Спою судьбу на бис...(с)

Она остановилась в нескольких шагах от дома и осторожно выглянула из-за дерева. Успела только увидеть, как быстро пробежала от ворот до дверей та самая девушка с фотографий, а следом, таща огромные чемоданы, шли Филипп и его водитель. Алла разволновалась еще сильнее: она была совсем не готова к тому, что ей предстояло. «Господи, дай мне сил выдержать, - прошептала она, зажмурившись. – Ты устроил мне это испытание, теперь же помоги». - Алла! – послышался звонкий голос Киркорова. Она вздрогнула и посмотрела вдаль: конечно, Филипп заметил ее, как можно было сомневаться. Он махал ей, жестом показывая, чтобы она шла к нему. Такой красивый, в белых джинсах и цветастой рубашке, с короткими – по сравнению с прошлым – волосами и аккуратно выстриженной щетиной. Пугачева успела подумать: «И кто теперь я рядом с ним?». - Алла, ну ты что там стоишь? – снова крикнул Филипп. – Иди скорее сюда, ребенок уже помчался тебя в доме искать! Неуверенными шагами она направилась к нему. Удары сердца оглушали, отдаваясь эхом во всем теле. Чем ближе она подходила, тем шире улыбался ей Киркоров, вытянувший руки то ли для объятия, то ли для рукопожатия. Алла поравнялась с ним и подняла неуверенный взгляд. - Привет, - произнесла она, вымучивая улыбку: это было так странно, ей казалось, что между ними огромная пропасть, хотя несколько часов назад он был рядом. - Здравствуй, - Филипп наклонился и поцеловал ее в щеку. – Поздравляю тебя. - И я тебя, - отреагировала Алла, хотя не сразу поняла, о чем речь. - Ты что там пряталась, а? - Я…гуляла, - растерянно ответила Пугачева. - И курила немало, - заметил он, нахмурившись. – Всё хорошо? Ты меня обеспокоила по телефону. - Да я же сказала, что все в порядке, - Алла замешкалась, она не знала, что ей делать – идти в дом или нет. - У меня такое чувство, будто ты не рада нашему приезду. Она даже не успела придумать, как оправдаться, когда дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показалась их дочка. У Аллы закружилась голова. - Мамочка-а-а-а! – вопя от радости, девушка бросилась к ней навстречу. Вика налетела на нее, буквально кинувшись в объятия, и в этот миг произошло нечто странное. Как только они прикоснулись друг к другу, и Алла почувствовала тепло своей дочери, перед глазами вдруг стали всплывать события из прошлого, которого не существовало в ее памяти. Чередой ярких вспышек сменялись картинки: вот она впервые берет новорожденную малышку на руки и плачет от счастья, вот кормит ее грудью, вот укачивает ее посреди ночи, вот кормит с ложечки, вот поддерживает за крохотные ручки во время первых шагов. Когда обрывки потерянной жизни дошли до школьных лет Вики, Алла резко распахнула ресницы. Ей казалось, что это всё длилось долгие минуты, но дочка все еще стояла в ее объятиях, а Филипп так же умиленно улыбался, глядя на них. - Мамулечка, я тебя искала, а ты, оказывается, здесь. Я так соскучилась! – Вика отодвинулась и расцеловала ее в обе щеки. – Ты просто не представляешь, как сильно! Ты как тут без меня? Алла впервые видела ее перед собой так близко, она рассматривала каждую черточку ее лица, понимая, что дочь в жизни оказалась даже еще красивее, чем на съемках и фото. Она так по-доброму улыбалась, так искренне, а ее большие глаза выражали такую любовь, что выдерживать это было больше невозможно. Реальность начала мутнеть, но она еще слышала звонкий и встревоженный голос Вики: - Мамулечка! Мамочка! Мама-а-а-а-а! *** В темноте были слышны разговоры: непонятные, низкие, странные, как на замедленном видео. Речь таинственных людей никак не складывалась в определенные слова и напоминала бессмысленный набор звуков. В районе левой руки что-то больно кольнуло. Тут же, как по какому-то скрытому сигналу, невнятное бормотание превратилось в четкий диалог. - Доктор, ну что с ней? – спрашивал первый голос, до боли знакомый, сердце по-особенному отзывалось на его звучание. - Не переживайте так, присядьте, - отвечал второй. – Скачок давления, скорее всего, сейчас мы это всё уладим. - Может, лучше поехать в больницу? – опять тот же голос, еще более встревоженный. - Снимем кардиограмму и посмотрим, - сказал второй успокаивающим тоном. - Я спрашивал ее утром о самочувствии, а она, как всегда, все от меня скрыла! Ведь, наверняка, можно было предотвратить этот приступ! Мы пытались привести ее в чувства нашатырем, она открывала глаза, а потом снова теряла сознание, мы так испугались! - Возможно, это результат сильного стресса, организм пытается бороться с ним, вот и отключает сознание. Сейчас она очнется, вот увидите. Да не мельтешите вы так, сядьте, я вас прошу! Вы мне мешаете. - Извините… «Филипп…, - догадалась Алла. – Он здесь, со мной. Как хорошо. Интересно, что будет, если я открою глаза? В каком времени окажусь на этот раз?». Она осторожно распахнула ресницы. Над ней склонился ее кардиолог, а чуть поодаль в кресле сидел Филипп, бледный настолько, что его черные волосы и щетина резко контрастировали с цветом лица. - Аллочка! – он подбежал к ней и наклонился. – Боже мой, как ты нас напугала! Ты слышишь меня? Скажи что-нибудь? Алла! - Филипп, вы не суетитесь так, дайте ей прийти в себя, - тихо произнес врач. - Всё в порядке, - ответила Пугачева, и это, на удивление, далось ей легко. - Ой, слава Богу, ты не представляешь, что мы здесь пережили, - Филипп забрался к ней на вторую половину кровати и взял за руку. – Вика так испугалась, сидит там, у себя в комнате, плачет. Я ее позову сейчас, пусть убедится, что с тобой все хорошо. «Вика…», - Алла вспомнила о дочери и успокоилась: всё оставалось на своих местах. Изменилось только ее ощущение реальности, теперь стало не так непривычно находиться здесь, или в этом всем были виноваты лекарства. - Давайте я сначала кардиограмму сниму, а потом уже зовите, кого хотите, - мягко сказал доктор. – Договорились? - Конечно, - Филипп отодвинулся, позволяя врачу продолжить работу. Алла молча наблюдала за действиями кардиолога, а сама удивлялась тому, что чувствовала она себя действительно хорошо, учитывая, что с ней тут творилось. Голова не болела, сердце не ныло, хотя обычно при таких инцидентах всё было абсолютно иначе. - Всё у вас в порядке, - вынес вердикт доктор. – Аритмии нет, давление в норме. Честно говоря, этот обморок никак на вас не сказался. Алла Борисовна, может, расскажете, что могло случиться? - Я не знаю, - она попыталась присесть, облокотившись на подушки, и это ей тоже сразу удалось. – Только помню, что стояла на улице с Филиппом и…дочкой, а потом все исчезло. - Аллусь, ты потеряла сознание, и мы никак не могли тебя привести в чувства, - Филипп опять взял ее за руку. – Может быть, ты перегрелась на солнце? Или что-то тебя сильно разволновало? Или слишком много сигарет выкурила? - С курением вы давайте завязывайте, - вставился врач. - Да, наверное, и солнце, и сигареты, - подхватила эту идею Алла. На самом деле у нее было необъяснимое ощущение, как будто бы то, что с ней случилось, в какой-то мере перезагрузило ее, облегчило состояние. - Как сейчас чувствуете себя? – доктор внимательно на нее посмотрел. - Вполне нормально… - Ну, вы сегодня полежите. Филипп Бедросович мне сказал, что у вас семейное торжество. Но я бы не советовал в нем участвовать. - Но…как же? – Алла вопросительно посмотрела на Киркорова. - Ничего-ничего, побудешь здесь! Гостей пригласить на другой день мы уже не успели, скоро начнут съезжаться, но я им все объясню. Поздравят, посидят немного и разойдутся. - Позови Вику, - требовательно попросила Алла. – Позови скорее, она же там переживает, бедненькая… - Уже бегу! – подорвался Филипп. *** Мать и дочь, обнявшись, сидели на кровати и общались уже около часа. Филипп проводил доктора и занялся приготовлениями к встрече гостей, оставив Аллу и Вику наедине. Девушка сначала долго обнимала и целовала маму, пытаясь убедиться, что ей ничего не угрожает, а потом принялась рассказывать о своей поездке. Алла слушала ее и наслаждалась этим нежным голоском, этими горящими глазами, этими живыми, яркими эмоциями. Вика говорила, говорила, говорила, и будто вдыхала в нее новую жизнь, молодость, какую-то легкость. Алла уже не относилась к ней, как к неизвестной доселе девушке, она нутром чувствовала, что это ее ребенок, ее плоть и кровь. То, как Вика улыбалась, как строила смешные гримасы в течение рассказа, напоминали Алле о себе самой. Ее движения, ее жесты – всё так похоже, а вкупе со взглядом Филиппа это и вовсе была гремучая смесь. «Она прелестна. Как же она прелестна», - думала Алла, вспоминая, что с ней случилось при их первом объятии. Это было что-то сверхъестественное, как и само появление дочери в ее жизни. Сейчас такой реакции уже не происходило, но она больше была и не нужна. - В общем, если вы не будете против, я бы попыталась у Никиты в группе петь, - закончила Вика и ожидающе посмотрела на маму. – Ты как к этому относишься? - Если тебя к этому тянет, то обязательно попробуй, - Алла погладила ее по руке. – Если понравится, мы с папой тебя всегда поддержим. - Я знала! – довольно воскликнула девушка и прижалась к матери. - Он когда возвращаться собирается? – осторожно поинтересовалась Пугачева. - Сказал, что в сентябре. Ты не паникуй, туда я точно не уеду! Мы тут будем выступать, в Москве. Ну, по крайней мере, пока что. А там, кто знает, вдруг нас ждет мировая сцена, - мечтательно произнесла Вика, а потом резко посерьезнела. – Мам, я тебя не утомила? - Нет, что ты, как ты можешь утомить! Я так долго тебя…не видела. Слушала бы тебя часами, - улыбнулась Пугачева. - Я бы тоже с тобой болтала и болтала! Но надо привести себя в порядок, гости же вот-вот приедут. Мы с папой договорились, что постараемся всех побыстрее спровадить. Ты была права, когда говорила, что отмечание надо перенести на другой день, зря я настаивала…, - с сожалением отметила девушка. - Ну, я же о тебе беспокоилась. Ты только с самолета, тебе бы отдохнуть. - Да что я, со мной все хорошо! Меня ты волнуешь. Обещай, что больше с тобой такого не повторится! - Я очень постараюсь, моя хорошая… Вика вышла из спальни, а Алла провожала ее взглядом, улыбаясь. Эта улыбка еще долго не сходила с ее губ, когда дверь за дочерью закрылась. Ей еще предстояло узнать девушку лучше, добиться полного взаимопонимания и стать ей лучшей подругой, исправить ошибки, которые она успела совершить в этом странном виртуальном прошлом. Но одного взгляда в эти волшебные глаза Вики хватало для того, чтобы почувствовать себя счастливой оттого, что она у нее есть… *** Праздник был в самом разгаре. Алла слышала голоса друзей, шум веселья, доносящийся с первого этажа, несмотря на то, что Филипп, как она догадывалась, обязательно попросил их вести себя тише. Самочувствие было вполне сносным, но ее не очень тянуло присоединиться к застолью, слишком много событий для одного дня и для ее уже и без того шаткой нервной системы. Какое же было счастье, когда к ней заглянула Кристина с маленькой Клавой на руках! Алла не могла скрыть слез радости, когда взяла на руки свою маленькую внучку, и не желала с ней расставаться. Когда она держала девочку, то в памяти каким-то чудесным образом снова возникли точно такие же эпизоды с Викой. В жизни Аллы было немало мистики, но такого еще не случалось, хотя она постепенно начала к этому привыкать. Когда почти все гости по одному навестили ее и вернулись к столу, Алле стало скучно. Она открыла шкаф, выудила оттуда комфортное свободное платье от своего любимого в тот период дизайнера, привычно пышно уложила волосы, нанесла легкий макияж и спустилась на первый этаж. Завидев ее на лестнице, Филипп тут же кинулся подавать ей руку и провожать к столу. Конечно, он не упустил возможности отчитать ее за безответственность, но потом вынужден был отметить, что выглядела Алла вполне здоровой, и не стал ей перечить. День рождения дочки получился веселым и трогательным, особенно момент, когда Вика решила спеть – преимущественно для родителей. Она исполняла какой-то неизвестный Пугачевой современный зарубежный хит и поражала своими вокальными данными. Она обладала высоким и сильным голосом, пусть еще и не до конца сформировавшимся. В нем были слышны нотки Аллы, едва уловимые и только на определенных интонациях, но не заметить это было невозможно. - Ну просто молодая Пугачева! – воскликнул кто-то из гостей. Филипп довольно улыбнулся этой реплике и прошептал на ухо Алле: - Я всегда знал, что наш с тобой союз не может не породить гениальность, но что такую – до сих пор удивляюсь! В другое время Алла бы обязательно сказала что-нибудь едкое или ироничное на эту фразу, но сейчас у нее не было ни желания, ни фантазии на это. Ей просто было хорошо. Она даже на мгновение забыла, что они с Филиппом разведены, и когда праздник закончится, он отсюда уедет. С этой ситуацией тоже нужно было что-то делать. Удалось это Алле только поздним вечером, когда разошлись последние гости, а Вика, утомленная перелетом и перепадом часовых поясов, уже давно сладко спала в своей комнате. Филипп засобирался домой и, найдя Аллу на кухне – она помогала Люсе перенести посуду, сообщил: - Я поехал. Ты как, нормально? Пугачева посмотрела на него и красноречиво замолчала. Филипп прекрасно знал ее особенный язык взглядов, поэтому задержался на пороге, удивленно на нее воззрившись. - Алла? – произнес он, вопросительно изогнув брови. - Мы можем поговорить? – она не нашлась, что ещё сказать. - Конечно, что ты спрашиваешь. - Тогда пойдем, - Алла прошла мимо него и повела за собой, в гостиную. У нее возникла идея предложить ему поговорить на улице, под звездами, в их беседке, но в последний момент она передумала и просто опустилась на диван. - Аллусь, я тебя слушаю, - Киркоров улыбнулся. «О, Боже, и что мне сказать? – паниковала Пугачева. – Взять и заявить: «Ты должен остаться со мной. Я только что побывала в прошлом и поняла, какой я была дурой?». Я ведь даже толком не знаю, что тут между нами происходило». - Судя по твоему молчанию, дело серьезное и какое-то очень смущающее тебя, - сделал вывод Филипп. - Ты прав, - она неуверенно улыбнулась, пряча глаза. - Я должен гадать? – мягко поинтересовался он. - Нет, прости, прости. В общем, наша дочь очень переживает из-за нас. «Дурная, нашла на кого сваливать!», - тут же отругала себя Алла. - Интересное начало, - Киркоров уперся локтями в колени и подпер руками подбородок. – Это Вика тебе сказала? - Нет. Я сегодня имела наглость прочитать ее личный дневник, - стыдливо призналась она. - Алла! – он разочарованно удивился. – Как же так? Это не в твоих правилах, насколько я помню… Если Вика узнает, она очень расстроится, а у вас и так взаимоотношения нестабильные. - Нет-нет, она не узнает. Я знаю, как это низко, но я не могла удержаться, увидела, и... Там столько ее мыслей о нас, знаешь… О, Господи, я несу чушь… - Почему же? Продолжай. Я пока не могу понять, к чему ты клонишь. - К тому, что ее дневник натолкнул меня на мысли. В частности, о тебе. Она мечтала, чтобы на этом дне рождения мы помирились. - А мы ссорились? – недоумевал Филипп. - Ну, ты же знаешь, что это значит в ее понимании. - Аллочка, мы с тобой столько раз об этом говорили, что сейчас я растерян: зачем поднимать вопрос снова? Ты мне четко дала понять, что тот факт, что ты рассталась с Максимом, не дает мне права снова тебя добиваться. Я всё понял, принял и ушел в тень. Ты что, жалеешь теперь об этом? - Ушел в тень? – машинально повторила Алла. - Ну, в том смысле, что я же не достаю тебя больше. Или что ты вообще имела в виду? Наверное, хочешь, чтобы я поговорил с Викой? - Филипп, у тебя кто-то есть? – тут же вырвалось у нее. - Что? – он удивленно заулыбался. – Тебя заинтересовала моя личная жизнь? - Да, - это было всё, что она смогла ответить. - Прости, но я не понимаю…, - Киркоров развел руками. – Что изменилось между нами? - Ты даже не представляешь, сколько всего изменилось..., - вздохнула Алла. – Я не смогу тебе рассказать всего, это очень сложно понять. Просто…просто я не вижу для себя больше никакой другой жизни. - Кроме какой? - Кроме этой, с тобой, - честно призналась Алла. Филипп долго смотрел на нее, как будто видел в первый раз. Изучал ее от макушки до пят. Пугачева еле выдерживала эту пытку, стараясь держаться спокойно и позволить ему переварить услышанное. - Как там было в твоем знаменитом фильме? – Филипп откинулся на спинку дивана. – «Приходы и уходы, уходы и приходы, здравствуй – до свидания по сто раз на дню»… - Причем тут это? - Притом, что эти твои «я хочу быть с тобой» я слышу уже, подсказать, в какой раз? Алла, мы же с тобой все давно решили. Я тоже так больше не могу. То ты готова на меня всех собак спустить, то не отпускаешь ночью, то сама приезжаешь вдруг и признаешься в любви, а потом опять отталкиваешь. Сложно так жить, очень сложно. Сколько у нас с тобой уже длятся наши, так называемые, нормальные дружеские отношения? И ведь справляемся же. Зачем ты снова начинаешь? Ты же прекрасно знаешь, что я не смогу устоять. А потом все заново: ты не видишь во мне мужа, я не предназначен для семьи… - Вижу! – Алла перебила поток его речи. – Вижу в тебе и мужа, и друга, и кого угодно, Филипп. Я все переоценила. - А мое мнение тебя интересует? - За этим я и предложила тебе поговорить. - Хочешь узнать, не успел ли я найти себе женщину? – он прищурился. - Я хочу узнать, можем ли мы попробовать все сначала. Если нет, то я больше никогда этого разговора не заведу, - Алле еще не приходилось чувствовать себя с ним такой неуверенной, обычно она была главной, командовала и задавала тон. – Я понимаю, что тебе, возможно, нужен кто-то помоложе теперь. Я и вагон моих болячек – это не лучший вариант… - Перестань говорить ерунду! - Это жизненные реалии, а не ерунда, Филипп. - Жизненные реалии – это то, что я столько лет после развода стучался в закрытую дверь, и был удостоен лишь редких ответов, а сейчас, когда я только начал жить по-другому, ты переняла эту эстафету... И как-то ты неудачно себя рекламируешь в качестве жены – болячки, возраст… - Киркоров, не беси меня! – у Аллы вырвался привычный тон. – Ты можешь разговаривать серьезно? - Как, если я не могу принять всерьез вот эти твои слова? – он посмотрел ей в глаза. - Хорошо, - она нервно выдохнула. – Если ты не можешь просто сказать твердое: «Нет», будем считать, что я это и так услышала. Всё, спасибо за внимание. Алла поднялась и направилась вглубь дома. Филипп тут же догнал ее, как это всегда и бывало. - Ну, подожди. Не реагируй так. Я, правда, в растерянности, но я не говорил тебе «нет»! - Так скажи, и я пойду! - Не буду я ничего говорить, пока не пойму, что вдруг такое случилось! Я же всегда был плохой, как это я мог резко стать хорошим? Они стояли посреди гостиной: Филипп – сложив руки на груди, нависая над ней с высоты своего роста, Алла – маленькая, беззащитная и неожиданно абсолютно слабая. - Помнишь, - осторожно проговорила она. – Помнишь, когда мы с тобой еще ждали Вику, я говорила… - Ой, вот только не надо опять, меня и так достаточно напугали твои экстрасенсорные задатки. До сих пор не отгадал – совпадение это было или ты действительно предсказала нашу с тобой историю. Хочешь что-то к этому добавить? - Я о другом, - Алла слегка успокоилась, поняв, что те события, случившиеся с ней не так давно, происходили на самом деле. – Я о своей просьбе. Помнишь, о чем я тебя просила? - Дубль сто-пятьсот! – возмущенно воскликнул Филипп. – Ты что, решила повторить все свои излюбленные приемы? Да, я помню, как ты просила меня не дать тебе уйти. Но я не сумел, подвел тебя. И? - Это всё было моей огромной ошибкой. И твоей. Нашей общей. - Что именно? Наш брак? - Наш развод, Киркоров! Ты что такой непонятливый сегодня? – у нее плохо получалось войти в роль самой себя. - Да только потому, что ты четко не объясняешь, чего ты хочешь! - Чтобы ты остался… - Сегодня? - Всегда. Я больше не хочу тянуть и ждать, когда уже будет поздно. Если это желание взаимно. - Ради нашей дочки? – уточнил Филипп. - Ради нас троих… - Давай так, - спокойным, даже успокаивающим тоном заговорил Киркоров. – Сейчас уже ночь, мы все равно ничего толком не решим. Этот разговор слишком странен и не может так легко привести к какому-то решению. Я бы остался и продолжил эту тему завтра, но, боюсь, Вика растолкует мое присутствие иначе, а я не хочу давать ей пустых надежд. Так что я поеду к себе, но буду активно думать о твоем предложении. А ты отдохнешь, все-таки, у тебя сегодня день вышел тяжелым. - Филя, не говори со мной, как с умалишенной. Ты вполне можешь мне отказать, что ты боишься? Сколько раз ты слышал подобное от меня, вот, может быть, пришла и моя очередь, - Алла пожала плечами. - Если бы я хотел отказать, я бы уже это сделал, - Филипп произнес это с нескрываемой болью в голосе. – Я приеду завтра, во сколько тебе удобно, и мы поговорим. - Ну, давай, - Алла кивнула, хотя была разочарована: ей, как обычно, хотелось всего и сразу. - Ты обещаешь, что сейчас сразу же ляжешь спать, что не будешь переживать из-за всего этого? - Я слишком утомилась, чтобы мучиться бессонницей, - устало ответила Алла. - Тогда я поехал, уже очень поздно. Позвоню, как только проснусь. Спокойной тебе ночи, - Киркоров быстро чмокнул ее в губы и резко развернулся в сторону прихожей. - Филипп! – Алла последовала за ним. - Ну? – он остановился около двери, плохо скрывая радость. - Если у тебя уже есть с кем-то отношения, я не хочу рушить… Ну, ты понял, что я хотела сказать…, - она переминалась с ноги на ногу. - А это вы, Алла Борисовна, узнаете в следующей серии. До завтра! - Филипп заговорщицки подмигнул ей и вышел из дома. Она так и осталась стоять посреди прихожей: потерянная и расстроенная. Ей было трудно выдержать такой разговор, но принять его отказ – намного сложнее. Когда за ним с грохотом захлопнулась дверь, Алла представила, каково ему было каждый раз, когда она вот так на полуслове уходила от него.