смерть сделал круг и остановился недалеко от нас. - Я долгое время боролась с ним, стараясь его поймать. Твой отец назначил за него награду, ты знала? - Как ты поняла, что я здесь? – спросила я. - Это не я, - нежно ответила мама, наконец, поворачиваясь ко мне. – Он это понял. Вы ведь знаете друг друга, я права? Он отреагировал на тебя. - Да, мы успели познакомиться, - подтвердила я и сделала шаг вперед. Мама поймала меня за руку. – Что такое? - Не подходи к нему. Ты же знаешь, что его имя – Черная Смерть. Не просто так же его назвали! - Ой, мама, это всего лишь имя! И вырвавшись из цепкой хватки матери, направилась к коню. За спиной еще слышались протесты, но я на все наплевала. Конь навострил уши, внимательно посмотрел на меня. Остановившись в метре от него, я протянула руку. Не знаю, что именно подвигло меня к такому, но я хотела, чтобы он сам принял меня, я не хочу навязываться. Если он меня сейчас отвергнет, я больше к нему подходить не буду. Но он не отверг. Сделав шаг ко мне, конь уткнулся мордой мне в волосы и фыркнул. Я же, немного неуверенно, дотронулась рукой до его шеи и начала гладить. Мы будто обнимались, и это было нереально круто. Этот конь излучал невероятную энергию, сейчас я чувствовала, что могу спрятаться за ним от целого мира, а Черная Смерть никого ко мне не подпустит. И еще я поняла, что обрела самого преданного друга, который никогда не оставит в беде и одиночестве. Друга, который никогда не бросит. Сейчас мы с мамой сидели на кухне, из окна которой было прекрасно видно поляну и пасущегося на ней коня, и неспешно пили чай. Я наблюдала за Черной Смертью, просто не могла отвести от него взгляд. Мы до сих пор были едины, я до сих пор чувствовала его запах, его прикосновения, энергию. Если закрою глаза, будет чувство, что он здесь, рядом со мной. Я чувствовала его как часть себя, будто он – моя родная рука. - Я поражена, - наконец сказала мама. За все время, как я подошла к Черной Смерти, мы произнесли друг другу лишь парочку незначительных фраз. – Этот конь с самого своего рождения был диким и необузданным. А с тобой он словно собачка. - Ты знаешь его с его младенчества? – удивилась я. - Не совсем, - улыбнулась мама. – Ты же знаешь, в прошлом я работала на ипподроме, готовила коней и людей к соревнованиям. Он был еще подростком, когда я с ним познакомилась. И за все то время был только один человек, которого он к себе подпустил. А потом его купил твой отец. - То есть, я не первая, кого он принял? - Не совсем. Вскоре ты все поймешь, - расплывчато ответила она. Я была крайне удивлена, когда, проснувшись рано утром, увидела, что Черная Смерть все еще там. И, судя по тому, как он отреагировал, был рад видеть меня. Как только я появилась на поляне, жуя яблоко, конь потрусил ко мне, пофыркал мне в ухо, вызывая смех, а после того, как я решилась пройти по поляне, пошел за мной, иногда пытаясь отобрать яблоко из рук. Сдавшись, я отдала фрукт коню, а сама легла прямо на траву, наслаждаясь прохладным утром и встающим из-за горизонта солнцем. Как я хотела, чтобы все так и оставалось, как же я хотела, чтобы мы с мамой жили вместе. Может, тогда бы не произошло той глупости, из-за которой я лишилась возможности танцевать. Сейчас-то я жалею, а тогда это было единственным выходом, единственной возможностью, что папа увидит и поймет, как мне плохо без матери. Но в тот момент, когда я очнулась в больнице, когда познакомилась со своим лечащим врачом Михаилом Теннером, я поняла, какую роковую ошибку совершила. И именно поэтому о случившимся знает только мама. Только ей я рассказала, зачем спрыгнула с окна, что это была не случайность, а намеренное причинение вреда самой себе. И она не ругалась, не обвиняла меня, что, я уверена, сделал бы папа. Она просто стала больше времени уделять мне, баловать. Но никогда не жалела, зная, что жалость я воспринимаю как проявление слабости. В тот момент, когда мама, несмотря на запреты врачей, ворвалась в мою палату, я поняла, что роднее и любимее человека у меня нет. Из размышлений меня вывел конь, дергая за штанину. Я поднялась и, хихикая, начала удирать от него. Он принял вызов. Это было забавно – играть в салочки с конем, который в два, а может и в три, раза больше и быстрее тебя самой. Но зато я была ловчее и вовремя успевала зайти за его спину, когда он уж было хотел схватить меня на рукав. Так мы и бегали друг от друга, соревнуясь в ловкости и скорости. В какой-то момент я заметила на крыльце дома маму, что наблюдала за нами. Накинутая на плечи шаль и кружка чего-то явно горячего в руках придавали ей какой-то хрупкий, домашний вид. И все-таки конь был выносливее меня, поэтому уже через полчаса я выдохлась и, смеясь сквозь тяжелые вздохи, произнесла: - Так нечестно! Ты мужчина, сильнее меня, да и к тому же у тебя целых четыре ноги. У меня их только две. Конь фыркнул, как бы насмехаясь, и вытянул шею к небу. Ах, скотина гордая! Я засмеялась в голос, а Черная Смерть, смеривший меня странным взглядом, уткнулся в волосы. Мы немного так постояли, после чего я направилась к маме. Конь потрусил рядом. - Тебе уже пора, - немного грустно, стараясь не показывать эмоций, произнесла женщина. – Если не придешь к завтраку, отец может что-то заподозрить. Он же не подозревает, что ты здесь, верно? Я кивнула. После того, как они с мамой официально расстались, он лишил ее родительских прав, уверенный в том, что она не сможет дать нам то, чего мы хотим, ведь денег у нее всегда было мало. Правда, к его чести, видеться нам он разрешил. Единственным условием было то, что нам, то есть Адриану и мне, не разрешалось ночевать у нее. Но папа даже не подозревает, что ситуация выходит из-под контроля. Он уверен, что у мамы я не то что не ночую, что я вообще с ней не вижусь. Только Адри знает правду, но сам он действительно довольно давно заходил к маме. И теперь, дабы он совсем не запретил мне встречаться с собственной матерью, я так скрываюсь. Обняв маму, я направилась в сторону города. Потом, резко обернувшись, крикнула: - Мам, позаботься о Черной Смерти! Я завтра вернусь. Домой я вернулась тем же путем, как ушла – через окно. Правда, на этот раз пришлось постараться, чтобы без шума залезть на второй этаж, но все же мне удалось. «Годы тренировок!» - хихикнула я про себя. С тех пор, как мама и папа разошлись, прошло уже восемь лет, и вот с шести годиков я и начала сбегать из дома. И, конечно же, именно через окно. Залезла в свою комнату, быстро переоделась в свою ночную одежду – синюю хлопчатобумажную футболку и шортики, которые носила, когда мне было примерно девять. После чего взлохматила волосы, и, зевая, будто только проснулась, вышла из комнаты. Оглянулась. Видимо, взрослые тоже уже проснулись и сидят внизу. Надеясь, что брат еще дома, постучала в дверь его прибежища. Мне ответили, и я вошла. - О, вернулась, - улыбнулся Адриан. Я оглядела его. Кажется, я успела вовремя, брат как раз собирался уходить и, судя по виду, далеко не на тренировку. Новые, еще непотертые джинсы, черная стильная рубашка, уложенные волосы. – А я как раз собирался уходить, с парнями из труппы решили прогуляться. У Беликова опять хата свободная, - заржал Адри. - Да, я помню, вашу «прогулку» дома у Беликова, - произнесла наигранно строгим голосом. – Вам же только шестнадцать, куда так бухать! Чуть его дом не разнесли. Кстати, когда ты меня с ними познакомишь? Я уже столько наслышана об этом Беликове, что уже в нетерпении! - Обязательно как-нибудь познакомлю, малыш, - сказал брат и, обняв, поцеловал в лоб. – Когда немного подрастешь. Не хочется тебя портить в таком нежном возрасте. - Нежный возраст… Окстись, Мазур, мне уже четырнадцать! - Мазур… Я буду скучать по тому, как ты называешь меня… - уже грустно произнес братик. - Все-таки решил поменять фамилию? Вот надо было тебе влюбиться в эту Софию? - Эй, тише! – прикрывая мне рот, засмеялся он. – Если ты еще громче это скажешь, то фамилию смысла менять уже не будет. Все уже будут знать! - Прости. Так меня не засекли? Все нормально? - Да, ты уснула раньше, чем обычно, и проснулась только сейчас. Соня моя! Хихикая, мы спустились вниз. Папа сидел на диване в гостиной и рылся в своем ноутбуке, видимо, работал, а София сидела рядом и читала книгу, но как только мы появились, бросила все и побежала наливать чай. Адриан вежливо отказался, сказав, что идет к другу в гости, а там его точно накормят, я же просто проигнорировала ее. Села рядом с отцом и приготовилась к очередному бурчанию. Но ничего не произошло, папа лишь недовольно покосился на меня, тяжело вздохнул и, обняв за плечи, поцеловал в лоб: - Больше не делай так. И посиди сегодня с ребятней, они скучают по тебе. Эрика мы возьмем с собой, а вот Кевин и Андрей останутся на тебя и Адриана. Думаю, они с радостью проведут время с вами, а не со стариками родителями. - А куда вы собираетесь? – поинтересовалась я, ошарашенная и воодушевленная перспективами. - К родителям Софии. У твоей бабули сегодня День рождения. Странно, мама мне ничего не говорила. И ждет меня сегодня вечером. Скорее всего, бабушка пригласила ее, но, зная, что папа и эта женщина тоже там появятся, мама отказалась. Говорила же, что больше и видеть их не желает. И я ее понимаю. Больно, конечно, осознавать, что прошлое уже не вернешь, видеть, как отец и мать ненавидят друг друга, но ведь ничего не изменишь. И я полностью ее поддерживаю. Папа поступил низко, предал ее, бросил прямо перед их свадьбой, изменив с ее же родной сестрой, после чего еще и родительских прав лишил, запрещает нормально видеться с детьми. Может, папа и хочет нам лучшей жизни, но мне, как подростку и девочке, нужна мама. И этого он и не понимает, либо же думает, что мачеха сможет мне заменить родное. Но все же он ошибается. И теперь, судя по всему, я остаюсь с детьми одна, а вечером мне нужно быть у мамы… Тогда хватаю Адриана и тащу обратно в его комнату, чтобы серьезно поговорить. Шокированный брат уставился на меня во все глаза, но ему хватило ума, чтобы промолчать. Захлопнув дверь комнаты, я шепотом, но довольно громко, произнесла: - Они уезжают! Мне нужно сваливать к маме, пользуясь случаем! - Намек понял, - меланхолично ответил братик и лениво пожал плечами. – Ладно, я заберу их с собой. Эх, вот поводок для парней, перед ними они буянить не будут. - Спасибо большое, братишка! – и, не удержавшись, поцеловала парня в щеку. – Ты у меня самый лучший! Уже через два часа я лежала на траве у дома мамы, а рядом стоял пасущийся черный конь. Почему я так долго шла до нее? Так это из-за того, что по дороге к ней я зашла в бассейн, поиграла со своим любимчиком и спасителем – дельфином Ли. Он помог мне встать на ноги снова. Сверкающий, веселый и задорный мальчишка, что постоянно прыгает, свистит и кружится. Сам выбрал меня, узнаёт, как только появляюсь на входе, помог мне, а теперь я постоянно хожу к нему, будто он часть моей семьи. Но, если быть честной, то здесь мне немного одиноко. Оглядываешься, а вокруг тебя счастливые семьи – папа, мама и детишки. А я одна здесь, да и вообще из моих никто не знает, что здесь я провожу время. А после я направилась к маме, где меня уже ждал конь. Самой мамы еще не было, поэтому я спокойно ждала ее на полянке неподалеку от Черной Смерти. Но потом ему, видимо, надоело, и конь начал выводить меня. И к концу всего этого я не выдержала, и мы играли в салки, только на этот раз я бегала за ним, а не он. Но и это продолжалось недолго, так как все-таки пришла мама. - Ты… где была? – спросила я, тяжело дыша и вытирая пот со лба. – Я жду… тебя здесь уже… второй час. - Была на ипподроме. Твой отец решил еще больше денег скопить. Он продает Черную Смерть. - Это я догадалась. Вот только кому – не знаю. - Этот конь опасный, - начала издалека мама. – На нем были все надежды, думали, что он станет чемпионом своего времени, но ничего не получилось, так как он просто скинул с себя самого лучшего наездника и сильно укусил его в плечо. Именно поэтому твой отец вновь взял его к себе. Его просто уговорили, а также заплатили, лишь бы избавиться от опасного животного. - Подожди, - прервала я маму, осознавая, что все понимание ситуации смешалось в кашу. – Вновь? Ты же сказала, что он купил его, а этот конь у нас совсем недавно. - Не совсем так. Твой папа купил его, когда тебе было четыре, но оставил его на том же ипподроме. И он жил там до недавнего времени. А сейчас из-за ненадобности его хотят продать. Продать людям, которые сделают из него сервелат. Но я понимаю твоего отца, зачем держать животное, от которого больше вреда, нежели пользы. Роуз? Но я уже ее не слышала. Нет. Я не дам отцу и пальцем тронуть Черную Смерть! Конь, увидев, что я бегу к нему, кинулся на встречу, а когда мы поравнялись, он снова уткнулся мне в волосы. Кажется, он просто любит запах моих волос. Я же гладила его по шее, размышляя, как помочь этому смертоносному, но такому нежному коню. И не могла найти выхода. Если папа решил что-то сделать, его не отговорить. Только если показать, что конь не так уж и бесполезен. И вариант есть только один. - Мама, - позвала я, все еще обнимая коня. – Скажи, ты знаешь, когда именно папа хочет подписать договор с теми людьми о продаже Черной Смерти? И когда будут следующие соревнования для наездников. - Знаю, - кивнула в ответ она, подозревая неладное. – Через месяц приедут Дашковы – владельцы скотобойни, - и заберут Черную Смерть. А ближайшие соревнования среди юниоров начнутся через три недели. Но зачем тебе это? - Насколько я знаю, ты была лучшим тренером своего времени, до того, как ушла из конного спорта, - после длинной паузы произнесла я. – Подготовь меня и Черную Смерть к этим соревнованиям. Мы выступим на чемпионате и таким образом спасем коня от загребущих лап Дашковых.