Спою судьбу на бис...(с)

Обитательница этой комнаты определенно была настоящим меломаном: огромная стойка с CD-дисками и даже виниловыми пластинками красноречиво говорила об этом. Выбор исполнителей свидетельствовал о хорошем вкусе: ну, ещё бы, с такими-то родителями. В ее коллекции, помимо разных громких зарубежных имен, было немало альбомов мамы, но больше всего – папиных. Также эта девушка явно любила читать: стеллаж с книгами ломился от их разнообразия. Здесь было много учебной и справочной литературы, классических произведений, но и пестрели обложки девчачьих романов о любви – по ним было заметно, что эти книги часто попадали в руки юной читательницы. Когда Алла открыла платяной шкаф, у нее невольно вырвалось: «О, Боже!». Да, девушка росла настоящей модницей. Количество одежды и разнообразие блёстков и ярких оттенков подсказывали только одно: Вика пошла в папу. Кстати, обилие портретов Филиппа Пугачева заметила сразу, как только вошла сюда. Его фотографии – семейные, совместные и профессиональные – были расставлены в рамках, а две большие – висели на стене. Когда взгляд упал на снимок, где Вика была запечатлена вдвоем с Киркоровым, Алла ещё раз отметила, насколько они похожи. И, кажется, дочка была преданной поклонницей своего отца, а фотографий мамы тут практически не наблюдалось. Как же всё это было странно и пугающе. Она знакомилась со своим ребенком, не кормя его грудью в роддоме, а изучая личные вещи. До сих пор не оставляло желание резко очнуться и понять, что вся эта история – ничто иное, как сон, бред, альтернативная реальность, не настоящая. Как же им теперь сосуществовать вместе? Ещё вчера она носила свою малышку под сердцем, а сегодня она не знает, кто эта взрослая девушка… И ведь никто не поможет советом, никто не объяснит, никому не рассказать! Теперь еще более вероятно, думалось Алле, что ее примут за выжившую из ума. В 63 года это более реально, чем в 46. Размышляя об этом, Пугачева остановилась у стойки с фильмами. Виктория предпочитала характерные ее возрасту мелодрамы, романтические комедии, фантастику, мюзиклы и советское кино. Конечно же, среди DVD было много пестрых коробочек с надписью «Филипп Киркоров», пара-тройка – «Алла Пугачева», «Кристина Орбакайте» и все остальные члены этой творческой семьи. Рассматривая диски, Алла наткнулась на несколько «кейсов» для DVD без обложек. Она выудила один из них. На лицевой стороне оказалась небольшая этикетка, где от руки почерком Филиппа было подписано: «Викуся, 1996». Аллу в очередной раз бросило в дрожь: это же их оцифрованные домашние съемки! Она быстро подошла к небольшому плазменному экрану, включила DVD-плеер. От волнения она никак не могла попасть диском в выехавшую ячейку, то он падал, то криво вставал и не заезжал обратно… Но, наконец, ей удалось победить в этой борьбе с техникой, и, сделав звук погромче, Алла опустилась на диван-кровать, чувствуя, как пересохло в горле и как больно пульсирует в висках… На экране замельтешили кадры. Такой же солнечный день, как сегодня, в фокусе – крыльцо хорошо ей знакомой клиники. Вокруг куча журналистов, камер, фотоаппаратов… Рядом ее друзья и родственники – каждый с цветами. Сердце гулко заколотилось, когда из-за приоткрывшейся двери показался Марк Курцер, пропуская вперед их – новоиспеченных родителей со свертком, перевязанным розовой ленточкой. Слёзы покатились автоматически. Она видела себя – уставшую, бледную, с темными кругами под глазами, но такую счастливую, даже не верилось, что эта женщина на видео – она. Филипп прижимал к себе новорожденную дочку и напряженно улыбался: он явно волновался, держа на руках своё маленькое сокровище. Журналисты так и норовили направить объективы в сторону малышки и запечатлеть ее личико, но Филипп тут же закрыл девочку от посторонних глаз. Со всех сторон сыпались поздравления, но было видно, как молодые родители мечтают оказаться хотя бы в машине. Съемка на мгновение прервалась и продолжилась уже в автомобиле. - Ну, как вы, мама и папа, счастливы? – раздался хорошо знакомый голос оператора, который снимал Пугачеву на протяжении долгих лет. - А как может быть еще? – полушепотом ответила Алла, не отводя глаз от дочурки, которая спала уже у нее на руках. - Мы очень счастливы, - вторил ей Филипп, сияющий от радости. – Теперь у нас настоящая семья, так что сегодня исторический день. Вот, гордитесь, что вы явились свидетелем такого важного события! – он посмотрел в камеру. - Алла Борисовна, - снова заговорили за кадром. – Может быть, сейчас, когда здесь только близкие, вы, все-таки, представите нам эту маленькую леди? - Конечно, для истории-то нужно! – вставился Филипп. - Да, это же для нас, я и забыла совсем, - улыбнулась Алла, аккуратно поворачиваясь вместе с новорожденной так, чтобы камера могла сфокусироваться на ее личике. – Она, правда, у нас пока соня-засоня, но, я надеюсь, вы еще успеете запечатлеть ее большие карие глазки. - Вот, познакомьтесь, перед вами – Киркорова Виктория Филипповна, - не преминул довольно добавить Филипп. – Родилась 2-го августа 1996-го года в 10:07 утра. Солнышко наше, мы едем домой! - он умиленно заглянул в конверт. - Ой-ой, посмотрите на него, папаша горды-ы-ый, - счастливо протянула Алла. - Ещё какой, ты что! Вон, какая красавица вышла… На меня, между прочим похожа, - эти слова он произнес, глядя в объектив. - Ну, это мы еще посмотрим, но пока да, - согласилась Алла. – Вылитый Филиппок. - Тогда уж Филиппинка, - поправил её муж. - Филиппинка? Киркоров, ты как скажешь что-нибудь! – Пугачева рассмеялась, немного морщась при этом. – А я наивно полагала, что дочь у нас русско-болгарского происхождения. Алла как завороженная просматривала съемки. Она так сосредоточилась на всем происходящем, что уже не плакала, только смотрела, смотрела и смотрела, уставившись на экран, казалось, даже не моргая. После выписки из роддома следовало веселое отмечание на Земляном валу, потом домашнее видео, снятое уже ими самими. Особенно умилил фрагмент, оператором которого являлся ее маленький внучек. Никита бегал с камерой по квартире, изображение дрожало и тряслось, но в кадр всё-таки попала сидящая на диване в гостиной Алла, и уже чуть подросшая Вика у нее на руках. - Викусь, посмотри сюда, - она показывала дочке на объектив. – Вот так, помаши ручкой. Давай скажем: «Приве-е-ет»! Малышка улыбалась во весь свой беззубый ротик и пускала слюнки. Никита сделал максимальное приближение – на экране осталось только личико девочки. - Алла, а когда она уже будет говорить-то? Я хотел снять интервью, - послышался детский мальчишеский голос. - Рано нам еще, Никитушка, интервью давать, нам только четыре месяца. - Я ее быстро научу! – важно заявил юный оператор. В этот момент девочка отчего-то скуксилась и явно собралась заплакать. Алла принялась успокаивать дочку и попросила: - Никит, включи диск в музыкальном центре. Просто на «плей» нажми, там уже стоит нужный. Камера опять затряслась, и через пару секунд раздалось вступление песни Филиппа «Милая». Никита перевел камеру на Вику: она мгновенно затихла и внимательно слушала голос отца. - Вот, теперь мы официально задокументируем, как ты у нас любишь, когда папа поет, - заворковала Алла и поцеловала дочку в щеку. – Папа приедет с гастролей, посмотрит и обрадуется… Когда видео закончилось, Алла кинулась к стойке: там было еще много съемок разных лет. За один день не пересмотреть, тем более сегодня, когда время сильно поджимало. Она убрала диск обратно, переводя дыхание. Очень хотелось выпить чего-нибудь крепкого, а лучше – покурить. Алла не сразу поняла, что теперь-то ее от табака уже не воротит. Отлично, сейчас она останется наедине с сигаретой, это должно помочь хотя бы ненадолго. Напоследок оглядев комнату дочери, Пугачева заметила под диванной подушкой какую-то книгу. Материнское чутье повело ее, и она выудила оттуда толстый блокнот, исписанный почти до последней страницы. Это был личный дневник. Алла неуверенно смотрела на розовую в цветочек обложку и не решалась открыть. Она бы никогда не позволила себе подобного, но в такой ситуации эта находка была на вес золота. Она должна, просто обязана была прочитать и узнать свою дочь хотя бы через эти строки. «Прости меня, Вика», - прошептала Пугачева, вернулась на диван и с трепетом раскрыла блокнот. «Дневник принадлежит Киркоровой Виктории Филипповне», - это было выведено на первой странице аккуратным разборчивым почерком. Указан год начала ведения дневника: 2009. «…Иногда мне хочется уехать к папе, но я понимаю, что он все время на гастролях. Мама разрешает мне жить у него, когда я пожелаю, но уехать насовсем... Мне жалко оставлять ее здесь одну. Мы часто не понимаем друг друга, но она хорошая. Мне кажется, она очень страдает. Они с папой уже давно не живут вместе, но, я думаю, что она жалеет об этом. Я часто слышу, как она плачет. Мне хочется помочь, но я не знаю, как… Я только и слышу от нее: «Ты вся в отца». Да, мы с мамой очень разные, но, как она не понимает, что я очень люблю ее? Я защищаю папу, потому что не считаю, что он заслуживает тех слов и того тона, каким она с ним разговаривает… Стоит мне сказать, что папа прав, она опять: «Вы два сапога пара!». Я бы очень хотела переехать к папе. Вот бы он перестал петь и занялся чем-то другим. Нам бы так было весело всё время проводить вместе! Но, наверное, маму это сильно обидит». Алла закрыла глаза и прижала ладонь к сердцу. В который раз за этот безумный день она расплакалась. Вот так. Они с Филиппом все-таки не выдержали испытания. Второй раз. И даже ребенок им не помог. И как она так могла, обвинять дочь, что она похожа на отца?! Что она себе позволяла?! Она продолжала листать страницы, читала про школу, про подруг, про мальчика, который Вике когда-то нравился, но основное внимание уделяла записям, где темы касались их семьи. «Сегодня опять приходил этот Галкин. Как же он меня раздражает! Мама всё смеется над его дурацкими шутками, а я удивляюсь: на кого она обращает внимание? Зачем она ему нужна, между ними такая разница в возрасте. Я подозреваю, что если бы не я, они бы давно жили здесь вместе. Но маму что-то останавливает. Наверное, она чувствует, что я не приму этого человека. Если он станет жить с нами, я точно уеду к папе. Я ему так уже сказала. А он только грустно смотрит на меня и говорит: «Мама очень расстроится». Он так ее любит, что сам себя не уважает… Над ним даже мои одноклассники смеются! Все его песни о несчастной любви и о надежде на то, что всё можно вернуть. И он до сих пор пытается, и я понимаю его. Мама думает, я не знаю, но я в курсе, что папа иногда у нас ночует. Он уезжает рано-рано утром, думает, что я еще сплю… А когда мама говорит, что остается в квартире на Филипповском переулке, я гадаю: с Галкиным она или с папой. Наутро звоню папе, и по его голосу мне все становится понятно. Кристинка говорит, что я должна не принимать все эти мамины истории близко к сердцу, она сама много разных «пап» пережила. Но у меня только один папа, и никого другого я рядом с мамой не хочу…». *** «Сильно поругались с мамой. Я понимаю, что не права, но я не могла остановиться. Сегодня в школе мальчишки опять издевались надо мной, копируя папу, изображая его якобы страдания по маме. Я прибежала домой и накричала на нее. Я даже не помню, что я говорила, говорила все, что приходило мне в голову, и после этого мама меня ударила. В первый раз за все мои почти 13 лет. Я долго плакала, закрылась в своей комнате и хотела куда-нибудь исчезнуть. Мама тоже плакала. Надо пойти, попросить у нее прощения…» *** «Были с мамой у папы на концерте. Потом вечером она много курила и молчала. Я осмелилась спросить, что у нее случилось, мама отправила меня в свою комнату. Когда разговор касается чего-то личного, между нами повисает молчание, и мне кажется, будто бы нам совсем не о чем говорить. Мне тоже расхотелось рассказывать ей о своих влюбленностях. Раз мне нельзя, то и она пусть не знает. А папой я горжусь, на его концертах творится что-то сумасшедшее! Правда, я иногда ревную его ко всей этой толпе девушек, которые лезут к нему целоваться… Мне кажется, они отнимают у меня его внимание. Завтра еду к нему на недельку. Я так счастлива! Будет много кино, попкорна, кока-колы и фаст-фуда. Ооо, как мы с папкой это обожаем!». *** «Я больше так не могу! Как она меня достала! Любое мое слово против Галкина и в защиту папы воспринимается в штыки. Я ничего уже и сказать ей не могу! Она что, хочет, чтобы я этого непонятно кого папой стала называть?! Не дождется. Вот уйду из дома, и пусть она меня ищет». *** «Никуда я не ушла... Мама попросила прощения за резкость, я тоже успокоилась. Я вот одно не пойму: если она не любит папу, почему так на него реагирует? У нас вчера была психология, и там нам рассказывали, что ярое отрицание чего-то говорит о заинтересованности. Я задумалась…». Алла уже тяжело дышала, сердце начинало ныть. Она понимала, что дальше читать нельзя, иначе доведет себя, чего доброго, до какого-нибудь инфаркта, но остановиться было невозможно… «Отмечали юбилей мамы. Был шикарный концерт, стол накрыт прямо на сцене, было много знаменитостей, все посвящали маме песни или перепевали ее старые хиты. Никитка выступал, Дэни, и мы с папой спели новую песню для нее, дуэтом. Там текст составлен из названий маминых песен. Если бы не я, она бы даже не смотрела в папину сторону. А так…походила с нами по сцене, подержала меня за руку. А в конце зачем-то раскрошила папины цветы ему же на голову. В такие моменты мне хочется снова от нее сбежать. Галкин сидел во главе стола, а потом поехал к нам на Истру. Он все чаще и чаще у нас остается. А я не могу решиться и переехать. Меня раздражает, как он постоянно пародирует известных людей. Это совсем не смешно. А мама все хохочет… Нет, с ним иногда интересно поговорить, он умный. Напоминает моего учителя информатики. Может быть, я и относилась бы к нему нормально, но в какой-нибудь другой ситуации. Поэтому после юбилея я ухала к папе, и мы классно провели время. Только он был очень грустный. И я понимала, почему. На концерте он сидел в уголочке, отдельно ото всех, мне так было его жалко. А она изображала из себя королеву Всея Руси. Она с ним слишком жестока». *** «У мамы больное сердце, и я очень за нее боюсь. Вчера Люся вызывала ей «Скорую». А я папе позвонила, он сразу же приехал. Галкина не было, ему, наверное, всё равно. И хорошо, он тут не нужен. Папа говорит, маме будут делать операцию. Прямо на сердце. Мне так страшно… Говорит, что, пока она будет в больнице, я поживу у него. Кристинка тоже предлагала, но я лучше к нему. Я так подумала: переезжать к папе насовсем я все-таки не стану. Мама и правда очень расстроится, а ей нельзя. Я ведь так ее люблю… Молюсь каждый вечер, чтобы Бог ей помог, и чтобы они с папой снова были вместе. P.S.: На прошлой неделе Ванька из параллельного класса назвал папу неудачником. Я его поколотила. Потом звонила его мама и орала на мою маму. А я считаю, я правильно сделала. Подумаешь, синяк у него…». *** «Операция прошла удачно, с мамой теперь все будет хорошо. Я так счастлива, что даже вытерпела Галкина в палате у мамы сегодня. Может быть, у них, правда, какие-то чувства? Это все так неважно сейчас, лишь бы она скорее поправилась. Достали журналисты, фотографируют меня все время, пытаются выспросить что-то про маму. Я с охранником хожу, но всё равно это все слышу. Лучше бы я родилась в какой-нибудь простой семье. Тогда бы мама не рассказывала на публике, какой папа плохой. Недавно прочитала ее интервью в Интернете, она там говорила: «Спасибо ему за красивого ребенка, на этом его миссия выполнена». Боюсь, если бы меня не было, они расстались бы еще раньше, и говорила бы она про него еще хуже. Но я всё ей простила, лишь бы она была здорова». Годы сменяли друг друга, записи Вики становились все взрослее, рассуждения всё серьезнее, четче вырисовывался характер: Алла чувствовала в нем и свои черты, и черты Киркорова. Да, дочка была больше на него похожа, но периодически очень сильно напоминала ей саму себя. Записи о них с Филиппом были все время одинаковые по смыслу, и резко изменились свое направление к 2012-му году. «Мы с мамой вчера впервые откровенно поговорили о папе. Она рассказала, как счастлива была с ним, как они ждали меня, как он добивался ее, как они обещали друг другу, что всегда будут вместе. Но папа увлекся карьерой, и чем больше времени проходило, тем реже он бывал дома, меньше уделял ей внимания. Я слушала ее и плакала. Я впервые ее поняла. Ей же хотелось-то от него совсем немного. Как он этого не замечал?! Сейчас он до сих пор один, он сих пор страдает, неужели тогда ему было сложно чуть-чуть измениться ради мамы? Она сказала, что перестала считать их семьей, они просто изредка делили одну территорию. Папа как будто бы забыл, что у него есть жена. А мама такое долго вытерпеть не может… А еще – о, Боже – Галкин предлагал маме выйти за него замуж! Как хорошо, что она отказалась. Он у нас больше не появляется. Мама говорит, он пытался окучивать ее подругу, тетю Алину! Я так смеялась! Вот, что ему действительно было нужно столько лет – деньги! Я надеюсь, у мамы с папой всё-таки будет еще шанс. Не зря же она до сих пор носит обручальное кольцо. И он. Смешно, они ведут себя как два маленьких ребенка – разъехались по разным домам, а сами так крепко связаны. Они ведь не развенчаны, на самом деле. Маме не разрешили этого сделать, нет оснований. Вот только папа не знает. Но он и не верил никогда, что она могла пойти на это». *** «У Кристины будет еще один ребенок. Это так классно! Я стану тетей еще раз! Вся наша семья счастлива! Недавно устраивали семейные посиделки в нашем доме, мама с папой отлично общались. Они и раньше не кидались друг на друга с кулаками, вроде как, когда разводились, решили остаться друзьями. Но сейчас было что-то новое. Я боюсь писать об этом. Просто очень надеюсь…». *** «Ура! Нас стало еще на одного человечка больше! У моей сестры родилась замечательная девочка, ее назвали Клавдия. Имя немного странное, мне кажется, какое-то несовременное. Но у мамы с Кристей свое мнение по этому поводу, так что, кто ж с ними будет спорить? Мама недавно рассказала мне, что они с папой уже после моего рождения хотели еще ребенка, но у них уже не получилось. Говорит, были еще какие-то варианты, но потом все стало разваливаться, им было не до детей. Грустно… Но я рада, что она стала со мной делиться многим. Наверное, потому что я взрослею». *** «Меня ждет Нью-Йорк! Никита пригласил к себе в гости, он сейчас там живет и учится. Мы собрались на семейный совет, и мама с папой отпустили меня. Впервые полечу одна так далеко! Да и вообще одна – впервые. Волнуюсь, но очень жду этого дня. Меня не будет целый месяц. Я очень надеюсь, что папа этого не упустит… Я вернусь ровно на свой день рождения. Хочу загадать, чтобы в этот день в нашей семье все наладилось». Через двадцать минут Алла уже сидела на территории участка – на лавочке возле воды – и курила одну за другой. Всё прочитанное крутилось в ее голове, слова смешивались друг с другом, перескакивали, запутывались… Плакать больше не было сил. Сердце всё так и ныло. Она начала немного волноваться по этому поводу. Не следовало сейчас курить, но это был единственный способ немного успокоиться. Как же всё оказалось сложно!.. Алла посмотрела на небо, синее, безоблачное. Она подумала, что это очередное испытание. Сколько лет она пыталась замолить тот страшный грех, совершенный по большой глупости когда-то давно? Она уж было понадеялась, что Бог ее простил, дал ей шанс снова испытать счастье и второй раз стать матерью. Так и случилось, но вместе с этим она лишилась стольких лет жизни со своим ребенком… Что было лучше? Раньше, в замке с Максимом и без общего с Киркоровым ребенка? В том состоянии, в каком Алла сейчас находилась, сложно было трезво это оценить. Галкин домогался Алины? Боже, какой кошмар… А внучку-то Клавой назвали, как это замечательно… Филипп, ее любимый большой ребенок… Она твердо знала, что теперь, кроме него, не видела с собой рядом больше никого. Алла доставала еще одну сигарету из пачки, когда услышала, как у ворот припарковалась машина. Сердце заныло сильнее. Она знала, что отсюда ее никому не будет видно, но разве это выход: просидеть здесь, пока ее не потеряют? К тому же, явно было необходимо смерить давление и принять какое-нибудь еще лекарство. Пугачева решила больше не курить и медленно поднялась с лавочки, направляясь на самую волнительную за всю ее жизнь встречу.