Бонус. Уважение и дружба - вот залог драмы

Ненавижу. Ненавижу ее. Женщина, которая разрушила не только мою жизнь, но и еще жизнь и счастье моей матери, - София. Это ее постоянная жизнерадостность, любовь ко всему миру и доброжелательность всегда выводила меня из себя. Как отец мог променять мою дорогую, сильно любящую его Джанин. Она ради него все отдала, а он так предал ее. Вот и сейчас все осталось на своих местах, только на этот раз предает он меня. Я не хотела. И до сих пор не хочу жить с ними под одной крышей! Но нет, он ведь отсудил у мамы ее родительские права, запретил мне у нее ночевать, а тут я исчезла из дома на все весенние каникулы. Какой ужас! Он, бедненький, весь город на уши поднял, лишь бы меня найти. Я с силой хлопнула дверью своей комнаты и, пытаясь не слушать настойчивые крики отца по ту сторону стенки, зарылась в одеяло. Ненавижу этот дом и эту комнату. Они всегда напоминают мне о забытом прошлом, когда папа и мама скрывали под улыбками свои истинные чувства, свое неудовлетворение друг другом только для того, чтобы не рушить детство моего брата и мое собственное. Но все когда-нибудь кончается. Они расстались официально, папа женился на этой Софии, а нас с братиком забрал к себе. Взяв телефон в руки, я заткнула уши наушниками. В этот момент к крикам за дверью присоединились и кулаки. Не хочу я больше этого терпеть. Только вернулась, и тут сразу же подарок. Включив музыку на полную громкость, легла на подушку и закрыла глаза. Музыка. Она пробуждала во мне противоречивые чувства. Ностальгия, одиночество и злость. Мне снова, как и полгода назад, хотелось танцевать вместе со своей труппой. Это время было самым прекрасным в моей жизни. Но все изменилось из-за тупого случая. Честно, по моей глупости. Вот надо было мне лезть на подоконник? Что самое интересное, так то, что кроме ног, ничего не пострадало. Спасибо маме, что поддерживала меня... Но если бы я сама не полезла туда, куда не следовало, ничего и не случилось бы. И поэтому я жутко зла. На себя. Разбудил меня громкий долгий звук. Я даже не сразу поняла, что происходит. На улице было совсем темно, небо, к тому же, заволокли тучи. Скорее всего, будет дождь. Наконец, когда мой мозг начал более или менее функционировать, я поняла, что это был за звук. Ржание лошади. Черта с два, и нахрен отец завел эту скотобойню?! Только нервы зря тратить да деньги. Просто ненормальный. Эту лошадь что, не покормили, чего он так разорался? Сколько тут жила, из конюшни ни разу не доносились посторонние звуки. Ну реально, не покормили. Встала с кровати, матеря всех взрослых в этом доме, поплелась на кухню. Стараясь не шуметь, а то есть большая возможность при моем обнаружении попасть в впросак, то есть к отцу в руки, достала из холодильника два красных сочных яблока и вышла на улицу. Да, ночь, хоть и безветренная, все еще нельзя назвать теплой. Вокруг сырость, чувство, будто вот-вот, и выпадет снежок. В самой конюшне все было спокойно. Ну, если не считать того, что последний денник норовился сложиться карточным домиком. Все его стены ходуном стояли, летала пыль. Да и вообще он отличался. Если остальные стойла были свободными, просторными, без каких-то замудренных замков, да и деревянные двери ровно по мой рост, то последний денник был похож на тюрьму. Цепи вместо замка, высокая, до самого потолка, стальная дверь, а вместо прорезей на ней толстые прутья. Туда могла вписаться только моя маленькая кисть. Через своеобразные дыры я спокойно могла рассмотреть то, что находилось внутри. Темный огромный конь, с длинной гривой и мощными копытами вставал на дыбы, колотил стены своего «дома», пытаясь вырваться. Кажется, ему не по душе эта тюрьма. Как я его понимаю! Пренебрегая цепи, я открыла дверь денника и вошла внутрь. Неприятный запах сразу же ударил в нос. Неужели у него и не убирают? Я бы тоже не горела желанием жить в, извините за выражение, обосранной конуре. И сено на полу давно не меняли… Насколько я не разбираюсь в лошадях, но все равно заметно, что о нем нехрена не заботятся. Я посмотрела на коня. Высокий. Успокоился, но настороженность никуда не пропала, внимательно наблюдает за мной. - Яблоко будешь? – сама не понимая зачем, спросила я коня и протянула фрукт. – Второе мне, так что на добавку не надейся. Конь медленно подошел ко мне, понюхал сначала меня, потом яблоко, после чего, охрабрев, принял еду. Я усмехнулась. Ну как собачка! - Ты не будешь против, если я посплю рядом с тобой? Домой возвращаться не хочется, а солома не такая уж и жесткая, - Темный фыркнул, как бы одобряя. – Ну и отлично! Все-таки есть второе яблоко я не стала, просто отдала его коню, а сама устроилась на полу у стенки и спокойно, как не бывало давно, уснула. Даже противный запах и огромный конь рядом мне не помешали. А что удивительно – конь тоже успокоился! А проснулась я, опять же, от ржания. Кто-то за дверью копошился, стучал по стенам, чтобы отвлечь коня на шум, но тот упорно держал оборону и не впускал незваных гостей. Я подняла голову и сосредоточилась. К кошмарным звукам присоединились крики отца. - Ах ты махина безмозглая! Правильно я решил, заложить тебя надо! Ни на что не годная скотина! Я поднялась и попыталась увидеть отца за дверью, но конь загораживал меня, защищая. Он что, принял моих родителей за опасность? И что он решил с ним сделать? «Заложить» - странное слово. Но он же совсем безобидный малый! Просто хочет на волю, вот и все. По крайней мере, там чище… - Роузи? – услышала я писклявый голос своей мачехи. Фу, опять она сказала это. Так испоганить мое имя. – Что ты там делаешь? - Роуз? Что ты там делаешь? – повторил отец. - Выходи немедленно, пока он тебя не убил! Убил? Да они реально совсем с ума сошли. Он же совсем не опасный! Я, почесав немного шею коня, вышла. Теперь, при свете дня, я хорошо смогла различить, что конь, оказывается, темно-коричневого цвета, и, что странно, это ему совершенно не шло. Конь довольно фыркнул и затих. Я осмотрела взрослых. Оба стояли потрепанные, бледные, в руках лопаты и какие-то металлические плоские штуки. Тут отец охрабрел, жестко схватил меня за локоть и увел подальше, не слушая моих упреков и не обращая внимания на мои попытки вырваться. София – мачеха, - семенила рядом. Меня буквально втащили в дом и усадили на кухню за стол. Рядом сидел удивленный брат – Адриан. - Какого хрена? – крикнул отец и навис надо мной. – Что ты там делала? - Спала, - спокойно ответила я. – Что-то не так? - Спала?! Как ты вообще туда пробралась? Больше никогда, слышишь, никогда не подходи к этому деннику. Этот конь опасен как никто другой! - Вы говорите о Черной Смерти? – спросил Адриан. – Ты что, спала в деннике убийцы? - Ничего не понимаю и понимать не хочу! – твердо произнесла я, поднимаясь. – Мне до лампочки кто это и сколько человек он убил. Вы не кормите и не заботитесь о нем. В его стойле ужасная вонища, да и стойло стойлом сложно назвать. Это тюрьма! Конечно, он злой. А вы бы не возмущались, если бы в вашей комнате был срач? Поэтому знайте, ненавидит он вас заслуженно! И, не ожидая ответа, ушла к себе в комнату. Не могла я выносить все эти разговоры, и, судя по настрою отца, следующим вопросом на повестке дня – где же я была все эти полгода и что делала. Но об этом я говорить не готова и, думаю, не смогу когда-либо вообще заговорить с отцом на эту тему. Никто, кроме матери, не сможет растормошить эту часть моей души и получить мое доверие. Зато я получила доверие Черной Смерти. Насколько я поняла, это и есть его имя. И говорить о нем с родителями бесполезно, а вот Адриан, видимо, не будет скрывать всякие тайны. Немного переждав, пока родители успокоятся, и брат поднимется к себе, я пошла к нему в комнату. Малышня еще спала, поэтому на втором этаже нашего дома стояла тишина, и я могла спокойно пройти в обитель брата. Он сидел за своим рабочим столом и, кажется, по уши проник в мир книги и даже не заметил моего приближения. - Адри! – позвала я. Брат поднял взгляд на меня. – Можно я поговорю с тобой? - Конечно, малыш, присаживайся. Я подсела на аккуратно застеленную кровать, а брат на своем компьютерном стуле подъехал ко мне поближе. Он был истинным педантом – все у него всегда должно быть на своем месте, что относилось и к чистоте. Рабочий стол всегда убран, ничего лишнего. Родители всегда сравнивали меня и брата, ведь я совершенно не имею хороших отношений с аккуратностью. Он даже в учебе был правильным, отличником, в отличие от меня, его родной сестры. - Я хочу расспросить тебя о Черной Смерти. Откуда он? Я раньше его не видела здесь. - А, о нем, - Адриан казался расстроенным. – Я надеялся, что ты хочешь мне объяснить о том, где ты была все это время. Этого коня папа купил еще лет десять назад, но из-за недостатка места конь жил на городском ипподроме, и только два месяца назад его вернули домой. Его, по неясным причинам, не смогли «приручить», недолюбливает он людей, даже скинул с себя одного из опытных инструкторов, после чего тот не может ходить нормально, только с тростью. - Так значит, он никого не убивал? – поинтересовалась я. - Ну, ты же понимаешь, насколько сильно люди могут преувеличивать слухи. Но все же он очень агрессивен, к нему лучше не подходить близко, больно опасно. Сама видела, как он зол. - Не такой уж он и опасный, - пожала плечами я. – Наоборот, он будто собачка! И к моему соседству отнесся спокойно. И, не поверишь, даже руку мне не отцапал, когда я поделилась с ним яблоком, ага. Брат, что странно, неверяще уставился на меня. Неужели этот конь настолько опасен для всех? - Давай вместе сходим к нему. Тем более, мне нужно проверить Плута, и покормить остальных коней, поможешь мне, - предложил он. Я кивнула, и вместе мы направились вниз. С помощью брата я смогла беспрепятственно пройти мимо кухни, где завтракали София и разгневанный на меня отец. Как только мы вышли из дома, сразу же направились к конюшне, но боковым зрением я смогла заметить маленькое здание, которое отец построил специально для наших с Адрианом тренировок. Каждое утро, до того момента, как попала в ту ситуацию, я проводила именно там, игнорируя завтрак, а иногда и обед, после чего бежала на тренировку. Танцы были моей жизнью, но, судя по тому, что я только недавно вообще смогла встать на ноги, мне не грозит в ближайшие десятки лет танцевать. И это безумно огорчало. Нет, не то слово. Я хотела пожертвовать своей жизнью, но, благодаря маме, смогла более или менее пережить эту потерю. Осталось лишь найти занятие, которым я могу заменить то, чем занималась ранее. Рядом с конюшней мы набрали овса в тележку, я везла, а брат разносил корм по денникам. В стойле Плута – белоснежного коня Адриана, - он задержался, немного почесал между ушами, проверил копыта. Последним на очереди был денник Черной Смерти, и я, схватив пустое ведро с пола, наложила туда овса и понесла к нему, но брат остановил меня, отобрав ведро. - Не смей! Лишь посмотри на него, он явно не в настроении. И это, казалось, было правдой. Хоть и он молчал и даже не фыркал, все время вставал на дыбы, не давая возможности пройти внутрь. Темные глаза сверкали, но, что крайне удивило меня, не яростью, а страхом. Он боялся нас, людей. Я, открыв дверь денника, игнорируя протесты Адри, зашла внутрь. Конь замер, прижавшись к стене, как бы защищаясь, но я, не обращая на это внимания, подошла к нему и протянула руку, но он пригнул шею, прижал уши и, казалось, еще немного, зашипит. - Лучше отойди от него, я уже положил корм. Еще немного, и кинется. Уходим. - Нет, уйди ты. Он боится тебя, - но, не слушая меня, брат схватил за локоть и повел прочь из конюшни. – Эй, отпусти меня, я тебе не вещь! - Роуз, он опасен! Хватит водиться с ним, как с домашним животным. Он – дикий, с ним нужно по-другому, - и, закрывая дверь денника Черной Смерти, добавил. – Не лезь туда, где ничего не понимаешь. Эта фраза меня добила. Еще никогда Адри так не говорил со мной, его тон был ледяным, не терпящий отказа. Я, нахмурив брови и сжав кулаки, подчинилась, но сама себе пообещала, что ночью точно проберусь к Черной Смерти и почищу его. А интересно, почему самца назвали женским именем? Уже ночью, стараясь быть незамеченной, я пробралась в конюшню. Конь все еще не спал, метался по деннику, но, увидев меня, замер на месте. На этот раз он не прижимал уши, не сторонился, что доказало правдивость моей догадки – конь боялся Адриана. Но с чего бы? Меня он не боится, да и я его тоже. Но при всем этом к Адри даже на секунду не приходила в голову идея, что Черная Смерть не нападает, а как-раз-таки обороняется. И это было довольно странно, ведь брат с самого детства увлекался лошадьми, все о них знает, а эмоции различить не может. Неужели этот конь какой-то особенный? И как «убийца» может кого-либо бояться? Взяв с собой все нужные мне вещи и инструкцию по уходу за лошадьми, которую я заранее скачала в Интернете, я направилась к деннику Черной Смерти. Как я узнала, лошадей нежелательно мыть в их же стойле, но у меня особого выбора не было, поэтому я, немного поливая водой спину и ноги коня, принялась его чистить. На удивление, шерсть коня лоснилась, хотя его давно не мыли. Схватив в руки щетку для тела, я прошлась по всей поверхности коня от носа до хвоста. Он не противостоял, напротив, казалось, получал удовольствие от процесса. И мне нравилось. Потом схватила скребок для пота, чтобы высушить шерсть. Заодно и убрала денник от всей этой грязи. Когда мы закончили, был уже рассвет. И, благодаря лучам солнца, что пробивались через маленькое окошко денника, я поняла, что этот коричневый оттенок шерсти, что так не шел Черной Смерти, всего лишь грязь и пыль, а под этим всем скрывается невероятная красота! Черная шерсть коня блестела, «грива» красиво свисала, придавая мощности и непобедимости. Так вот почему он ЧЕРНАЯ Смерть. А я-то думала… Осмотрела себя. Мда, а сама-то не блещу. В некоторых местах одежда была мокрой и неприятно прилипала к коже. На некоторых участках тела явно видна та самая грязь, от которой я отчистила черного коня. В волосах солома. Вот папа удивиться, когда я вот в таком виде выйду к завтраку, тем более не из своей комнаты, а с улицы. Поэтому надо постараться как можно быстро уйти отсюда, проскользнуть мимо родни, которая, чувствую, уже поднялась, и привести себя в порядок. На завтраке были не все. Адриан проснувшись спозаранку, уже убежал на тренировку со своими друзьями, а малыши еще не поднялись, кроме Андрея. Вот мы и сидели за столом, четверо, после чего взрослые уходят веселиться, а я остаюсь за нянечку. Но не тут-то было. Как только папа и София покинули дом, я направилась в комнату Андрея, где мы немного поговорили, похихикали, он продемонстрировал мне несколько аккордов на своей гитаре, после чего я, проверив, что остальные все так же спят, направилась в конюшню. Накормив всех коней, направилась к самому дальнему деннику. Черный гордый конь никак не отреагировал на мое появление. Я, открыв дверь нараспашку, отошла в сторону и произнесла: - Давай прогуляемся. Только не долго! Конь навострил уши, после чего сделал шаг неуверенный шаг вперед, и, не увидев сопротивления, повысил скорость. Из конюшни он вылетел галопом. Я поспешила за ним. Гордый конь скакал по загону, будто ветер, еще более набирая скорость. Нет, даже ветер не сравниться с ним, таким быстрым и грациозным, мощным и благородным. Я засмотрелась, хотя пора было уже принимать меры. Сделав еще круг по загону, конь со всей своей силой прыгнул… и пролетел над ограждением. И вот тут я и поняла, как осеклась, поняла свою ошибку. Черная Смерть – конь дикий и необузданный, не знал проигрыша и слабости, не знал, что такое нормальной жизни вне конюшни. А я не знала, на что он способен, за что и поплатилась. Забыв про только восстановившиеся ноги, я понеслась вслед за конем, выкрикивая его имя и моля о том, чтобы тот вернулся. Ничего не помогало, а я заметно отставала от Черной Смерти. А перед самыми воротами на наш участок я увидела побелевшие, будто полотно, лица отца и Софии. Понятно, побег коня они увидели. И, кажется, мне сейчас влетит.